ночь кормить разленившихся ящериц. И тех девяти, которых она
запечатлела, с избытком хватало для того, чтобы к концу дня валиться с
ног.
Однажды она увидела, что у юной королевы начала трескаться шкурка, и
задумалась: где же взять масло? Скоро оно понадобится всем малышам.
Трещины смертельно опасны для молодых ящериц - а вдруг придется
прятаться в Промежутке? Ведь вокруг полно врагов - хищных птиц да и
мальчишек из окрестных холдов, - от которых там можно надежно
укрыться.
Самый доступный источник масла обитает в море. Но у нее нет лодки,
чтобы наловить жирной глубоководной рыбы. Придется поискать на
берегу... Побродив вдоль линии прибоя, Менолли нашла выброшенного
приливом голована. Она осторожно разделала его, стараясь держать
лезвие ножа от себя, и выжала жир в миску. Не самое приятное из
занятий! И жира-то набралось на донышке - желтого с противным рыбьим
запахом. И все-таки он помог. Может быть, теперь королева пахла и не
очень приятно, но от жира трещины быстро зажили. На всякий случай
Менолли намазала всех своих друзей.
Вонища в пещере в ту ночь стояла невыносимая! Засыпая, Менолли
ломала голову, стараясь изобрести какой-нибудь выход. К утру она
придумала единственный возможный способ - перебить запах рыбьего жира,
добавив к нему душистой болотной травы. Настоящего ароматного масла
взять неоткуда - его покупают в Нерате, где выжимают из плодов
тропических деревьев, которые в изобилии произрастают в тамошних
лесах. Маслянистые стручки прибрежного кустарника созреют только к
осени; можно, конечно, попробовать добыть масла из черной
ягоды-топяники, но сколько же ее на это уйдет? Нет, лучше съесть
самой!
В сопровождении крылатой свиты файров Менолли предприняла вылазку в
южном направлении, в места, редко посещаемые жителями морского холда,
- в нынешние неспокойные времена они предпочитали не забираться так
далеко от дома.
Девочка вышла в путь едва рассвело и быстро зашагала вперед, время
от времени переходя на легкий бег. Она решила идти не останавливаясь
до самого полудня, а потом повернуть назад - ей не хотелось в темноте
оказаться вдали от пещеры.
Файры, радуясь прогулке, без устали носились взад-вперед, пока
Менолли не призвала их к порядку: нечего тратить силы попусту. Здесь,
на болотах, не на что рассчитывать, кроме ягод да кислых, недозрелых
слив. Тогда они стали по очереди устраиваться у нее на плечах,
цепляясь лапками за волосы, и наконец так ей надоели, что она прогнала
всех прочь.
Скоро знакомые места кончились, и Менолли замедлила шаг -
приходилось смотреть в оба, чтобы не провалиться в трясину. Полдень
застал их посреди болота, где девочка собирала ягоды для себя и своих
друзей, не забывая и про корзинку. Удалось отыскать и душистую траву
для масла, жаль только, ее оказалось маловато. Менолли как раз
собралась повернуть назад, к пещере, когда услышала вдали крик.
Услышала его и маленькая королева - она опустилась Менолли на плечо
и тревожно свистнула.
Девочка велела ей замолчать; к ее удивлению, малышка немедленно
повиновалась. Притихли и остальные - казалось, все они напряженно
ждали. Прислушавшись, Менолли безошибочно узнала отчаянные вопли
попавшей в беду хищной птицы.
Девочка пошла на звук и, миновав невысокий подъем, за которым
раскинулась очередная заболоченная низина, увидела птицу - она
вытягивала шею и била крыльями, но тело и ноги намертво завязли в
коварном зыбучем песке.
Под испуганные крики огненных ящериц, признавших в хищнике извечного
врага, Менолли бросилась вперед, вытаскивая из-за пояса нож. Видимо,
птица клевала ягоды с окаймлявших хлябь кустиков и, оступившись,
попала в трясину. Менолли стала крадучись приближаться к опасному
месту, каждый раз выбирая, куда поставить ногу. Она подобралась совсем
близко, так что испуганная птица даже не заметила, и вонзила нож ей в
спину, в самое основание шеи.
Последний вскрик - и птица поникла, раскинув мертвые крылья. Менолли
расстегнула ремень и сделала петлю. Потом, ухватившись покрепче за
ветки кустарника, потянулась вперед и набросила ее на шею птицы.
Затянув петлю, она принялась тащить добычу из трясины.
Отлично: здесь не только мясо для нее и файров - под жесткой кожей
скрыт толстый слой жира, лучшее, что можно придумать для смазки, в
которой так нуждаются тонкие шкурки малышей.
И снова, к удивлению Менолли, королева файров явно поняла, что нужно
делать. Вонзив крохотные коготки в крыло птицы, она вытащила его из
вязкого песка. Потом стала пронзительно покрикивать на остальных, и,
не успела Менолли опомниться, как все файры, ухватившись за тушку,
принялись изо всех силенок тянуть ее из трясины.
После долгих совместных попыток, сопровождаемых резкими
повелительными выкриками королевы, им наконец удалось вытянуть птицу
на твердую почву.
Весь остаток дня Менолли сдирала толстую кожу, потрошила и
разделывала тушку. Огненные ящерицы тем временем пировали, пожирая
окровавленные остатки. От этого зрелища девочку стало подташнивать, но
она, стиснув зубы, старалась не замечать, как ее друзья, обычно такие
кроткие и нежные, алчно набросились на нежданное угощение.
"Остается надеяться, что отведав сырого мяса, они не изменят свой
нрав, - размышляла Менолли. - Ведь драконы не звереют, а они-то
постоянно питаются дичью, притом живой. Значит, можно предположить,
что и с файрами все обойдется. Зато сегодня они наелись до отвала".
Добыча им попалась крупная - видно, кормилась в низинах Нерата,
потому и мясо у нее оказалось жирное и сочное. На севере птицы совсем
не такие. Менолли пришлось дважды затачивать нож, пока она не
расправилась с кожей. Потом, срезав мясо с костей, она сложила его в
шкуру, как в мешок. Ноша получилась увесистая, хотя на костях еще
кое-что осталось. Жаль, нельзя рассказать старшей королеве, где они
побывали.
Девочка прилаживала к мешку ремень, когда откуда ни возьмись в небе
возникла стая файров. Пронзительно вереща от радости, старшая королева
и ее бронзовые опустились на птичьи кости. Менолли поспешно
попятилась, опасаясь, как бы файры не набросились на нее, видя, что
она собирается забрать мясо.
Путь обратно предстоял неблизкий, так что у нее было достаточно
времени, чтобы поломать себе голову над загадкой их неожиданного
появления. Она вполне допускала, что юная королева и другие малыши,
которых она опекает, способны понимать ее мысли. Может быть, это
маленькая королева позвала остальных? Или со старшей королевой у
Менолли тоже существует какая-то связь?
Ее питомцы не проявили особого желания остаться со старшими и
последовали за ней, время от времени исчезая или лениво выделывая в
небе замысловатые фигуры. Иногда маленькая королева, нежно чирикая,
ненадолго присаживалась к ней на плечо.
Когда Менолли добралась до своего пристанища, уже давно стемнело.
Только лунный свет да знакомый путь позволили ей благополучно
спуститься с обрыва. Угли в очаге тускло мерцали, и она, с трудом
поборов усталость, раздула веселый огонь. Сил у нее хватило только на
то, чтобы обернуть кусок мяса листьями и закопать в горячий песок у
очага, - к утру будет готово. Потом она укрылась мешком и мгновенно
заснула.
Всю следующую неделю Менолли топила жир, не раз пожалев об
отсутствии вместительного котелка. В кипящий жир она добавляла
душистые травы, а потом разливала по глиняным горшкам. У мяса оказался
заметный привкус рыбы - похоже, глупая птица обитала на побережье, а
не в горах или на дальних равнинах. Зато остывший жир благоухал
травами. Правда, Менолли подозревала, что файров не очень-то заботит,
как они пахнут, - главное, чтобы шкурка перестала чесаться.
Они любили, когда Менолли смазывала их жиром, - укладывались на
спинку, для устойчивости раскинув крылья, и обвивали хвостом ее руку,
подставляя нежное брюшко. Пока она заботливо обрабатывала файра, он
довольно гудел, когда же процедура был закончена, каждый малыш не
забывал ласково потереться треугольной головкой о ее щеку, при этом в
его сверкающих глазах вспыхивали радужные искры.
Постепенно девочка начала различать в каждом из девяти своих
подопечных особые, присущие только ему одному черты. Маленькая
королева полностью соответствовала своему рангу - во все вникала, всех
подгоняла, словом, была такой же властной и требовательной, как
морской правитель. К словам Менолли она прислушивалась. Как, впрочем,
и к старшей королеве. Но остальных и в грош не ставила, от них же
требовала полного подчинения. Непокорных ожидала суровая взбучка.
Еще в стае были два бронзовых, три коричневых, голубой и две
зеленых. Менолли жалела голубого - остальные его сторонились, а иногда
и тиранили. Двое зеленых то и дело что-то сварливо ему выговаривали.
Она назвала его Дядюшка, а зеленых - Тетушка первая и Тетушка вторая;
вторая была чуть поменьше первой. Один из бронзовых - тот, который
посильнее, - предпочитал доставать из-под камней моллюсков, второй
ловко нырял за морскими звездами. Они получили имена Крепыш и Нырок.
Коричневые были так похожи друг на друга, что долго оставались
безымянными. В конце концов Менолли заметила, что самый крупный из
этой тройки засыпает при первой же возможности, и назвала его Лентяй.
Второй стал Кривлякой, поскольку во всем подражал остальным, а третий
- Рыжиком: никаких особых качеств он так и не проявил.
Маленькая королева звалась Красоткой - так оно и было, к тому же она
постоянно охорашивалась, и ее тонкая золотая шкурка требовала больше
внимания. Она старательно чистила зубами коготки, слизывала с длинного
хвоста невидимые пылинки, наводила блеск на шейный гребень, полируя
его о песок и траву.
Сначала Менолли разговаривала с ящерицами, просто чтобы слышать звук
собственного голоса. Но потом стала обращаться к ним потому, что они
явно понимали ее слова. Да-да, все говорило о том, что слушают они
вполне осмысленно: стоило девочке замолчать, как они начинали гудеть
или курлыкать, как бы прося ее продолжать. А уж пение и игра на
свирели приводили их просто в неописуемый восторг. Нельзя сказать, что
они попадали точно в лад, но каждый раз, когда Менолли начинала
играть, файры вторили ей тихим мурлыканьем.
Глава 8
Бронзовые крылья
Небеса закрыли.
Голубой, зеленый -
Бой ведут драконы.
Пламя изрыгают,
Нить дотла сжигают.
Дело всадника - летать,
В небе Нити побеждать.
Так случилось, что Алеми вместе с Эльгионом отправились на парусной
лодке к Драконьим камням, чтобы поискать там неуловимых файров. А все
дело в том, что спустя несколько дней после появления в холде Н'тона
молодой моряк сломал ногу, - огромный вал швырнул его прямо на рубку
судна. Они уже возвращались в гавань, но из-за высокого прилива
поднялось неожиданное волнение. Янус принялся было ворчать: Алеми,
такой опытный моряк, и так оплошал, но Мави успокоила его - зато
появился удобный случай проверить, как проявит себя первый помощник
Алеми в роли капитана, - ведь в Корабельной пещере как раз достраивают
новый баркас.
Поначалу Алеми держался молодцом, но, провалявшись несколько дней в
постели, приуныл. Мави так надоели его жалобы, что, как только опухоль
спала, она вручила ему костыль, хотя и собиралась сделать это никак не
раньше, чем через неделю, и заявила, что если сын еще и шею сломает,
пусть пеняет только на себя.
Но Алеми был осмотрителен - по узким, темным закоулкам холда он
пробирался медленно и осторожно, стараясь по возможности держаться
