узнавали каждый поворот и изгиб. Через некоторое время он перестал бежать:
во-первых, чтобы сберечь силы для предстоящего, во-вторых, чтобы не
привлекать внимания тех, кто ему встретится.
Он был близко к дворцу Лантлу, когда произошла первая встреча. Она
доказала ему смертоносность тех живых рапир, которых дала ему в помощь
Мать. Из кустов появилась группа эмеров с копьями и факелами, в которых
горели не огни, а светящиеся золотые шары. За ними четыре индейца несли
носилки. В них аристократ в зеленом. Рядом с носилками еще двое солдат.
Грейдон не мог ни отступить, ни укрыться в тени. Обитатель носилок
взмахнул рукой, приветствуя его. Грейдон, как можно плотнее закрывая лицо
плащом, кратко ответил на приветствие и постарался пройти. Такое грубое
поведение, очевидно, было необычным, потому что аристократ приподнялся,
отдал резкий приказ своим людям, вышел из носилок и направился к Грейдону
с обнаженным мечом.
Оставалось только одно, и Грейдон сделал это. Он показал на эмеров, а
сам бросился на ю-атланчи. Увернулся от сильного удара мечом, в следующее
мгновение одной рукой перехватил правую руку аристократа, а другой схватил
его за горло. Не время для благородства. Колено ударило вверх, в пах
противника. От боли аристократ разжал руки, меч выпал. Грейдон пронзил ему
сердце кинжалом Регора.
Он боялся использовать ружье, поэтому быстро нагнулся, поднял меч
противника и повернулся лицом к эмерам.
Они тоже были мертвы.
Все восемь были насмерть пронзены острыми клювами крылатых змей,
прежде чем смогли крикнуть или поднять хотя бы одно копье, убитые в то
короткое время, которое потребовалось ему, чтобы справиться с одним.
Он смотрел на тела. Казалось невероятным, что восемь жизней можно
уничтожить за такое короткое время. Услышал шум крыльев над головой и
взглянул вверх. Над его головой, как будто очерченные нежными пальцами,
виднелись в воздухе две алые линии. Они задрожали, и на Грейдона упали
алые капли...
Крылатые змеи чистили свои клювы!
Он продолжал путь с безжалостным возбуждением в сердце. Чувство
одиночества исчезло: он чувствовал себя так, будто в его распоряжении
целая армия. И смело двигался вперед. Аллея углубилась в густые заросли
цветущих деревьев. Он вошел в эти заросли. Остановился в самой густой
тени. В ста ярдах лежал дворец Лантлу. Здание занимало, по оценке
Грейдона, площадь больше акра. Оно было восьмиугольным, довольно низким,
главную его часть составляли два этажа с высокими потолками. В центре
здания - купол, сверкающий сапфиром и опалом; формой он напоминает тот,
что был заимствован Тамерланом-завоевателем в разграбленном Дамаске и
поставлен в его любимом Самарканде. К разбухшему основанию купола
поднимались гирлянды маленьких разноцветных башенок, похожих на беседки,
построенные гномами для своих женщин.
Стены восьмиугольника были покрыты плитками, будто лакированными,
блестящими расплавленными бледными рубинами, солнечно-желтыми топазами,
водянисто-зелеными изумрудами. В стенах окна, прямоугольные и овальные,
створчатые, забранные решетками, с резными украшениями, из камня и
металла, тонкими, словно кружева. От основания стен отходит площадка с
мощеным полом, тридцати футов шириной, пол ее из белого и черного камня.
По углам площадки стройные золоченые столбы поддерживают шелковые
занавеси. Дверей не видно.
Грейдон прокрался на край заросли. Между ним и площадкой тянулся
ровный газон, совершенно открытый; пересечь его незаметно нельзя. Грейдон
не видел стражу, но из здания доносились голоса. Направо от него в ста
футах деревья ближе подходили к стенам здания. Грейдон быстро пошел по
краю рощи, пока не достиг зеленого выступа. Осторожно пройдя по нему, он
обнаружил, что теперь от столба его отделяет не больше пятидесяти футов.
Он увидел обратную сторону дворца. На первом этаже три широких
овальных окна, почти соприкасающихся друг с другом; из них исходит более
яркий свет. Послышались оттуда и голоса, явно голоса аристократов, мужчин
и женщин. Они долетали из ярко освещенной комнаты. Здесь, у столба, была
охрана: десяток индейцев. вооруженных копьями и луками.
Не зная, на что решиться, он услышал смех и выкрики в комнате, звуки
труб, исполнявших игривый мотив. Затем, покрывая голоса, смех и музыку,
донесся насмешливый голос Лантлу:
- Добро пожаловать, Суарра! Приветствуем невесту! Эй, там, приведите
жениха!
И снова взрыв смеха и аплодисменты.
Грейдон выпрыгнул из-за укрытия и показал на эмеров. И услышал свист
рапир. На ходу снимая ружье, он побежал к дворцу. Не успел он сделать и
шага, как увидел двух упавших индейцев, затем еще двух, остальные стояли,
оцепенев, парализованные невидимой смертью, ударившей рядом. Да, это
фехтование побыстрее, чем все, что он видел в салонах французских и
итальянских мастеров. Он еще и половины из пятидесяти футов не пробежал, а
все стражники уже лежали на краю площадки с пронзенными сердцами и
разорванным горлом. Точные, безошибочные удары клювов-рапир достигли цели
со скоростью пулеметной пули. Молча они ударили, и молча умерли эмеры.
Грейдон перепрыгнул через тело к занавешенному окну. Есть ли
поблизости еще стража, он не знал, да и не думал об этом. Овальные окна
также зарешечены. Он попробовал первое, но решетка не подалась. Решетка
второго окна беззвучно открылась. Грейдон снял ружье с предохранителя,
взял его в левую руку, правой слегка раздвинул занавес и заглянул в
комнату.
В первое же мгновение он увидел Суарру - и больше ничего не видел.
Она стояла на возвышении в центре большой комнаты возле украшенной
цветами кровати. Одета была в зеленое платье, сквозь которое просвечивало
ее белое тело. На голове венок из алых цветов. Ноги обнажены. Руки она
скрестила на груди, и на запястьях блеснули золотые наручники.
Рот ее накрашен, щеки нарумянены, и эти пятна резко выделялись на
восково -бледном лице, похожем на лицо куклы. Она казалась восковой
куклой, безжизненной, с закрытыми глазами, почти не дышащей. Грейдон
увидел, как она вздрогнула, покачнулась и упала на край кровати.
- Невеста волнуется при приближении жениха, - учтиво и звучно
заговорил Лантлу, как конферансье. - Правильно. Таков обычай. Ее
девственность встревожена. Стыдливость охватывает ее. Но скоро, ах,
скоро... Хо! Хо! Хо! - расхохотался Лантлу. Отовсюду ему ответил злорадный
смех. Суарра еще ниже опустила голову.
Перед глазами Грейдона плясали красные точки. Гнев чуть не задушил
его. Он взял себя в руки, зрение его прояснилось. Теперь он увидел, что
возвышение окружает кольцо низких диванов, на них - десятка два ю-атланчи.
Если замечать только красоту, то их можно принять за ангелов, но сквозь
ангельские маски проглядывали дьяволы жестокости и похоти. В глазах,
глядевших на Суарру, не было жалости.
В дальнем конце комнаты, опираясь одним коленом на диван, гладя
волосы лежавшей на нем женщины, стоял Лантлу. С удовлетворением, на
мгновение даже разогнавшим гнев, Грейдон отметил, что некогда совершенный
нос расплющен, рот все еще разбит. Это отпечаток его кулака. Он быстро
осмотрел комнату в поисках входа и охраны.
Только одна дверь, завешенная, как и окна; и никакой охраны, по
крайней мере внутри комнаты. Это хорошо... Лантлу - легкая добыча... лучше
всего прямо вскочить туда, прострелить Лантлу голову, пристрелить еще
нескольких, взять Суарру и бежать с ней, прежде чем остальные опомнятся от
неожиданности нападения. Ему ненавистна была мысль, что этот смеющийся
дьявол отделается так легко... он предпочел бы дня на два воспользоваться
полностью оборудованной средневековой комнатой пыток... однако... нельзя
иметь все сразу. Он действует наудачу, считая, что Темного Хозяина здесь
нет. Да, это наилучший план. Дьявол! Он забыл о своих козырных картах!
Вестники Матери! С ними и со своим ружьем он сможет очистить все это
дьявольское гнездо! Где же они?
И как бы в ответ на свои мысли он почувствовал прикосновение холодных
колец с обеих сторон; понял, что оба существа готовы ворваться в комнату
вместе с ним.
Он бросил быстрый взгляд на Суарру, прежде чем напрячься для прыжка.
Увидел то, что не заметил раньше: кольцо диванов разорвано, оставляя
широкий проход от возвышения к двери.
И в этот момент дверной занавес распахнулся, вошли две эмерских
женщины, обнаженные, неся большие корзины с цветами; идя, они доставали
пригоршни цветов и разбрасывали их по полу.
Сразу за ними шли четыре эмера, вооруженные палицами.
- Внимание! - запел Лантлу. - Жених!
Через дверь проковылял человекоящер.
Подобно Суарре, он был в полупрозрачной зеленой одежде, сквозь
которую просвечивала его чешуйчатая желтая кожа, блестящая, как будто
намасленная. Глаза его злобно, с вызовом метались то вправо, то влево.
Вокруг чешуйчатой головы венок из белых цветов, из которого отвратительно
торчал красный гребень.
Из какого-то скрытого места снова громко зазвучала музыка. Алый
взгляд человекоящера упал на фигуру девушки на кровати. Губы его
раздвинулись, обнажив желтые клыки. Он прыгнул вперед.
- Боже! - простонал Грейдон - и устремился через занавес.
Прыжок человекоящера был прерван как ударом молота. Он перевернулся в
воздухе. Упал. Половины головы у него не было.
Грейдон спрыгнул с низкого подоконника овального окна. Он снова
выстрелил - в Лантлу. Хозяин динозавров упал за диван, но Грейдон знал,
что промахнулся. Ну, ничего, доберется позже. Теперь эмеры. Он поднял
ружье: эмеров не было.
Крылатые змеи! Он опять забыл о них. На этот раз они не ждали его
приказа. Все стражники были убиты.
- Суарра! - позвал он. - Ко мне!
Она стояла, не веря своим глазам. Сделала неуверенный шаг.
Чувствуя угрызения совести, он прострелил головы двух аристократов,
которые преграждали ему доступ к Суарре. Они получили урок... но лучше
больше не убивать... не направлять на них вестников, пока Суарра не в
безопасности... пока они не станут вмешиваться... а потом пусть убираются
в ад!
Если бы он умел разговаривать с вестниками! Он послал бы их вслед
Лантлу. Но нельзя же просто сказать: "Бери его, пес!" - этим существам.
- Суарра! - снова позвал он. Она спрыгнула с возвышения, бежала к
нему.. надо следить за дверью... выстрелы, наверно, услышали... а открытое
окно сзади?.. нельзя же одновременно смотреть в разные стороны...
Суарра рядом!
- Любимый! О любимый! - услышал он разбитый шепот, почувствовал, как
ее губы прижимаются к его плечу.
- Торопись, дорогая! Все будет в порядке! - сказал он. При этом
смотрел он на застывших аристократов и на дверь и держал ружье наготове.
Как же они выйдут? У него была идея - послать вестников, пусть
убивают, а они пока выберутся через окно...
Слишком поздно.
В открытой двери неожиданно, как из воздуха, вырос Нимир!
Теперь слишком поздно. Нет смысла направлять крылатых вестников или
пытаться бежать. Грейдон был в этом убежден. Он попал в ловушку Нимира и
должен принимать условия сделки. Он опустил ружье, прижал к себе Суарру.
Его охватило сомнение. Действительно ли это ловушка Нимира?
Властитель Зла сделал шаг в комнату и смотрел на него и Суарру с
выражением изумления в бледных глазах. Рядом встал Лантлу, смеющийся,
издевающийся, указывающий на них пальцем.
Грейдон поднял ружье, прицелился. Прежде чем он смог спустить курок,
одна из длинных уродливых лап Нимира схватила Лантлу и задвинула его за
