натянутых нервов это был слишком большой шок. Она оглянулась и заметила,
что Ронни изчез. Она начала истерически звать его, малыш вышел из дома.
- А где бабуля Нелл?
- Ее нет, - ответила Джин, - она в больнице.
- Она тоже умерла?
- Фу-у! Разве можно такое говорить! Доктор Жером говорит, что она
вернется домой завтра или послезавтра.
- Как ваша свекровь чувствует себя? - спросил я.
- Она выздоравливает. Сегодня утром у нее была практически нормальная
кардиограмма, говорит она тоже нормально. Ей очень придало сил известие о
том, что вы везете Ронни. Я уверена, она будет очень рада, если вы
навестите ее.
- Она может принимать посетителей?
- Да.
- Возможно, я выкрою для нее минутку-другую.
Мы вошли в дом. Пользуясь тем, что Ронни занялся изучением птичьих
чучел, Джин рассказала мне о событиях последних двадцати четырех часов.
Для нее эти часы прошли в ожидании. Согласно моим инструкциям, она
позвонила в управление шерифа, но им некого было прислать к ней. Брайан
Килпатрик предложил ей приехать, но она сказала, что это будет лишним.
- Знаете, миссис, забудьте о том, что вы когда-либо были знакомы с
Килпатриком.
Она глянула на меня изучающе.
- Речь шла вовсе не о том, что вы думаете. Он собирался приехать с
невестой...
- Забудьте о них обоих. Вам необходима охрана.
- У меня есть вы.
- Я не останусь здесь. Как мне уговорить вас покинуть город?
- Я не могу уехать сейчас. Я нужна бабуле Нелл.
- Ронни вы тоже нужны. Возможно, придется вам выбирать между ними.
- Вы в самом деле думаете, что Ронни угрожает опасность?
- Мы должны считаться с тем, что он видел убийцу вашего мужа.
- И смог его описать?
- Не слишком. Знает только, что у того были длинные волосы и борода,
скорей всего, накладные. Но я не исключаю возможности, что это был кто-то
знакомый. Я не хотел слишком нажимать на него, но если он заговорит об
этом сам, вы постарайтесь все подробно запомнить или записать. Как можно
дословнее, хорошо?
- Разумеется.
Она посмотрела на сынишку, стоявшего у витрины в другом конце
комнаты, так, словно в его круглой головоньке был весь смысл ее жизни.
Малыш заявил тоном первооткрывателя:
- Здесь был пожар. Я это вижу и чувствую. Кто поджог огонь?
- Это мы стараемся установить, - я повернулся к его матери. - Во
всяком случае, вы должны убраться отсюда до наступления темноты.
- Но ведь в прошлую ночь со мной ничего не случилось...
- В прошлую ночь тут не было Ронни. Вы будете в большей безопасности
в доме Валлеров, В Лос-Анджелесе. Скажите только слово - и я вас отвезу...
- Я подумаю, - оборвала меня она, но тут же смягчила ответ: - Я в
самом деле безмерно вам благодарна, но я сейчас не могу собраться с
мыслями. Я знаю одно: в Нортридж я возвращаться не могу!
Услыхав приближающийся шум мотора, я вышел на веранду. Это был Килси
в большом автомобиле лесной охраны. Выйдя, он несколько официально пожал
мне руку. Его одежда была измята, а глаза горели тревожным огоньком.
- Мне передали ваш звонок. В чем дело, Арчер?
- Мне многое нужно рассказать вам. Но сперва мне хотелось бы знать,
что вам удалось выудить из студентки, видевшей бородача в автомобиле?
- Ничего больше она не помнит, - раздраженно ответил Килси. - Только
общее описание...
- А что известно о машине?
- Только то, что она была старой. Марку она определить не смогла. Ей
кажется, что номер был калифорнийский, но она не уверена. Я еще попробую
потрясти ее, меня об этом просил Шипстанд из Лос-Анджелеса.
- Вы говорили с Эрни?
- Я утром ему звонил. Он полностью исключает возможность того, что
парик и борода - собственность Свитнера. Они ему абсолютно не годятся.
Шипстад пытается что-нибудь узнать в косметических салонах и
парикмахерских. Но это - неблагодарная работа и она может продлиться
долго... Ему бы, конечно, очень помогло более точное описание мужчины,
которого видела эта студентка...
- Если моему свидетелю можно верить, он был маленького роста. На нем
были черные брюки, черная рубашка или свитер и темные очки. Не вызывает
сомнений, что он убил Стенли Броудхаста, - и я доложил ему все, что узнал
в течение последних двадцати четырех часов. - Вы не могли бы достать
бульдозер с водителем? - спросил я в завершение.
- Кажется, в колледже остался бульдозер на случай, если огонь
вернется. Если он еще там, то водить его я умею.
- Вы думаете, огонь может вернуться?
- Нет, разве что ветер сыграет с нами скверную шутку. С утра мы
устроили встречную огненную полосу возле Оленьего Рога. В ближайшие сутки
ситуация будет полностью в наших руках. А, может, и раньше, если пойдет
долгожданный дождь, - он глянул на быстро движущиеся тучи. - Будем
надеяться, что он лишь обезвредит огонь, а не смоет на наши головы всю
гору...
Килси предложил мне отправиться в его машине, но, чтобы сохранить
свободу движений, я решил ехать на своей. Покинув обожженный пожаром
каньон, я следом за ним начал подниматься подножьем холма. Стадион
колледжа, вчера полный техники и людей, сегодня казался вымершим. Лишь
несколько человек бродили по нему, собирая пустые бутылки и рваную бумагу.
На пустой площадке за трибунами стоял бульдозер с ковшом для земляных
работ. В ожидании, пока Килси приведет его в движение, я влез на трибуну и
оглянулся.
Поверхность океана была вся в белых дорожках пены. На юго-восток над
береговой линией висел дым, словно преждевременные сумерки. В другой
стороне неба клубились несущиеся с северо-запада тучи, волоча за собой по
прибрежным холмам черные шлейфы дождя. Все вокруг изменилось.
Килси повел бульдозер тропкой вдоль склона. Я двинулся за ним с
одолженной лопатой на плече, поднимая ногами оставшийся после пожара
пепел. Потом я ждал, облокотившись о ствол платана, около двадцати минут
или получаса, пока бульдозер медленными ритмичными движениями отбрасывал
землю. Яма была уже почти в рост человека, когда ковш заскрежетал по
металлу и Килси чуть не вылетел с сидения головой вперед.
Он медленно отвел бульдозер по склону, давая мне место в яме. За пару
минут я очистил металлическую преграду настолько, что показалась
темно-красная крыша автомобиля с более светлыми пятнами ржавчины, выгнутая
как крыша "Порше". Я освободил от земли левое переднее окошко и лопатой
выбил стекло. Из темной пустоты вырвался запах разложения, резкий, сухой,
спирающий дыхание. На переднем сидении лежало нечто, завернутое в
полуистлевший плед.
Я вытянулся на земле, свесив голову, и осмотрел лежащий в машине
труп. Сначала обычно разлагаются ткани, потом волосы, потом кости и
напоследок зубы. От Леона Броудхаста остались кости и зубы.
32
Килси принялся увеличивать и углублять траншею вокруг автомобиля, ну
а я вернулся в колледж, чтобы уведомить о нашем открытии шерифа-коронера.
Позвонив ему, я спустился в город, чтобы нанести еще один визит в дом
Фрица Сноу.
К моему изумлению, дверь мне открыл он сам. Он был в старом
коричневом растянутом свитере, мешковатых штанах и растоптанных теннисках.
Сгорбив плечи, он смотрел на меня припухшими глазами, постаревший
настолько, словно с нашей прошлой встречи минул не уик-энд, а целые годы.
Своим безвольным тяжелым телом он заслонял от меня вход в дом.
- Я никого не должен впускать...
- Разве ты не помнишь, вчера ты хотел со мной поговорить.
- Я хотел? - он силился вспомнить. - Мамочка прибьет меня...
- Вряд ли, Фриц. Все открылось. Мы только что откопали капитана
Броудхаста...
Он поднял на меня тяжкий взгляд, словно хотел прочитать свое будущее
на моем лице. На моем лице его было нетрудно прочесть - будущее, такое же,
как и прошлое, исполненное неуверенности, страха и страданий.
- Могу я на минуту войти?
- На-аверно...
Он впустил меня в дом, тяжело дыша, словно малое усилие, необходимое
для того, чтобы открыть и закрыть дверь, исчерпало все его силы.
- Вчера ты сказал мне, что похоронил мистера Броудхаста. Я думал,
речь идет о Стенли. Но ты говорил о его отце, капитане Броудхасте, не так
ли?
- Да-а... - он оглядел голые стены, словно опасаясь, что его мать
установила подслушивающую аппаратуру. - Я сделал страшное дело. Теперь
должен отвечать...
- Ты убил капитана Броудхаста?
- Не-ет... Он был уже мертвый... Я только закопал его...
- Кто велел тебе это сделать?
- Элберт Свитнер.
Он закивал головой, как бы придавая веса своим словам, а потом
глянул, верю ли я ему. Я и сам не знал, что думать.
- Элберт Свитнер сказал мне... - подтвердил он.
- Как он мог заставить тебя?
- Я его боялся...
- Для этого нужны более веские причины.
Он покачал головой.
- Я не хотел хоронить капитана. Я так волновался, что не мог вести
бульдозер. Элберт хотел отвести его на базу, но свалился в ров на Дороге
Грешников. Его поймали и опять посадили в тюрьму...
- А тебе удалось выкрутиться?
- В тот раз да-а... Меня только выгнали с работы и поместили в
инвалидный дом... Но они так и не узнали о капитане Броудхасте.
- А твоя мать знает, что вы с Элбертом сделали?
- Да-а... Я ей сказал...
- Когда?
Он взвесил свой ответ.
- Наве-ерно, вчера...
- Перед моим приходом или после?
- Не по-омню... - на его лице все сильнее проступало нервное
напряжение. - Вы все ходите и ходите, мистер, у человека может в конце
концов все в голове перемешаться! Память со мной шутки шутит. Я все
вспоминаю, как душегубы забрали папочку...
- Как душегубы забрали твоего папу?
- Да-а... Как его хоронили на кладбище... Я слышал, как земля стучит
по крыше гроба...
На его лице показались крупные слезы, словно капли тумана.
- Ну, так что? Ты сказал матери перед моим приходом или после?
- Наве-ерно, после... Когда вы пошли себе... Она меня пугала, что
если я хоть словечко оброню, меня в тюрьму посадят... - он смотрел на меня
исподлобья, свесив кудлатую голову. - Меня посадят?
- Я же не знаю, Фриц, не убил ли ты вместе с Элбертом капитана
Броудхаста?
Он, казалось был потрясен этим подозрением.
- Зачем нам было его убивать?!
Я мог бы привести несколько причин. Лео Броудхаст был счастливчиком,
а они - пешками. Женой Лео была богатейшая женщина в округе. Лео увел
самую красивую девушку города и сделал ей ребенка, а отвечать за это
пришлось им. Мое молчание вызвало у Фрица панику.
- Ей Богу, я не убивал его! Могу поклясться на Библии! - на столике
лежала Библия и Фриц положил ладонь на ее черный матерчатый переплет. -
Видите, я присягаю на Библии, мистер! Я никого в жизни не убивал! Я даже
на птиц охотиться не могу и мне делается плохо, когда я наступаю на
червяка - он же тоже чувствует!
Теперь он плакал подлинными горючими слезами, наверное, оплакивал
страдания птиц и смерть червей. Сквозь его плачь я услыхал на улице
машину. Выглянув в окно, я увидел, как за моим автомобилем остановился
старый белый "Ремблер". Из него вылезла миссис Сноу с большой бумажной
сумкой, одетая в дождевик и брюки. Я вышел ей навстречу, захлопнув дверь
перед носом Фрица. При виде меня миссис Сноу замерла, не успев шагнуть.
- Что вы здесь делаете?!
- Разговаривал с вашим сыном, миссис.
- Стоит мне на секунду выйти из дому, как вы тут же находите его!
- Вы преувеличиваете, миссис. Фриц сказал мне, что он похоронил
капитана Броудхаста. Я знаю, что он и вам это сказал, так что на этом мы
