"легкими города" по официальным хроникам. Я сидел у прохода в полупустом
по-летнему сорок первом, уступив Лауре место у окна. Автобус плавно катил по
лесному массиву, выпуская шлейф выхлопных газов. Но Лаура не любовалась
колоннадами деревьев, а смотрела себе под ноги. Лишь когда автобус миновал
круглое здание компрессорной, Лаура окинула поредевшие островки корабельных
сосен и, повернувшись ко мне, сказала:
- Знаешь, мне тоже нравится Филифьонка.
Хорошо, что королева всерьез заинтересовалась книгами, а если бы нет? Что
мне делать тогда? Я живо представил повелительницу тьмы, внимательно
вникающую в хитросплетения "Санта-Барбары". Нет, не то! А вот видео
действительно пригодилось бы. И про приключения команды спасателей мне не
пришлось бы рассказывать. Поставил кассету, нажал на кнопку, и Лаура все
поняла бы сама.
Да, видео. Голубая мечта советского народа, глотающего слюни, когда речь
в "Аргументах и Фактах" заходит о том, что в Арабских Эмиратах обеспечено
видеомагнитофонами чуть ли не 92% семей. Ведь так хочется догнать и
перегнать.
И вот уже какой-то умный мужик выдвигает встречное решение: давайте
отдадим Японии Курильские острова, а она взамен обеспечит видео каждой
российской семье. Но острова остаются в наших владениях. Что, впрочем,
радует. Ну, даже если выкупит их Япония, то российский народ получит не
магнитофон, а "улучшение уровня жизни на 12-15% в среднем по стране", что
для одного конкретно взятого человека не сулит никаких перемен к лучшему.
Но мечта остается. А народ придумывает, как это обычно бывает, ласковые
названия любимому предмету. Появляются "видаки", "видюшники", "видики",
"видеомафоны" и прочее, и прочее, и прочее. Не появляется лишь сам
вышеупомянутый предмет.
"А у кого родители работают в Бразилии?" - начинают смутно припоминать
Вы.
Работают. Так что?! Сколько раз я просил и маму, и папу: "Ну привезите
же! Ну не могу я без него!" Ответ мамы был категоричен: "Поставишь
магнитофон - обворуют квартиру". А папа с ней не спорил. "Не обворуют", - с
надеждой обещал я. Но мама только непреклонно качала головой, а папа опять
не спорил. И на ту же сумму мне присылались экзотические фрукты, чтобы
организм мой непрестанно укреплялся и не болел. Итак, витаминов мне хватало,
но так не доставало видеомагнитофона...
... Часовая стрелка едва преодолела цифру двенадцать, а минутная
подбиралась к двойке на моем циферблате. Солнце парило в голубом небе с
редкими кучевыми облаками. Стройные стволы сосен укрывали нас от солнечных
лучей, оставив лишь узкую полоску неба над дорогой. Дав Лауре полюбоваться
лесными пейзажами, я осторожно подхватил ее под руку и повел к белым
девятиэтажкам, выстроившимся в ряд. От руки Лауры исходило тепло, а мне
почему-то казалось, что она сделана из хрупкого фарфора, который может
треснуть от грубого прикосновения.
Стены двенадцатого номера сияли, и только в глубинах лоджий, густо
заставленных вещами, прятались тени. Солнце сверкало, отраженное тысячью
стекол, и сотни зайчиков лежали на асфальте, траве и сыром песке под
сумрачным, чуть покосившимся грибком. Клуб Преснякова мы нашли почти сразу.
Полинявшая табличка голубого цвета с полуобсыпавшимися красными буквами
возле одной из квартир первого этажа указывала: "Детский клуб "Орленок".
Поверх сохранившегося изображения барабана с пионерским галстуком кто-то
выцарапал более короткое и неприличное слово. Пионерская символика отошла в
историю. На смену ей выдвинулись новые веяния, выражавшиеся золотыми
строчками на черной пластмассе: "Клуб поклонников В.Преснякова * Прием
астролога. Время работы с 12-00 до 16-00. Выходные дни: Понедельник,
Пятница, Суббота, Воскресенье". По счастью на дворе стояло двенадцатое
августа - среда.
Открыв таинственную дверь мы оказались перед выбором. Пустой тесный
коридорчик располагал еще двумя дверями кроме той, через которую мы вошли, и
уводил куда-то за поворот. Лаура молчала, поэтому я предложил ту, которая
стояла перед нами.
Дверь легко открылась внутрь. Перед нашими взорами предстал солидный
двухтумбовый стол темно-коричневого цвета. За ним в мягком кресле на
роликах, легко меняющим угол наклона, восседал мужчина лет сорока довольно
крепкого телосложения. Пальцы его правой руки крепко ухватили козлиную
бородку. Глаза из-под круглых позолоченных очков внимательно изучали
собеседника. Им являлся ничем не примечательный мужичонка в сером
потрепанном костюме, если не считать лица, испещренного синяками и
пластырем. Он негромко бубнил, уставившись в стекло столешницы, под которым
в единый круг сплетались символы света и тьмы из китайской мифологии. Там же
красовалась крохотная цветная фотокарточка Софии Ротару.
- Вот вы говорили, - послышалось там, - что второго августа у меня будет
удачный день. Звезды там, то, се. А мне, между прочим, по морде надавали.
- Конечно, удачный, - перебил его обладатель золоченных очков голосом, не
терпящим возражений. - Подумайте сами, ведь вас могли убить. Понимаете,
убить!
Но расположение звезд плюс прохождение Сатурна через ваше зодиакальное
созвездие смягчили неминуемое. Я считаю, что каких-то два выбитых зуба -
пустяк по сравнению с бесценной жизнью, которую вам удалось сохранить
благодаря моему предсказанию.
- Но ведь про битье звезды ничего не говорили, - пробовал еще наступать
мужик, уже начинавший догадываться, что деньги ему никоим образом не вернут.
- Звезды не предсказывают всякие пустяки, они лишь указывают нам путь, -
астролог копался во внутреннем кармане жилетки своей дымчатой тройки, словно
сошедшей с обложки "Burda-moden". Глаза его переметнулись на книжную стенку,
так как выжать новых деньжат из клиента возможности не предвиделось.
- Два зуба - это пустяки?! - возопил к небу клиент. Затем он покинул
обшарпанный стул, метко плюнул в угол и оглушительно захлопнул за собой
дверь.
Внимание астролога переключилось на нас.
- Гадание по картам, по ладони, по кофейной гуще? - посыпались
предложения. - Предсказание наилучшего дня для зачатия ребенка согласно
ваших знаков зодиака?
Гороскоп на следующую неделю? Если вам обоим, то скидка - десять
процентов.
- А где здесь клуб Преснякова? - спросил я.
- Левая дверь, - презрительно процедил астролог, моментально утратив к
нам всякий интерес.
Мы снова выбрались в коридор и толкнули левую дверь. В отличие от
ухоженной комнаты предсказаний здесь нас встретили полумрак и запустение.
Под потолком тускло горела лампочка в двадцать пять ватт без всякого
абажура. Дневной свет едва пробивался в комнату сквозь серые стекла давно не
мытого окна. В комнате витал влажный затхлый запах. Казалось, даже крючья
для гардины покрылись ржавчиной. Половину комнаты заскладировали сломанными
стульями. Обстановку второй половины составляли стол и шкаф с оторванной
дверцей. При ближайшем рассмотрении стол оказался партой, списанной с
какого-то ущербного факультета, так как его поверхность заполняли похабные
рисунки и четверостишия, пересыпанные матерными словами. Упоминаний о
Преснякове рядом с ними не наблюдалось. О назначении сего помещения говорили
разве что плакаты кумира, в огромном количестве крепившиеся на облезлых
обоях посредством желтого и синего пластилина. Изображения Вл.
Преснякова-мл. различных размеров и качества сошли сюда со страниц
"Собеседника", "Смены", "Сельской молодежи", "Комсомольской правды",
"Ровесника" и других периодических изданий. Сюда же неведомым образом
затесалась фотография Юры Шатунова и красочная панорама военного оркестра на
фоне Кремля.
Осторожное пошмыгивание носом напомнило нам, что мы тут не одни. За
партой обнаружилась высокая худенькая девчушка, уставившаяся на нас
огромными глазами.
- Это клуб Преснякова? - решил я подтвердить свою догадку.
- Да, Володи! - восторженно прошептала девочка. - Володенька Пресняков -
советский Майкл Джексон.
Я не стал возражать, а шепнул Лауре на ухо:
- Смотри. Увидишь талисман - скажешь.
Лаура кивнула и принялась проницательно осматривать вещи.
- А вы корреспонденты? - с надеждой спросила девочка.
- Нет, - ответил я, но, решив не огорчать хозяйку полностью и
бесповоротно, добавил. - Пока не корреспонденты.
Королева чуть заметно качнула головой из стороны в сторону, показывая
полное отсутствие такой необходимой нам вещи.
- А зачем тогда вы пришли?
- Узнали, что есть такой клуб. Решили зайти, посмотреть, - нашелся я. -
Может, еще и других певцов клубы имеются. Хотелось бы два-три адреска.
- Не певцов, а артистов, - поучительно заметила девочка. - Талькова еще
есть клуб. Где-то у ДК Профсоюзов. Точно не знаю. Но Володя лучше! Тальков -
все, а Володеньке еще петь да петь.
- Спасибо, - кивнул я и отступил на шаг к двери.
Увидев, что мы собираемся уходить, девочка решительно выскочила из-за
стола.
Ее нога зацепила невзрачный проигрыватель старого образца и стопку
пластинок с густым слоем пыли на них. Вещами этими давно уже не
пользовались.
В мгновение ока девочка преградила дорогу. На ее руке красовалась красная
повязка с выведенными по трафарету буквами "Добровольный Дежурный". Пальцы
сжимали банку со сплющенным верхом. Судя по обрывкам наклейки, там когда-то
хранилось сгущенное молоко.
- Внесите хотя бы пожертвования, - заявила дежурная.
Я молча положил в банку бумажный рубль, памятуя из западных книг, что за
информацию надо платить.
- Это все? - возмутилась девочка, с надеждой глядя на Лауру.
- На двоих, - разуверил ее я, вспомнив габровские анекдоты. Копейку
класть не хотелось. Мелочь уже исчезала из обращения и грозила в скором
времени превратиться в нумизматическую редкость.
Немного огорченные неудачей, мы побрели обратно к остановке. Особо
печалиться не следовало. С первого раза везет только в короткометражных
фильмах.
Вдобавок, у нас имелось примерное указание расположения очередного
фэн-клуба.
К моему огромному удивлению народа на автобусной остановке собралось
предостаточно. Странная картина, учитывая летнее время. Знакомых лиц мне не
встретилось, поэтому мы с Лаурой забрались в прохладную тень под крышей
автобусного павильона. Вслушиваясь в чужую речь, я уяснил, что передо мной
собрались представители из соседнего корпуса, химики-технологи. Вступая в
рыночные отношения, администрация дала указание заведующим кафедрами
провести подготовительное собрание по поводу самоокупаемости высшего
образования. Суть выступления сводилась к тому, что в связи с введением
свободного распределения возникал вопрос о внесении некоей платы за
получение диплома. Плату предполагалось взимать с организаций, куда
отправлялся работать выпускник, или с самого выпускника, если организация не
желала пускаться в непредвиденные расходы. Новость повергла большинство
старшекурсников в глубокое уныние, так как добрая половина из них еще не
представляла места своей будущей работы. Те же, кто трудился в будущей
конторе, весьма правильно предполагали, что начальству гораздо выгоднее
пригласить специалиста со стороны, чем выкладывать энную сумму за студента
без опыта практической работы.
Поиски талисмана внезапно утратили для меня актуальность. Я то нигде еще
не работал, все практики проходил на кафедре и там же делал диплом по вечной
теме "АСУ - Деканат", внося доработки и усовершенствования к предыдущей
