в ней с тех пор, как они с Гедеоном стали встречаться. Когда следом при-
ехал сам Гедеон, Гранди понял все. Оставшись с ней наедине, он горько
спросил:
- Ты что, с ума сошла? Ты же знаешь, что он за человек. Он твердока-
менный. Как только ты ему надоешь, он бросит тебя в ту же минуту.
- Да, знаю, - ответила Марина с печальной иронией.
- Тогда почему? - Гранди не верил своим ушам.
- Я люблю его. - И это положило конец его расспросам.
После этого разговора дед стал относиться к Гедеону враждебно. Марину
огорчало, что Гранди так обиделся и рассердился, но она понимала причину
его гнева: та часть ее жизненной энергии, которую поглощал Гедеон, долж-
на была уходить в музыку. Гедеон мешал воплощению ее мечты.
Выходя с ним на прогулки среди скал, слушая вечерами, как он играет,
Марина много думала о нем и пришла к выводу, что он очень осторожен в
отношениях с людьми. Гедеон окружил себя стеной молчания, потому что бо-
ялся того, что несла с собой любая привязанность.
Любил ли он Диану или еще кого-нибудь?
Например, случай с куклами. Сначала он дразнил ее, потом по-настояще-
му разозлился и резко сказал, что она великовата для таких игрушек. Пог-
лядев в черные злые глаза, она подумала: было ли у него детство? Марина
слышала, что уже в семь лет судьба его была решена. Гранди рассказывал
ей, что мать любила Гедеона до умопомрачения. Для этой напористой женщи-
ны он был воплощением всех ее амбиций. Она обращалась с ним одновременно
и как с божком, и как с игрушкой. Вскоре после начала семестра Гедеон
уезжал на гастроли в Америку. На этот раз он сделал все, чтобы уговорить
ее поехать с ним. Он приводил разные аргументы, улещивал ее, угрожал, но
Марина не хотела, чтобы он держал ее при себе как собственность. Ей не-
обходимо было, чтобы Гедеон осознал, что она человек и у нее есть свое
достоинство.
Когда Гедеон уехал, она поняла, что беременна. Это так потрясло Мари-
ну, что она сбежала в Бассли. Увидев, что все его мечты рухнули, Гранди
стал смотреть на нее с ненавистью. Тогда она осознала, что все, ради че-
го они оба столько работали, пошло прахом, и Марина не нашлась, что ска-
зать в свое оправдание.
- Он на тебе не женится! - кричал Гранди. Марине не нужно было об
этом напоминать. Гедеон никогда даже не намекал на женитьбу. Он не любил
ее, зачем же ему было жениться? Она шла на все это с открытыми глазами,
и теперь ей предстояло справляться со всем самой.
Грацди предложил ей сделать аборт, но она сразу же отказалась. Убить
ребенка, отцом которого был Гедеон, она не могла. В конце концов, видя
ее отчаянье, Гранди смягчился.
- Справимся как-нибудь, дорогая моя, - сказал он, поглаживая ее по
голове, как ребенка, - справимся.
Марина отправилась погостить к друзьям Гранди, которые содержали ин-
тернат для детейкалек. Она помогала им и находила в этом утешение. Забо-
та о детях заставляла ее забыть о собственном несчастье, которое каза-
лось незначительным в сравнении с тем, что окружало ее в интернате.
Вскоре пришло письмо от Гранди, где он писал, что ее разыскивает Ге-
деон. Тот приезжал в Бассли, но Гранди отказался сообщить ему, где внуч-
ка. "Но ему придется все рассказать, - писал он. - Ты его знаешь, от не-
го так просто не отмахнешься".
Марина написала ответное письмо, в котором просила Гранди рассказать
Гедеону всю правду. "Только скажи ему, что я не хочу его видеть. Мне ни-
чего от него не нужно. Это моя проблема, не его".
Через два дня приехал Гедеон. Марина с маленьким мальчиком была в са-
ду, когда он вышел к ней. В воздухе пахло свежескошенной травой. Марину
поташнивало, ей не хотелось видеть его в таком состоянии, но теперь это-
го невозможно было избежать.
Лицо его было строго, а выражение черных глаз непонятно.
- Почему ты мне ничего не говорила? Разве можно скрывать такие вещи?
Я имею право знать правду.
- Это мои проблемы, - сказала она тихо. Маленький мальчик внимательно
смотрел на них, а она на него, стараясь улыбнуться. - Пойди к детям, Ко-
лин, я сейчас тоже приду. Мальчик убежал, неловко спотыкаясь.
- Твои проблемы? - спросил Гедеон тихо, но возмущенно. - Это же мой
ребенок.
- Ты же не хотел жениться и нести какуюнибудь ответственность, разве
не так, Гедеон? - спросила она с бледной улыбкой на губах. - Я ведь зна-
ла это.
Его руки больно схватили ее за плечи, прижали, щекой он коснулся ее
волос.
- Все это не имеет значения. Ребенок мой. - Он легко поцеловал ее в
щеку. - Выходи за меня замуж, Марина. Я хочу жениться. Признаюсь, раньше
не хотел. Но я не хочу тебя терять, хочу, чтобы ты и ребенок тоже были
со мной. Будь моей женой.
Вдруг она ослабела у него в руках, ощутив, как уходит без следа вре-
мя, проведенное без него в одиночестве, и потеряла сознание. Марина
слишком долго готовила себя к жизни без Гедеона и теперь чувствовала та-
кое облегчение, что счастье сразило ее.
Сразу после этого они поженились, и она переехала в его лондонскую
квартиру. Казалось, Гедеон рад ее постоянному присутствию. Теперь, отп-
равляясь на гастроли, он брал ее с собой. Их женитьба как будто была
удачной. Выходя на сцену, он каждый вечер искал ее глазами. А когда,
взвинченный, измученный и опустошенный, он заканчивал выступление, ее
ласковая рука и успокаивающая улыбка помогали ему преодолевать нелегкий
спуск с вершин вдохновения.
Однажды он заговорил о ее несостоявшейся карьере.
- Кажется, так бы и убил себя за глупость и эгоизм. Мне даже в голову
не приходило, что ты не принимаешь никаких мер предосторожности, думал
только о собственном удовольствии, а о тебе не вспоминал. Дорогая, ты
можешь простить меня?
Марина могла простить ему все. Все критики в один голос говорили, что
его исполнение заметно улучшилось, появились глубина и настоящее
чувство. Теперь замечательное техническое совершенство не заменяло, а
дополняло экспрессию.
Срок беременности рос, и Марина выглядела утомленной. Гедеон, хму-
рясь, поглядывал на ее бледное лицо.
- Поездка оказалась для тебя непосильной. Я думаю, тебе стоит на нес-
колько недель переехать к Гранди и отдохнуть.
- А как же ты? - Марина знала, что очень нужна Гедеону после выступ-
лений. Спускаясь со сцены, он начинал искать жену глазами, в глубине ко-
торых сразу вспыхивала радость, как только он видел ее.
- Не во мне сейчас дело, - успокоил он Марину, погладив ее по щеке. -
Ты такая маленькая и хрупкая, я не могу видеть, как ты устаешь. Мне не
хочется с тобой расставаться, но я переживу как-нибудь.
В улыбке и глазах у него нежность соединялась с заботой, и это радо-
вало Марину. Теперь она знала, что нужна ему. Положив голову на его ши-
рокую, сильную грудь, она думала: пока он не сказал "Я тебя люблю", но
он непременно скажет. Возможно, Гедеон этого и сам не подозревает, но
Марина верила, что ее он все-таки любит, и готова была ради этого забыть
всю боль, которую он причинил ей в прошлом. Сам Гедеон, несмотря на весь
свой опыт, пока не осознавал произошедшей с ним перемены. Он был челове-
ком самонадеянным и уверенным в себе. Талант сделал его глухим к
чувствам окружающих, потому что мать с детства внушала ему, что он "не
такой, как все". Марина уже встречалась с ней и поняла, что это за чело-
век. Свекровь приняла ее с ледяной холодностью, не желая видеть в семье
нового человека. Теперь это уже не имело значения, потому что в жизни
Гедеона мать не принимала никакого участия. Ее эгоизм заставил сына за-
щищаться таким образом. Однако именно мать сформировала его характер.
Гедеон рос обожаемым и балованным ребенком. Ему ни в чем не отказывали и
приучили думать, что ему можно вести себя как заблагорассудится, не ог-
лядываясь на последствия.
Марине казалось, что твердая скорлупа, окружавшая его всю жизнь, дала
трещину. Сам того не подозревая, Гедеон учился любить. Живя у Гранди,
она много думала о муже. Она осознала, что ее появление изменило его
жизнь, в которой появилось чувство, и это в свою очередь отразилось в
музыке. Марина не знала, насколько глубоким было это чувство. Но
собственная любовь помогала ей понять и простить его эгоизм, ведь он до-
бивался ее, не любя.
Как только Гедеон вернулся из поездки, он тотчас позвонил и сказал,
что скоро приедет, но прежде уладит кое-какие дела.
Марина была расстроена, и Гранди, глядя на ее погрустневшее лицо,
смеясь, предложил:
- Почему бы тебе самой не поехать в Лондон?
И глаза ее загорелись.
Гедеон, наверное, не хотел, чтобы она переутомлялась во время поездки
в Лондон, подумала она и расцеловала деда. Он, конечно, обрадуется, уви-
дев ее.
Но она ошиблась. Войдя в лондонскую квартиру, она сразу услышала го-
лоса и ощутила холодную дрожь дурного предчувствия прежде, чем открыла
дверь гостиной.
Гедеон и Диана Греноби сидели, обнявшись, на диване. Они целовались.
Марина повернулась и бросилась бежать. Дверь лифта была открыта. Она
захлопнула ее за собой и увидела за ней Гедеона. Он что-то кричал ей
хрипло, но она даже не взглянула.
В это время в Лондоне был час пик, все возвращались домой с работы.
Марина шла как лунатик, ничего не видя перед собой. Она так и не услыша-
ла машину, под колеса которой попала.
Когда она впервые после катастрофы открыла глаза, чтобы снова увидеть
мир, в который не хотела возвращаться, первое лицо, склонившееся к ней,
было лицо Гедеона. Она закричала так, как если бы увидела убийцу. Прибе-
жали сестры, кругом засуетились люди, но она продолжала кричать, как ре-
бенок, скорчившись и закрыв глаза руками: "Заберите его, заберите его!"
Крики "Заберите его!" и свет сквозь пальцы были последним воспомина-
нием.
Она сидела на своей кровати, дрожа и глядя перед собой. Марина не
помнила, сколько времени минуло с того дня и что произошло. Она умудри-
лась совсем забыть Гедеона и все с ним связанное и вернуться в мир
детства, где ничто не причиняло ей боль
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Около двери тихо, стараясь убедить ее, говорил Гранди:
- Дорогая моя, пришел доктор, пожалуйста, впусти его.
Марина медленно встала с кровати и подошла к дверям. Гранди был серым
от волнения, и Марина постаралась выдавить из себя улыбку:
- Со мной все в порядке.
Доктор стоял у деда за спиной и внимательно смотрел на нее. Она знала
его всю жизнь, но за последние месяцы он и намеком не давал ей понять,
что с ней было что-то неладно. Вспоминая недавнее прошлое, она поняла,
какой заговор молчания существовал в деревне вокруг нее. Ее тронула лю-
бовь и забота тех, кто ее окружал.
- Давай-ка мы тебя посмотрим, - сказал доктор, проходя в комнату и
улыбаясь.
- Я хорошо себя чувствую.
- Вот мы сейчас в этом и убедимся. - Он старался ее не огорчать, но
говорил твердо. Он вошел вместе с ней и закрыл за собой дверь, оставив
деда в коридоре.
Марина села на кровать, потому что у нее дрожали ноги. Голова была
тяжелая и как будто не своя, к тому же казалось, что она плохо держится
на шее.
Доктор нащупал пульс, внимательно разглядывая ее лицо.
- Как ты себя чувствуешь?
- Я же сказала - хорошо. - Она усмехнулась. - А как я должна себя
чувствовать, по-вашему?
Он не стал отвечать.
- Расстегни-ка рубашку, я хочу послушать сердце, - попросил он.
"Какое еще сердце?" - подумала она, но рубашку расстегнула, и доктор
прижал к ее груди стетоскоп.
- Голова болит? - спросил он спокойно, как будто это был обычный, ря-
довой визит.
- Немного. - В действительности голова разрывалась от боли, и доктор
понял это по расширенным зрачкам и серому оттенку кожи.
Он задал еще несколько вопросов, Марина отвечала бесцветным голосом,
не выдавая внутреннего состояния.
- Можно мне вас спросить кое о чем? - сказала она, когда увидела, что
доктор убирает стетоскоп.
