Она пошла в ванную, вымылась, потом постояла, послушала, нет ли како-
го-нибудь движения внизу. Нет, никакого. Наверное, Гранди ушел на про-
гулку. Она оделась и спустилась на кухню и замерла в дверях. Два яркок-
расных пятна вспыхнули у нее на щеках.
Гедеон посмотрел спокойно и предложил:
- Кофе хочешь?
- Ты что здесь делаешь? - задыхаясь от гнева, спросила она. Глаза ее
потемнели.
Он даже не стал отвечать, а налил кофе и пододвинул ей чашку через
стол. Из угла вылез Руффи и стал прыгать вокруг нее. Рассеянно она пот-
репала собаку по лохматой белой спинке. В голове бестолково крутились
слова, Марина не находила, что сказать Гедеону.
- Где Гранди?
- Играет в шахматы с викарием, - ответил он совершенно обыденным го-
лосом. - Ты, наверное, голодная? Что тебе приготовить?
- Гранди знает, что ты здесь?
Гедеон молча посмотрел на нее с едва заметной ласковой издевкой.
Конечно, вопрос был глупый. Разве мог дедушка не знать, что он остал-
ся? Но как он мог уйти? Правда, когда Гедеон, с его силой воли, хотел
заставить людей что-то для него делать, он неизменно добивался своего.
Она-то надеялась, что Гранди ненавидит его так же, как она, и сможет
противостоять ему. Но дед ушел и оставил ее одну, без защиты.
Гедеон разглядывал Марину с издевкой, которая читалась в глазах и ух-
мылке, и, казалось, видел насквозь все ее мысли. Очевидно, ее возмущен-
ный взгляд только развлекал его.
- Да, Гранди бросил тебя мне на растерзанье. Тебе придется сражаться
со мной в одиночку, - сказал он мягко.
- Ты думаешь, я не смогу? - бросила она, подняв подбородок. - Я веле-
ла тебе убираться, и ты уйдешь. Ты мне больше не нужен. - Она прерывисто
дышала. - Ты мне больше совсем не нужен, - повторила она с нажимом.
Черные глаза Гедеона поблескивали, не выдавая его мыслей.
- Что тебе сделать на ужин? Я могу приготовить что-нибудь очень Прос-
тое, повар из меня никудышный. Но из яиц я, пожалуй, смогу сделать ом-
лет, яичницу или просто сварить.
- Я не хочу есть, - отрезала Марина.
Не обращая на нее внимания, он пошел к плите и занялся приготовлением
омлета. Она, кипя, наблюдала за ним.
- Пей кофе, - бросил он через плечо.
Марина села за стол и медленно выпила кофе. Гедеон поставил перед ней
омлет и тосты.
- Еще кофе? - И, не дожидаясь ответа, налил кофе ей и себе, а затем
сел напротив.
- Что ты здесь делаешь? - Она не чувствовала вкуса пищи, организм еще
не вернулся к своим обычным функциям. Нервы ее были на пределе, к тому
же ее поташнивало. - Я же сказала тебе, я не желаю тебя больше видеть.
- Я помню, что ты мне говорила. - Его равнодушный голос приводил Ма-
рину в ярость. Гедеон сидел совершенно свободно, развалившись на стуле и
вытянув длинные ноги. Воротник темно-зеленого свитера слегка потрепался
о длинные волосы. Лицо, на которое падали черные спутанные кудри, было
совершенно бесстрастно, оно раскраснелось, похоже, что он долго гулял по
ветру. Марина смотрела на него с отвращением.
- Уезжай отсюда и не возвращайся!
- Ешь, пожалуйста, омлет. - Он просто пренебрегал всем, что она гово-
рила, и Марина непроизвольно сжала руки в кулаки. Больше всего ей хоте-
лось запустить в него чашкой кофе.
- Возвращайся к своей Диане! - бросила она и тотчас пожалела об этом.
Черные глаза блеснули, в них появилось нечто вроде удовольствия, значит,
она выдала ту сложную смесь чувств, что бушевали у нее внутри. Ей хоте-
лось, чтобы он поверил в твердость ее решения, но эта глупая оговорка
выдала ее внутреннюю неуверенность.
Она встала, и Руффи тоже поднял ушки, надеясь, что она собирается гу-
лять.
- Убирайся! - закричала она, но Гедеон даже не пошевелился.
- Никуда я не поеду. - Он откинулся на спинку, забросив руки за голо-
ву. Инстинктивно она заметила красивую и мощную линию его тела. Марина
совсем не хотела ее замечать, хотела преодолеть желание, которое он в
ней будил. - Я остаюсь, - холодно добавил Гедеон, усмехаясь.
- Почему ты такая свинья? - Ее голос дрожал, но он ответил с издев-
кой:
- Я много над этим работаю.
Он потерял всякий стыд. Мало того, что он изменял ей с этой женщиной.
Она бы не удивилась, если б узнала, что он изменял ей все время. Он вы-
нуждал ее терпеть его общество, и с неохотой ей приходилось признать,
что она не может его прогнать. Гедеон всегда умел добиваться своего, и
вот ей приходилось стоять перед ним, дрожа и глядя на него со злобой.
- Омлет остынет, - сказал он.
При виде еды ее тошнило. Но если она сейчас сбежит, он поймет, что
она по-прежнему уязвима и беззащитна перед ним. Она медленно села и,
несмотря на тошноту, стала есть, насильно глотая пищу. Как он смеет си-
деть тут и издеваться, смеяться над ней?! Неужели он думает, что после
всего, что было, он снова сможет увлечь ее, вернуть к себе?
Однако повод для оптимизма у него все-таки был. Ведь за прошедшие ме-
сяцы ничего не изменилось, ее тянуло к нему как раньше. В тот вечер,
после его ласк, она сама пошла в его спальню, а не наоборот. Гедеон
прекрасно знал, что делает, сажая ее на колени, целуя тем особенным,
страстным и неотразимым образом. Он будил ее подсознательное желание и
добился успеха. В лунатическом трансе Марина пошла к нему, потому что в
самой глубине души знала, чего хочет.
Что же удивительного в том, что он не хотел уезжать? Она сама выдала
ему во сне, как сильно она жаждала его. Она с отвращением доела и допила
остатки кофе.
- Я собираюсь спать, - сказала Марина и встала.
- Спокойной ночи, - ответил Гедеон, язвительно улыбаясь.
Ей ужасно хотелось его ударить, даже руки напряглись. Он, выпрямив-
шись, с насмешкой наблюдал за ней. Потом он встал, и она кинулась к две-
рям, слыша, как он смеется ей вслед.
Марина заперла дверь спальни, хотя в этом не было нужды, Гедеон за
ней не пошел. Раздевшись, она снова юркнула в постель. Куклы сидели на
обычном месте, но теперь это были просто куклы. Маринино детство слишком
затянулось: она была ребенком, когда встретила Гедеона, ребенком он соб-
лазнил ее, ребенком она оставалась, когда сама носила его ребенка под
сердцем. Марина не могла противостоять Гедеону по молодости и отсутствию
опыта, и он это знал.
Гранди держал ее в этом доме, как куклу в стеклянном шкафу, как мерт-
вую царевну в хрустальном гробу. Он любил ее и баловал, но здесь она
всегда оставалась ребенком. Гравди хотел, чтобы она сыграла предназна-
ченную ей с детства роль, формируя ее по своему образу и подобию. Марина
любила музыку, умела работать, но в ней отсутствовало стремление к абсо-
лютному совершенству. Она смирилась с ролью, навязанной ей с юных лет,
но никогда ее по-настоящему не хотела. Марина любила тихую жизнь Бассли,
она любила музыку, но жизнь, которую планировал для нее Гранди, никогда
не привлекала ее.
Она начала осознавать это в колледже. Да, у нее были способности, тут
не было сомнений, она умела и работать, и учиться, но постоянное стрем-
ление к вершинам, которое жило внутри таких людей, как Гедеон, было ей
несвойственно. Марина была им не ровня.
Когда однажды Гедеон сказал ей об этом, она по наивности решила, что
превосходит его, но тот имел в виду совсем обратное.
Теперь пришло время заглянуть правде в глаза, и она поняла, что Геде-
он был прав. Пусть раньше поверхностный блеск скрывал в его исполнении
недостаток истинного чувства, Гедеон все равно был выдающимся пианистом.
К тому же за последнее время его интерпретации приобрели еще одно изме-
рение, добавилась глубина понимания и страсть, он начал подъем на новую
высоту. В короткий период замужества она видела начало этого подъема.
Марина заснула не скоро, а утром она взяла Мэг и Эмму, улыбнулась им
на прощание и убрала на верхнюю полку шкафа.
Когда-нибудь в них будет играть другая маленькая девочка, но это бу-
дет уже не она. Куклы были ей верными друзьями в мире, из которого она
уже ушла.
Марина надела джинсы, короткую синюю блузку и спустилась вниз. Гедеон
готовил помидоры с беконом. Искоса поглядев на нее, он встретил ее хо-
лодный, ровный взгляд.
- Ты почему не уехал? - спросила она настойчиво.
- Завтрак готов, - ответил он, как будто Марина ничего не произноси-
ла. Марина увидела, что он избрал такую тактику: игнорировать все ее
требования и не обращать внимания на враждебность.
- Я серьезно говорю. Нашей женитьбе пришел конец.
- Да она еще и не начиналась. Наливай кофе.
- Где Гранди? - Несмотря на раздражение, она налила кофе и села. Из
окна лился солнечный свет. Руффи, виляя хвостом, крутился вокруг, приню-
хиваясь, в ожидании того, что сейчас ему кинут восхитительную кожицу от
бекона.
- А ты подожди немного, - сказал Гедеон, ставя тарелку перед Мариной.
Он сел напротив, с удовольствием разглядывая еду у себя на тарелке. - Не
знаю, как ты, а я голоден как волк. - Он поднял голову. - Гранди ушел в
деревню.
Марина была изумлена:
- Как ушел в деревню?
- Почему бы и нет? - Гедеон наклонился над тарелкой и с удовольствием
занялся едой. В расстегнутом воротнике рубашки виднелась мускулистая
смуглая шея и черные волоски на груди. Прядь черных волос падала ему на
щеку, и Марина боролась с искушением убрать ее с лица. Она боялась дот-
ронуться до него.
Действительно, обычно Гранди каждый день ходил в деревню - в магазин
и поговорить с людьми. Но ее удивляло, что он опять оставил ее одну с
Гедеоном. Однако Гранди уважал успех, он гордился Гедеоном, который был
лучшим его учеником.
Гедеон снова посмотрел на нее и спросил с издевкой:
- Ты что, мух ловишь? Закрой рот и ешь завтрак, очень вкусно вышло.
Еще немного, и я стану отличным поваром. - Он прекрасно знал, почему она
была в таком недоумении, и развлекался. Это разозлило Марину, она нап-
ряглась и огрызнулась:
- Почему бы тебе не отправиться туда, где ты нужен? Здесь хорошо и
без тебя!
- Очень жаль, - пожал он плечами и занялся едой.
После яростной паузы Марина немного успокоилась и принялась за завт-
рак. Сегодня утром ее уже не тошнило от запаха еды. Она была голодна и
молча съела все, что было на тарелке. Гедеон нарезал беконную кожицу и
скормил ее Руффи, который внимательно наблюдал за ним, помахивая хвос-
том. После этого Гедеон почесал собаку за ухом, Марина видела, как дви-
гаются длинные пальцы в белой собачьей шерсти, и у нее пересохло в гор-
ле. Гедеон посмотрел на нее, и она ощутила, как вспыхнуло ее лицо: Она
поспешно отвернулась и начала убирать со стола.
Если он все время будет здесь, рядом, она долго не продержится. Как
она ни сердилась на себя, ничего нельзя было с этим поделать. Марина не
видела Гедеона, но чувствовала каждое его движение, ее кровь реагировала
на каждый удар его сердца, на каждый его вздох.
Она заставила себя вымыть всю посуду, хотя кожей ощущала все, что он
делал у нее за спиной. Наконец она кончила и пошла к двери. Но Гедеон
преградил ей дорогу. Он не трогал ее, а только не пускал, улыбаясь с вы-
соты своего роста.
- Дай мне пройти! - потребовала она.
- Иди, - отвечал Гедеон, и глаза его заблестели от удовольствия.
Марина уперлась руками ему в грудь, чтобы оттолкнуть, и поняла, что
делает ошибку. Стоило ей до него дотронуться, как внутри чтото дрогнуло,
и она убрала руки, боясь, что они выдадут ее слабость.
Избегая его взгляда, она неуверенно произнесла:
- Ты что делаешь? Отправляйся к своей любовнице. Ты мне тут не нужен.
- У меня нет любовницы, и я тебе нужен, - ответил Гедеон тихо, нас-
тойчиво глядя ей в лицо.
Тут она подняла голову и посмотрела прямо и зло:
- Неужели с Дианой все кончено? Какая жалость! Ну, найдешь себе еще
кого-нибудь.
- Да, я думаю, найду, - согласился он, и его тон и любезная улыбка
привели ее в ярость. Ей хотелось его ударить.
- Но это буду не я!
