костей.
Марина взглянула на него сквозь ресницы, лицо ее по-прежнему было
замкнутым и холодным.
- Пойди переоденься, я приготовлю тебе горячий чай.
Он улыбнулся, и сердце у нее дрогнуло. Когда Гедеон вышел, она взяла
его рубашку и свитер и, стиснув их руками, уловила исходящий от них за-
пах. Пахло дождем и морским туманом с легким оттенком свойственного
только ему аромата кожи.
Марина поставила чайник на огонь и достала чашки. Гедеон вернулся в
чистом свитере и сухих брюках. Марина заметила, что он причесался. От
дождя и ветра кожа на лице у него разгорелась, но глаза под черными бро-
вями смотрели мрачно.
Марина стояла, повернувшись к нему спиной.
- Ты поел?
- Я не голоден. - Он бесшумно подошел и встал за спиной. - Извини, я
разбудил тебя.
- Нет, не разбудил. - Марина пожала плечами, но не повернулась. - Я
проснулась из-за шторма. Море очень разбушевалось.
- Да, волны как горы. Около причала они поднимаются выше домов.
- Не часто у нас бывают такие штормы. Не хотела бы я сейчас оказаться
в море.
- Пожалуй, - согласился он.
Они стояли так близко, что Марина чувствовала малейшее его движение:
вот он сунул руки в карманы, вот он повернул голову и коснулся шеей во-
ротника.
Когда вскипел чайник, она заварила чай. Движения ее были автоматичес-
кими, потому что голова была занята совсем другим. Гедеон наблюдал за
ней, и она знала, что он чувствует, потому что все, что происходило сей-
час с ним, было ответом на то, что происходило с ней.
Они вели вежливый разговор, как люди малознакомые, а тем временем
сильный порыв физического влечения заставлял их тела дрожать и тянуться
друг к другу.
- Ты должен что-нибудь поесть, - бросила она коротко. - Я приготовлю
сандвичи с ветчиной.
Гедеон внимательно смотрел, как ловко она режет хлеб, мажет его мас-
лом и вкладывает внутрь сандвичей ветчину. Закончив, она пододвинула ему
тарелку.
Он сел за кухонный стол и пробормотал:
- Я действительно не хочу есть.
- Ешь. - Она налила ему чашку чая.
Гедеон неохотно начал жевать сандвич.
- Марина, что ты собираешься дальше делать?
Она села напротив и стала, не отвечая на вопрос, прихлебывать чай.
Гедеон поднял голову и заглянул ей в глаза. Она не отвела взгляда.
- Мы с Гранди уже говорили об этом сегодня. Я думаю вернуться в кол-
ледж и окончить курс.
Гедеон посмотрел в тарелку и отодвинул ее от себя.
- Понятно.
Она никогда не видела его таким подавленным. Сильный внутренний свет
его личности потух. Даже обычно волевая линия рта демонстрировала покор-
ность судьбе. Он опустил глаза, но ресницы подрагивали.
Когда Гедеон взял чашку, стало заметно, что руки у него дрожат. Он
сжал чашку двумя руками и отпил, стараясь не глядеть на Марину.
Но в ней кипела обида. Она не хотела отвечать на его безмолвную
мольбу, она не хотела видеть, как ему больно. Гедеон не имел права на
жалость.
- Ты была права, - сказал он слегка осипшим голосом. - Я был слеп и
эгоистичен, не давал себе труда подумать, в каком ты положении. Помнил
только о себе...
- Не надо мне об этом рассказывать, - заметила она с горечью.
- Подожди, - и он еще ниже склонил голову. - Ты меня презираешь, и я
это заслужил. Я признаю, что был эгоистом. - Он быстро поднял голову и
посмотрел ей в глаза. - Но в тот день, когда ты неожиданно вошла в квар-
тиру и увидела меня и Диану, это не я целовал ее, а она меня. Войди ты
на минуту позже... ничего бы не произошло. Я не хотел, чтобы она меня
целовала. Черт возьми, я давно к ней охладел. Мы не встречались с тех
пор, как я заметил тебя и того мальчика в театре, клянусь честью.
- Честью? - рассмеялась она, и Гедеон поморщился.
- Этого я не заслужил, - сказал он с укором. - Я не стану тебе врать.
Ты должна мне поверить.
Марина знала, что он говорит правду, и верила. Само поведение Дианы,
ее ярость и страсть в сцене на дороге подсказали ей, что у Гедеона с ней
все кончено.
По лицу он понял, что Марина ему верит, и торопливо продолжал:
- Я сидел над своими бумагами, торопясь все закончить и поехать к те-
бе. Боже мой, Марина, как я хотел увидеть тебя. Я даже не думал о Диане.
Она пришла совершенно неожиданно, прослышав, что я в городе один. - Лицо
его передернулось, темная краска залила щеки. - Диана думала...
- Я знаю, что она думала, - ответила Марина сухо.
Диана пришла, надеясь, что Гедеону успела надоесть жена и можно во-
зобновить их прежние отношения. Скоротечные романы, бывшие у него в
прошлом, давали ей основания для такой надежды. Бедная Диана, подумалось
Марине, тяжело любить без ответа, а Диана, без сомнения, любила его.
- Ты думал когда-нибудь, что ты с ней сделал? - спросила она с упре-
ком. - Она ведь тоже способна на чувство.
Он замер и помрачнел.
- Из-за нее я чуть не потерял то, чем больше всего дорожу, - сказал
он сквозь зубы. - Она просто не могла поверить, что я больше не хочу ее,
и поэтому ты едва не погибла. - Он замолк и конвульсивно сглотнул. -
Тогда мне показалось, что ты умерла. Попадись она мне, я бы ее убил!
Наступило молчание, слышно было только его хриплое, прерывистое дыха-
ние. Ветер налетел на окно и загремел задвижкой. Марина вскочила. Нервы
у нее были напряжены до предела, каждый звук, казалось, болезненно отда-
вался в голове.
- Это только ветер, - мягко сказал Гедеон.
Марина отпила чаю, но он остыл, выдохся и потерял вкус. Черные глаза
Гедеона следили за ней не отрываясь.
- Я думал и думал. До головной боли. Я понял, что не в Диане дело, не
так ли? Не из-за нее мы расстались, а из-за меня. Я разрушил то, что бы-
ло между нами. Я заботился о своей независимости и не видел, что проис-
ходило с тобой.
Она смотрела на него, затаив дыхание. Как изменилось его лицо! Стран-
ное смирение, которое оно выражало, так не похоже было на обычную уве-
ренность и силу.
- Ты любила меня? - спросил он хрипло.
Марина не отвечала.
- Ведь любила, не правда ли? - В его странной улыбке виделось самоу-
ничижение. - А я никогда даже не задумывался над тем, что происходит в
твоей головке. Слишком уж занят был борьбой с собственными чувствами.
Боясь потерять свободу, я потерял тебя.
Стояла такая тишина, что слышно было тиканье часов, шум ветра и волн,
шорох пепла в печке.
- Я знаю наверняка, что казался тебе привлекательным, иначе ты не
стала бы со мной спать. Но я избегал говорить о любви, мне не хотелось
признавать, что любовь имеет ко мне хоть какое-то отношение. - Он поймал
ее руку и поднес к губам. - Ты все еще любишь меня, Марина?
- После всего, что ты рассказал о себе, тебя трудно любить, - ответи-
ла она бесстрастно и тут же почувствовала, как замерла его рука. Тогда
она продолжила: - Может быть, ты действительно любишь меня сейчас, но
через год-другой решишь, что разлюбил, и выбросишь меня из своей жизни,
как Диану.
- Нет, нет. Никто для меня не значил столько, сколько ты. Я никогда
не смогу с тобой расстаться. Я боролся со своим чувством, но теперь все,
оно победило. Марина, я буду любить тебя до конца дней моих.
- Как я могу тебе поверить? - спросила Марина сердито.
- Должна поверить, - тихо ответил Гедеон.
Но она встала, выдернув руку из его пальцев. Гедеон тоже вскочил и
снова попытался овладеть ее рукой.
- Не уходи, послушай меня.
- Зачем? Не хочу.
Взгляды их встретились, его - умоляющий, ее - холодный, отталкиваю-
щий. Он подошел поближе, но Марина старалась держаться на расстоянии от
магнетического обаяния его тела. Она чувствовала, как ее влечет к нему.
Да, физическая сторона любви очень важна, но это лишь одна ее сторона.
Чтобы любовь жила, нужно многое другое. У Марины не было уверенности в
том, что Гедеона толкает к ней не только физическое влечение.
- Я хотел начать все сначала, - заговорил он снова. - Я приехал сюда,
потому что с ума сходил без тебя. Гранди просил меня держаться подальше
отсюда, но я не мог.
Ее взгляд красноречиво сказал ему, насколько эгоистично это было с
его стороны, и он молча признал ее правоту.
- Увидев, что ты совсем меня не помнишь, я решил, что у меня есть
шанс начать все так, как следовало бы. Ведь если бы тогда, когда мы
впервые встретились, я признался сам себе, что влюбился, все отношения
развивались бы иначе. Я приехал бы в Бассли, стал за тобой ухаживать и,
возможно, добился бы взаимности. Потом мы поженились бы, и наша жизнь,
наверное, сложилась тогда по-иному. Я хотел, чтобы ты увидела, как я
люблю тебя, надеялся заставить тебя снова полюбить меня.
Конечно, он в этом преуспел, она опять влюбилась. Стоило Марине уви-
деть его, как она тут же ощутила непреодолимое влечение. Она не помнила
его, но тело неудержимо отзывалось на каждое прикосновение, каждый поце-
луй заставлял ее, как в трансе, идти к нему в объятия.
Марина вспыхнула и отвернулась, но Гедеон смотрел не отводя глаз, и
вся ее защита рушилась под его взглядом.
- Подумай об этом, дорогая моя, - прошептал он ей на ухо.
Тут Марина подняла голову, и глаза ее сверкнули:
- Я скажу тебе, о чем я думаю. Я думаю, что лучше всего было бы нам
вообще не встречаться. Ты заставил меня пережить все мыслимые мучения, и
больше я тебя видеть не хочу. Я думаю, что тебе пора оставить меня в по-
кое навсегда.
Лицо его побелело и замерло, губы не дрогнули, только один мускул
затрепетал в уголке рта.
Охвативший ее гнев уже начал проходить, и она задрожала всем телом.
- Уходи, - сказала она невнятно, не глядя на Гедеона.
Марина чувствовала, что он наблюдает. И тут он хрипло рассмеялся и
как-то странно произнес:
- Сжигаю за собой последний мост. - Прежде чем она поняла, в чем де-
ло, он поймал ее, прижал к себе и впился в губы. Этот поцелуй, жадный,
требовательный, жгучий, сокрушил все ее сопротивление, обдал волной бе-
зумного желания, захлестнувшей ее с головой.
Его руки крепко держали Марину, поцелуй становился все глубже, отни-
мая у нее последние силы, пока она не сникла в изнеможении. Гедеон по-
чувствовал ее слабость.
Он поднял голову, наконец заглянул в ее раскрасневшееся лицо, и глаза
его блеснули:
- Спокойной ночи, дорогая моя.
Когда он после этого повернулся и ушел, она не поверила глазам. Он же
знал, что с ней происходит. Гедеон не мог не почувствовать, с какой жад-
ностью она отозвалась на его поцелуй, не сумев справиться с собой.
И все-таки он ушел.
Марина стояла, прислушиваясь к его шагам по лестнице. Так почему же
он ушел?
Марина потуже завернулась в халат, склонив беспомощно голову. Гедеон
был настоящим стратегом и сделал все совершенно сознательно. Она обошла
кухню, привела ее в порядок, поднялась к себе в комнату и забралась в
постель. Ей не спалось и только на заре удалось забыться тяжелым, беспо-
койным сном.
Проснулась она поздно, Гранди ее не будил. Когда она наконец спусти-
лась вниз, он спросил:
- Ну, как ты себя чувствуешь?
- Прекрасно, - ответила она слишком бодро.
Гранди кивнул.
- Что ты хочешь на завтрак?
- Сделаю себе тосты. - И она пошла резать хлеб. Потом как бы невзна-
чай спросила: - Гедеон встал?
- Он уехал, - ответил дедушка.
Тут рука у нее дрогнула, нож резанул прямо по пальцу, и она слабо
вскрикнула. Гранди в ужасе подбежал к ней, увидев, что из ранки бежит
темно-красная кровь.
Что он со мной делает? - думала Марина в тоске. Я его ненавижу! Как
он мог вот так уехать, даже не попрощавшись.
Гранди схватил ее руку и сунул под холодную струю.
- Очень больно? - спросил он, видя, как она побледнела.
Очень, подумала она про себя и, улыбнувшись, ответила:
- Нет, не больно. - Потому что болела совсем не рука.
Она все прекрасно понимала, еще прошлой ночью, когда ее тело бурно
