заденет пуля -- еще хуже. А вот когда музейный вор аккуратно положит
мультиноситель на стол, и сделает шаг назад, ариец будет стрелять.
-- До свиданья,-- левая рука Шрагина, сжимающая мультиноситель, направилась
в сторону стола, а правая стала подниматься как бы в прощальном жесте.
Эластика будущих событий уже потащила Шрагина по единственной спасительной
траектории, но и проворный ум Энгельманна мигом все уловил.
-- Стреляй,-- зашипел он как королевская кобра на охранника.
Однако эсэсман уже нетвердо почувствовал себя на ногах из-за внезапной
занозы. Вряд ли он даже понял, что у него в горле застряла ядовитая игла.
Палец Шрагина "укусил" его столь быстро, потому что модернизированный
игломет системы Ваджрасаттвы нуждался только в мысленном приказе, так сказать,
небольшом мыслеусилии.
Охранник качнулся вперед. Шрагин, положив драгоценную коробочку на стол,
резко присел, и крутанувшись по полу, подсек беловолосого под коленки. Потом
вывернул пистолет из ослабевших рук рухнувшего арийца и окончательно отключил
его тычком рукоятки в висок. Однако, победы не получилось. Мощный удар
опрокинул Шрагина на пол, отлетел в угол и пистолет.
Энгельманн стоял над поверженным Шрагиным в отчетливо кунфуистской позе и
готовился нанести следующий удар. На длинном тонком пальце выделялось
эсэсовское кольцо с "гибор"-руной.
-- Школа змеи, мой друг, очень изящная школа, ее так любили китайские
женщины из знатных семейств.-- прокомментировал случишееся директор
музея-могилы.
Шрагин хотел чуть приподняться, опереться на локоть и снова выстрелить своим
"пальцем", но нога опытного кунфуиста опять припечатала его. Разваленный об пол
затылок обрушил на Шрагина прибойные волны дурноты. Сквозь мутную пелену он
видел, как Энгельманн наносит кроящий удар острым хирургическим инструментом
типа большого скальпеля. Разделяемая живая ткань брызнула болью, вместе с
двумя протезами отлетел и живой палец...
Энгельманн снова поднимает свой нож для разделки трупов... оставшимися
пальцами не заслонится, только на пару секунд продлить боль... на красивом
девичьем лице хирурга гримаса сосредоточенности... такой у девушек не
бывает... чужая высшая раса, не заурядный потрошитель, а вершитель...
Нож ненадолго задержался в верхней точке, давая возможность господину
вершителю немного покуражиться.
-- До свиданья, друг мой, до свиданья... Я тоже знаю несколько красивых слов
на твоем языке. Ты удивляешься, почему я тебе не предлагаю какую-нибудь
разновидность пощады, хоть ты и талантливый программист? Потому что ты
ненадежный. Я найду себе других программистов.
Разделочный нож не опустился... какая-то тень разорвала стежку неизбежных
событий.
Разъяренный Энгельманн атаковал эту тень, решительно подстригая быстрыми
ногами воздух -- раз, другой, третий. Однако тень подловила его и вломила в
челюсть. От души. Сильный, но легкий Энгельманн полетел в свою собственную
ванную.
Жидкость тяжело брызнула принимая тело, которое легло на спину.
Видимо, Энгельманн стукнулся головой о дно и сразу захлебнулся, пустив
несколько медленных пузырей. Через несколько секунд его мертвое лицо
показалось из жидкости. Поликонсервант начал немедленно сохранять господина
Энгельманна для вечности.
Глянцевый король мертвых выглядывал из ванной, как из потустороннего мира.
Кимоно разошлось в стороны и стал виден странный узор из шрамов на его теле --
следы кройки и шитья. Голова красивой европейской женщины была приделана к
жилистому желтоватому телу азиата.
Кем же вы были, господин Энгельманн?
А спасительная тень сдернула вязаную шапочку и оказалась... Виртуэллой...
Шрагину понадобилось несколько секунд, чтобы осознать ошибку. Это -- Вика
Каширская.
-- Сюрприз,-- белобрысая красотка хохотнула.
Конечно, Вика не из числа нормальных женщин -- глупых и слабых -- но тут
она, пожалуй, зашла слишком далеко.
-- Что-то мне не по себе... наверное переел дерьма,-- сказал Шрагин,--
мультиноситель там, на столе, возьми. Это тебе подарок. Его надо поскорее в
холодильник. Если точнее, в течение сорока восьми часов эта штука должна
оказаться в специальном хранилище питерского института имени Энгельгардта.
-- А что это?
-- Мультиноситель, вирусные вектора, которые действовали на твою Аньку.
От чувства победы рвотные позывы и боль не стали слабее. Ему хотелось уйти
от них в сон.
-- Ну все, Вика, на сегодня с меня хватит. Спокойной ночи.
-- Во сне некоторые люди любят летать. Так что, цепляйся.-- предложила в
ответном слове Виктория.
Шрагин снова удивился силе ее рук, когда она сдернула его с места и потащила
в коридор, а потом по трапу вверх. Просто тягач какой-то, трактор с
хрустальными глазами. На крыше, вернее на платформе, соединяющей сверху две
пирамидальные вершины музея, их ждал дельтомотоплан. А, разместившись кругом
около музея, их ждали полицейские.
-- Но здесь только одно сидение, Вика. И оно вовсе не похоже на скамейку в
парке.
-- И, более того, оно мое. Но ты, Шрагин, как все порядочные зайцы, можешь
проехаться бесплатно на подножке.
"Порядочный заяц" угнездился в люльке за спиной летчицы, и, хотя
дельтомотоплан стал напоминать помесь верблюда и пегаса, он все же оторвался от
платформы..
Верблюдопегас, надрывно гудя, преодолел сверху кольцо из люксембургских
полицейских и пожарников -- практически мирных людей, не обладающих тяжелым
вооружением типа зениток.
Керосина движку хватило на двадцать минут. Больше и не требовалось.
Летательное устройство спланировало на лужайку, где кто-то бегал с фонариком.
Через минуту Сережа познакомился с пожилым мужчиной, владельцем пудовых кулаков
и сломанного носа.
Это был Викин папа и Анин дедушка. Не простой, кстати, дедушка, знатный.
Неоднократный чемпион СССР и бронзово-серебряный призер чемпионатов мира по
боксу в среднем весе в семидесятые. Уж что-что, а при Советах боксеры были
хорошие...
Они втроем зашли в кусты и через минуту оттуда выехал микроавтобус фирмы
Даймлер-Крайслер, вроде тех, на которых курсируют мелкие европейские лавочники.
Тайное приземление, судя по ГПС, состоялось уже за пределами Люксембурга,
где-то под Триром.
И в самом деле всего через четверть часа микроавтобус миновал черную римскую
громаду Порта-Нигра. Умеют же рабовладельцы запечатлеться в веках...
-- Когда-то меня готовили для действий в глубоком тылу западно-европейского
врага. Я все тут назубок до сих пор знаю.-- поделился старик Каширский. Он
тискал хрупкий руль автобуса своими массивными пальцами, на которых навсегда
затвердели мозоли, оставшиеся от работы по чужим лицам. -- Вон Порта-Нигра, из
здоровенных каменюк сварганенная. Поставил сверху пулемет и контролируй
местность. Эту махину даже стодвадцатидвухмиллиметровый калибр не возьмет...
Да, не думал, что такие сведения когда-нибудь пригодятся. Вот видишь и тебя
забинтовал по всем правилам, так что учили меня хорошо. Но ты ничего такого
не подумай, я уже давно пацифист. Еще когда стал за ЦСКА выступать, то понял,
что влепить потенциальному противнику левой в челюсть гораздо лучше, чем
стрелять в него из пухи, замаскированной под унитазный ершик... Через час в
Кельне будем, у меня карта этой местности сорок лет уж как в голове
пропечатана.
Каширский полуобернулся, показав бульдожий профиль.
-- За Аньку я тебе, Шрагин, век благодарен буду. Ты только намекни, и я
любому твоему врагу, или там дружку липовому, физиономию начищу. Хотя я, в
принципе, человек мирный, и на первые два удара вообще не отвечаю.
-- Спасибо, ваша дочка тоже умеет дать в морду.
-- И это не случайно.-- стала объяснять Вика.-- Как-то в школе отделали
меня уродки одноклассницы. За мои внешние достоинства, если точнее, за то, что
парней уводила. Папа меня потренировал месячишко, вот и я отколошматила их
всех, причем сразу. Это было классно, в десять раз круче любого оргазма. А на
дельтоплане я научилась летать, когда меня стали мужики лапать. Как видишь,
пригодилось.
-- Ты следила за мной все последние дни?-- не мог не спросить Шрагин.
-- Нет, я полюбила тебя, герой. Что тоже включает розыскной элемент.
Как же она вычислила его? Даже несмотря на занятость, он вряд ли бы не
заметил наружнее наблюдение в виде прекрасной госпожи Каширской. Значит, опять
Рита поучаствовала.
-- Надо полагать, это госпожа Шерман оплатила тебе турпоездку?
-- Не надо о грустном, Шрагин. Госпожа Шерман оплатила бы мне турпоездку
только в места не столь отдаленные. Хотя ее финансовое положение сейчас
действительно улучшилось -- удалось вернуть крупный пакет акций через суд.
Кое-кто и должки отдал... В общем, деньги снова стали ее портить.
-- Как же ты тогда меня нашла, Вика? Только без дураков. Скажи любую правду,
какой бы горькой, кислой или сладкой она не была. И торжественно покончим с
этой темой.
-- Пожалуйста. Правда кисло-сладкая. Мне все дочка рассказала.
-- Дочка рассказала?
-- Ну, вы там с этим парнишкой, Васьком, посидели же перед дорожкой, выпили
как следует. Ты ему в деталях весь план своей следующей авантюры и выложил. А
Анька сидела рядышком, ела колбасу и аккуратно все запоминала...
Вот вам и посттравматический синдром. Девочки пойдут дальше своих мамаш.
-- ... Анька потом пересказала мне. А мой папа...
-- Что твой папа?
-- Использовал одного кураевского корешка, в качестве боксерской груши. Тот
сделался вежливым мальчиком и разъяснил, какое место в Европе было особо
привлекательным для Кураева. Следовательно и для тебя тоже.
Правда? Кто его знает.
Женщина с хрустальными глазами сидела сейчас рядом со Шрагиным на заднем
сидении. Сейчас она не враг. Но кем она была вчера и кем будет для него завтра?
Опыт общения с ней, Даша и Ритой не внушал Шрагину оптимизма. Над левым глазом
имелся у Вики Каширской странный шрамик, в том же самом месте, что и у него. Но
о непознаваемом ему сейчас думать не хотелось. Несмотря на проглоченную горсть
парацетомола разбухала вполне законная боль в свежеотрубленном пальце, да и в
разбитом затылке словно булыжник застрял.
"Я никогда уже не буду прежним, молодым, целым. В немалой степени из-за вас,
девушки, меня становится все меньше. "
-- Сереж...
-- Что... Ну да, хорошо едем, с ветерком. Какой русский и даже какой
русскоязычный этого не любит. Спасибо.
-- Я не такая, как они.
В это трудно поверить. Но в том, что умная женщина говорит такую смешную
фразу, уже что-то есть. Катарсис есть, вот что.
-- После того обыска на твоем рабочем месте я не сразу раскаялась, но потом
это пришло. Твои грустные проницательные глаза...
-- Похожие на глаза таксы...
-- Не перебивай, Шрагин. Они просто преследовали меня. И я не могла
заглушить это даже передозировкой известных успокоительных средств.
-- Ты глазки-то мои мысленно выкалывала?
-- Ты неисправимый негодяй, Шрагин...
-- Ты их опускала в серную кислоту?..
-- Ах ты гад. Хватить мучить бедную девушку.
-- Договорились, ведьмочка. Испанские сапожки и клещи в сторону.
И тогда они первый раз поцеловались: одноглазый монстр и профессиональная
предательница.
Потом Вика еще долго объясняла, почему она была вынуждена делать плохие
вещи.
Аня Каширская была украдена по дороге домой, почти по тому же рецепту, что и
две недели спустя выписали для Ани Шерман. И в этом эпизоде также один из
членов семьи не выполнил свои обязанности и не забрал ребенка из учреждения.
Дедушка Ани Каширской всегда забирал ее из бассейна. Но неожиданно старичок с
большими кулаками получил приглашение на всемирный съезд боксеров-ветеранов в
Гамбурге и не смог отказаться. Оставалось только догадываться, кто устроил
приглашение всеми забытому ветерану мордобития, Рита или сам Энгельманн ...
Истерзанная горем Вика стала исполнять волю похитителей, потому что ничего,
кроме безоговорочного послушания у нее не оставалось. А те требовали участия в
