Пурвис повернулся ко мне, побледнев от мысли, что мог совершить
какую-то процессуальную ошибку.
- Давай лучше оставим ее сейчас в покое, Арчер. В конце концов,
допрос свидетелей не входит в мои обязанности. Мне кажется, окружной
прокурор не станет предъявлять ей обвинение. Мне не хотелось бы запутывать
все дело на данном этапе...
- Какое такое дело?! - вскричала она неожиданно горячо. - Нет
никакого дела! Вы не имеете права преследовать меня! И все лишь потому,
что я - бедная женщина, не имеющая друзей, но имеющая безумного мужа, а
он, бедняжка, из-за болезни даже забыл, кто он такой!
- А кто он такой? - спросил я.
Она испуганно глянула на меня и внезапно смолкла.
- Между прочим, почему вы пользуетесь фамилией Джонсон, миссис? -
продолжал я. - Вы когда-нибудь были женой Джерарда Джонсона? А Хантри,
убив подлинного Джонсона, стал выдавать себя за него?
- Я ничего вам не скажу! - повторила она. - И убирайтесь немедленно!
Пурвис уже был на крыльце, не желая иметь ничего общего с моими
нетрадиционными методами ведения допроса. Я вышел следом и мы расстались
на тротуаре перед входом.
Сидя в машине, освещенной предвечерним солнцем, я пытался мысленно
упорядочить всю историю. Она началась с конфликта между братьями -
Ричардом Хантри и его сводным братом Вильямом Мидом. Видимо, Ричард украл
картины Вильяма, а вместе с ними и его девушку, и в конце концов убил
брата, бросив его тело в Аризонской пустыне.
Ричард с девушкой переехал в Санта-Терезу и, хотя убийство является
тяжким преступлением, его так и не вызвали в Аризону на допрос. Он неплохо
устроился в Калифорнии и, словно смерть Вильяма стала подпиткой для его
таланта, за семь лет превратился в выдающегося художника. Но потом его мир
рухнул в пропасть. Армейский друг Вильяма, Джерард Джонсон, выписался из
госпиталя для инвалидов и нанес Ричарду визит.
Джерард посетил Ричарда дважды, и во второй раз привел с собою вдову
Вильяма и его сына. Это был последний визит, нанесенный им кому бы то ни
было. Ричард убил его и закопал в собственной оранжерее. Потом, словно бы
желая заплатить за все, отказался от своего высокого положения и, взяв
фамилию Джерарда, занял место Вильяма. Он поселился в доме на Олив-Стрит и
прожил там двадцать пять лет нелюдимым пьянчугой.
В первые годы, пока возраст и алкоголизм не изменили его внешность,
он должен был жить в полном уединении, словно безумный родственник, на
чердаке девятнадцатого века. Но не рисовать он не мог. И в конце концов
сила таланта привела его к падению.
Фред заприметил и понял, что его отец украдкой занимается рисованием
и подсознательно отождествил его с пропавшим художником по имени Хантри.
Этим объясняется его особый интерес к творчеству Хантри, который привел
его к похищению - или взятию в долг - картины Баймееров. Когда Фред,
намереваясь исследовать портрет, принес его домой, отец стащил его из
комнаты Фреда и спрятав в собственной берлоге - на чердаке, где портрет и
был прежде написан.
Теперь пропавшая картина лежала в багажнике моей машины. Хантри был в
тюрьме. Я должен был чувствовать удовлетворение, но не чувствовал. Это
дело все еще лежало на моих плечах и занимало мои мысли. И я размышлял над
ним, сидя под оливковыми деревьями в медленно угасающем свете.
Я уговаривал себя, что ожидаю, когда выйдет миссис Джонсон, но
сомневался, что она хоть шаг ступит из дому, пока я не уеду. Дважды ее
лицо мелькало в окне гостиной. В первый раз она казалась испуганной, во
второй зло погрозила мне кулаком. Я приветливо улыбнулся, и она опустила
потрепанные шторы.
Я продолжал сидеть в машине, пытаясь представить себе жизнь пары,
обитавшей в этом старом доме двадцать пять лет. Хантри был узником не
только в физическом, но и в психологическом смысле. Женщина, с которой он
жил под именем Джонсона, прекрасно знала, что настоящего Джонсона убил
именно он. Наверняка она также знала, что он убил и ее мужа, Мида. Их
совместная жизнь, должно быть, больше напоминала тюрьму, чем счастливый
брак.
Желая скрыть свои преступления и остаться безнаказанным, они
совершили дальнейшие убийства. Пол Граймс был избит до смерти на улице, а
Джейкоб Витмор утоплен наверняка в их доме, лишь для того, чтобы Хантри
мог сохранить инкогнито. С этим знанием мне трудно было усидеть на месте,
но я сознавал, что должен подождать.
За моей машиной остановилось желтое такси, из него вышла Бетти
Сиддон.
- Вы не могли бы немного подождать? - спросила она, расплачиваясь с
водителем. - Я хочу убедиться, что моя машина стоит там, где стояла.
Таксист пообещал подождать, но предупредил, чтобы она не задерживала
его слишком долго. Не заметив меня и даже не глянув в мою сторону, она
направилась за дом, продираясь сквозь заросли. Мне показалось, что
чувствует она себя не лучшим образом. Пожалуй, с той минуты, как мы спали
вместе, она не сомкнула глаз. Воспоминание о той ночи ударило меня, будто
стрела, с тех самых пор висевшая в воздухе.
Я направился следом за нею. Она стояла, склонившись, возле своей
машины и пыталась открыть дверцу. Миссис Джонсон наблюдала за нею через
окно кухни.
Бетти выпрямилась и оперлась о крыло машины.
- Привет, Лью! - без большого энтузиазма приветствовала она меня.
- Как поживаешь, Бетти?
- Вымоталась. Писала весь день и все псу под хвост. Редактор из
соображений права желает укоротить мою статью, практически ничего не
оставив. Так что я вышла...
- Куда ты теперь направляешься?
- Я должна выполнить некую миссию, - чуть иронично ответила она. - Но
сейчас не могу справиться с этим замком.
- Что за миссия?
- Прости, Лью, но это тайна.
Миссис Джонсон открыла кухонные двери и вышла на порог.
- Убирайтесь отсюда! - заорала она высоким голосом, напоминавшим вой
ветра во время бури. - Вы не имеете права преследовать меня! Я всего лишь
бедная женщина, которой попался негодный мужик! Я давно уже должна была
уйти от него, и сделала бы это, если б не мальчик! Я двадцать пять лет
прожила с безумным пьяницей! Если думаете, что это легко, то попробуйте-ка
сами!
- Да заткнитесь вы! - резко оборвала ее Бетти. - Вчера ночью вы
знали, что я нахожусь у вас на чердаке. Вы сами уговорили меня прийти
туда. Вы оставили меня с ним на всю ночь и пальцем не шевельнули, чтобы
помочь мне! Так что уж лучше помолчите.
Лицо миссис Джонсон вдруг скривилось и задвигалось, словно
бесформенное морское животное, стремящееся удрать от врага, а может, от
действительности. Она резко повернулась и вернулась в кухню, аккуратно
закрыв за собой дверь.
Бетти глубоко зевнула, ее глаза слезились.
- С тобой все в порядке? - спросил я, обнимая ее за плечи.
- Сейчас пройдет, - она зевнула во второй, а через мгновение в третий
раз. - Брякнула этой бабе правду, и сразу почувствовала облегчение! Она из
тех жен, что могут смотреть, как их муж совершает убийство, и практически
ничего не чувствовать! Ничего, кроме собственного морального
превосходства! Всю жизнь она скрывала правду, думала, что, сохранив
приличия, сможет справиться со всем. Но не справилась. Все рассыпалось,
погибли невинные люди, а она равнодушно стояла рядом. Меня тоже чуть не
убили!
- Хантри?
Она кивнула.
- Этой женщине не хватает смелости для исполнения своих мечтаний. Она
отодвигается в тень и позволяет мужчине делать это вместо нее, чтобы
переживать свои мелкие, грязные, садистские оргазмы!
- Да ты ее просто ненавидишь!
- Да. Ненавижу. Потому что я тоже женщина.
- А к Хантри ты не испытываешь ненависти, даже после всего, что он
сделал?
Она покачала головой, и ее короткие волосы мягко блеснули в вечернем
сумраке.
- Дело в том, что он меня не убил. Собирался. Даже говорил об этом.
Но потом передумал. Вместо этого, он нарисовал мой портрет. Таким образом
я дважды благодарна ему - за то, что не убил меня, и за то, что нарисовал
мой портрет.
- Я тоже.
Я попытался обнять ее, но время для этого еще не наступило.
- А знаешь, почему он пожалел меня? Откуда ты можешь знать! Помнишь,
я тебе рассказывала, что мой отец как-то возил меня к Хантри в гости?
Когда я была еще маленькой?
- Помню.
- Так вот он тоже это помнил, мне даже напоминать ему не пришлось. Он
узнал меня, хотя я тогда была ребенком. Сказал, что мои глаза с тех пор
совершенно не изменились.
- Но он изменился.
- Еще как! Не тревожься, Лью. Я не испытываю симпатии к Хантри.
Просто рада, что живу! Очень рада!
Я сказал ей, что также весьма доволен этим фактом.
- Мне только одно обидно, - проговорила она, - все время я надеялась,
что он все-таки не Хантри. Понимаешь? Что все окажется кошмарной ошибкой!
Но этого не произошло. Человек, написавший эти картины, - убийца...
42
Из-за угла дома появился раздраженный таксист, привезший Бетти.
- Вы заставили меня слишком долго ждать, барышня, придется платить.
Бетти протянула ему деньги. Однако, сев в собственную машину, она
обнаружила, что не может включить зажигание. Я попытался ей помочь, но
мотор не желал включаться.
Я поднял капот, сел аккумулятор.
- Что же мне делать? Я должна что-то придумать...
- С удовольствием подброшу тебя.
- Но я должна приехать одна! Я обещала.
- Кому?
- Честное слово, мне очень жаль, но я не могу тебе этого сказать.
Мне показалось, что она отодвинулась от меня. Я подошел вплотную и
заглянул ей в лицо. Белый овал с темными пятнами глаз и губ. Ночь текла
вдоль старых высоких домов, словно мутная река. Я боялся, что Бетти снова
исчезнет, и на этот раз я не смогу найти ее.
Она коснулась моего плеча.
- Одолжишь мне машину, Лью?
- Надолго?
- До утра.
- Зачем?
- Не допрашивай меня, просто скажи да или нет.
- Ладно. Мой ответ: нет.
- Ну пожалуйста! Мне это очень нужно!
- Тем не менее. Я не хочу пережить еще одну такую ночь, как прошлая,
гадая, что с тобой случилось.
- Ну ладно, я найду кого-нибудь, кто мне поможет!
Она двинулась к улице, путаясь в кустах. Я бросился за ней, боясь,
что она исчезнет.
На тротуаре она повернулась ко мне.
- Ты решил все-таки одолжить мне машину?
- Нет. Я глаз с тебя не спущу. Если ты одолжишь или наймешь машину, я
поеду за тобой.
- Не можешь перенести, если я тебя опережу?
- Нет, ты опередила меня вчера ночью. Но оказалась в опасности и я не
хочу, чтобы это повторилось. Есть такая отрицательная черта, как
чрезмерная отвага, - я глубоко вздохнул. - Ты хоть немного отдохнула
сегодня?
- Не помню, - уклончиво ответила она.
- Значит, не отдыхала. Ты не сможешь вести машину ночью, если не
выспалась. Одному Богу известно, во что ты в результате влипнешь!
- Богу и Арчеру, - иронично проговорила она, - они знают все. Разве
вы оба никогда не ошибаетесь?
- Однажды Бог совершил ошибку - оставил женщине яйца.
Бетти издала гневный вопль оскорбленной женственности, неожиданно
перешедший во взрыв смеха. В конце концов, она согласилась взять и машину,
и меня с условием, что я позволю ей вести автомобиль минимум половину
пути. Я выбрал первую смену.
- Куда направляемся? - спросил я, включив мотор.
- В Лонг-Бич. Ты знаешь, где это?
- Должен знать, я там родился. Что должно произойти в Лонг-Бич?
- Я обещала никому не говорить.
- Кому обещала? Миссис Хантри?
- Ну, коль скоро ты все знаешь, - старательно выговорила Бетти, -
