здесь.- Он оглянулся на черного волка.- Рената говорит, что ты должен
уйти.
Михаил не шевельнулся; он дремал на солнце, хотя слышал все, что
говорил Виктор. Хвост его бессознательным движением согнал муху.
- Ты мне не нужен,- сказал Виктор с раздражением в голосе.- Ты
думаешь, что поддерживаешь мою жизнь? Как же! Я могу поймать голыми
руками то, мимо чего твои челюсти сто раз промахнутся! Ты думаешь,
это - преданность? Это - глупость! Превращайся обратно. Сынок, ты ме-
ня слышишь?
Зеленые глаза черного волка открылись, потом опять лениво закры-
лись.
- Ты - идиот,- решил Виктор.- Я тратил время на идиота. О, Рена-
та, зачем ты ввела его в стаю? Перед ним жизнь, а он хочет отказаться
от чуда. Я ошибался... я сильно ошибался.- Он встал, все продолжая
ругаться, и опять полез в пещеру. Михаил тут же поднялся и последовал
за ним, следя за движениями старика. Виктор отогнал его, как всегда,
но Михаил все-таки шел за ним.
Шли дни. Начиналось лето. Почти каждый день Виктор забирался на
скалу и разговаривал с Ренатой, а Михаил лежал рядом, наполовину слу-
шая, наполовину дремля. В один из таких дней до них донесся гудок па-
ровоза. Михаил поднял голову и прислушался. Машинист паровоза пытался
отогнать с путей животное. Может, стоило сбегать туда ночью, посмот-
реть, не сшиб ли кого-нибудь паровоз? Он положил голову, солнце грело
ему спину.
- У меня есть еще один урок для тебя, Михаил,- тихо сказал Вик-
тор, после того как затих гудок паровоза.- Может бы, самый важный
урок. Живи свободным. Это все. Живи свободным, даже если тело твое в
оковах. Живи свободным тут.- Он дотронулся дрожавшей рукой до голо-
вы.- Это то место, где никто не может сковать тебя. И - может быть,
это самый трудный урок, который нужно выучить, Михаил, но: любая сво-
бода имеет свою цену, но свобода разума бесценна.- Он сощурился, гля-
дя на солнце, и Михаил поднял голову, глядя на него. Что-то новое
прозвучало в голосе Виктора. Что-то окончательное. Это напугало его,
хотя ничто не пугало его с тех пор, как за его семьей пришли солда-
ты.- Тебе нужно покинуть это место,- сказал Виктор.- Ты - человече-
ское создание, и ты принадлежишь тому миру. Рената со мной согласна.
Ты находишься здесь из-за старика, который разговаривает с духами.-
Виктор повернул голову к черному волку, и его янтарные глаза Виктора
сверкнули.- Я не хочу, чтобы ты был здесь, Михаил: жизнь ждет тебя
там! Ты понимаешь?
Михаил не повернулся.
- Я хочу, чтобы ты ушел. Сегодня. Я хочу, чтобы ты ушел в тот
мир как человек. Как чудо.- Он встал, и Михаил сразу же тоже встал.-
Если ты не уйдешь в тот мир... какой тогда прок в том, чему я тебя
учил? - Белая шерсть побежала по его плечам, по груди, по животу и
рукам. Борода на шее раздвоилась, лицо стало изменяться.- Я был хоро-
шим учителем, не так ли? - спросил он, голос у него понижался по тону
до рычанья.- Я люблю тебя, сынок,- сказал он...- Не подведи меня.
Позвоночник у него крючило. Он опустился на четыре лапы, белая
шерсть покрыла его хилое тело, он часто заморгал на солнце. Задние
лапы у него напряглись, и Михаил понял, что он собирается сделать.
Михаил метнулся вперед.
Но белый волк сделал то же.
Виктор взметнулся в воздух, все еще превращаясь. И полетел,
слегка вильнув телом, к камням на дне расселины.
Михаил закричал, крик вышел высоким горестным лаем, но то, что
он хотел прокричать, было:
- Отец!
Виктор летел беззвучно. Михаил отвел взгляд, веки его крепко за-
крылись, он не увидел, не мог позволить себе увидеть, как белый волк
долетел до камней.
Поднялась полная луна. Михаил согнулся над расселиной, неподвиж-
но уставясь в нее. Время от времени он вздрагивал, хотя ночь была
жаркой. Он попробовал запеть, но ничего не выходило. Лес молчал, и
Михаил был одинок.
Голод - зверь, не ведающий печали - грыз его желудок. Железнодо-
рожные пути, подумал он; мозг у него был вялый, отвыкший думать. Пу-
ти, по которым ходит паровоз. Может быть, сегодня паровоз сшиб кого-
нибудь. Возможно, там, на рельсах, лежит пища.
Он побежал через лес к оврагу, через траву и плотные кусты к пу-
тям. Вяло поискал вдоль рельсов, но запаха крови не было. Нужно воз-
вращаться в пещеру, решил он; теперь там был его дом. Может, по пути
он найдет зайца или мышь...
Он услышал далекий грохот.
Он поднял лапу, коснулся рельса и почувствовал вибрацию. Через
минуту поезд выскочит из западного туннеля и, прогрохотав вдоль овра-
га, влетит в восточный. Красная лампа на последнем вагоне будет рас-
качиваться взад-вперед. Михаил уставился на то место, где умер Ники-
та. В его мозгу жили духи, и они разговаривали. Один из них прошеп-
тал: - Не подведи меня.
Это пришло к нему как внезапное озарение. На этот раз он все же
может побить поезд. Если действительно захочет этого. Он может побить
поезд, начав гонку волком, а закончив человеком.
А если же он окажется недостаточно быстр... ну, так что ж? Вок-
руг был целый лес, полный духов, так почему бы ему не присоединиться
к ним и не петь новые песни?
Поезд приближался. Михаил проследовал к выходу из западного тун-
неля и сел около рельсов. В теплом воздухе мерцали светлячки, звенели
цикады, дул мягкий ветерок, мышцы Михаила играли под черной шерстью.
~Жизнь ждет тебя там~, подумал он. ~Не подведи~.
Он почувствовал кисловатый дух пара. В туннеле блеснул свет.
Грохот перерос в звериное рычание.
И тут, с ослепительным светом и брызгами красных искр, из тунне-
ля вырвался паровоз и помчался к востоку.
Михаил вскочил (слишком медленно! слишком медленно! - подумал
он) - и помчался. Паровоз уже обошел его, стальные колеса были от не-
го менее чем в трех саженях. Скорее! - подбодрил он себя, и обе пары
ног подчинились. Он мчался, стлался над самой землей, его обдували
завихрения воздуха от паровоза. Лапы били по земле, сердце молотило.
Скорее. Еще скорее. Он догнал паровоз... нагнал его... пошел на об-
гон... Искры жгли ему спину, вихрями омывали морду. Он продолжал не-
стись, чуя запах собственной подпаленной шерсти. Он обошел паровоз
уже на шесть саженей... на восемь... на десять... Быстрее! Быстрее!
Избавившись от вихрей и искр, он рванул вперед, тело было словно со-
здано для скорости и выносливости. Он видел темнеющий впереди зев во-
сточного туннеля (вовсе не собираюсь я это делать,- подумал он, но
быстро отбросил эту мысль, прежде чем она завладела им), обошел поезд
на двадцать саженей, и начал превращаться.
Первыми начали изменяться лицо и голова, четыре лапы все еще не-
сли его вперед. Черная шерсть на плечах и спине перешла в гладкую ко-
жу. Он почувствовал боль в позвоночнике, спина стала удлиняться. Боль
залила все его тело, но он не сбавлял хода. Шаг стал укорачиваться,
ноги изменялись, теряя шерсть, позвоночник распрямлялся. Паровоз до-
гонял его сзади, спереди на него несся восточный туннель. Он зашатал-
ся, поймал равновесие. Искры зашипели, коснувшись его белых плеч. Ла-
пы изменились, теряя цепкость; появились пальцы.
Сейчас или никогда.
Михаил, человек и волк, оттолкнулся перед паровозом от земли и
прыгнул на другую сторону.
Сияние фар поймало его на лету и, казалось, запечатлело этот
драгоценный миг. Вот он, глаз Божий, подумал Михаил. Он ощутил горя-
чее дыхание паровоза, услышал грохот всесокрушающих колес, увидел бу-
фер, который вот-вот врежется в него и раздерет на части.
Он вжал голову в плечи, закрыл глаза и приготовился к удару. В
сиянии фары тело его пронеслось над буфером и упало в траву. Он сва-
лился на спину, дыхание с силой рвалось из легких. Жар паровоза обдал
его, яростный порыв ветра взъерошил волосы, сноп искр обжег безволо-
сую грудь. Через короткий миг он сел и посмотрел на красную лампу,
раскачивавшуюся из стороны в сторону на въезжавшем в темный туннель
последнем вагоне.
Поезд ушел.
Казалось, каждая косточка его тела вышла из сустава. Спина и ре-
бра были в синяках. Ноги истерты, пальцы порезаны. Но он остался жив,
и он пересек пути.
Какое-то время он сидел, тяжело дыша, тело его блестело от пота.
Он не знал, сможет ли встать или нет; он не помнил, как ходить на
двух ногах.
Глотка у него напряглась. Он попытался заговорить. Получилось,
но с трудом.
- Я жив,- сказал он, и звук собственного голоса - гораздо более
глухо, чем он его помнил - поразил его.
Михаил никогда не чувствовал себя таким голым. Первым его жела-
нием было превратиться обратно, но он сдержался. Быть может, потом.
Но пока - нет. Он лежал в траве, собираясь с силами и давая мыслям
свободу. Что там, за лесом? - задумался он. Что было там, снаружи, в
том мире, которому, как говорил Виктор, он принадлежал? Это должно
было быть чудовищное место, полное опасностей. Дикая страна, где
зверству нет границ. Он боялся этого мира, боялся того, что мог найти
в нем... но боялся при этом и того, что мог найти в себе.
~Жизнь ждет тебя там, снаружи~.
Михаил сел и уставился вдоль путей в сторону запада.
~Не подведи меня~.
В той стороне лежала Англия, страна Шекспира. Цивилизованная
страна, говорил Виктор.
Михаил поднялся на ноги. Колени подогнулись, он снова упал.
Вторая попытка была удачнее. С третьей попытки он наконец встал.
Он забыл, какой он, оказывается, высокий. Посмотрел на луну. Она была
той же самой луной, но вовсе не такой красивой, как глазами волка.
Лунный свет блеснул на рельсах и, если тут были духи, они бы запели.
Михаил сделал первый, осторожный шаг. Ноги были неловкими. И как
это он раньше ходил на них?
Он научится делать это опять. Виктор был прав; здесь ему жизни
нет. Но он полюбил это место, и бросить его будет тяжело. Это - мир
его юности; ждал же его другой, более суровый мир.
~Не подведи меня,~ думал он.
Он сделал второй шаг. Потом третий. Ему все еще было трудно, но
он шел.
Шел Михаил Галатинов, бледная обнаженная фигура в лунном свете.
Он вышел из западного выхода туннеля на двух ногах, как человек.
Часть девятая. Царство Дьявола
Глава 1
Майкл услышал свисток паровоза. Он возвращается, чтобы устроить
с ним еще одну гонку? Если да, то на этот раз он его обгонит. Кости
его ломило, голова казалась нарывом, готовым вот-вот лопнуть. Свисток
паровоза затих. Он попытался оглянуться через плечо, хотя сквозь тьму
не мог ничего увидеть. Где луна? Она только что была здесь, разве
нет?
Послышался тихий стук. Потом опять.
- Барон? Вы не спите?
Мужской голос, говоривший по-немецки. Глаза Майкла открылись. Он
увидел потолок из темного лакированного дерева.
- Барон? Извините! Я могу войти?
На этот раз стук был настойчивым. Ручка двери повернулась, от-
крылась узкая дверь. Майкл поднял голову, в висках у него ломило.
- А! Вы проснулись? - сказал с приятной улыбкой мужчина.
Он был худой и лысый, с аккуратно прилизанными белыми усиками.
На нем был костюм в полоску и жилет из красного бархата. От него ис-
ходило розовое сияние, будто он стоял рядом с доменной печью.
- Герр Сэндлер желает, чтобы вы позавтракали вместе с ним.
Майкл медленно принял сидячее положение. Голова у него была как
наковальня Ада - и откуда этот мучительный треск в голове? Он вспом-
нил про кастет. Наверное, удары по голове нарушили его чувство равно-
весия, как и слух, потому что вся комната, казалось, чуть покачива-
лась.
- Завтрак будет подан через пятнадцать минут,- жизнерадостно
объявил человек.- Вы предпочитаете яблочный или грейпфрутовый сок?
- Что это за место?
Он ощутил, что лежит на кровати. Воротник его рубашки был рас-
стегнут, белый галстук-бабочка развязан, ботинки расшнурованы и сто-
яли на полу. Казалось, их только что почистили. В комнате, крошечном
