Ливень обрушился на шлюпку с невероятной злобой, небо разверзлось, и
капли яростно барабанили по палубе и по рубке, падая им на головы, слов-
но тысячи иголок. Черный, как смола, мрак, густой и страшный, окутал все
вокруг. Но это длилось недолго. Темный свод облаков вскоре немного пос-
ветлел, все стало серым, мглистым, и видимость расширилась до полука-
бельтова. В то же время на море появился белесый, мертвенный отсвет, зе-
леноватые провалы между валами казались зловещими и леденили кровь. Не-
босвод, нависший так низко, что при каждом взлете шлюпки на волну, каза-
лось, касается форштевня, теперь распался на серо-зеленые тучи ядовитого
оттенка. Верхушка мачты фосфоресцировала. И тут разразился ураган.
Молнии сверкали вокруг под громовые раскаты непередаваемой силы, оза-
ряя шлюпку вспышками нестерпимо белого света и падали в волны; зловещие
силуэты зеленых гребней вырезывались на черной воде. Молнии вспыхивали
сотнями, сыпались огненным дождем, разнообразные, как в калейдоскопе, -
мелькали ломаные стрелы, острые зигзаги, изогнутые линии, непонятные мо-
нограммы, тонкие паутины, огромные огненные шары - и оставляли на воде
светящиеся следы, кровавые и пламенные полосы. Парсел дрожал не только
от холода, но и от страха, а возле себя видел не просто серое, но по-
мертвевшее, искаженное лицо Тетаити.
Грохот был оглушительный, его уже не вмещало человеческое ухо. При
каждом взрыве, гремевшем с бешеной яростью, Парсел чувствовал, как тело
его подскакивает и содрогается, словно один этот грохот способен разор-
вать на части человеческую плоть. Он сидел у руля, привязанный к лодке,
как каторжник к галере, и казалось, этой пытке не будет конца. Все жес-
токо било по нервам: зюйд-вест резал лицо, дождь вонзался в тело иголка-
ми, вода заливала рот, не давая дышать, а грохот!.. Хуже всего этот гро-
хот - чудовищный, раскалывавший небо, как будто пришел конец света!
На несколько секунд настала передышка, а затем буря достигла неслы-
ханной силы. По щекам Парсела струилась вода, он чувствовал, что лицо
его сводит судорога, и застонал. Эта неистовая какофония не шла ни в ка-
кое сравнение с тем, что они испытали до сих пор. Ветер, правда, не уси-
лился, быть может, даже стал чуть слабее, как будто низвергавшиеся с не-
ба потоки воды прибивали его вниз. Но грохот!.. Грохот!.. От грохота му-
тился разум. Молнии сверкали сразу со всех сторон, казалось, небо слива-
ется с морем, и у Парсела было мучительно ясное ощущение, что рушится
мир. Удары грома следовали один за другим с нарастающей силой. Словно
разламывались горы, низвергались обвалы, уходили реки, трескалась земная
кора, разрывая на части города.
Парсел не мог больше выносить леденящих белых вспышек, он чувствовал,
что сходит с ума, спрятал голову под парус и закрыл глаза. Но его прес-
ледовали чудовищные видения. Ему казалось, что земной шар сорвался с
места и несется среди звезд, а взбесившийся океан, выйдя из берегов, за-
ливает землю, куски материка отрываются и плывут по волнам, унося на
своей тонкой коре обезумевших людей. Планета разваливается, как глиняный
шар, растрескавшийся под лучами солнца. И обломки ее падают дождем в
пространство, а вместе с ними вперемешку - деревья, дома, люди... Потом
звезды погаснут одна за другой, солнце остынет, и земля, превратившись в
огненное ядро, вспыхнет в последнем гигантском взрыве.
Сквозь парусину Парсел чувствовал, как дождь бьет его по голове, и
ему казалось, что его череп не выдержит и вот - вот проломится... Перед
глазами у него все время стояла треснувшая, расколотая, рассыпающаяся
прахом земля... Не думать, не смотреть, не слушать - надо быть только
машиной! Прищурив глаза, чтобы защитить их от нестерпимого блеска мол-
ний, он заставил себя посмотреть на кливер. Затем вытащил часы. Через
минуту надо менять галс. Он смотрел на часы, потом на кливер, потом сно-
ва на часы.
- Тетаити, кливер!
Никакого ответа. Парсел приподнял край паруса и заглянул.
Тетаити сидел закрыв глаза, будто слепой, с сероватым искаженным, как
под пыткой, лицом.
- Кливер! - заорал Парсел ему в ухо.
С минуту Тетаити оставался неподвижным, потом выбрался из-под паруси-
новой палатки и, как заведенный, вытянув руки, пополз среди потоков во-
ды, чтобы перенести кливер на другой борт. Он вернулся, согнувшись чуть
не вдвое и шлепая по воде, залившей кокпит. Волосы у него искрились. Он
снова сел на место. При каждом ударе грома он подскакивал вверх.
Парселу становилось все труднее дышать. Небо словно выливалось на не-
го бочками, ему казалось, будто он сидит под водопадом. В минуту затишья
он заметил, что не сводит глаз с надвигающейся волны. Он застыл от ужа-
са, глядя на ее мерзкий зеленый цвет. И отвел глаза. Сноп молний упал
справа с невообразимым треском, и он почувствовал такую боль в ногах,
что испугался, не оторвало ли их.
Тетаити начал вопить, и Парсел решил было, что молния ударила в него.
Ухватившись обеими руками за банку, низко согнувшись и упираясь лбом в
руку Парсела, Тетаити вопил не замолкая. Парсел едва слышал его голос,
но чувствовал дыхание на своей руке. "Он сходит с ума!" - подумал Парсел
в ужасе и с минуту боролся с желанием тоже завопить. Он зажал руль под
коленом и, отстранив руки Тетаити, принялся легонько бить его по щекам.
Дождь лил на них с такой силой, что лицо Тетаити казалось неясным, как в
тумане. Парсел стал бить сильнее. Тетаити не сопротивлялся, голова его
болталась из стороны в сторону, глаза были закрыты.
"Он ничем не занят, - вдруг подумал Парсел. - Нервы его сдали потому,
что ему нечего делать!" Он схватил голову Тетаити двумя руками, прижал
губы к его уху и проревел:
- Держи руль!
Никакого ответа. Ни малейшего признака жизни. Лицо Тетаити было не-
подвижно, бессмысленно. Все кончено. Грохот сломил его. Он больше не
сопротивляется смерти.
- Держи руль! - заорал Парсел с дикой энергией.
Он тряс двумя руками болтающуюся голову Тетаити, он умолял его, терся
щекой о его щеку, он чуть не плакал. Наконец вылез из парусиновой палат-
ки, взял руку Тетаити и положил на руль.
Парсел не заметил, как налетела большая волна, опрокинула его и нак-
рыла с головой. "Я упал в море", - подумал он, подтянулся за привязанный
к поясу тросик, стукнулся лбом о какой-то твердый предмет и ощупал его
руками. Это была банка кокпита. Он стал на колени, стараясь перевести
дыхание. Снова молния осветила шлюпку, и он замер в испуге. Вода в ней
сильно поднялась и уже покрывала банки. Если ливень будет продолжаться,
не пройдет и получаса, как лодка наполнится водой. И тогда конец.
Он сел по другую сторону руля. Голова Тетаити выступала из парусино-
вого мешка. Его полузакрытые глаза словно ощупью нашли лицо Парсела, и
он открыл рот. Но на этот раз он не вопил, он говорил - выкрикивал сло-
ва. Парсел не слышал ни звука, но по движению губ Тетаити понял, что тот
зовет его. Он приблизил ухо к его губам, и до него донесся слабый, дале-
кий голос:
- Со мной...
- Что? - прокричал Парсел.
- Со мной...
Он понял наконец. Тетаити звал его вернуться под парус и сесть рядом
с ним.
Парсел положил руку на руль возле руки Тетаити и показал знаком, что-
бы тот управлял. Взгляд Тетаити становился тверже. Он посмотрел на свою
руку, потом глаза его поднялись к кливеру и снова опустились на Парсела.
В эту минуту волна повернула лодку, и, не глядя на нос, Тетаити маши-
нально выправил курс.
Парсел проскользнул под парусиновый навес. Тотчас Тетаити положил ру-
ку ему на плечо и прижался щекой к его щеке.
Сидя справа от Тетаити, Парсел теперь не мог управлять рулем. "А если
даже он и ошибется в направлении..." - подумал он, пожимая плечами. При
каждой вспышке молнии он смотрел, как поднимается в кокпите вода. Через
десять минут шлюпка станет лишь беспомощной щепкой.
Еще несколько минут назад при мысли, что они потеряют остров, Парсела
охватил безумный ужас. Но теперь, когда они действительно его потеряли,
мысль о скорой гибели уже не пугала Парсела. Он взглянул на Тетаити. Тот
прекрасно справлялся со шлюпкой. Быть может, у него был просто шок от
вспышки молнии? Под потоками воды лицо его было спокойно сосредоточенно.
Парсел чувствовал себя ослабевшим, безвольным. Раз за разом волна
дважды ударила его в грудь. Он сжал губы. Надо бороться! Бороться до
конца! Он вынул часы. Через три минуты пора менять галс. Он усмехнулся.
Последний галс! И вдруг он перестал видеть циферблат, все мысли куда-то
исчезли, он почувствовал ухом холод металла и понял, чем он занят. Какое
ребячество, не мог же он делать этого всерьез! И, однако, вопреки
собственной воле он прислушивался. С поразительной четкостью сквозь рев
разбушевавшейся стихии слышалось ровное тиканье: неустанный размеренный
ритм делил время на маленькие равные частицы, как будто время принадле-
жало человеку. Парсел испытал необыкновенное чувство успокоения. Какое
забавное, чудесное постукивание у самого уха! Маленькая жизнь! Он поду-
мал: "Я схожу с ума!" Но судорожно сжимая часы рукой, по которой струи-
лись потоки дождя, отупев от грохота, полузакрыв глаза, он слушал, слу-
шал...
Дождь перестал. Парсел тотчас выскользнул из-под парусинового навеса
и принялся вычерпывать воду. Он не испытывал ни облегчения, ни надежды.
Надо было что-то делать. И он делал.
Тетаити сменил его, и так они работали по очереди с полчаса. Они были
слишком измучены, чтобы разговаривать. Боясь упустить ведро за борт, они
привязывали его веревкой к кисти руки. Порой набегавший вал сводил на
нет их пятиминутный труд. Они не обращали на это внимания. И мало-помалу
справились с водой.
Видимость стала лучше. Но они попали в белесый туман, окутавший их
словно ватой. У Парсела было такое ощущение, будто он уже переживал эти
минуты. Воспоминания о жизни на острове стерлись из его памяти. Вот уже
многие годы плавает он на этой шлюпке, голодный, продрогший, исхлестан-
ный волнами...
Он сидел за рулем и смотрел, как Тетаити вычерпывает воду. Тот стоял
к нему лицом, широко расставив ноги, упершись коленями в банки, а привя-
занный к поясу трос свернулся перед ним на дне лодки, как змея. Его
большое тело сгибалось, длинные руки вытягивались и плавным движением
погружали ведро в воду на кокпите, а потом выплескивали ее на ветер.
Время от времени он подымал глаза на Парсела, как бы желая убедиться,
что тот попрежнему здесь.
Выплескивая ведро за борт, он вдруг замер. Парсел проследил за его
взглядом. На белесоватой туче, затянувшей все вокруг, невысоко над водой
вырисовалось круглое, светлое пятно, середина его была белее и ярче, чем
края. Такой отблеск бывает от солнца, когда оно пробивается сквозь толщу
тумана. Но сейчас солнце не могло стоять так низко над горизонтом.
Парсел встал и оперся коленом о банку рулевого. Светлое пятно видне-
лось над левым бортом, и если судить по направлению волн, то с южной
стороны. Оно было не круглым, как ему показалось сначала, а скорее
овальным. Верней, оно порой растягивалось вверх, а порой сжималось. Во
время бури на небе часто возникают необыкновенные оптические явления, но
они передвигаются с места на место, меняют форму, исчезают... А это
светлое пятно не пропадало и не перемещалось.
Тетаити снова принялся вычерпывать воду, а Парсел сел. Он дрожал от
холода, чувствовал себя отупевшим, и его донимали странные видения.
- Огонь! - вдруг заорал Тетаити.
Парсел вскочил с бьющимся сердцем и огляделся вокруг, ничего не пони-
мая.
Тетаити бросился к нему, не замечая, что привязанное к руке ведро
болтается позади него, стукаясь о банки.
- Огонь!
Он взял Парсела за плечи и встряхнул. Ведро колотилось о ноги Парсе-
ла, и он схватил его за ручку. Ему вдруг показалось очень важным прекра-
