это не потянет. Так и останется сексуально озабоченным недоростком с пухом
на губе.
Тут к ним подошел Чиун, и Римо повел Джоулин Сноуи по направлению к выходу
из аэровокзала.
- Он совершенный Владыка! - визгливо кричала она. - Он блаженство! Он
мир и любовь для тех, кто искренне любит его. Я была среди избранных!
Она продолжала свой кошачий концерт и в такси, пока Римо пытался
прокричать шоферу адрес.
- Он блаженство! Он красота! Он сила!
- Она свихнулась, - сказал Римо шоферу. - Отвезите нас поскорее в
город. Я скажу, куда конкретно, когда она выдохнется.
Но Джоулин не унималась.
- Он блаженство! Он совершенство! Он мир и любовь! - вопила она.
- Шеф, останови-ка здесь, - сказал Римо.
Машина остановилась у обочины. Римо перегнулся через спинку переднего
сиденья, чтобы шофер мог его слышать.
- Тебя этот шум не нервирует? - громко спросил Римо.
Шофер кивнул.
- Это твоя младшая сестренка или кто? - прокричал он в ответ.
Римо отрицательно покачал головой, сунул руку в карман и достал
пятидесятидолларовую бумажку.
- Возьми, - сказал он, протягивая деньги шоферу. - Это тебе плата
вперед и чаевые. А пока не хочешь ли прогуляться вон до того кафе и выпить
чашечку кофе? Дай мне пять минут.
Шофер развернулся на сиденье и внимательно посмотрел на Римо.
- Что ты задумал? - спросил он. - На прошлой неделе какие-то типы
пытались разделать счетчик у одного из таксистов.
- Разделать? Я никогда в жизни не сражался со счетчиками, - заверил его
Римо. - Давай, всего пять минут.
- Я возьму ключи?
- Конечно, - кивнул Римо.
Шофер еще раз взглянул на пятидесятидолларовую бумажку, пожал плечами,
выхватил бумажку из руки Римо и засунул в карман своей желтой клетчатой
рубашки.
- Ладно, мне так и так пора пообедать.
Он открыл дверь и ушел, предусмотрительно положив ключи в карман.
- Он истина! Он красота! Он чудо! Он великолепие!
- Чиун, сходи прогуляйся, - попросил Римо.
- Не пойду. Никакие вопли не выгонят меня из машины. Да и район этот мне
кажется подозрительным - может, тут совсем даже не безопасно гулять.
- Ладно, папочка. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
Римо обернулся к Джоулин Сноуи, которая все еще продолжала визжать, и
положил руку ей на левую грудь, потом пальцами нащупал окончание нерва
пониже соска и сильно ущипнул.
- О любовь! О совершенство! О-о-о-о-о! - застонала Джоулин.
- О, как это отвратительно! - заявил Чиун. - Вы, американцы, ведете
себя, как лошади на пастбище.
В следующее мгновение он стоял на мостовой, и дверца машины захлопнулась
за ним с такой силой, что это вряд ли способствовало продлению службы замка.
Оставшись в машине наедине с Джоулин, Римо сказал:
- Ты хочешь блаженства? Я дам тебе блаженство.
В конце улицы шофер такси потягивал кофе.
В другом конце улицы Чиун рассматривал витрину магазина, уставленную
магнитофонами, радиоприемниками и переносными телевизорами, показавшимися
ему интересными и заслуживающими того, чтобы их приобрести, пока не
выяснилось, что все они сделаны в Японии.
Он заставил себя оставаться на месте ровно триста секунд, потом вернулся к
машине. Он открыл заднюю дверцу и сел рядом с Римо и Джоулин Сноуи. При этом
он не проронил ни слова.
Через несколько минут вернулся шофер. Он подо-зрительно глянул на своих
присмиревших пассажиров, желая удостовериться, что Римо не прикончил
крикунью.
Джоулин тихо сидела между Римо и Чиуном. Единственным звуком, который она
издавала, было тихое постанывание. При этом она беспрестанно улыбалась.
Шофер завел мотор.
- М-м-м-м, - стонала Джоулин. - Блаженство. Счастье. М-м-м-м-м. - Она
обхватила шею Римо обеими руками. - Ты тоже совершенный Владыка!
Чиун хихикнул. Римо с отвращением отвернулся.
Десять минут спустя Римо стоял в телефонной будке. На противоположной
стороне Маркет-стрит в Сан-Франциско электронные часы на здании банка
показывали часы, минуты и секунды: 11.59.17.
Римо чувствовал себя неуютно - ему казалось, что времени уже больше.
Часов он не носил - не носил ухе многие годы, но он не верил, что сейчас
11.59 и уже 22-е.
Римо набрал номер через код 800, позволявший звонить в любой город из
любого конца страны. Смит снял трубку после первого же гудка.
- Как раз вовремя, - сказал он. - Я уже собирался отключать на сегодня
эту линию.
- Сколько сейчас? - спросил Римо.
- Двенадцать ноль две и пятнадцать секунд, - ответил Римо.
- Я так и знал, - сказал Римо. - Тут часы показывают неправильное
время.
- Что в этом особенного? Большинство часов показывает неправильное время.
- Ага, - отозвался Римо. - Я знал, что они врут, но не знал, на
сколько. Я уже сто лет так не выбивался из чувства времени.
- Наверное, сказалась разница поясного времени, - предположил Смит.
- На мне никогда не сказывается разница поясного времени, что бы она ни
значила, - ответил Римо.
- Ладно, не важно. Какие новости?
- Мы были в Патне, но маленькая толстая жаба ускакала еще до того, как мы
туда приехали.
- Где вы сейчас?
- В Сан-Франциско. Этот Всеблагой Зашрила через пару дней устраивает тут
что-то вроде митинга.
- Ясно, - сказал Смит. - Как я полагаю, это и есть то самое
"грандиозное событие", о котором мы уже столько слышали.
- Думаю, да. Он собирал коллекцию баптистских священников.
- Баптистских священников? Зачем?
- Не знаю. Может быть, это его новообращенные последователи. Когда я его
найду, я выясню. Чиун меня достал. Он хочет немедленно отправиться в
Синанджу.
- Римо, с этим придется подождать. В системе секретности КЮРЕ произошел
прокол. Где-то внутри нашей организации есть люди Шрилы.
- Почему бы и нет? Его люди везде. А вы сбросили всех тех людей, о
которых я вам говорил, с крыши небоскреба?
- Нет. Но их всех положили на обследование, и они там пробудут, пока
Шрила не уедет из страны. Вы сказали, что есть и другие последователи, имена
которых тот человек в Сан-Диего не знал.
-Ага.
- Попытайтесь узнать, кто это. У меня есть ощущение, что "грандиозное
событие" как-то связано с американскими последователями Шрилы.
- Возможно.
- Вам помощь нужна? - вдруг спросил Смит.
- Да, пожалуй, духовой оркестр не помешает - пусть все знают, что мы с
Чиуном здесь. Парочка команд по устройству фейерверков и артиллерийский
дивизион, и тогда, я думаю, мы сумеем справиться с Его Пресветлым
Толсторожеством. Конечно же, мы обойдемся без посторонней помощи. Во всяком
случае, ваши компьютеры нам ничем помочь не смогут. Сколько сейчас?
- Двенадцать ноль пять и десять секунд.
- Черт возьми, я отключаюсь. Пока, Смитти. Не перерасходуйте свой бюджет.
Пока Римо отсутствовал, в машине произошел следующий разговор.
- Вы его друг? - спросила Джоулин Чиуна.
- У меня нет друзей, кроме меня самого.
- Но вы так хорошо ладите.
- Он мой ученик. Он туповат, но, со скидкой на это, мы делаем все, что
можем. Он мне больше сын, чем ДРУГ.
- Не понимаю.
- Если друг вам больше не нравится, дружбе наступает конец. С сыновьями
все по-другому. Даже если они вам не нравятся, они все равно остаются
сыновьями.
- Верно, приятель, - поддержал его шофер. - В точности, как с моим.
Слишком много о себе думает. Учился в школе, уже тогда входил в сборную
штата по футболу. Я вкалывал, только чтобы он окончил школу. Ему за его
спортивные успехи готовы были дать стипендию в колледже. И что же? Он
оказался настолько ленивым, что даже школу не осилил. И вы думаете, он стал
после этого искать работу? Да никогда в жизни? Он сказал, что ему нужно
положение. Ему, видите ли, первая попавшаяся работа не годится.
- Меня не интересуют подробности личной жизни твоего оболтуса-сына, -
заявил Чиун.
- Да, положение! - Шофер не расслышал ни слова из замечания Чиуна. - Вы
когда-нибудь слышали что-нибудь подобное? Ему не нужна работа - ему нужно
положение!
- Я придумал подходящее для тебя положение, - сказал Чиун. - Лежа на
животе. Лицом в грязь. И молча.
Римо вернулся в машину.
- Ну что? - спросил Чиун.
- Что "ну что"?
- Когда отходит корабль?
- Боюсь, еще не скоро, - сказал Римо и назвал шоферу адрес на
Юнионстрит.
Чиун скрестил руки на груди. Джоулин посмотрела на него, потом - на Римо.
Римо сказал:
- Ничего не поделаешь, папочка. Дело есть дело. Дело всегда на первом
месте.
Джоулин посмотрела на Чиуна.
- Дело не должно заслонять собой выполнение обещаний, - произнес Чиун.
- Сначала надо закончить всю эту историю, - сказал Римо.
Джоулин вертела головой от Римо к Чиуну, словно следя за мячиком для
пинг-понга.
- Но что такое обещание белого человека? - спросил Чиун, обращаясь к
себе самому. - Ничто, - ответил он сам себе. - Ничто, данное ничем,
означающее ничто и стоящее ничто. Римо, ты - ничто. И Смит тоже - ничто.
- Правильно, папочка, - поддакнул Римо. - И не забудь добавить про
расистов.
- Да, и вы оба расисты. Я такого в жизни не встречал: невыполненные
обещания, неблагодарность... Вы никогда бы не позволили себе ничего такого в
отношении человека с кожей такой же бледной, как у вареной рыбы или у вас
самих.
- Верно, - согласился Римо. - Мы расисты с головы до ног - и я, и
Смитти.
- Правильно.
- И нашим словам нельзя доверять.
- Это тоже правильно.
Римо обратился к Джоулин:
- А ты знаешь, что он обучил меня всему, что я знаю.
- Да, - кивнула Джоулин. - Он мне сказал.
- А, уже успел.
- И, кстати, он прав, - сказала Джоулин.
- В чем?
- Ты расист.
- С чего ты взяла? - удивился Римо.
- Все это знают. Все американцы расисты.
- Верно, девочка, - удовлетворенно заметил Чиун. - Расизм - это
самооборона людей, которые ощущают свою неполноценность.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В Сан-Франциско, на тихой улочке - ответвлении Юнион-стрит, разношерстные
и разномастные хиппи вразнос торговали всякими разностями. Ювелирные
изделия, раскрашенные ракушки и камни, кожаные ремни заполняли маленькие
лотки и лавчонки по обеим сторонам улицы.
Торговля в целом шла плохо, но торговцев это, похоже, не беспокоило. Они с
самым довольным видом грелись на солнце, курили марихуану и толковали меж
собой, как будет здорово, когда победит революция и новое социалистическое
правительство станет платить им за то, что они здесь сидят.
В конце улицы была посыпанная гравием площадка, окруженная высоким
деревянным забором. По периметру площадки стояли лавчонки, и на одной из них
развевалась листовка с портретом Шрилы Гупты Махеша Дора.
Джоулин грохнулась на колени и поцеловала стальной трос, к которому была
прицеплена эта листовка.
- О, Всеблагой Владыка, - пропела она. - Я пересекла море, чтобы вновь
узреть твое совершенство.
- Эй, ты! Какого черта ты дергаешь мой трос? - крикнул ей бородатый
загорелый светловолосый парень. Он был без рубашки, в джинсах с грязной
бахромой, в ухе - серебряная серьга. Парень торговал в лавчонке виноградным
соком.
Из лавок, стоявших вдоль забора, выглянули люди, главным образом молодые
женщины, и воззрились на Джоулин.
- Они плохо пахнут, - сказал Чиун Римо. Римо пожал плечами.
- Это и есть дети цветов? - спросил Чиун. Римо кивнул.
- Почему же они не пахнут цветами?
- Хороший запах - это составная часть общего заговора мирового
империализма, - заявил Римо.
Чиун засопел.
- Впрочем, какая разница. Все белые пахнут странно.
Бородатый блондин тем временем пытался поставить Джоулин на ноги. Она же
упорствовала в своем намерении стоять на коленях. Обеими руками она
вцепилась в трос, который крепил шест, поддерживавший крышу лавчонки.
