поинтересовался чиновник.
- А потому, солнышко, что утром тебя может не оказаться дома. Сле-
дующее дело, намеченное к слушанию в суде, будет твоим. По обвинению в
том, что ты наживался на счетчиках оплачиваемого времени стоянки автомо-
билей.
- Может, лучше не стоит об этом по телефону? Где мы можем встретиться?
- Я хочу за свою информацию миллион. Чистоганом, приятель, потому что
таков закон джунглей.
- Знаешь аллею в Майами-Бич? Если встретиться в самом дальнем конце?
- Знаю ли я аллею? А вот знаешь ли ты, что ваши ребята планируют пос-
троить на Ки-Бискейн? Знаю ли я аллею?
- Послушай, парень, встречаемся в конце аллеи, на пляже возле отеля
"Ритц". Сможешь через час?
- Да я буду там уже через пятнадцать минут!
- Нет, постарайся, чтобы с тобой ничего не случилось. Похоже, у тебя
действительно имеется что-то стоящее.
- Стоящее ровно миллион,- заплетающимся языком договорил Бул-
лингсворт.- Миллион долларов.
Он повесил трубку и, проходя мимо стойки, сообщил бармену, что еще ве-
рнется, купит этот бар со всеми потрохами и вышвырнет отсюда к чертям
собачьим его ирландскую задницу. При этом он помахал перед носом бармена
записной книжкой со своими каракулями.
- Вот оно, дружок, все здесь. К черту вышвырну отсюда твою ирландскую
задницу! И стану самым страшным политическим тигром в этих политических
джунглях. В другой раз ты три раза подумаешь, прежде чем затыкать рот
Джеймсу Буллингсворту. Где здесь дверь?
- Вы как раз к ней прислонились,- сообщил бармен.
- Точно,- удивился Буллингсворт и отчалил в теплую, влажную ночь.
Свежий воздух немного прочистил ему мозги, и когда он достиг пляжа, то
почти протрезвел. Поддев носком ботинка песок, он глубоко втянул в себя
соленый морской воздух. Кажется, он поступил несколько опрометчиво. Он
посмотрел на часы. Хорошо бы еще выпить. Это было бы просто отлично! Мо-
жет, все-таки стоило пойти к президенту банка? Буллингсворт все бы ему
объяснил, и они приняли бы взаимоприемлемое решение.
Из открытого окна гостиницы доносился голос Бет Мидлер. Буллингсворт
услышал звуки приближающейся моторной лодки. В это время пляж был обычно
ярко освещен. И действительно, вокруг горел яркий свет, лишь тот участок
аллеи, где стоял Буллингсворт, тонул в темноте. Рядом дышала черная гро-
мада океана, и только на горизонте, словно плавучий остров, светился ог-
нями корабль.
И тут раздался шепот:
- Буллингсворт? Это вы?
- Ага. А это вы?
- Да.
- Где вы?
- Не имеет значения. Информация при вас?
- При мне.
- Вы кому-нибудь еще говорили о ней?
Внезапно окончательно протрезвев, Буллингсворт принялся судорожно об-
думывать ответ. Если сказать, что знает кто-то еще, получится, будто он
задумал шантаж. Хотя что же это такое, как не шантаж?
- А какая разница?- наконец произнес Буллингсворт.- Поговорим об этом
в другой раз. Я больше никому не скажу. А мы встретимся завтра.
- Выкладывайте, что там у вас!
- Ничего. Я не захватил с собой.
- А это что за записная книжка?
- Ах, это? Господи, да просто блокнот для заметок. Я всегда ношу его с
собой - на всякий случай.
- Дайте посмотреть.
- Нет,- сказал Буллингсворт.
- Надеюсь, вы не хотите, чтобы я взял его силой?
- Но это всего лишь мои заметки! Заметки, которые я сделал.
- Дайте сюда!
- Да тут ничего нет. Правда! Действительно ничего! Послушайте, с мину-
ты на минуту сюда должны приехать мои друзья. До скорой встречи. Лучше
увидимся завтра,- лепетал Буллингсворт.- Извините, что побеспокоил тако-
го важного человека в столь поздний час.
- Дай сюда записную книжку, Джеймс.- Человек говорил тихо, но в голосе
его звучала угроза. Только сейчас Буллингсворт различил слабый европей-
ский акцент.- Ты горько пожалеешь, если мне придется взять ее самому.
Голос звучал так страшно, что Буллингсворт, как младенец, покорно по-
шел в темноту.
- Здесь всего лишь заметки,- бормотал он.
- О чем?
На Буллингсворта пахнуло одеколоном с ароматом сирени. Мужчина был ни-
же его на целый дюйм, но намного плотнее, и в тоне его - или в манере
говорить - было что-то властное. Конечно же, это был вовсе не тот чинов-
ник, которого ждал Буллингсворт.
- Просто заметки,- снова повторил Буллингсворт.- На основе компьютер-
ных распечаток в Лиге по благоустройству.
- Кто еще знает о них?
- Никто,- ответил Буллингсворт, сознавая, что спасает своей секретарше
жизнь, в то время как его собственной, похоже, вскоре придет конец. Он
ощущал себя словно бы зрителем. Он уже знал, что именно произойдет, и
ничего не мог поделать, поэтому безучастно, словно со стороны, наблюдал
свои предсмертные мгновения. Это было совсем не страшно. Тут присутство-
вало нечто сильнее страха, просто смиренное осознание неизбежного.
- И даже ваша секретарша, мисс Карбонал?
- Мисс Карбонал, знаете ли, из тех, кто ничего не желает видеть, ниче-
го не желает слышать - просто отсиживает на работе с девяти до пяти, по-
лучает жалованье и спокойно идет домой. Кубинцы, они все такие.
- Да, знаю. Итак, распечатки. Что на них?
- В них говорится, что Национальная лига по благоустройству - дутая
компания. На самом деле это тайная правительственная организация, кото-
рая контролирует деятельность органов местного самоуправления по всей
стране и проникает в них.
- Меня интересует Майами-Бич.
- Лига по благоустройству Флориды - тоже всего лишь прикрытие. Она за-
нималась расследованием злоупотреблений в Майами-Бич. Случаев, связанных
с вымогательством, азартными играми и тому подобным. И готовила уголов-
ные дела против всех представителей городских властей, собирая свиде-
тельские показания для обвинительного акта.
- Ясно. Что-нибудь еще?
- Нет, ничего. Это все.
- Хочешь работать на нас?
- Конечно,- немедленно согласился Буллингсворт, вдруг начавший мыслить
трезво, как никогда.
- Хочешь получить деньги прямо сейчас?
- Нет. Когда вам будет удобно.
- Понятно. А теперь обернись и посмотри на корабль. Там, в океане.
Смотри!
Буллингсворт увидел корабль, спокойно плывущий в темноте, поблескивая
огнями.
- Я тебе не верю,- произнес человек с тяжелым запахом цветочного оде-
колона и иностранным акцентом, и Буллингсворт ощутил резкую боль в пра-
вом ухе. После этого он уже не видел ничего. Но в безбрежном Ничто, ка-
ковым является смерть, скрыта бесконечная мудрость, и в последнее мгно-
вение Буллингсворт осознал, что его убийце предстоит встретиться с силой
великой и ужасной, которая сотрет его и его приспешников в порошок, с
силой, находящейся в самом центре вселенной. Но это уже не имело никако-
го значения для Джеймса Буллингсворта, бывшего помощника вице-президента
Трастовой инвестиционной компании Большого Майами. Он был мертв.
Тело Буллингсворта было обнаружено утром во время уборки пляжа - из
уха у него торчала деревянная рукоятка какого-то инструмента.
- О Господи, нет,- выдавил из себя уборщик и решил, что будет действо-
вать спокойно, а не как какая-нибудь истеричка. Он отправится к ближай-
шему телефону, позвонит в полицию и сообщит все детали происшествия и
прочие интересующие их подробности.
Но не успел он сделать и трех шагов по песчаному пляжу, как его реши-
мость хранить спокойствие улетучилась и он избрал альтернативную линию
поведения.
- Помогите! А-а-а! Спасите! Покойник! Помогите! Здесь мертвец! Эй,
кто-нибудь! Полиция! Помогите!
Уборщик мог бы орать так до хрипоты, но, слава Богу, его крики услыха-
ла пожилая дама в отеле. Увидев из окна своего номера труп, она тут же
позвонила в полицию.
- Думаю, потребуется еще и "скорая помощь",- хладнокровно добавила
она.- Там, на пляже, с человеком истерика.
Полиция привезла с собой не только "скорую помощь". Вместе с ней яви-
тесь толпы фотографов и репортеров, приехало телевидение. Ночью произош-
ло нечто такое, что придало смерти этого человека особое значение, при-
чем настолько важное, что была созвана пресс-конференция, на которой
блестящее открытие Буллингсворта, а именно догадка о том, что феде-
ральное правительство имело план проникнуть в органы местной власти и
упечь за решетку ключевых политических деятелей, стала достоянием общес-
твенности.
Размахивая блокнотом Буллингсворта перед телекамерами в жарком свете
софитов, местный политик средней руки угрожающе говорил о "самом вероло-
мном вмешательстве правительства в дела местной администрации за всю ис-
торию страны". Присутствовавшие на пресс-конференции телевизионщики по-
лучили двойной гонорар, поскольку им пришлось работать всю ночь.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Его звали Римо, и он намеревался вмешаться в деятельность местных ор-
ганов власти самым решительным образом. Он хотел заставить их выполнять
возложенные на них функции.
Упираясь пальцами ног в расщелины между кирпичами и прижав вымазанные
черным руки к шероховатой стене, Римо завис сбоку от окна. Его ноздри
вдыхали тяжелый бостонский смрад. От уличного движения стена немного ви-
брировала, и Римо всем телом чувствовал это. Ему хотелось оказаться сей-
час где-нибудь в теплом, солнечном месте, ну хотя бы в Майами-Бич. Но
задание привело его в Бостон. А как известно, сначала дело, потом удо-
вольствие.
Если бы какой-нибудь прохожий решил взглянуть вверх, на окна четырнад-
цатого этажа, он ни за что не смог бы различить человека, вжавшегося в
стену: на Римо были черные туфли, черные штаны и черная рубашка, а лицо
и руки покрыты черной краской, которую ему дал человек, научивший его
тому, что стена дома может служить превосходной лестницей, если уметь
правильно ею пользоваться.
Из открытого окна, находящегося на уровне его колена, доносились голо-
са. Вообще-то окну полагалось быть закрытым, но иначе полицейские агенты
не смогли бы выполнить порученной им работы.
- Вы уверены, что я здесь в безопасности?- спросил грубый, резкий го-
лос.
Римо знал, что это Винсент Томалино.
- Конечно. Ведь мы же все время при вас,- ответили ему.
Должно быть, один из полицейских, подумал Римо.
- Хорошо,- произнес Томалино, но в его словах не слышалось увереннос-
ти.
- Не хотите перекинуться в картишки?- предложил полицейский.
- Нет,- отозвался Томалино.- А вы уверены, что окно следует держать
открытым?
- Ясное дело. Свежий воздух.
- Можно включить кондиционер.
- Слушай, ты, макаронник, не учи нас жить.
Забавно, подумал Римо, что именно полицейские, теснее других связанные
с мафией, так легко употребляют слова вроде "макаронника", "итальяшки" и
"даго".
У руководства наверняка было на этот счет какое-нибудь досье с психо-
логическим анализом. Похоже, у них там есть досье на любую тему, начиная
с незаконных доходов от счетчиков времени стоянки автомобилей в Майами-
Бич и кончая бывшими мафиози, которых собираются убрать за то, что они
намерены давать показания. Томалино как раз намеревался давать показа-
ния. Впрочем, на этот счет существовало несколько мнений. Окружной про-
курор заверил газетчиков, что Томалино расколется, но присутствующие се-
йчас в комнате трое полицейских обещали местному крестному отцу, что
этого никогда не произойдет. Но и то, и другое были не более чем частные
мнения, ибо в санатории Фолкрофт в Рае, Нью-Йорк, было решено, что Вин-
сент Томалино по прозвищу "Взрывной" не просто заговорит. Он расскажет
властям все, что знает, как на духу.
- Я хочу проверить окно,- заявил Томалино.
- Оставайся на месте,- сказал один из агентов.- Вы, двое, следите за
ним, а я пока осмотрю крышу.
Римо поднял глаза. Удивительное дело - с крыши, ударившись о стену,
свесилась веревка. Затем показалась голова, и веревка начала опускаться,
остановившись как раз на уровне колена Римо. Римо услышал, как хлопнула
дверь, и понял, что агент отправился на крышу, чтобы заплатить гонорар
сразу по исполнении работы.
