широко, что, казалось, у него нет век. Как только ноги его коснулись
палубы, он воскликнул:
- Бегите! Бегите! Поворачивайте корабль и бегите! Гребите изо всех
сил ради спасения ваших жизней, прочь от этого проклятого берега!
- Успокойтесь, - сказал Рипичип, - и расскажите нам, в чем опасность.
Мы не привыкли убегать.
Незнакомец с ужасом вздрогнул при звуке голоса Мыши, которую он не
заметил раньше.
- И тем не менее, вы должны бежать отсюда, - задыхаясь, проговорил
он. - Это остров, где сны становятся явью.
- Значит, этот остров я и ищу так давно, - обрадовался один из
матросов. - Думаю, если здесь бросить якорь, я обнаружил бы, что женат на
Нэнси.
- А я снова встретил бы Тома живым, - сказал другой.
- Идиоты! - воскликнул незнакомец, в ярости топая ногой. - Подобные
разговоры привели меня сюда, но лучше бы мне было утонуть или вовсе не
родиться. Вы слышите, что я говорю? Это остров, где сны - понимаете, сны -
воплощаются, становятся явью. Не мечты, а сны.
Примерно с полминуты было тихо, а затем, громко лязгая доспехами, вся
команда кинулась со всех ног по лесенке главного люка в трюм и,
схватившись за весла, начала грести с невиданной ранее силой. Дриниэн
поворачивал руль, боцман же задавал гребцам такой быстрый темп, какого еще
никогда не видало море. Каждому потребовалось ровно эти полминуты, чтобы
вспомнить некоторые сны, которые он когда-либо видел - сны, после которых
боишься снова заснуть и осознать, что значит высадиться на острове, где
эти сны становятся явью.
Одного Рипичипа не затронула вся эта суета.
- Ваше Величество, Ваше Величество! - воскликнул он, - неужели вы
собираетесь терпеть этот бунт, эту трусость? Это же паника, мятеж!
- Гребите, гребите! - кричал Каспиан. - Налегайте на весла: наши
жизни зависят от этого. Все ли в порядке с мачтой, Дриниэн? Рипичип,
можешь говорить все, что угодно. Есть вещи, которые человек не в силах
вынести.
- В таком случае, я счастлив, что не являюсь человеком, - ответил
Рипичип, холодно поклонившись ему.
Люси, сидящая наверху, слышала все происходящее. Моментально ей
вспомнился один из ее собственных снов, который она сильнее всего
старалась забыть, и вспомнился так ясно, будто она только что пробудилась
от него. Так вот что ожидало их позади, во тьме на острове! На секунду ей
захотелось оказаться внизу на палубе, вместе с Эдмундом и Каспианом. Но
что толку? Если бы сны начали сбываться, Эдмунд с Каспианом сами могли
превратиться во что-нибудь ужасное, прежде чем она смогла бы добраться до
них. Люси схватилась за поручни мачтового гнезда и попыталась взять себя в
руки. Они гребли назад, к свету, со всей скоростью, на которую были
способны: через несколько секунд все будет в порядке. Ах, если бы все было
в порядке уже сейчас!
Даже довольно сильный шум весел не мог скрыть полной тишины,
окружавшей корабль. Каждый знал, что лучше не вслушиваться, не напрягать
уши, чтобы не слышать звуки, доносящиеся из тьмы. Однако, мало кто смог
удержаться от этого. Вскоре все начали что-то слышать, причем каждый
слышал что-нибудь свое.
- Вы не слышите, вон там, шум... как будто пара гигантских ножниц
открывается и захлопывается? - спросил Юстас у Райнелфа.
- Тише! - ответил Райнелф. - Я слышу, как они ползут по бокам
корабля.
- Оно как раз собирается усесться на мачте, - проговорил Каспиан.
- Брр! - воскликнул один из матросов. - Вон, начинают бить в гонги. Я
так и знал.
Каспиан, стараясь ни на что не глядеть, и в особенности, не
оборачиваться, отправился на корму к Дриниэну.
- Дриниэн, - очень тихо спросил он, - сколько времени нам
потребовалось на то, чтобы догрести вперед - я имею в виду, до того места,
где мы подобрали незнакомца?
- Ну, может, минут пять, - прошептал в ответ Дриниэн - А что?
- Мы уже дольше пытаемся выбраться отсюда.
Лежавшая на руле рука Дриниэна задрожала, холодный пот заструился по
его лицу. Всем на борту пришла в голову одна и та же мысль.
- Мы никогда, никогда не выберемся отсюда, - застонали гребцы. - Он
неправильно ведет корабль. Мы все время движемся по кругу. Мы никогда не
выберемся отсюда.
Незнакомец, сжавшись в комок, лежал на палубе, но внезапно он сел и
разразился ужасным истерическим хохотом.
- Никогда не выберемся! - завопил он. - Вот именно. Конечно. Мы
никогда не выберемся отсюда. Каким же я был идиотом, когда подумал что они
вот так просто меня отпустят. Нет, нет. Мы никогда отсюда не выберемся.
Люси прижалась головой к перилам и прошептала:
- Аслан, Аслан, если ты хоть когда-нибудь любил нас, помоги нам в эту
минуту.
Темнота не начала рассеиваться, но она почувствовала себя немножко -
самую чуточку, лучше.
- В конце концов, с нами еще пока ничего не случилось, - подумала
она.
- Смотрите! - внезапно раздался с носа корабля хриплый голос
Райнелфа. Впереди появилась маленькая светлая точка и, пока они смотрели
на нее, широкий луч света упал на корабль. Он не рассеял окружающую тьму,
но весь корабль как будто осветился прожектором. Каспиан заморгал,
огляделся вокруг, но увидел лишь неподвижные лица своих товарищей. Взгляды
всех были направлены в одну точку: за спиной у каждого пряталась его
черная, изломанная тень.
Люси, глядя вдоль луча, вдруг что-то заметила в нем. Вначале оно
выглядело, как крест, потом как аэроплан, затем стало похоже на воздушного
змея, а затем, хлопая крыльями, оно оказалось прямо над ними и стало
видно, что это альбатрос. Альбатрос три раза облетел вокруг мачты, а затем
присел на мгновение на гребень позолоченной головы дракона на носу
корабля. Сильным голосом он прокричал что-то, похожее на слова, но никто
не смог понять их. После этого альбатрос раскинул крылья, поднялся в
воздух и медленно полетел вперед, держа курс направо. Дриниэн направил
корабль за ним, не сомневаясь в том, что это хороший проводник. Но никто,
кроме Люси, не знал, что, когда альбатрос кружил вокруг мачты, он шепнул
ей:
- Не бойся, дорогая моя, - и голос его, она была уверена, был голосом
Аслана, и при этих словах благоуханный ветерок овеял ее лицо.
Через несколько секунд темнота впереди стала сереть, а затем, когда
они уже почти осмелились надеяться, корабль ворвался прямо в потоки
солнечного света, и они снова очутились в теплом, голубом мире. И вдруг
все поняли, что бояться нечего, да и вообще не было причин для страха. Они
заморгали и осмотрелись. Яркость самого корабля поразила их, они почти
ожидали увидеть, что тьма, как какая-нибудь грязь или накипь, пристала к
его белым, зеленым и золотым краскам. И тут вначале кто-то один, а за ним
и все остальные, рассмеялись.
- Полагаю, что мы сваляли большого дурака, - заметил Райнелф.
Люси, не теряя времени, спустилась на палубу, где все остальные уже
обступили незнакомца. Долгое время он был слишком счастлив, чтобы
говорить, и мог лишь смотреть на море и солнце да щупать фальшборт и
канаты словно, чтобы убедиться, что все это действительно не сон. Слезы
катились у него по щекам.
- Спасибо, - промолвил он наконец. - Вы спасли меня от... но я не
хочу говорить об этом. А теперь позвольте рассказать вам, кто я такой. Я
Тельмарин из Нарнии, и когда я еще был на что-нибудь годен, люди называли
меня Лорд Руп.
- А я, - сказал Каспиан, - Каспиан, Король Нарнии, и я отправился в
это плавание, чтобы найти Вас и Ваших товарищей, которые были друзьями
моего отца.
Лорд Руп упал на колени и поцеловал руку Короля.
- Сир! - воскликнул он, - вы тот человек, которого я хотел видеть
больше всего на свете. Исполните мою просьбу.
- Но какую? - спросил Каспиан.
- Никогда не возвращайте меня туда, - ответил тот, указывая за корму.
Все обернулись, но увидели лишь ярко-синее море и ярко-голубое небо.
Остров Тьмы и сама тьма исчезли навсегда.
- Как! - вскричал Лорд Руп. - Вы уничтожили их!
- Не думаю, чтобы это сделали мы, - заметила Люси.
- Сир, - сказал Дриниэн, - дует попутный ветер, как раз чтобы плыть
на юго-восток. Может, я выпущу наших бедняг из трюма, и мы поставим парус?
А после этого каждый, кто не нужен сейчас, пусть отправляется к своему
гамаку.
- Да, - ответил Каспиан, - пусть всем раздадут по стакану грога.
Хей-хо, я и сам чувствую, что смогу проспать хоть целые сутки подряд.
И так весь вечер корабль радостно плыл на юго-восток, подгоняемый
попутным ветром. Но никто не заметил, когда исчез альбатрос.
13. ТРОЕ СПЯЩИХ
Ветер не прекращался, но с каждым днем становился все слабее, так что
в конце концов волны превратились в мелкую рябь, и корабль час за часом
неторопливо, как по озеру, скользил вперед. И каждый вечер они видели, как
на горизонте встает какое-нибудь новое созвездие, которого не было на небе
в Нарнии, и которое, как думала Люси со смешанным чувством радости и
страха, еще не видели глаза никого из живущих. Новые звезды были большими
и яркими. Ночи стали теплыми. Путники укладывались спать на палубе и вели
долгие разговоры, заканчивающиеся далеко за полночь. Многие, перевесившись
через борт, задумчиво наблюдали танец светящейся пены, разрезаемой носом
корабля.
Одним удивительно красивым вечером, когда закат был
красно-фиолетовым, и, казалось, само небо стало шире, по правому борту они
увидели землю. Корабль медленно приближался к ней, и в свете заходящего
солнца казалось, что весь остров пылает огнем. Но вскоре они уже плыли
вдоль берега. За кормой корабля на фоне красного неба западный мыс
вздымался острым черным силуэтом, словно вырезанный из картона. Теперь они
лучше смогли рассмотреть, на что похожа эта страна. Там не было гор, зато
было много пологих холмов с мягкими склонами.
С острова долетал довольно приятный запах - "смутно-пурпурный", как
сказала Люси, на что Эдмунд заметил, а Ринс подумал, что давно не слышал
такой чуши, но Каспиан задумчиво проговорил:
- Я понимаю, что ты хочешь сказать.
Они плыли еще довольно долго, огибая мыс за мысом в надежде найти
уютную глубокую бухточку, однако в конце концов им пришлось
удовольствоваться широким мелким заливом. С моря он казался спокойным, но
о песок разбивался бурный прибой, и им не удалось подвести корабль так
близко к берегу, как хотелось бы. В конце концов, якорь бросили довольно
далеко от песчаного пляжа, и, пока путешественники плыли до него в
качавшейся на волнах шлюпке, они успели промокнуть насквозь. Лорд Руп
остался на борту "Рассветного Путника". Он не хотел видеть больше никаких
островов. Все время, что они находились там, в ушах у них стоял шум
прибоя.
Двоих матросов оставили стеречь шлюпку, а всех остальных Каспиан
повел вглубь острова, но недалеко, так как было уже слишком поздно для
изучения местности - скоро должно было стемнеть. Однако, для того, чтобы
найти приключение, и не потребовалось идти слишком далеко. В ровной
долине, начинавшейся от самого берега, не было ни дорог, ни колеи телеги,
ни других признаков присутствия человека. Под ногами расстилался мягкий
пушистый дерн, усеянный тут и там низкой кустистой порослью, которую
Эдмунд с Люси приняли за вереск. Юстас, очень хорошо разбиравшийся в
ботанике, сказал, что это не вереск и, возможно, был прав; но во всяком
случае, это было что-то очень похожее на вереск.
Не успели они отойти от берега и на расстояние полета стрелы, как
Дриниэн воскликнул:
- Смотрите-ка! Что это такое? - и все остановились.
