расписание. Во сколько? Прихватить бутылочку вина?
- Это мы берем на себя. В семь годится?
- Прекрасно. Вы живете все в той же каморке?
- Верно, - он хохотнул. - В каморке.
- Тогда лады, увидимся в пятницу. Спасибо, что позвонил.
- Не за что. До скорого.
Мысль о возвращении на курсы взбудоражила Джо. На занятиях
он отдыхал от жаркого, сверкающего хромом, запруженного
автомобилями Манхэттена, и вместо металлического голоса счетчика в
ушах у него звучали певучие голоса куртуазных поэтов.
В тот день после работы он рассказал Мэри Кейт о своем решении
и удивился тому, какое искреннее воодушевление это у нее вызвало. Под
вечер в пятницу они купили в соседней кулинарии мясо для сэндвичей и
отправились в ближайший винный магазин поискать хорошее недорогое
вино. Нагруженные сверками и пакетами, они поцеловались на
ступеньках своего дома, и какой-то проходивший мимо мальчонка с
леденцом за щекой рассмеялся.
Кеннет Паркс и его жена Терри принадлежали к той породе
молодых людей, что ходят в студенческие походы, любят посидеть у
костра и охотно выезжают за город на богартовские фестивали. Он был
высокий, худой, идеального сложения для баскетболиста, хотя сам как-
то признался Джо, что никогда не чувствовал желания заниматься
спортом. Вместе с Терри - невысокой, с сияющими зелеными глазами и
длинными каштановыми волосами - они составляли великолепную пару.
Одетые ни чересчур старомодно, ни излишне современно, а, как того
требовало новое повальное увлечение, "удобно", Парксы так и просились
на журнальную страницу, и, стоило им переступить порог тесно
заставленной, оклеенной плакатами и афишами квартирки Джо, как тот
немедленно почувствовал себя немного неуютно.
- Привет, старик, - проговорил Паркс, стискивая руку Джо. -
Давно же я не видал твою физиономию! Уже стал забывать, как ты
выглядишь...
Джо закрыл за гостями дверь и представил им жену. Мэри Кейт
спокойно улыбалась.
- Джо рассказывал мне о вас, - сказала она Парксу. - Ведь это вы
лазаете по пещерам? Вы спе...
- Спелеолог. Да, полагаю, можно сказать и так, - он взял
предложенный ему Джо стакан вина и передал его жене. - Мальчишкой я
пропадал в пещерах все выходные.
- А чем вы зарабатываете на жизнь?
- Ну... - Кеннет покосился на жену; Терри смотрела на него поверх
края стакана яркими пустыми глазами. - Отец Терри вроде как...
субсидирует нас, пока мы учимся. - Он весело хлопнул Джо по плечу: -
Старина, еще семестр, а потом я собью себе все ноги в поисках работы!
- С работой сейчас чертовски трудно. Честное слово, мне крупно
повезло, что я хоть что-то нашел.
Терри сидела со стаканом в руках и оцепенело смотрела в стену, на
плакат, где Кинг-Конг на крыше "Эмпайр Стейт" сжатой в огромный
кулак волосатой лапой сбивал вертолеты, расстреливавшие его из
пулеметов.
- Вам нравится наша квартира? - спросила Мэри Кейт.
Паркс разложил на поцарапанном кофейном столике расписание
занятий и показывал Джо отмеченные фломастером курсы.
- А доктор Эзелл читает нам европейскую литературу. Она в этом
семестре считается самым тяжелым предметом.
- Серьезно? С Эзеллом, надо думать, легче не становится?
- Черт, конечно, нет. Ему следовало давным-давно уйти на покой.
Он как путался в собственных лекциях, так и путается. В прошлый раз,
например, он вдруг принялся задавать вопросы совершенно к другому
циклу.
Джо хмыкнул.
- Хочешь сэндвич?
- Нет, спасибо, - Кеннет бросил быстрый взгляд на Терри и Мэри,
заговоривших, наконец, о чем-то своем. Терри все шире раскрывала
глаза. - Итак, - решительно объявил он, снова глядя на Джо, - ты
надумал вернуться.
- Да, надумал. Надо! Хочется добиться чего-то большего. То есть,
работа у меня, конечно, не хуже любой другой, честное слово. Бывает,
такое услышишь - обхохочешься, да и чаевые очень приличные. Но я не
хочу всю жизнь просидеть за баранкой, как будто я к ней прикован. Надо
расти. А для этого надо сделать первый шаг.
- И ты решил получить диплом. Тебе ведь осталось всего два
семестра?
- Три.
- Хуже нет, - проговорил Паркс, - чем начать и бросить. Что у
тебя тогда стряслось? Рухнул в финансовую пропасть?
- Да. Нет. Не знаю. Я подумал, что смогу зарабатывать, не бросая
занятий, и сел в галошу. Не был готов к тому, как придется жить. Стал
хуже учиться, потом просто утратил интерес к учебе.- Мэри Кейт что-то
сказала ему, но он не услышал и кивнул ей, словно говоря: "Подожди
минутку, и я тебя выслушаю". Терри зачарованно наблюдала за ними. -
Я не был готов учиться и работать. И сломался.
- Похоже, мне в этом отношении повезло. Спасибо отцу Терри, у
нас никаких проблем...
Терри подтолкнула мужа в бок. Кеннет посмотрел на нее, потом на
Мэри Кейт.
Мэри Кейт смотрела прямо в лицо Джо.
- Так как мы решили назвать нашего малыша? - вновь спросила
она.
Терри пояснила:
- Мэри мне все рассказала. Я думаю, это прекрасно. Просто
замечательно, - она говорила тихо, с придыханием, словно ей было
трудно дышать. Что-то здесь не то, подумал Джо и спросил:
- Что?
Мэри Кейт молча смотрела на него. Терри усмехнулась ему в лицо,
показав крупные лошадиные зубы.
- Я беременна, - наконец сказала Мэри Кейт и повернулась к
Терри. - Он ничего не знал. Это сюрприз.
- Ей-богу, сногсшибательный сюрприз! - воскликнул Паркс,
хлопая Джо по спине. - Ну и ну. Это надо отметить! Все наполните
стаканы. Ну, Джо, поехали - за вас. Тебе надо набираться сил, чтобы
вскрывать упаковки с пеленками. За будущую маму! Джо, ладно тебе,
перестань!
- И сколько уже? - спросила Терри. - Вот здорово! Правда,
Кенни?
- Чуть меньше месяца, - ответила Мэри Кейт, не спуская глаз с
Джо. Тот, глядя в свой стакан, медленно закипал.
- Ребенок, - повторяла Терри, словно завороженная этим словом. -
Ребенок. Мы тоже когда-нибудь решимся завести ребенка, верно, Кенни?
Когда-нибудь, когда закончим учебу.
Кеннет поднес стакан к губам.
- А как же, - ответил он. - Черт! Ребенок! Это вам не жук начихал.
Терри разливалась соловьем о милых малютках, лежащих в
колыбельках среди резиновых утят и розовых погремушек. Мэри Кейт не
мигая смотрела на мужа.
- Это, - очень тихо вымолвил Джо, - конец всему.
Паркс не расслышал и наклонился поближе:
- Что ты сказал, приятель?
Джо не мог дольше сдерживать ярость; злость вскипела в нем,
желчь гейзером ударила из желудка в горло. Волна бешенства
захлестнула его, и он вдруг вскочил, сверкая глазами. Стакан с вином
вылетел из его руки и с треском, напоминающим пистолетный выстрел,
вдребезги разбился о стену. Густое, как кровь, вино выплеснулось и
ручейками потекло вниз, собираясь в овальную лужицу на полу.
Захмелевшая Терри взвизгнула, как от пощечины, и замерла, едва
заметно покачиваясь.
Джо стоял, вперив взгляд в кровавое пятно. Его руки висели как
плети, словно он разом лишился всех мышц. Швырнув стакан о стену, он
исчерпал свои силы. Даже голос у него стал слабым, обморочным:
- Я... я напачкал... Надо убрать.
Мгновение назад в нем, согревая, давая силы идти вперед,
теплилась свеча. Теперь же кто-то вдруг задул ее; Джо казалось, что он
слышит едкий запах дыма, поднимающегося от фитиля. Он тупо глядел
на осколки стекла и лужицу вина у стены до тех пор, пока Мэри Кейт не
исчезла на кухне и не вернулась с ведром и бумажными полотенцами.
Паркс старался улыбаться. Улыбка получалась кривая и неловкая.
Недоумение в глазах придавало ему испуганный и смущенный вид,
словно он вышел на сцену, не зная, какую пьесу играют. Он взял жену за
руку и поднялся.
- Нам пора, - проговорил он извиняющимся тоном. - Джо,
обязательно позвони мне, хорошо? Насчет занятий. Договорились?
Джо кивнул.
Терри сказала Мэри Кейт:
- По-моему, это чудесно. Надеюсь, Джо не слишком огорчился.
- Доброй ночи, - сказал Паркс, подталкивая жену к выходу, и
Мэри Кейт закрыла за гостями дверь.
Она прислонилась спиной к стене и смотрела, как Джо кивает в
ответ на последний вопрос Кеннета.
- Месяц? - спросил он наконец, не глядя ей в лицо и внимательно
изучая красные капли, медленно сползавшие по стене. - Целый месяц, а
ты молчала?
- Я не знала, как...
Джо впился в Мэри горящими глазами. Из-за его плеча на нее так
же сердито смотрел Кинг-Конг.
- Этого не может быть. Разве что ты врала мне, будто принимаешь
таблетки. Ты мне врала, сознайся. Черт подери!
- Нет, - тихо проговорила она. - Я не врала.
- Теперь это не имеет значения! - Джо снова разозлился. Он
сделал шаг вперед, и Мэри Кейт, холодея от ужаса, поняла, что попала в
ловушку между ним и стеной. Джо срывался не в первый раз. Однажды
после жаркого телефонного спора с ее отцом из-за денег он вырвал
телефонный провод из стены и грохнул аппарат об пол, а потом смел
лампу со стола и начал громить квартиру, и тогда Мэри Кейт ушла из
дома и два или три дня бродила по городу, покуда полицейский не
нашел ее в парке. Она всегда боялась бурных проявлений мужнина гнева,
хотя он ни разу не поднимал на нее руку. Сейчас его воспаленные глаза
злобно блестели.
- Я хочу знать, - громко сказал он прерывающимся голосом, -
когда именно ты решила, что у нас будет ребенок?! Я хочу знать, когда
ты решила забыть обо всем, что я вколачивал в твою дурацкую башку!
- Я все время принимала таблетки, - ответила Мэри Кейт. - Все
время. Честное слово.
- Врешь! - заорал он, и это было как пощечина. Мэри Кейт
вздрогнула и затаила дыхание. Джо потянулся к пепельнице,
керамической чаше, которую подарил им на свадьбу один из ее дядей, и
хотел было запустить ею через всю кухню, но, ощутив в руке ее тяжесть,
передумал. Он понял, что, превратив пепельницу в черепки, никак не
избавится от горького разочарования, а главное, от убеждения, что Мэри
Кейт окончательно и бесповоротно преступила границы дозволенного.
Он выпустил пепельницу из руки и стоял, тяжело дыша, слишком
смущенный и злой, чтобы что-нибудь предпринять.
Мэри Кейт почувствовала, что напряжение спало, и торопливо,
пока муж вновь не вскипел, проговорила:
- Клянусь тебе, я ни разу не забыла принять таблетки. Я сама
ничего не понимаю. Недели две назад я почувствовала, что надо
провериться, и врач объяснил мне, в чем дело. Я вынула из ящика счет
раньше, чем ты его обнаружил, и заплатила сама.
- Твой врач ошибся! - сказал Джо. - Ошибся!
- Нет, - ответила Мэри Кейт. - Никакой ошибки нет.
Он медленно опустился на диван и закрыл лицо руками.
- Ты не могла забеременеть, если только не... Черт. О Боже. Мэри
Кейт, у меня нет таких денег. Я не потяну. Слышишь, не потяну!
Мэри ждала. Убедившись, что гнев Джо утих, она подошла и,
бесшумно опустившись на колени у ног мужа, прижалась щекой к его
руке.
- Мы можем занять денег. Может быть, у отца.
- Ну да, как же. Он мне и десяти центов не даст!
- Я поговорю с ним. Нет, серьезно.
Джо пожал плечами. Чуть погодя он сказал:
- Ты поговоришь с ним?
- Мы займем у него денег, и все уладится, - ответила Мэри Кейт. -
Конечно, будет тяжело. Мы знаем, что будет. Но ведь другие заводят
детей, и ничего. Экономят каждый грош, но живут, Джо.
Он отнял руки от лица, посмотрел на ее невинное лицо с
огромными глазами, и пояснил, не разжимая губ:
- Я не имел в виду расходы на ребенка, Мэри Кейт. Я говорю о
деньгах на аборт.
- Черт тебя побери! - крикнула она, отшатываясь и заливаясь
слезами. - Никакого аборта! Никто на свете не заставит меня пройти
через это!
- Решила доконать меня? - с горечью выкрикнул он. - Вот чего
тебе надо! Хочешь меня уничтожить!
- Нет, - процедила Мэри Кейт сквозь стиснутые зубы. - Никаких
абортов. Я не шучу. Мне все равно, что от меня потребуется. Буду
работать в две смены, днем и ночью. Продам свою кровь, свое тело.
Плевать. Никаких абортов.
Джо посмотрел жене в лицо и беззвучно пошевелил губами. Слова
не шли с языка. Мелькнула мысль: не это ли заставляет мужчин навсегда
