чаю в своем кабинете? Я за ним могу потом даже чашку помыть. Ну
чего ради он тут сидит и с улыбкой меня разглядывает? И почему
мне всегда кажется, что он читает мои мысли, или я это только
себе вообразила? Я подняла на него глаза и встретилась с
внимательным, чуть ехидным взглядом.
-- Александра Алексеевна, весна скоро закончится, не пора
ли вам обновить гардероб?
-- А на какие шиши?
-- Людмила Александровна вам премию выпишет, можете ее
потратить. Наши милые дамы из лицензионного отдела так и
сделали в прошлом месяце.
-- Я не понимаю, чем вам не нравится мой гардероб?
-- Скажем, он достаточно однообразен.
-- Как вам не стыдно говорить так с женщиной. У меня свой
стиль одежды.
-- Не спорю, вы достаточно эффектно выглядите, но скоро
станет совсем тепло, а в ваших ботинках-тракторах, в которых,
как я понимаю, вы проходили всю зиму...
-- У меня еще есть два свитера.
-- Джинсы, брюки и еще два свитера.
-- Максим Николаевич... мне здесь нужно поставить печать.
Шеф встал, прошел вместе с Людмилой в свой кабинет, тихо
лязгнула дверца сейфа. Воспользовавшись случаем, я вскочила,
схватила поднос с чашками и убежала их мыть. Возвращаясь, я
услышала, как Людмила ругается со своим любимым начальником.
-- Максим, как тебе не стыдно так с ней говорить, у нее же
нет никаких вещей, кроме сумки с учебниками, да рюкзака. Что ты
ее доводишь? Она же все деньги откладывает, чтобы тебе вернуть,
а складывает их в коробку из-под конфет, которые ты ей подарил.
-- Мила, неужели ты всерьез думаешь, что я возьму с нее
эти деньги? Я же тебе уже говорил, а злю ее, чтобы она
рассвирепела. Когда она на меня злится, у нее все силы уходят
на то, чтобы молчать и не показывать, как она меня ненавидит.
Вот тогда-то я ее и отвезу купить одежду. Я правильно решил,
Александра Алексеевна?
-- А почему я должна ехать с вами? Если вам так стыдно за
мой внешний вид, то увольте меня по собственному желанию. Сразу
станет легче и вам и мне.
-- С какой это стати я должен терять ценного работника?
Ваша работа меня вполне устраивает.
-- В таком случае, дайте мне мою премию, и я поеду на
вещевой рынок и куплю что-нибудь.
-- Ну уж нет, ты опять купишь себе что-нибудь
военизированное. Мы сейчас поедем в один магазин и приобретем
одежду по безналичному расчету.
-- Рабочий день еще не кончился...
Завтра раньше придете с обеда.
-- С какой это стати?
-- Чтобы восполнить недостающее время.
-- Да я...
-- Лучше перестаньте спорить и пошли к моей машине.
Всю дорогу я молчала, всячески показывая свое
пренебрежение к начальнику. Мы подъехали к площади, свернули в
переулок, оставили машину во дворе и вошли в полутемный
подъезд. Максим нажал на кнопку звонка, нам открыли дверь, и мы
вошли в небольшой магазин. На вешалках висела самая
разнообразная женская одежда. Пока я краем глаза разглядывала
вешалки с одеждой, стараясь не терять при этом из виду шефа, за
моей спиной раздались быстрые шаги, и в торговый зал вошла
высокая интересная женщина. Ростом она была даже повыше меня.
-- Добрый день! Максим, здравствуй, мой дорогой!
Как удивительно слышать, что кто-то так радостно
приветствует моего начальника. Неужели его появление может
кого-то искренне обрадовать? Чудеса, да и только!
-- Светлана! Ты все хорошеешь! Как дела? Как Мария
Олеговна поживает?
-- Отправила их всех на дачу, а сама вырвалась, чтобы
помочь немного Олегу разобраться с документацией. Отчетность
его одолела. А что нового у тебя? Нашли тех бандюг, что тебе
гараж попортили и машину?
-- Ищут...
Как-то очень неопределенно отозвался мой шеф. Разумеется,
мне тут же захотелось внести ясность.
-- Между прочим, я непосредственно участвовала в том
нападении и погроме, если вас это интересует.
Разумеется, мое вступление в беседу не могло остаться
незамеченным. Максим дернулся и отвернулся в сторону, всем
своим видом показывая, что он давно смирился с
действительностью и будет нести свой тяжелый крест до самого
конца.
-- Так, мне кажется, я опять что-то не то ляпнула. О, мой
бедный язык!
-- Меня зовут Светлана, а вас как?
-- Меня зовут Саня.
Сзади раздался полувздох-полустон Максима.
-- Я так понимаю, вы теперь работаете у Максима
Николаевича?
-- Совершенно верно. Он вынужден терпеть мое присутствие у
себя на работе, так как в противном случае он потеряет
всякую надежду когда-нибудь получить компенсацию за
понесенный им ущерб.
-- Вы собираетесь ему его возместить?
-- По крайней мере, он на этом очень настаивает.
-- Оригинально, Саня, вы мне нравитесь. Теперь, мне
кажется, мы заставим Максима немного поскучать и отправимся в
примерочную. Какой суммой вы располагаете?
-- Я не знаю. Нужно спросить у Максима Николаевича. Я
забыла выяснить размер премии, которую нам выписали.
-- Премия? -- брови у Светланы резко взметнулись вверх. --
Хорошо, пойду у него уточню. Идите в примерочную. Это вон туда,
направо, а я сейчас подойду.
Минуту спустя, Светлана появилась с целым ворохом одежды в
руках. Увидев мое недовольно скривившееся лицо, она повесила
вешалки с платьями и костюмами на крючок и уверила меня в том,
что вовсе не собирается заставлять меня примерять все подряд.
Но, как оказалось, аппетит приходит во время еды. Красивая
одежда действует очень странно. Никогда не думала, что мне
понравится копаться в застежках и крючках, снимать и натягивать
новые тряпки только ради одного мига, только ради того, чтобы
взглянуть на свой преображенный вид в зеркале. Я не узнавала
сама себя, даже моя коротко подстриженная голова уже не портила
внешний вид. Что удивительно, сами платья не казались на мне
чем-то инородным. Одежда смотрелась так, словно ее шили
специально для меня. Теперь мне стало понятно, почему Светлана
не дала мне самой выбирать вещи на стеллажах, а подтолкнула
меня к примерочной. Ее опытный взгляд сразу нашел те вещи,
которые мне подойдут. Однако пора на чем-то остановиться.
Невозможно до бесконечности испытывать терпение моего шефа, так
он, чего доброго, еще сюда ворвется, чтобы выяснить сколько я
еще буду заниматься самолюбованием.
Свой выбор я остановила на красном платье с большим
вырезом спереди и костюме зеленоватого цвета. В тон к нему
Светлана принесла очень изящную блузку. Я было запротестовала,
но Светлана заявила, что сделала это по настоянию Максима. Едва
нацепив на себя джинсы и свитер, я вылетела из примерочной и
бросилась к начальнику, вольготно развалившемуся на диване.
-- С какой это стати вы вмешиваетесь?
-- Ты о чем?
-- О блузке. Надо еще выяснить, хватит ли у меня денег,
чтобы купить и платье и костюм, а вы мне еще и блузку
подпихиваете.
-- Я?!! Какое мне до этого дело, скажи на милость? Просто
у тебя сегодня день рождения, сотрудники собрали деньги тебе на
подарок.
-- У меня?
-- У тебя, лапочка, у тебя...
-- Откуда вы знаете?
-- Ну, я же принимал тебя на работу... В твоем паспорте
указан и день твоего рождения.
-- Ничего мне не нужно. Я никогда не отмечаю свой день
рождения.
-- Так нельзя, ты обидишь людей, они хотели сделать тебе
приятное...
-- Я не хочу принимать ничего, ни от кого.
-- Это твое дело, но смирись с неизбежным. Тебе все равно
что-нибудь подарят, так пусть это будет блузка. От тебя только
и требуется мило улыбнуться один раз и сказать "спасибо". Потом
можешь делать с ней что хочешь: можешь носить, можешь мыть ею
пол. Это твое личное дело. Только у меня одна просьба -- не
обижай людей, договорились?
Как это у нашего начальника все так ладно получается? Даже
возразить нечего. Что мне оставалось делать? Я молча кивнула.
Мы тепло простились со Светланой, забрали пакеты с
одеждой, Светлана дала какие-то бумаги, которые Максим ловко
перехватил через мою голову, так я и не увидела, во сколько
обошлись мне покупки. Мы сели в машину, по дороге заехали в
магазин и купили торт, фрукты и конфеты. Максим вышел ненадолго
из машины, а вернувшись, положил на сидение пакет с бутылкой
вина. Платил за все он сам, объясняя это тем, что у него
остались коллективные деньги.
За час до окончания работы все собрались в нашей с
Людмилой комнате, принесли стулья и уселись у накрытого стола.
Мне в торжественной обстановке подарили блузку. Мужчины тут же
потребовали, чтобы я ее примерила, но женщины встали на мою
защиту и заявили, что пусть лучше я приду в ней на работу на
следующий день.
За столом собралось около двух десятков людей самого
разного возраста, но, как это ни странно, всем было весело и
хорошо. Мы шутили и пели, в честь меня говорили смешные тосты,
время пролетело совершенно незаметно.
Когда мы с Людмилой приехали домой, то первые полчаса
потратили на то, чтобы найти вазы и поставить цветы в воду.
Наши кошки, не привыкшие к такому невниманию с нашей стороны, с
громким мяуканьем носились за нами по квартире, только Барон,
взобравшись на пианино, чуть презрительно наблюдал сверху за
всей этой кутерьмой. Наконец порядок был восстановлен, цветы
поставлены в три вазы, кошки накормлены; теперь мы без всяких
помех смогли спокойно рассмотреть мои покупки. Людмила
посоветовала мне завтра надеть на работу новый костюм с
блузкой. После недолгих колебаний я согласилась.
На следующий день мы с Людмилой ехали на работу в
приподнятом настроении. Мне было очень весело, а, глядя на
меня, и Людмила стала улыбаться. В воздухе пахло настоящей
весной, припекало солнышко, а у метро тепло закутанные женщины
торговали привозными весенними фиалками. Не сговариваясь, мы с
Людмилой остановились, отсчитали нужную сумму и купили нежный,
чуть прохладный наощупь букетик цветов.
Цветы мы поставили на стол в нашей комнате, и все утро
сотрудники нашего Центра под разными предлогами приходили
полюбоваться цветами и моей новой блузкой. Такое явное внимание
было для меня непривычным, но вскоре я уже перестала смущаться.
Телефон у нас с начальником параллельный, и если я не
успеваю снять трубку,, то ее берет Максим. В начале
одиннадцатого раздался звонок. В тот момент я пыталась вытащить
лист бумаги, который безжалостно зажевал наш капризный ксерокс.
Максим сам взял трубку и несколько минут тихо говорил по
телефону.
Было слышно, как неожиданно громко звякнула телефонная
трубка, положенная на рычаг. Максим вышел из своего кабинета,
осторожно закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
Глава 6
-- Саша, нам с тобой нужно ехать.
Удивительно, но впервые мой начальник смотрел на меня со
странно ласковым выражением, словно жалел.
-- Я опять что-нибудь натворила?
-- Нет, Саша, просто...
-- Что-то случилось?
-- Мне сейчас позвонил Николай Модестович. Ты помнишь его?
-- Помню.
-- К нему зашел Степан. Утром в гараж приходил Борис, твой
знакомый.
Странно, Борьку я видела после того случая раза два. Я
была зла на него за то, что он с приятелями натворили тогда в
гараже. Обиднее всего было, что они подставили меня. Увидев
меня в институте, он попытался подойти ко мне и извиниться, но
мне было противно даже говорить с ним. Борька отстал от меня и
больше ко мне не приближался. Что же он придумал на этот раз?
-- Я не знаю, что он мог тебе наговорить, но я его не
видела с тех пор, как начала работать у тебя. Уверяю тебя, он
