корабля - и, как оказалось позже, у нее появился ребенок, было что-то
вроде женитьбы постфактум у его могилы, и ее сын стал моим прапрапраде-
душкой.
- Он тоже был не прочь поиграть в карты, не правда ли? - спросил
Ретт.
- Ну да, конечно. Это было семейное.
Миссис Батлер продолжала рассказ о фамильном дереве.
Скарлетт часто посматривала на Ретта. Как много сюрпризов было спря-
тано в этом мужчине? Она никогда не видела его таким расслабленным,
счастливым и чувствующим себя полностью дома. "Я никогда не могла соз-
дать ему очага, - осознала она. - Ему никогда не нравился дом. Он был
моим, построенным по моему вкусу, подарок от него". Скарлетт хотелось
прервать рассказ мисс Элеоноры, сказать Ретту, что она сожалеет о прош-
лом, что она исправит все ошибки. Но она промолчала. Он наслаждался ма-
миными бессвязными воспоминаниями. Она не должна была портить его наст-
роение.
Свечи, стоявшие в толстых серебряных подсвечниках, отражались на по-
лированной поверхности дубового стола и в зрачках черных светящихся глаз
Ретта. Они окружали стол и трех собеседников теплым, неподвижным светом,
образуя островок мягкой освещенности среди теней длинной комнаты. Внеш-
ний мир был отсечен толстыми складками штор на окнах и интимностью этого
маленького островка. Голос Элеоноры Батлер был нежным, смех Ретта - ти-
хим, подбадривающим. Любовь создала воздушную неразрывную сеть между ма-
терью и сыном. Скарлетт внезапно испытала страстное желание быть вклю-
ченной в эту атмосферу.
Ретт спросил:
- Расскажи Скарлетт о кузене Тоунсенде, мама. - И она попала в безо-
пасность тепла свечей, включенная в счастье, окружающее стол. Она хотела
бы, чтоб это продолжалось всегда, и она упросила мисс Элеонору расска-
зать ей о кузене Тоунсенде.
- Тоунсенд не настоящий кузен, ты знаешь, он очень далекий родствен-
ник, но он прямой потомок прапрапрадедушки Эллинтона. Итак, он унаследо-
вал этот участок земли, а также игорную лихорадку Эллинтонов и их везе-
ние. Они все время были удачливыми, эти Эллинтоны. За исключением одно-
го: у них есть еще одна семейная черта, глаза их мальчиков всегда коси-
ли. Тоунсенд женился на исключительно красивой девушке из хорошей семьи
в Филадельфии. Но отец девушки был адвокатом и очень чувствительным к
собственности человеком, а Тоунсенд был баснословно богат. Тоунсенд с
женой обустроились в Балтиморе. Началась война. Его жена вернулась в
семью, как только Тоунсенд более чем вероятно мог быть убит. Он не мог
попасть, стреляя, даже в сарай, не говоря о двери в нем, по причине сво-
его косоглазия. Однако у него еще оставалось везение Эллинтонов. Он не
получил ничего серьезнее легких обморожений. В это время три брата и
отец его жены были убиты, сражаясь за армию Союза. Так что она унаследо-
вала в отличном порядке наследство ее аккуратного отца и его предков.
Тоунсенд живет теперь, как король, в Филадельфии, и его абсолютно не
волнует, что его кусочек земли в Саванне был конфискован Шерманом. Ты
видел его, Ретт? Как он?
- Еще больше косит, с двумя косоглазыми сынишками и с дочкой, кото-
рая, слава Богу, пошла в мать.
Скарлетт едва расслышала ответ Ретта.
- Вы сказали, что Эллинтоны были из Саванны? Моя мама была оттуда, -
охотно произнесла она.
Перекрещивание родственных связей, что часто встречалось на Юге, было
досадным недостатком в ее собственной жизни. У каждого, кого она знала,
была "паутина" кузенов, дядей и тетушек, которая охватывала многие поко-
ления и большие пространства. Но у нее никого не было. У Полины и Элали
не было детей. Братья Джералда О'Хара в Саванне были также бездетными.
Должно быть, еще полно О'Хара в Ирландии, но это не имело значения для
нее, а все Робийяры, кроме ее дедушки, уехали из Саванны.
И вот теперь она опять слушает рассказы о чьей-то семье. У Ретта есть
родственники в Филадельфии. Без сомнения, он также был связан с полови-
ною Чарльстона. Это нечестно. Но, - может, эти Эллинтоны имели какое-ни-
будь отношение к Робийярам? Тогда она будет частью "паутины", которая
включаете себя и Ретта. Может, ей удастся найти связь с миром Батлеров и
Чарльстона, миром, который выбрал Ретт и в который она решила вступить.
- Я помню Эллин Робийяр очень хорошо, - сказала миссис Батлер, - и ее
маму. Твоя бабушка, Скарлетт, была самой восхитительной женщиной во всей
Джорджии и Южной Каролине.
Очарованная, Скарлетт наклонилась вперед. Она знала только отрывки
рассказов о своей бабушке.
- Она действительно была скандальна, мисс Элеонора?
- Необычайно. Но когда я ее узнала получше, она не была скандальной
вовсе. Она была слишком занята рождением детей. Вначале твоя тетя Поли-
на, затем Элали, потом твоя мать. Знаешь, я даже была в Саванне, когда
родилась твоя мама. Я помню фейерверк. Твой дедушка нанимал знаменитого
итальянца из Нью-Йорка и устраивал великолепные фейерверки, каждый раз,
когда у него рождался ребенок. Ты, конечно, не помнишь, Ретт, и я не ду-
маю, что ты будешь благодарен мне за эти воспоминания, но ты очень испу-
гался тогда. Я специально вынесла тебя на улицу, чтобы ты посмотрел на
огни, а ты кричал так громко, что я чуть со стыда не провалилась. Все
остальные дети хлопали в ладоши и визжали от восторга. Конечно, они были
взрослее. Тебе было чуть больше одного годика.
Скарлетт посмотрела на миссис Батлер, затем на Ретта. Это было невоз-
можно! Ретт не может быть старше ее матери. Да, ее мама была ее мамой.
Она все время принимала это как должное, что ее мама была старой. Как
Ретт может быть старее ее? Как она может любить его так отчаянно, когда
он такой старый?
Ретт бросил салфетку на стол, поднялся, подошел к Скарлетт и поцело-
вал ее в макушку, взял руку мамы в свою и поцеловал ее.
- Я ухожу, мама, - сказал он.
"Ах, Ретт, нет!" - Скарлетт хотела закричать. Но она была слишком
потрясена всем, чтобы что-нибудь произнести.
- Мне бы не очень хотелось, чтобы ты выходил в такую дождливую темную
ночь, Ретт, - запротестовала его мама, - и Скарлетт здесь. Ты едва успел
сказать ей "привет".
- Дождь прекратился, и светит полная луна, - сказал Ретт. - Я не могу
пропустить шанс пройти с приливом вверх по реке, пока не повернул обрат-
но. Скарлетт понимает, что необходимо проверять рабочих, когда уезжаешь
и оставляешь их одних, - она деловая женщина. Не так ли, моя любимая?
Его глаза заблестели от пламени свечи, когда он повернулся к ней. За-
тем он вышел в холл.
Она оттолкнулась от стола, почти опрокинув стул в спешке. Затем, ни
слова не говоря миссис Батлер, она побежала за ним.
Он стоял в вестибюле, застегивая свое пальто, держа шляпу в руке.
- Ретт, Ретт, подожди! - кричала Скарлетт.
Она не обратила внимания на предупреждение в его взгляде, когда он
повернулся к ней.
- Все было так мило за ужином, - сказала она, - зачем тебе надо ухо-
дить?
Ретт шагнул мимо нее и толкнул дверь из прихожей в холл. Она захлоп-
нулась с тяжелым, тусклым щелчком замка, отрезав их от остального дома.
- Не устраивай сцен, Скарлетт. Это бесполезно.
И, как будто он мог видеть, что творится у нее в голове, он произнес
свои последние слова.
- Не рассчитывай также разделить со мной постель, Скарлетт.
Он открыл дверь на улицу. Прежде чем она смогла сказать слово, его
уже не было в доме. Дверь медленно закрылась за ним.
Скарлетт топнула ногой. Почему он был таким с ней? Лицо ее исказила
гримаса наполовину от раздражения, наполовину от невольного смеха. Он
достаточно легко догадался о ее планах. Ну что ж, тогда ей придется
стать умнее, вот и все. Ей придется оставить идею завести ребенка сразу,
подумать о чемнибудь еще. Ее брови хмурились, когда она вернулась к маме
Ретта.
- Ну вот, дорогая, не расстраивайся, - сказала Элеонора Батлер, - с
ним будет все в порядке. Ретт знает реку, как свои пять пальцев.
Она стояла все это время у камина, не желая выйти в холл, чтобы не
помешать прощанию Ретта с его женой.
- Пойдем в библиотеку, там уютнее, а слуги уберут со стола.
Скарлетт уселась на стуле с высокой спинкой, защищающей ее от сквоз-
няков.
- Нет, - сказала она, - мне не нужна накидка на колени, все просто
отлично, спасибо. Разрешите мне укутать вас, мисс Элеонора - настояла
она, взял кашемировую шаль. - Вы сядьте и расслабьтесь.
Она удобно устроила миссис Батлер.
- Какая милая девушка ты, Скарлетт, так похожа на твою дорогую маму.
Я помню, какой она все время была заботливой, с такими красивыми манера-
ми. Все девушки Робийяр, конечно, вели себя прилично, но Эллин была осо-
бенной...
Скарлетт закрыла глаза и вдохнула слабый запах лимонной вербены. Все
будет в порядке. Мисс Элеонора любит ее, она заставит Ретта вернуться
домой, и они все вместе заживут счастливо.
Скарлетт дремала в глубоком мягком кресле, убаюкиваемая нежными вос-
поминаниями. Когда раздался шум в холле, она вздрогнула. На мгновение ей
показалось, что она не знает, как она сюда попала: она туповато смотрела
на мужчину, стоявшего в дверях. Ретт? Нет, это не мог быть Ретт.
Мужчина неровно переступил через порог.
- Я пришел встретиться с моей сестрой, - сказал он.
Маргарет Батлер подбежала к Элеоноре.
- Я пыталась остановить его, - плакала она, - но он был в таком сос-
тоянии, я не могла заставить его послушать меня, мисс Элеонора.
Миссис Батлер поднялась.
- Тише, Маргарет, - быстро и спокойно сказала она. - Росс, я жду по-
ложенного приветствия.
Ее голос был необычайно громким, слова - отчетливыми.
Мысли Скарлетт прояснились теперь. Итак, это был брат Ретта. И пьяный
к тому же, судя по его виду. Она встала, улыбнулась Россу, показывая
свои ямочки.
- Я удивляюсь, мисс Элеонора, как одна леди может быть так удачлива,
родив двух сыновей, один - симпатичнее другого? Ретт никогда не говорил
мне, что у него есть такой брат!
Росс направился к ней. Его глаза осмотрели ее тело, остановились на
ее взъерошенных кудряшках и накрашенном лице. Он вскоре хитро скосился,
чем улыбнулся.
- Итак, это Скарлетт, - сказал он, заплетаясь. - Я так и знал, что
Ретт закончит таким лакомым кусочком, как она. Иди сюда, Скарлетт, поце-
луй дружески твоего брата. Ты знаешь, как удовлетворять мужчину, я уве-
рен.
Его большие руки, как огромные пауки, поднялись вверх по ее рукам и
схватили ее за открытую шею. Затем она почувствовала его открытый рот на
своем, его горькое дыхание, его язык, пытающийся раздвинуть ее зубы.
Скарлетт попробовала его оттолкнуть, но Росс был слишком сильным, его
тело еще плотнее прижалось к ней.
Она могла слышать голос Элеоноры Батлер и Маргарет, но она не могла
разобрать, что они говорили. Она старалась вырваться из омерзительных
объятий Росса. "Он назвал ее проституткой! И обращался, как с подобной".
Внезапно Росс отбросил ее.
- Готов поспорить, что ты не так холодна с моим дорогим старшим брат-
цем, - проворчал он.
Маргарет Росс всхлипывала на плече Элеоноры.
- Росс! - резко выкрикнула миссис Батлер.
Росс повернулся, неловким движением опрокидывая маленький столик.
- Росс! - сказала его мать. - Я позвонила Маниго. Он поможет тебе
добраться до дома и проводит Маргарет. Когда ты протрезвеешь, ты напи-
шешь письма с извинениями жене Ретта и мне. Ты опозорил себя, и Марга-
рет, и меня, и тебя не будут принимать в моем доме, пока я не оправлюсь
от стыда.
- Я так сожалею, мисс Элеонора, - плакала Маргарет.
Миссис Элеонора положила свои руки Маргарет на плечи.
- Мне жалко тебя, Маргарет, - сказала она. - А теперь иди домой. Ты
всегда будешь желанной гостьей в моем доме.
Мудрые глаза Маниго оценили ситуацию мгновенно, и он увел Росса, ко-
торый не произнес ни слова протеста. Маргарет суетливо вышла за ним.
- Я так сожалею, - повторяла она снова и снова, пока звук ее голоса
