эти деньги я использовал против тебя. Твое падение получилось не столь
впечатляющим и сокрушительным, как падение Дельмарио. Он-то сверзился с
заоблачных вершин. Твои же достижения были поскромнее, а в мелкую цель,
сам знаешь, попасть труднее. Но я справился. Нажав на кое-какие тайные
пружины, я добился отмены серии крупных заказов твоей фирме, которые ты
курировал. Впрочем, твои компаньоны (кажется, их звали Фут и Кан) все еще
доверяли тебе. Тогда я подсказал другому агентству сманить у вас Аллерда,
составителя рекламных проспектов, незадолго до того, как он применил
новый, оригинальный метод, положительно отразившийся в прежней линии на
финансовом положении и репутации фирмы. Потом, если помнишь, ты тоже ее
оставил, чтобы перейти на высокооплачиваемую должность в более престижную,
а та возьми да и обанкроться, оставив тебя на бобах. Ну-ну, не стоит
благодарности. Я организовал в твоей карьере десятка два таких поворотов.
Задумывался ли ты когда-нибудь, Стюарт, сколь неукоснительно ошибочными
оказываются все твои шаги? А ведь никто не обвинит тебя в
некомпетентности. Отчего же такое невезение?
- Я на судьбу не в обиде.
Банниш осклабился.
- Кроме того, в прошлом году я сыграл с тобой еще одну маленькую
шутку. Дамочка пришлась тебе по вкусу. Это я постарался и нашел ее.
Молоденькая, смазливая безработная актрисочка, отчаянная - ей ведь было
все равно с кем, тем более за такую щедрую плату. Но все-таки ты сам
виноват, что подцепил герпес. Я только подстроил ваше знакомство, а уж
остальное ты довершил без посторонней помощи. В конце концов разве не имел
я права на реванш за свидание втемную? Да и за многое другое.
Лицо Экса по-прежнему выражало скуку.
- Если ты еще не расстался с надеждой заставить меня разрыдаться -
тем хуже для тебя. Значит, ты и впрямь свихнулся. Подумаешь, какая
осведомленность! Подрядил десяток шпиков и вдоволь покопался в моем
грязном белье.
Банниш покачал головой.
- О, я знал, что великого скептика Стюарта ничем не прошибешь. Нет,
он ничего не принимает на веру - а вдруг обведут вокруг пальца! - Хозяин
дома прищелкнул языком и повернулся к Питеру. - Что ж, теперь черед нашего
бесстрашного вожака. Гордись, Нортон, ты оказался самым трудным
противником.
Питер спокойно смотрел ему в глаза.
- Я прочитал твой роман, - многозначительно сообщил Банниш.
- Ложь. Он не издавался.
- Э, нет, еще как издавался - в исходной временной линии! Издавался и
переиздавался. Печатался с сокращениями в "подвале" бестселлеров "Тайме".
Критика его хвалила.
- Твои байки нелепы и смехотворны, - сказал Питер, хотя ему было не
до смеха.
- Назывался, кажется, "Звери в клетке", - небрежно добавил Банниш.
До этих слов Питер изображал снисходительное внимание, потакая
прихоти сумасшедшего. Сейчас его словно подбросило; он услышал, как Кэти
шумно втянула воздух и прошептала:
- Этого еще не хватало!
- Питер, что случилось? - теперь даже Экс выглядел озадаченным.
- Об этой книге никто не знал, - с трудом выдавил Питер. - Откуда он
узнал? Проклятие, наверное, мой бывший литагент... Да? Это он разболтал
тебе, Брюс?
- Нет. - Банниш безмятежно покачал головой.
- Лжешь, поганец!
- Спокойно, Питер! Стоит ли так расстраиваться?
Питер глянул на Экса.
- Та книга... Понимаешь, я...
- Ты написал книгу с таким названием.
- Вот именно. - Питер с усилием сглотнул. Гнев боролся в нем со
смущением. - Да, после универа. Первый мой роман. - Он нервно усмехнулся.
- Я думал, что он будет первым, потому что у меня роилась уйма замыслов...
Роман получился солидный, и я считал, что при правильном издательском
подходе коммерческий успех обеспечен. Сюжет о цирке. Ты ведь знаешь, я
давно преклонялся перед цирком. Видел в нем совершенно особый способ
существования, метафору жизни - красочную, но увядающую. Один из
отмирающих человеческих институтов. Я подумал, что хорошо бы написать о
нем большой роман, и после колледжа целый год кочевал вместе с "Синим
шапито" братьев Ринглингов. Работал разносчиком, торговал всякой всячиной
в антрактах, а тем временем собирал материал, делал зарисовки... В итоге
год ушел на исследования и два заняла собственно книга. Главный герой,
начинающий дрессировщик, готовил номер с тиграми, ягуарами и прочими
кошками. Наконец, закончив рукопись, я отправил ее почтой своему агенту...
А через три недели получил обратно. Я... я... - Горловой спазм не дал ему
договорить. Но Экс все понял и нахмурился.
- Как назывался тот бестселлер?
- "Синий шатер". - Питер сморщился, словно наелся горечи. - Дональда
Хастингса Салливэна. Старый писака, который накропал полсотни готических
романов и с десяток тривиальных вестернов, все под разными псевдонимами. И
вдруг у этого бумагомарателя - такая книга. Это не укладывалось в голове.
Кто угодно, только не он. Но гнуснее всего - текст. Нет, он не повторял
"Зверей в клетке" слово в слово; мой был на порядок лучше. Но сюжет, фон,
эпизоды и даже имена отдельных персонажей совпадали... Мне стало страшно.
Литагент отказался предлагать мой роман издателям, мотивируя тем, что
книга, дескать, чересчур похожа на "Синий шатер". И предупредил: даже если
я добьюсь публикации, ее сочтут в лучшем случае подражанием, а в худшем -
обвинят меня в плагиате, после чего на моей писательской карьере можно
будет поставить крест. Три года жизни псу под хвост! Мы разругались;
другого агента я так и не нашел. И романов больше не писал. Слишком много
я вложил в своего первенца. - Питер резко повернулся и уставился на
Банниша. - Я уничтожил рукопись, сжег все копии. Никто, кроме моего агента
и Кэти, не знал о ней. Кто рассказал тебе?
- Я читал твой роман, - повторил Банниш.
- Гнусный лжец!!!
Ослепленный яростью, Питер схватил бокал и швырнул его в ухмыляющуюся
физиономию. Он хотел стереть эту ухмылку, увидеть, как она растворяется в
крови и умирает.
Но Банниш успел пригнуться, и бокал разбился о стену.
- Эй, Питер, полегче! - крикнул Экс, а Дельмарио, сражаясь с
алкогольной напастью, замигал по-совиному.
Кэти до белизны суставов стискивала край стола.
- Наш капитан протестует слишком энергично, - посетовал Банниш, вновь
демонстрируя ямочки на щеках. - Он знает, что я говорю правду. Я прочел
его роман и, чтобы не быть голословным, готов изложить содержание. - Он
пожал плечами. - Что, собственно, я и сделал, пересказав его близко к
тексту Дональду X. Салливэну, который по моему заказу написал "Синий
шатер". Я мог бы попробовать и сам, но не обладаю литературным даром. А
Салли ухватился за свой шанс и получил кругленькую сумму, которую мы
поделили по справедливости.
- Сукин сын, - процедил Питер; его ярость уже схлынула, оставив
только опустошенность и боль незаслуженного поражения. Его обвели вокруг
пальца, и он бессилен что-либо изменить. Питер вдруг осознал, что верит
Баннишу, верит каждому слову его бреда... - Значит, это правда... Ты украл
мои мысли, мои слова... Ты украл все.
Банниш промолчал.
- И потом - тоже! - догадался Питер. - Когда после "Синего шатра" я
подался в журналистику - тоже твоя работа?! Теперь мне понятно, почему
тогда все мои информаторы либо неожиданно разъехались, либо отказались от
своих слов, и дело выглядело так, будто я состряпал пасквиль. И все эти
жареные факты, оказавшиеся пшиком, судебные иски, обвинения в
посягательстве на личную жизнь и намеренной диффамации - всякий раз, когда
я брался за какую-то злободневную тему... Значит, это не было случайным
невезением? Это ты снова вынудил меня сменить профессию... Ты украл мою
жизнь.
- Можешь гордиться, Нортон. Ты вынудил меня лишний раз вернуться к
исходной точке. Перечеркнув с помощью "Синего шатра" твою литературную
карьеру, я неосмотрительно пустил дела на самотек, а ты возьми да и
выбейся в знаменитые журналисты. Заработал десяток премий, популярность и
прочее. Что-либо предпринимать оказалось поздно, и пришлось мне, чтобы
сломать тебя окончательно, проецироваться еще раз.
В голове у Питера шумело.
- Тебя надо убить, - как сквозь туман, услышал он собственный голос.
- Питер! - осадил его Экс. - Послушай. Все это тщательно
разработанная мистификация, - настойчиво, словно ребенку, внушал он. - Не
будь таким легковерным. Я на этом собаку съел.
Питер долго смотрел ему в глаза.
- Нет, Экс, все это правда. Просто у тебя комплекс недоверчивости со
студенческих пор. Отбрось свой страх оказаться одураченным и вдумайся
непредвзято. В его истории есть логика. И она объясняет все, что с нами
произошло.
Экс хмыкнул и принялся теребить ус.
- Не спорь с капитаном, Стюарт, - наставительно прибавил Банниш.
Питер вскинул голову.
- Почему? Я хочу знать, за что ты нас ненавидишь? За розыгрыши? За
насмешки? Не знаю, наверное, мы перегибали палку; в молодости мы не
сознаем, насколько жестоки наши забавы, а ты слишком многое воспринимал
как личное оскорбление. Но неужели мы заслужили такую месть? Мы все-таки
играли в одной команде, были приятелями.
Улыбка Банниша мгновенно стерлась.
- Вы - никогда - не были - моими - приятелями, - отчеканил он.
- Да какой он нам приятель, этот Фанни-Банни! - завопил вдруг
Дельмарио. - Он же слабак и трус! Банни, ты слабак и трус! Да к тому же
спесивый болван с "ежиком". Кретин, разве только тебя дразнили? А меня -
"последним человеком на Земле"? А Пита, а Леса, а всех остальных? Все мы
вдоволь поиздевались друг над другом. - Стив перевел дух и прикончил свой
бокал. - Ты и заманил-то нас сюда и держишь на свой слабацкий манер. Каким
был, таким остался, кролик проклятый. Мало тебе безнаказанно напакостить -
надо покуражиться, довести до всеобщего сведения, что это твоих рук дело.
Ты всегда кичился своими успехами; когда же тебе что-то не удавалось,
виноват был другой. Например, проигрывал в шахматы лишь потому, что в зале
было слишком шумно, или накурено, или мало света - находилась тысяча
причин. - Дельмарио с трудом выволокся из-за стола. - Меня тошнит от
тебя!.. Ну ладно, допустим. Ты искорежил наши жизни и поставил нас об этом
в известность. Великолепно. Ты удовлетворен? А теперь открой гараж - нам
пора по домам.
- И я того же мнения, - поддержал Экс.
- Что ж, дело ваше, не смею задерживать. Только куда торопиться?
Может, перекинемся в шахматишки в память о прежних временах?
Стив покачнулся, держась за спинку стула, закрыл глаза и пошевелил
бровями.
- А-а, мы же еще не проанализировали партию... - вспомнил он о
брошенном Баннишу вызове.
Тот аккуратно сложил ладони на столе перед собой и, легонько хлопнув
одной о другую, сказал:
- Сделаем лучше. Быть может, вы этого и не знаете, но я патологически
справедлив. Никто из вас ни разу не дал мне шанса отыграться - как в
прямом, так и в переносном смысле; я же подарю такой шанс каждому. Как ты
выразился, Нортон? Я украл ваши жизни? Что ж, дружок, вы получите
возможность вернуть их назад. Играем в шахматы. Исходная позиция - та
самая. Я займу место Весселера, а вы сыграете за меня. Советуйтесь,
обсуждайте ходы - пожалуйста; или сразимся один на один - мне все равно.
От вас требуется во что бы то ни стало победить. Выиграете партию, которую
я, по вашему мнению, сдал, и я отпущу вас, вернув деньги, собственность,
работу - в общем, все, что пожелаете.
- Иди в задницу, - выругался Дельмарио. - Меня не интересуют твои
