спокойнее. Автопилот гораздо лучший рулевой, чем я. О дядюшке
Артуре и говорить не приходится.
- Что вы намерены делать этой ночью? - вдруг спросила
Шарлотта.
- Вы просто гурман по части информации. Вы разве не знаете,
что дядюшка Артур - простите, сэр Артур,- и я выполняем особо
секретную миссию? Все засекречено!
- Ну вот, теперь вы смеетесь надо мной - и забиваете, что я
тоже здесь с вами выполняю секретную миссию.
- Я рад, что вы с нами, и не смеюсь над вами, потому что я
собираюсь оставить судно один или два раза за ночь, и мне нужен
кто-то здесь, кому я могу доверить вести его без меня.
- Но у вас есть сэр Артур.
- Да, у меня есть, как вы сказали, сэр Артур. Нет никого на
свете, чье благородство и интеллект я уважал бы больше. Но
сейчас я бы променял все благородство и интеллект на пару
острых молодых глаз. На ночную работу сэра Артура нельзя
выпускать без тросточки для слепых. А как ваши глаза?
- Ну, их уже нельзя назвать молодыми, но я думаю, они
достаточно зоркие.
- Итак, я могу на вас положиться?
- На меня? Но я и понятия не имею, как управлять судном.
- Вы и сэр Артур составите отличную команду!
- Тогда я постараюсь. Где вы хотите высадиться?
- Эйлен Оран и Крэйгмор. Два самых удаленных острова в
Лох-Гуроне. Если,- добавил я задумчиво,- я смогу найти их. Эти
острова дышат лишь пустотой холодного ветра и каменного
безлюдья. Но Эйлен Оран и Крэйгмор - ключ ко всему. На это я
очень надеюсь.
Она промолчала. Я выглянул из-за ветрового обтекателя,
надеясь увидеть Даб-Сгейр раньше, чем оттуда увидят меня.
Минуты две спустя, я почувствовал, что ее рука легла на мою
руку и она стоит рядом. Ее рука дрожала. Ее приближение я
почувствовал по запаху духов, которые явно не были куплены в
первом попавшемся супермаркете и не выпали из елочной хлопушки.
На какое-то время я растерялся перед невозможностью понять
женский разум; перед тем, как бежать, чтобы спасти свою жизнь,
и пускаться в опасное плавание в водах Торбейского залива, она
не забыла положить духи в свою полиэтиленовую сумку! Уж в чем
можно быть уверенным, так это в том, что любые духи, какие она
употребляла до этого, напрочь смыло водой, пока я выуживал ее
из залива.
- Простите меня.- Она сказала это так, что я должен был
забыть о том, что она лучшая актриса Европы.- Я прошу у вас
прощения. За то, что я говорила, за то, что думала раньше. За
то, что считала вас чудовищем. Я ведь не звала о Ханслетте, о
Бейкере и Дельмонте, а также о пилоте вертолета. Обо всех ваших
друзьях. Простите, Филип. Простите меня!
Она зашла слишком далеко. И была слишком близко от меня,
черт побери. Чтобы вставить между нами спичечный коробок,
пришлось бы забивать его паровым молотком. А эти духи, что не
выпадают из елочной хлопушки - дурманящие духи, духи для
привлечения плэйбоев с глянцевых обложек, я бы сказал. Колокол
тревоги не переставая звенел в моей голове, словно предупреждая
о краже со взломом. Я попробовал прекратить это, насколько это
в человеческих силах. Я стал думать о более возвышенных вещах.
Она ничего не говорила. Она только сжимала мою руку, и
даже паровой молот теперь бы уже ве помог. Слышно было, как
позади нас спокойно и умиротворенно гудит большой дизель.
"Файркрест" скатывался в пучину по длинным, пологим валам и
снова медленно всплывал. Я впервые отметил странный каприз
природы на Западных островах: неожиданный рост температуры
после полуночи. Надо будет поговорить с этими ребятами из
компании "Кент" насчет их обтекателей, которые якобы
гарантированы от запотевания при любых условиях. Но может, им
просто никогда не приходилось работать в подобных условиях? Я
уж подумывал, не выключить ли автопилот, чтобы мне было чем
занять себя, когда она сказала: - Я думаю, мне пора спуститься
вниз. Хотите чашечку кофе?
- Если вы обойдетесь без света, то да. И если при этом не
наступите на дядюшку Артура - я имею в виду сэра...
- "Дядюшка Артур" звучит очень мило,- сказала она.- И идет
ему.
Еще одно пожатие руки, и она ушла.
Каприз природы продолжался недолго. Очень быстро
температура понизилась до обычного уровня, и гарантии фирмы
"Кент" снова обрелв силу, Я воспользовался этим, предоставил
"Файркрест" попечению его собственных приборов и забрался в
кормовой рундук. Я вытащил акваланг и все снаряжение для
подводного плавания и перенес их в рулевую рубку.
Я дал ей двадцать пять минут, чтобы сварить кофе. Даже
принимая во внимание трудность обращения с газовой плиткой в
темноте, это был поистине рекорд длительности приготовления
кофе. Я услышал звон посуды, когда она принесла кофе в салон, и
цинично улыбнулся в темноте. Затем я вспомнил о Ханслетте,
Бейкере, Дельмонте в Вильямсе и уже больше не улыбался.
Я не улыбался и тогда, когда, вскарабкался по камням Эйлен
Оран, снял акваланг и установил большой вращающийся фонарь
между двух камней, направив его луч в сторону моря.
Эллинг не был совсем пуст, но недалеко ушел от этого. Я
осветил его своим маленьким фонариком и убедился, что эллинг
Мак-Ичерна- совсем не то, что мне нужно. Там не было ничего,
кроме потрепанной бурями спасательной шлюпки - обшивка пробита,
на дне валяется подвесной мотор, похожий на кусок ржавого
железа.
Я подошел к дому. На северной стороне светилось окно. Свет
в половине второго ночи. Я подтянулся и осторожно заглянул в
окно. Чистая, прибранная комнатка с побеленными известью
стенами, каменным полом, застеленным ковром, и камином, где
догорали поленья. Дональд Мак-Ичерн сидел в плетеном кресле -
все такой же небритый, в той же месячной свежести рубашке; он
сидел, склоняв голову, глядя в глубину тлеющего очага. Так,
словно угасающее пламя должно было угаснуть вместе с его
жизнью. Я двинулся к двери, повернул ручку и вошел.
Он услышал и повернулся ко мне, но не быстро, а как
человек, которому уже ничто в мире не может повредить. Он
посмотрел на меня, на пистолет в моей руке, на свое ружье
двенадцатого калибра, висевшее на гвозде,- и даже не попытался
встать со своего кресла, а еще глубже погрузился в него.
- Кто вы, черт вас побери? - спросил он безразлично.
- Меня зовут Калверт. Я был тут вчера.- Я снял резиновый
шлем, и он вспомнил. Я указал на двустволку: - Нынче вечером
вам ружье, похоже, без надобности, мистер Мак-Ичерн. По крайней
мере, вы не хватаетесь за него, чтобы защищаться.
- Вы не ошиблись,- неохотно пробурчал он.-В ружье нет
патронов.
- И за вами никто не стоит, как вчера...
- Не понимаю, о чем вы говорите... Кто вы? Чего хотите?
- Я хочу знать, почему вы устроили мне такой прием вчера.-
Я спрятал пистолет.- Он был слишком дружеским, мистер Мак-Ичерн.
- Кто вы, сэр? - Он выглядел еще старше, чем вчера:
старый, разбитый, уничтоженный.
- Калверт. Они велели вам отпугивать посетителей, не так
ли мистер Мак-Ичерн? - Никакого ответа.- Я задал несколько
вопросов вашему приятелю Арчи Мак-Дональду. Полицейскому
сержанту в Торбее. Ов сказал, что вы женаты. А я не видел
миссис Мак-Ичерн.
Он чуть приподнялся в кресле. Старые воспаленные глаза
блеснули. Потом снова опустился, и глаза померкли.
- Однажды ночью вы вышли в море на своей лодке, не так ли,
мистер Мак-Ичерн? Вышли в море и увидели кое-что лишнее. Они
схватили вас, притащили сюда, забрали миссис Мак-Ичерн и
пообещали, что если вы произнесете хоть одно слово, то уже
никогда больше не увидите своей жены. Я имею в виду - живой.
Они велели вам оставаться здесь - на тот случай, если
кто-нибудь забредет сюда, удивится вашему отсутствию и поднимет
тревогу- А чтобы иметь уверенность в том, что вы не попытаетесь
обратиться за помощью на материк - хотя я уверен, что вы не
сумасшедший, чтобы решиться на это,- они испортили ваш
двигатель, превратив его в кусок ржавого железа. Пропитанная
морской водой мешковина - и случайный посетитель подумает, что
это простая оплошность, а никак не умышленная порча.
- Да, они сделали это.- Он смотрел в огонь невидящими
глазами, его голос упал до шепота, будто он думал вслух или
тяжело переживал то, что произносит.- Они забрали ее и сломали
мою лодку. А я медленно умираю здесь, в задней комнате, потому
что мою жизнь они тоже отняли. Если бы я имел, я отдал бы им
миллион фунтов - лишь бы они вернули мою Мэри. Она на пять лет
старше меня. Он больше не защищался.
- Чем же вы здесь живете?
- Каждые две недели они привозят мне консервы. Немного. И
еще сгущенное молоко. Чай у меня есть, и еще я ловлю мелкую
рыбешку с берега.- Он опять уставился в огонь, сдвинув брови;
он как-будто вдруг начал понимать, что я принес какие-то
перемены в его жизнь.- Кто вы, сэр? Кто вы? Вы не один из них.
И вы не полицейский, я нагляделся на них. Нет, вы совсем не
такой...- Теперь в нем появились признаки жизни, жизнь возникла
а его лице, в глазах. Он смотрел на меня целую минуту, и мне
стало неловко под взглядом его выцветших глаз. И тут он сказал:
- Я знаю, кто вы. Я знаю, кем вы должны быть. Вы человек
правительства. Вы агент службы безопасности.
- Браво, старикан, я готов снять перед тобой шляпу.- Я
стоял перед ним, затянутый в скафандр по самые уши, с ног до
головы засекреченный, а он видел меня насквозь. А еще болтают о
непроницаемых лицах стражей безопасности! Я припомнил, что бы
ему сказал на моем месте дядюшка Артур: автоматическое лишение
должности и тюремное заключение, если старик выболтает хоть
слово. Но у Дональда Мак-Ичерна не было никакой работы, чтобы
лишиться ее, а после жизни на Эйлен-Оран даже тюрьма строгого
режима покажется отелем - из тех, что в путеводителях отмечены,
как отели высшего класса; так что я в первый раз в жизни честно
сказал:
- Я агент службы безопасности, мистер Мак-Ичерн. И я
намерен вернуть вам вашу жену. Он медленно покачал головой,
затем сказал:
- Вы, должно быть, очень смелый человек, мистер Калверт,
но вы не представляете, с какими ужасными людьми вам придется
иметь дело.
- Если я когда-нибудь получу медаль, мистер Мак-Ичерн, то
лишь в том случае, если меня с кем-нибудь спутают. Что же до
остального, я очень даже хорошо представляю, против кого
выступаю. Попробуйте поверить мне, мистер Мак-Ичерн. Этого
будет достаточно. Вы ведь были на войне.
- Вы и это знаете? Вам сказали ? Я покачал головой:
- Никто мне не говорил.
- Благодарю вас, сэр.- Его спина вдруг стала очень
прямой.- Я был солдатом двадцать два года. Я был сержантом
Пятого Хайлендского дивизиона.
- Вы были сержантом Пятого Хайлендского дивизиона,-
повторил я.- На войне вы повидали много всякого народу, мистер
Мак-Ичерн, и не только шотландцев, для которых Шотландия была
превыше всего.
- Дональд Мак-Ичерн не стал бы с вами спорить, сэр.- В
первый раз тень улыбки тронула его глаза.- Но здесь, среди них,
есть двое, которые хуже, чем... Вы понимаете, кого я имею в
виду, мистер Калверт. Но мы не побежим, мы не сдадимся так
легко.- Он неожиданно вскочил на ноги.- Боже мой, о чей я
говорю? Я иду с вами, мистер Калверт! Я коснулся его плеча
рукой:
- Спасибо вам, мистер Мак-Ичерн. Но не нужно. Вы уже
достаточно сделали. Ваши дни борьбы уже миновали. Оставьте это
нам. Он молча посмотрел на меня, потом кивнул. Снова только
намек на улыбку.
- Да, может, вы н правы... Я всегда хотел повстречать на
жизненном пути человека вроде вас. И встретил.- Он устало
