из неведомых источников, не давал Виктору пристально оглядеть его новое
пристанище.
Зато вокруг сновало множество силуэтов, и отовсюду непрестанно сыпались
навязчивые вопросы: А, кстати, вы тут Орлика не встречали? Очевидно, в своих
стремлениях Виктор был не одинок. Покинув маленькую, слабо освещённую
тусклой белой выпуклостью площадку возле двери, он углубился в коридор.
Некоторую тесноту создавали не только хаотически бегающие искатели Орлика,
но и разнокалиберные трубы, неожиданно выскакивающие из темноты со всех
сторон и вновь скрывающиеся во мраке через несколько шагов. Коридор
напоминал подвал, увешанный вентилляционными, водопроводными и
электроведущими конструкциями, включая газопровод и расширенную систему
парового отопления. Постепенно глаза привыкли к сумеркам, а под ногами
обнаружились залежи пивных пробок с непонятными, но красочными рисунками и
надписями. Словно монеты старинного клада звенели они под ногами, но
окружающих интересовал Орлик и только Орлик. Изредка в стенах обнаруживались
крепко запертые двери, в которые безуспешно тыкались все проходящие мимо.
Поиски Орлика, видимо, велись здесь с незапамятных времен, и привнести новое
сюда казалось крайне нереальным делом. Эта мысль донельзя испугала
новоприбывшего. В голове возникла картинка, где убелённый сединами Виктор и
через пятьдесят лет сновал взад-вперед по коридору.
Так, не сказав ни слова, Виктор постепенно добрался до конца злосчастного
коридора. Большинство искателей озабочено тыкались в большую парадную дверь,
неприступно белеющую в торцовой стене и, полюбовавшись на мерцание янтарной
ручки, поворачивали обратно. Однако, находились и такие, которые исчезали во
мгле ответвления по правую сторону коридора и уже более не возвращались.
Виктор незамедлительно последовал за ними, немного надеясь, что уж эта
дорога, несомненно, приведет его к Орлику. Здесь, в крохотном коридорчике не
оказалось никого и ничего, кроме маленькой железной двери в стене, куда, по
всей вероятности, и скрылись те, кому довелось оказаться на этом месте
немного раньше.
Виктор не видел смысла возвращаться в коридор. Поэтому он решительно
толкнул таинственную дверцу и шагнул вперёд. Теперь он стоял в светлом
тесноватом помещении, опять же без окон. В метре справа от него устремлялся
ввысь лестничный пролёт. Наклонный потолок над головой Виктора, несомненно,
являлся родным братом этого пролёта, продолжающим путь своего коллеги,
правда, в противоположную сторону. Путь к лестнице преграждал стол из
светлого полированного дерева. За столом сидел седой старик с длинной
бородой в позе глубокой задумчивости. Белый балахон старика неслышно
трепетал от легкого сквозняка. Именно таким Виктор и представлял себя после
полувековых поисков.
- Чего желаешь ты, прибывший? - раздался вопрос.
- Где это я? - вырвалось у Виктора.
- На границе первого круга! - торжественно изрек старик.
- А вы кто? Вахтер? - предположил Виктор.
- Знай же, несчастный, - вознесся и прогремел голос его собеседника, -
что каждому я вижусь по-своему. Для одних я - наставник, для других -
великий маг, для третьих - старый... Впрочем, о них не будем.
- Как это - вижусь по-своему? - не унимался Виктор.
- Мир, из которого ты пришёл, состоит из реалий, воспринимаемых твоими
ощущениями, - произнёс старик с таким видом, словно объяснял это уже миллион
раз. - Мир, в который ты вступил, сложен из ощущений, сотканных в реалии.
Нет одинаковых ощущений, поэтому нет одинаковых миров. Для каждого,
избравшего измерения, создается свой мир.
- А почему... - начал Виктор.
- Не спрашивай меня, странник. Ибо твоих знаний недостаточно, чтобы
понять мои объяснения, - сказал старик и улыбнулся, довольный тем, что
удалось отвертеться от столь навязчивого посетителя и его каверзных
вопросов.
- Мир таков, как я его вижу, - попробовал продолжить беседу Виктор. - И
таков, как его видят остальные.
- Сначала ты прав, - ответил старик. - Но конец твоих рассуждений двояк.
Что ты хочешь сказать: я вижу мир таким, потому что его видят таким все. Или
все видят мир таким, потому что его вижу таким я.
Дедушка-маг, видимо, любил пофилософствовать.
- А разве это не одно и то же?
- Разумеется, нет. Если мы отталкиваемся от реальности, воспринимаемой
всеми, в том числе и тобой, как от единой для всех константы, то мир един
для всех. Но если мы берем в расчет ощущения, возникающие при встрече с
реальностью, то они для каждого различны, как различны свинцовое небо,
сплошной серый небосвод и белесая полоса облаков без единого разрыва.
- Но ведь все это обыкновенное небо в пасмурный день! Одно и то же для
всех трёх случаев.
- Да, это одна реальность, но обрати внимание, какие непохожие ощущения.
Одна реальность, но совершенно разные чувства, не говоря уже о словах и
определениях,
- наставник развел руками.
- Но ведь не может быть такого, чтобы я увидел, скажем, дом с крыльцом и
трубой, а стоящий рядом - заросший травой холм?
- Может! - радостно объявил наставник. - И если ты поймешь это, то
поймешь и сущность кругов. Твой мир таков, каким ты его желаешь видеть.
Старик ловко ухватил за шиворот горбоносого мужичонку в поношенном
пиджаке, пытавшегося бочком пробраться мимо стола. Тот напряжённо замер и
вызывающе засунул руки в карманы брюк с голубыми лампасами.
- Что ты видел на первом круге? - грозно вопросил маг.
- Стада хеггов, - буркнул мужичонка и, вырвавшись, побежал вверх по
лестнице.
- Ну, хеггами он назвал искателей, - не сдавался Виктор. - Иначе говоря,
толпу людей.
- Нет, хеггами он назвал низкорослых вьючных животных с пушистым хвостом,
которые резво носятся по узкому загону с копнами сена возле стен.
- Как мог этот мужичок видеть каких-то животных вместо сборища людей?
- Для тебя это мужичок. А для него ты - порывистый конь из породы Арланов
(что, кстати, делает тебе немалую честь. Можешь поблагодарить меня, если
хочешь. Ну, как всегда, тишина). Просто вы воспринимаете одну и ту же
реальность по-своему.
- Не могу понять, - тяжело вздохнул Виктор.
- Попробую объяснить, - не менее тяжело вздохнул наставник. - Возьмем, к
примеру, два цвета - голубой и синий. Для тебя это разные цвета.
- Предположим, - согласился Виктор. - Хотя и нечто общее в них есть.
- Сгущая краски в голубом, мы постепенно получим синий цвет. А внося
белизну в синий, мы постепенно переходим к голубому. Согласен?
Виктор кивнул.
- А где граница между ними? Ты можешь указать участок, где кончается
синий и начинается голубой?
- Ну, каждый покажет такой участок по-своему.
- Вот именно! Там, где для тебя ещё светло-синий, для другого уже
тёмно-голубой!
Теперь заменим цвета на реальности и получим две разные реальности,
переходящие одна в другую.
- А говорят, что в английском языке и синий, и голубой звучат одинаково.
Данное сообщение, похоже, поставило старичка в тупик.
- Говорят, на Луне собаки лают, - нашёлся он. - Я там не был, не знаю. О
том ли сейчас речь...
- Но ведь по большому счету эти два цвета - одно и то же.
- Вовсе нет. Просто при определенных обстоятельствах один может перейти в
другой и наоборот. А тебе известны они оба. Предположим теперь, что для тебя
знаком только синий цвет, а другому - только голубой, а кроме того все
промежуточные оттенки отбрасываются. Тогда, увидев нечто среднее между синим
и голубым, ты с уверенностью скажешь, что это синий, а твой оппонент станет
утверждать - только голубой!
- Значит, и искатели Орлика, и стада хеггов...
- Совершенно верно! Ощутив нечто среднее, похожее на искателей Орлика,
твое знание отбрасывает промежуточные стадии, идентифицирует тебя, как
одного из искателей, и формирует тебе желание увидеть искателей, как толпу
людей. Если оно окажется довольно сильным, то все так и случится. А почему
бы желанию не оказаться сильным? Ведь ты вырван из привычной обстановки и
всеми силами стремишься попасть в неё обратно. Поэтому даже я чем-то похож
на привычную тебе обстановку.
Виктор кивнул.
- Для скэттла - дикого хегга, - продолжил старичок, - конечно же, все
окружающие выглядят вьючными четвероногими. Для тебя скэттл - человек или
проще - мужчина не слишком шикарного вида, для него ты- хегг или проще -
конь, как один из подвидов хеггов, находящихся в полном расцвете сил и
возможностей.
- Значит, все окружавшие меня на первом круге - вовсе не люди? -
ошарашенно произнес Виктор.
- Разумеется, нет. Это совершенно разнообразные личности. Но твое знание
здесь, в кругах измерений, не в силах идентифицировать их по промежуточным
разделам.
Поэтому они видятся тебе единственными известными твоему сознанию
разумными существами - людьми.
- Но могу ли я доверять им, не зная, кто они такие?
- А ты уже знаешь! Все они - искатели Орлика. А значит, сущностью чем-то
сродни тебе, хотя обликом даже близко тебя не напоминают.
- Так я вижу не самих искателей, а их сущности! - восхитился Виктор.
- Вот! - взмахнул руками маг. - Ты сумел сделать вывод из первого круга,
а значит, достоин вступить на второй.
Старик встал и торжественно сдвинул стол, открыв Виктору широкую дорогу.
- А Вы? Вы, наверное, побывали на всех кругах?
- Нет, только на первом.
- Так почему бы Вам не отправиться вместе со мной?
- Поняв сущность первого круга, я решаю вопрос: зачем он?
И усевшись за стол, наставник вновь впал в состояние глубокой
задумчивости.
К этому времени Виктора отделяло от двери, ведущей во второй круг, всего
четыре ступеньки.
4. Круг метаморфоз.
Если соврёт, - подумал Прохоров, - хорошо бы его вот этой люстрой по
башке шарахнуло.
- Это письмо, - тянул слова Стасик, - это письмо... написал... не...
Люстра угрожающе поползла вниз.
(В. Бахревский Фонтан Три Кита) Теорию желаний изучают всегда и везде,
почти никогда, кстати, не задумываясь об этом. Специальных учебных заведений
по освоению этого многотрудного и полного опасностей предмета ещё не
существует. Пока только построен вселенский университет по выпуску
строителей учебных корпусов, где предполагается изучать начальные основы
теории желаний. Студенты уже успели проучиться два вселенских расширения и,
соответственно, сужения. После первого они выпустили практическую брошюрку
Астрология - Как заставить звёзды предсказывать будущее. После второго -
более внушительную работу Психология - Как заставить звёзды предсказывать
будущее, которое тебе нужно. Сейчас идет третье расширение и готовится
третья работа. Пока не сообщается, что же станут делать заставленные звёзды
на этот раз, но на приграничье вселенной на всякий случай строится очередной
закрытый полигон.
Тот факт, что вселенная пока существует без специальных научных
учреждений по данному вопросу, ничуть не умаляет значение теории желаний.
Умение желать ежемоментно необходимо всем без исключения, независимо от
пола, возраста, социального положения, предела знаний и выбранной в
соответствии с последним профессии. Хочу! И, значит, существую! - сказал
поэт-классик забытых времен, чьи труды всё ещё входят в обязательную
программу по подготовке поваров для ресторанов высшего класса и зоопарков.
Только умея хорошо и правильно желать, можно проектировать и претворять в
жизнь дома, заводы, машины, электростанции, интрижки, любовные романы,
перевороты, революции, апокалипсисы и вселенские катастрофы. Любой поступок
существа, находящегося на бескрайних просторах вселенной или за ними,
