развалившись, лежал Барон. Его огромные нахальные глаза ярко
светились при лунном свете. Хороша была бы я, если бы разбудила
Людмилу своим воплем, испугавшись невинной киски. Правда, этот
котяра отказался покинуть мою кровать. Я пнула его в бок, не
вытаскивая руку из-под одеяла, на котором он разлегся, но Барон
только недовольно хрюкнул, потянулся, вытянул лапы и выпустил
когти, изо всех сил растопыривая свои лапы. Я хмыкнула и решила
сделать вид, что подобная демонстрация силы меня испугала. В
довершение всего я даже отодвинулась немного от края кровати,
давая ему возможность улечься поудобнее. Кот свернулся
спать со мной, выбирая дни, когда мне было особенно плохо и не
хотелось с ним скандалить.
Дни пролетали быстро, на работе мне постоянно находились
какие-то задания, которые, по мнению нашего шефа, можно было
поручить только мне и никому другому. По вечерам я сидела
допоздна на кухне, работая над дипломом. Так продолжалось
неделями, пока однажды вечером в пятницу Мила не вошла на кухню
и решительно сказала: "Так жить нельзя! Все! Завтра мы едем на
дачу".
Засунув ручку за ухо, я повернулась на стуле и посмотрела
на свою квартирную хозяйку.
-- Мила, побойся Бога, какая дача?
-- Посмотри на себя -- ты стала зеленая, как прошлогодняя
пожухлая трава. Нам с тобой обеим не повредит свежий воздух.
-- Но это не значит, что меня следует вывозить посмотреть
на свежую травку. Могу тебя заверить, что мне не грозит стать
такой же изумрудной, как ты.
-- Нам нужно заняться посадками.
-- Чем?
-- Посадками.
-- А зачем мы будем это делать?
-- Сейчас все что-нибудь сажают. Это модно и очень полезно
для дома и семьи.
-- А что, скажи на милость, будем сажать мы?
-- Ну, овес, например.
-- Овес?! Зачем нам овес?
-- Для кошек, они любят его есть зимой, когда им не
хватает витаминов. Вспомни, как они обкусывали кактусы этой
зимой. А если мы с тобой обеспечим их овсом, то, по крайней
мере, спасем комнатные цветы.
-- Ты что, собираешься овес заготовлять на зиму, как сено?
Или заквашивать, как силос? Думаешь, наш Барон будет это есть?
Не оскорбляй наших кошек. Они в любом случае траве предпочтут
мясо или рыбу.
-- Тогда мы можем посадить огурцы.
-- Для кошек?!
-- Для себя.
-- Скажи мне, только честно, ты когда-нибудь сажала
огурцы?
-- Нет. Но почему мы не можем попробовать?
-- Бред какой-то. Но, по крайней мере, никто из нас не
будет мучить друг друга советами. А где мы будем сажать?
-- На даче, на моей даче. У моей тетушки была дача, она
вместе с квартирой перешла теперь ко мне. Я заплатила за нее
страховку, должна же я хоть что-то иметь с этого?
-- Конечно, тебе хочется еще и получать дивиденды. Она
далеко, эта твоя дача?
-- Не очень.
-- На сколько не очень далеко?
-- Километров тридцать от города.
-- Ты там была когда-нибудь?
-- Очень давно. Допрос с пристрастием уже окончен?
-- Куда мы денем кошек?
-- Возьмем с собой.
-- На чем мы поедем?
-- На машине. У моей тетушки были старенькие "Жигули",
Максим отвез их на прошлой неделе к своему знакомому
механику...
-- Степану.
-- Да, он проверил, машиной можно пользоваться.
-- Твоя тетушка тебе случайно самолет не оставила? Что ты
на меня так смотришь? Я опять сказала глупость? Прости меня, я
не хотела. Через одно воскресенье будет Пасха, нам с тобой
нужно будет съездить на кладбище: тебе к тетке и отцу, а мне...
тоже нужно будет...
-- У нас много времени, мы все успеем сделать.
На следующее утро Людмила разбудила меня чрезвычайно рано,
даже кошки со мной были согласны, что вставать в такую рань в
выходной день -- просто преступление. Мы оделись потеплее,
быстро собрали все, что, на наш взгляд, могло нам пригодиться в
нашей вылазке на природу. Труднее всего было загнать наш
кошатник в большую корзину с крышкой, которую Мила нашла на
антресолях. Дольше всех сопротивлялся, конечно, Барон. Уже сидя
в корзине, он все норовил просунуть в щель свою оскаленную
морду. Убедившись в тщетности своих попыток, он растолкал своих
товарок, улегся на дно корзины и начал испускать низкие
утробные вопли. Муська и Клякса забились в противоположные углы
корзины и испуганно молчали.
Пока я возилась с кошками, Людмила во дворе прогрела
мотор, и мы стали загружать наши пожитки. На мой взгляд, машина
даже немного просела под тяжестью вещей.
-- Ты хочешь сказать, что умеешь водить машину?
-- Странно, что ты спрашиваешь об этом, когда уже села
рядом со мной.
-- У меня была слабая надежда на то, что наш шеф не
допустил бы авантюры. А, уж если он сам помогал проверить
техническое состояние машины, то, надо думать, он знал, что
делал.
-- Водить меня учил отец, с ним я ездила довольно часто. В
его поездках всегда необходимо было иметь лишнюю пару рук, я
при случае могла заменить его за рулем.
Машин в столь ранний час на дороге было совсем немного.
Кошки наконец затихли в своей корзине, и мне даже захотелось их
выпустить, но, посмотрев на свирепый глаз Барона,
проглядывающий между прутьями, я не решилась.
-- Ты хоть знаешь, куда мы едем?
-- Я была там пару раз, а потом у меня есть карта и адрес.
-- Ну-ну.
-- Что-то я не слышу оптимизма в твоем "ну-ну". Вот,
смотри, нужный поворот.
Мы действительно свернули на проселок, и машина стала
подпрыгивать на неровностях дороги. Мы еще пару раз свернули,
дважды спросили дорогу у местных жителей, один раз
развернулись, чуть не свалившись в канаву. При этом Барон
проорал нам из своей клетки что-то вроде: "Смотреть надо, куда
едете, раззявы! Как только таких за руль сажают!" Наконец,
почти в самом конце неширокой улицы тихого дачного поселка, мы
увидели небольшой двухэтажный домик, увитый побуревшими
прошлогодними побегами дикого винограда.
-- Это все твои владения, или есть еще? Ты знаешь кто?
Латифундистка!
-- Ага, ты еще вспомни семнадцатый год и скажи, что меня
пора раскулачивать. Пойдем лучше, попробуем дом открыть.
Дом открыть нам сразу не удалось, дверь за зиму отсырела и
ее слегка перекосило, зато дверь сарая поддалась почти сразу
же. В сарае мы обнаружили садовый инвентарь и инструменты.
Мы вернулись к дому и открыли входную дверь,
воспользовавшись лопатой в качестве рычага. Дом встретил нас
застоявшимся воздухом и запахом сырости. Но у печки лежали
дрова, которые нам вскоре удалось разжечь. Пока Мила воевала с
печкой, вьюшкой, дымоходом и еще чем-то, я постепенно
перетаскала все вещи из машины в дом, заранее придя в ужас от
того, что через день их придется укладывать опять в машину.
Корзину с кошками я вытащила в последнюю очередь. Барон
продолжал шипеть и выражать мне свое негодование. Крышку
корзины, по совету Милы, я открыла в доме. Барон пружиной
вылетел наружу, Муська и Клякса выбирались, осторожно
принюхиваясь. Когда кошки обошли весь дом, я выпустила их на
улицу. Некоторое время мы были заняты приведением в порядок
места нашего ночлега. Предусмотрительная Мила захватила из
Москвы и выдала мне пару резиновых перчаток. В ответ я
пожалела, что мы не догадались приобрести респираторы. Пыли в
доме накопилось изрядное количество. К обеду основные работы по
дому мы закончили, наскоро перекусили и решили осмотреть
земельные владения Людмилы.
Почти сразу нам удалось найти место бывшего огорода,
грядки были покрыты изрядным количеством прошлогодних засохших
сорняков, но границы грядок просматривались довольно четко.
Вооружившись лопатой, я попробовала начать вскапывать крайнюю
от забора грядку. Немного спустя я подсчитала вскопанную мною
площадь, помножила на затраченное время и пришла к
неутешительному выводу, что площадь всего огорода мне удастся
вскопать не раньше, чем к концу столетия. Своими
неутешительными выводами я поспешила поделиться с Людмилой, в
ответ она что-то проговорила про квадратно-гнездовой метод
посадки. Что она имела в виду? Может быть под посадки
достаточно копать только маленькие ямки, оставляя остальную
часть земли нетронутой?
-- Чтобы вскопать землю на грядках, лучше всего
использовать узкие вилы, поищите их в сарае. Легче будет
вытаскивать сорняки из земли.
Мужской голос, раздавшийся неизвестно откуда, вывел меня
из задумчивости, я огляделась по сторонам, но потом, решив что
это голос свыше, решила воспользоваться советом и отправилась
на поиски в сарай. Как ни странно, мне почти сразу удалось
найти названный инструмент. К возвращению Милы мне удалось
наковырять вилами достаточно большую поверхность грядки.
-- Как ловко у тебя получается! А говорила, что ничего не
смыслишь в сельском хозяйстве. Смотри, что я нашла. Семена!
На мой взгляд этим количеством семян можно было спокойно
засеять половину Московской области.
-- Что мы будем сажать? Ты уже решила?
-- Ты мне скажи сначала, как тебе удалось вскопать столько
земли? Открылось второе дыхание?
-- Слушайся голоса свыше.
-- Да? Может быть ты и права. Вот, смотри, что я нашла --
огурцы.
-- Огурцы еще рано сажать, земля для них еще холодная,
можете посадить зелень.
-- Вот видишь, тебе говорят русским языком: надо сажать
зелень.
Мила немного оторопело посмотрела на меня, потом перевела
свой взгляд, разглядывая что-то или кого-то за моей спиной. Я
обернулась. Сзади меня, опираясь о забор руками, на соседнем
участке стоял мужчина. Его зеленая камуфляжная форма, столь
любимая подростками, делала его почти незаметным на фоне
стволов яблонь, которые он окапывал. Неудивительно, что я его
сразу не заметила.
-- Добрый день, соседки!
-- Здравствуйте!
-- Так вы считаете, что еще рано сажать огурцы? Робкий
голос Милы вызвал у него на лице слабую полуулыбку. Ничто так
не располагает к вам мужчину, как возможность лишний раз хоть в
чем-нибудь продемонстрировать свое превосходство перед слабым
полом. Мила подошла к забору с коробкой семян, и мужчина,
слегка нагнувшись к ней через забор, стал терпеливо объяснять
сроки посадки. Поначалу я прислушивалась, но потом решила, что
под их грандиозные планы понадобится много земли, освобожденной
от сорняков, и я снова взялась за вилы.
Пока шел оживленный обмен информацией, мне удалось почти
полностью освободить грядку от сорняков. С сомнением посмотрев
на пакетики с семенами, которые Людмила раскладывала на земле
по порядку, я продолжила свою борьбу с сорняками. Получив
подробный инструктаж, Людмила разложила пакетики с семенами по
кучкам и удалилась в дом, что-то чуть слышно бормоча себе под
нос. Вот, так вот и начинается тихое помешательство городских
людей на дачных участках.
Людмила вскоре вернулась вместе с лопатой и стала что-то
делать на грядке, только что мною вскопанной. Шепча себе под
нос что-то совершенно непонятное, она стала сыпать семена в
сделанные бороздки. Наконец-то, дело сдвинулось с мертвой
точки. До темноты Мила сумела высыпать несколько пакетиков
семян в землю. Она и мне предложила поучаствовать в этом
процессе, но я в категорической форме отказалась, решив не без
основания, что столь ответственный этап работы можно доверить
только Миле. Ее голова была наполнена сельскохозяйственными
знаниями, а мне все-таки хотелось сохранить ясность мысли для
дипломного проекта. Через пару часов положение спасли сумерки,
