сном без сновидений - и что он может разделить с ними этот сон.
Когда это было исполнено, Каспиан попросил остальных сесть и изложил
им ситуацию. Последовало долгое молчание. Несколько человек пошептались,
и, наконец, Старший Лучник поднялся на ноги и заявил:
- Ваше Величество, некоторые из нас давно уже хотели спросить, как мы
доберемся домой, когда повернем обратно, независимо от того, сделаем ли мы
это здесь или где-нибудь дальше. Всю дорогу, кроме тех дней, когда стоял
штиль, дули северный и северо-западный ветры. И если ветер не измениться,
то я хотел бы знать, как мы надеемся доплыть до Нарнии. Вряд ли мы долго
протянем на наших запасах, если будем все время грести на обратном пути.
- Речь сухопутной крысы! - с презрением воскликнул Дриниэн. - В этих
морях поздним летом всегда преобладают западные ветры, но после Нового
года они всегда меняют направление. Когда мы поплывем на запад, попутный
ветер будет, и к тому же гораздо более сильный, чем нам того хотелось бы.
- Это сущая правда, - подтвердил старый моряк из Галмы. - В
январе-феврале с востока приходит довольно гнусная погода. С Вашего
позволения, сэр, если бы я командовал этим кораблем, я бы предложил
перезимовать здесь, а в марте отправиться в обратное путешествие.
- Чем бы вы стали питаться во время зимовки? - спросил Юстас.
- Каждый день на закате, - ответил Раманду, - на этом столе будет
приготовлен пир, достойный короля.
- Вот это да! - воскликнули несколько матросов.
- Ваши Величества, леди и джентльмены, - начал Райнелф, - я хочу
сказать только одно. Никого из нас не принуждали отправиться в это
путешествие. Все мы - добровольцы. И некоторые из нас, кто сейчас с таким
интересом смотрит на этот стол, раздумывая о королевских пирах, громко
кричали о приключениях в тот день, когда мы вышли из Кер Перавел и
клялись, что не вернутся обратно, пока мы не дойдем до края света. А на
причале среди провожающих стояли многие из тех, кто отдал бы все, что у
них есть, чтобы только отправиться с нами. Тогда считалось, что лучше быть
юнгой на "Рассветном Путнике", чем носить перевязь рыцаря. Не знаю,
уловили ли вы то, что я хочу сказать. Но я имею в виду следующее: я думаю,
что люди, отправившиеся в путь так, как это сделали мы, будут выглядеть
глупо как... как эти Даффлпады, если возвратятся домой и скажут, что
добрались до начала края света и побоялись плыть дальше.
Некоторые из матросов бурно одобрили эту речь, однако другие сказали,
что все это очень хорошо, но...
- Похоже, это будет не очень-то весело, - прошептал Эдмунд на ухо
Каспиану. - Что мы будем делать, если половина этих ребят откажется?
- Подожди, - тихо ответил ему Каспиан. - У меня есть еще одна карта.
- Неужели ты ничего не скажешь, Рип? - прошептала Люси.
- Нет. Зачем Ваше Величество ждет моих слов? - ответил Рипичип так
громко, что большинство присутствующих его услыхало. - Для себя я уже все
решил. Пока я смогу, я буду плыть на восток на "Рассветном Путнике". Когда
он бросит меня, я погребу на восток в своей плетеной лодочке. Когда она
потонет, я поплыву сам, гребя всеми четырьмя лапами. А когда я не смогу
плыть дальше, то, если я к тому времени не доберусь до страны Аслана или
не перевалю через край света в каком-нибудь гигантском водопаде, я потону,
повернувшись носом к восходу солнца, и Рипичип навсегда останется главой
говорящих мышей Нарнии.
- Слушайте, слушайте! - воскликнул один матрос. - Я бы сказал тоже
самое, за исключением пассажа о плетеной лодочке, которая меня просто не
выдержит. - Он добавил более тихо:
- Я не позволю, чтобы какая-то мышь меня переплюнула.
Тут Каспиан вскочил на ноги.
- Друзья мои, - сказал он, - мне кажется, вы не совсем понимаете Нашу
цель. Вы рассуждаете так, словно Мы пришли к вам с протянутой рукой,
умоляя, чтобы хоть кто-нибудь отправился с Нами. Но дело обстоит совсем
по-другому. Мы, Наши королевские брат и сестра, их родич сэр Рипичип,
добрый рыцарь, и Лорд Дриниэн должны кое-что сделать на краю света. Нам
угодно выбрать из тех, кто готов на это, людей, которых мы сочтем
достойными такого великого дела. Мы не сказали, что каждый может
предложить свою кандидатуру. Поэтому Мы теперь приказываем Лорду Дриниэну
и Мастеру Ринсу тщательно обдумать, кто из вас храбрее всех в сражении,
кто самый опытный моряк, чья кровь самая чистая, кто больше других предан
Нашему королевскому величеству, кто ведет самый доблестный образ жизни, -
и представить Нам список с их именами. - Он остановился и продолжал более
быстро:
- Клянусь гривой Аслана! - воскликнул он. - Неужели вы думаете, что
просто так сможете получить право увидеть самый край света? Ну, а потом,
каждый, кто поплывет с Нами, сможет передать все своим потомкам титул
"Тот, кто был на "Рассветном Путнике", - и, когда, возвратившись домой, мы
пристанем в Кер Перавел, он получит золото и землю - в таком количестве,
чтобы всю жизнь ни в чем не нуждаться. А теперь - разбредитесь по острову,
все вы. Через полчаса я должен получить список, который принесет мне Лорд
Дриниэн.
Произошло некоторое замешательство и, после недолгого молчания,
матросы поклонились собравшимся и разошлись в разные стороны, держась
вместе по несколько человек и обсуждая услышанное.
- А теперь разберемся с Лордом Рупом, - сказал Каспиан.
Он повернулся к столу и увидел, что Руп уже там. Он подошел тихо и
незаметно, пока шло обсуждение, и его усадили рядом с Лордом Аргозом.
Рядом с ним стояла дочь Раманду, словно она только что помогала ему сесть
в кресло; сам Раманду подошел к нему сзади и возложил обе руки на седую
голову Рупа. Даже при дневном свете слабое серебряное сияние исходило от
рук звезды. На изможденном лице Рупа появилась улыбка. Он протянул одну
руку Люси, а другую - Каспиану. Какое-то мгновение казалось, что он
собирается что-то сказать. Затем его улыбка стала шире, как будто он
испытывал какое-то приятное ощущение, долгий удовлетворенный вздох
вырвался из его уст, голова его упала на грудь, и он заснул.
- Бедный Руп, - задумчиво проговорила Люси. - Я так рада за него.
Должно быть, он пережил ужасные годы.
- Давай лучше даже не будем думать об этом, - сказал Юстас.
Тем временем, речь Каспиана, возможно, подкрепленная волшебством
этого острова, возымела именно такое действие, как он и предполагал.
Многие из тех, кто раньше стремился прекратить это путешествие, совершенно
по-другому отнеслись к тому, что могли оказаться просто оставленными. И,
конечно же, как только какой-нибудь матрос заявлял, что он решился
попросить разрешения плыть дальше, остальные чувствовали, что численность
их все падает, и им становилось все более и более неловко. Так что,
задолго до того, как прошло полчаса, некоторые буквально подлизывались (по
крайней мере, в моей школе это называлось именно так) к Дриниэну и Ринсу,
чтобы получить хорошие отзывы о себе.
Вскоре остались только три человека, не желавших участвовать в
дальнейшем путешествии, и эти трое очень старались убедить остальных в
своей правоте. А еще через некоторое время остался только один. И в конце
концов и он испугался остаться там в полном одиночестве и передумал.
По истечении получаса они всей толпой вернулись с Столу Аслана и
выстроились возле него, в то время как Дриниэн и Ринс сели рядом с
Каспианом и докладывали ему о каждом; и Каспиан принял в команду всех,
кроме того человека, который передумал в самую последнюю минуту. Его звали
Питтенкрим, и все то время, пока остальные искали Край Света, он оставался
на острове Звезды, и очень сожалел о том, что не отправился с ними. Он не
был тем человеком, который обрадовался бы беседе с Раманду и его дочерью,
да и им это не доставило бы удовольствия, кроме того, почти все время шел
дождь, и хотя на Столе каждый вечер появлялись великолепнейшие кушанья, он
не очень-то был им рад.
Он рассказывал, что у него по спине мурашки бегали, когда он сидел
там один, да еще и под дождем, с этими четырьмя спящими Лордами во главе
стола. А когда остальные возвратились, он почувствовал себя настолько
лишним, что на обратном пути остался на Одиноких Островах и уехал жить в
Калормэн, где рассказывал потрясающие истории о своих приключениях на Краю
Света до тех пор, пока не поверил в них сам.
Так что, можно сказать, что, в некотором смысле, он жил долго и
счастливо. Только мышей вот он терпеть не мог.
Этим вечером они пировали все вместе у большого Стола между
колоннами, где кушанья появлялись каким-то чудесным таинственным образом.
И на следующее утро, после того, как появились и снова улетели большие
птицы, "Рассветный Путник" вновь поднял паруса.
- Королева, - сказал Каспиан на прощанье, - я надеюсь снова
поговорить с Вами, когда я развею чары.
И дочь Раманду посмотрела на него и улыбнулась.
15. ЧУДЕСА ПОСЛЕДНЕГО МОРЯ
Вскоре после того, как они оставили остров Раманду, им стало
казаться, что они уже заплыли за край света. Все было по-другому.
Во-первых, они обнаружили, что им нужно меньше сна, чтобы восстановить
свои силы. Не хотелось ни спать, ни много есть, ни даже много
разговаривать. Во-вторых, было слишком много света. Каждым утром, когда
всходило солнце, оно казалось в два, если не в три раза больше, чем
обычно. И каждое утро, что производило на Люси самое странное впечатление,
огромные белые птицы человеческим голосом пели песни на непонятном языке,
пролетая над кораблем, и исчезали за кормой, направляясь к Острову
Раманду. Несколько позже они возвращались обратно и исчезали на востоке.
- Какая изумительно чистая вода! - подумала Люси, на второй день рано
утром, перегнувшись через борт корабля.
Вода действительно была очень чистой и прозрачной. Первым, что Люси
заметила, был маленький черный предмет, размером с башмак, плывущий рядом
с кораблем с той же скоростью. Какое-то время она думала, что это что-то
на поверхности. Но затем мимо проплыл кусочек черствого хлеба, который кок
только что выкинул из окна камбуза. В какой-то момент Люси показалось, что
этот кусочек столкнется с темным предметом, однако он проплыл над ним.
Тогда Люси поняла, что темный предмет не может быть на поверхности.
Внезапно он вдруг увеличился в размерах, а через секунду снова уменьшился
до нормальной величины.
Тут Люси осознала, что где-то она уже видела нечто подобное, - если
бы она могла только вспомнить, где именно. Она схватилась за голову,
нахмурилась и даже высунула язык от напряжения, пытаясь вспомнить. Наконец
ей это удалось. Конечно же! Это было похоже на то, что можно увидеть из
окна поезда ясным солнечным днем. Вы видите, как черная тень вашего поезда
бежит по полям с той же скоростью, что и поезд. Затем вы проезжаете между
двумя холмами: немедленно эта же тень начинает мелькать рядом с вами,
увеличиваясь в размерах, скачет по траве, растущей на насыпи. Когда холмы
кончаются, черная тень внезапно снова уменьшается до нормальных размеров и
снова бежит по полям.
- Это же наша тень! - тень "Рассветного Путника", - сказала себе
Люси. - Наша тень бежит рядом по дну моря. В тот раз, когда она
увеличилась, там наверное, был холмик. Но в таком случае вода должна быть
еще чище, чем я думала! Боже мой, я же смотрю на дно моря, на глубину в
несколько десятков саженей.
Как только она произнесла это, она поняла, что большое огромное
серебряное пространство, которое она видела, не замечая в течение
