правила.
Люди текли мимо, обходя меня на расстоянии метра. Удивленно
принюхивались, не понимая, откуда идет табачный запах. А я курил, стряхивая
пепел под ноги, разглядывая стоящего в пяти шагах милиционера, и пытался
просчитать свои шансы.
Выходило не так уж и плохо. Даже наоборот. И это меня смущало.
Уж если комбинацию готовили три года, то вариант с моим прозрением
должны были учесть. И иметь ответный ход... вот только какой?
Удивленный взгляд я поймал не сразу. А когда сообразил, кто на меня
смотрит, то вздрогнул.
Егор.
Мальчишка, слабенький Иной, влипший полгода назад в большую драку
Дозоров. Подставленный обеими сторонами. Открытая карта, которая до сих пор
не роздана игрокам, впрочем, за такие карты и не дерутся.
Его способностей хватило, чтобы преодолеть мою небрежную маскировку. А
сама встреча меня даже не удивила. В мире много случайностей, но помимо
этого есть еще и предопределенность.
-- Привет, Егор,-- не раздумывая сказал я. И раздвинул заклятие, вбирая
его в круг невнимания.
Он вздрогнул, оглянулся. Уставился на меня. Конечно... Ольгу в
человеческом обличье он не видел. Только в образе белой совы...
-- Кто вы, и откуда меня знаете?
Да, он повзрослел. Не внешне, внутренне. Я не понимал, как он ухитряется
все это время не определяться до конца, не становиться ни на сторону Света,
ни на сторону Тьмы. Ведь он уже входил в Сумрак... причем входил при таких
обстоятельствах, что мог стать кем угодно. Но его аура по-прежнему
оставалась чистой, нейтральной.
Своя судьба. Как хорошо иметь свою судьбу.
-- Я -- Антон Городецкий, работник Ночного Дозора,-- просто сказал
я.-- Помнишь меня?
Конечно же, он помнил.
-- Но...
-- Не обращай внимания. Это маскировка, мы умеем менять тела.
Я подумал, не стоит ли вспомнить курс иллюзий, и временно вернуть себе
прежний облик. Но это не понадобился -- он поверил. Может быть оттого, что
помнил перевоплощения шефа.
-- Что вам от меня нужно?
-- Ничего. Я жду здесь товарища... девушку, которой принадлежит это
тело. Мы встретились совершенно случайно.
-- Ненавижу ваши Дозоры! -- выкрикнул Егор.
-- Как угодно. Я действительно тебя не выслеживал. Хочешь -- уходи.
Вот в это ему поверить оказалось куда труднее, чем в смену тел. Мальчик
подозрительно оглянулся, насупился.
Конечно же, ему трудно было уйти. Он прикоснулся к тайне, почувствовал
силы, стоящие над человеческим миром. И отказался от этих сил, пусть лишь
на время.
Но представляю, как ему хотелось научиться -- хотя бы мелочам, хотя бы
фокусничанью с пирокинезом и телекинезом, внушению, исцелению, проклятию...
не знаю, чему именно, но наверняка хотелось. Не просто знать -- но и уметь.
-- Вы действительно меня не выслеживали? -- спросил он, наконец.
-- Не выслеживал. Мы не умеем врать -- впрямую.
-- А откуда мне знать... может быть это тоже ложь...-- отводя глаза
пробормотал мальчишка.
Логично...
-- Ниоткуда,-- согласился я.-- Если хочешь -- поверь.
-- Я бы хотел...-- все так же глядя в пол сказал он.-- Но я помню, что
там было, на крыше. Мне ночами снится...
-- Ты можешь не бояться той вампирши,-- сказал я.-- Она... упокоена. По
приговору суда.
-- Знаю.
-- Откуда? -- удивился я.
-- Мне звонил ваш начальник. Тот, который тоже тела менял.
-- Я не знал.
-- Звонил... однажды, когда больше никого дома не было. Он сказал, что
вампиршу казнили. А еще сказал, что поскольку я потенциальный Иной, пусть
не определившийся, я убран из списков людей. И на меня жребий больше
никогда не выпадет, я могу не бояться.
-- Да, конечно,-- подтвердил я.-- Ты...
-- А я его спросил, остались ли в списках мои родители.
Вот тут я не нашелся, что сказать. Я понимал, каким был ответ шефа.
-- Ладно, пойду...-- Егор отступил на шаг.-- А у вас сигарета
догорела...
Я бросил окурок, кивнул.
-- Откуда ты? Уже поздно...
-- Тренировки, я плаванием занимаюсь. Нет, скажите, это действительно
вы?
-- Фокус с разбитым стаканом помнишь?
Егор слабо улыбнулся. Самые дешевые трюки производят на людей наибольшее
впечатление.
-- Помню. А вот...-- он замолчал, глядя мимо меня.
Я обернулся.
Странно видеть себя со стороны. Парень с моим лицом, идущий моей
походкой, в моих джинсах и свитере, на поясе дискмен, в руке -- маленькая
сумка. Улыбка -- легкая, едва заметная, тоже моя. Даже глаза, фальшивое
зеркало, мои.
-- Привет, Антон,-- сказала Ольга.-- Добрый вечер, Егор.
То, что мальчик оказался здесь, ее не удивило. Она вообще казалась очень
спокойной.
-- Здравствуйте,-- Егор смотрел то на нее, то на меня.-- Антон сейчас в
вашем теле?
-- Точно.
-- Вы симпатичная. А откуда вы меня знаете?
-- Я тебя видела, когда находилась в менее симпатичном теле. А теперь
извини, у Антона большие проблемы. Нам надо их решать.
-- Мне уйти? -- Егор словно забыл, что только что собирался это сделать.
-- Да. И не сердись, здесь сейчас будет жарко... очень жарко.
Мальчишка посмотрел на меня.
-- За мной охотится Дневной Дозор,-- пояснил я.-- Все Темные Москвы.
-- Почему?
-- Долгая история. Так что и впрямь, езжай домой.
Прозвучало это грубо, и Егор, нахмурившись, кивнул. Покосился на
платформу -- как раз подъезжал поезд.
-- Но вас ведь защитят? -- ему все-таки трудно было соотнести, кто из
нас в каком теле.-- Ваш Дозор?
-- Попробует,-- мягко ответила Ольга.-- А теперь иди, пожалуйста. У нас
мало времени, и его становиться все меньше.
-- До свидания,-- Егор развернулся и побежал к поезду. На третьем шаге
он вышел за границу круга невнимания, и его едва не сбили с ног.
-- Останься мальчик, я бы решила, что он придет на нашу
сторону...-- глядя вслед сказала Ольга.-- Посмотреть бы вероятности...
почему вы пересеклись в метро.
-- Случайность.
-- Случайностей нет. Эх... Антон, когда-то я читала линии реальности
легко, как открытую книгу...
-- Я бы не отказался от хорошего предвидения.
-- Настоящее предвидение по заказу не делается. Ладно, к делу. Ты хочешь
вернуть тело обратно?
-- Да. Прямо здесь.
-- Как хочешь,-- Ольга протянула руки -- мои руки -- и взяла меня за
плечи. Ощущение было дурацкое, двойственное. Она, видимо, ощутила то же
самое, усмехнулась: -- Ну что же ты так быстро влип, Антон? У меня такие
экстравагантные планы были на вечер...
-- Может быть, мне надо поблагодарить Дикаря, что нарушил твои планы?
Ольга собралась, перестала улыбаться.
-- Хорошо. Работаем.
Мы стали друг к другу спиной, раскинули крестом руки. Я поймал пальцы
Ольги... свои же пальцы...
-- Верни мне мое...-- сказала Ольга.
-- Верни мне мое,-- повторил я.
-- Гесер, мы возвращаем твой дар.
Я вздрогнул, когда сообразил, что она назвала подлинное имя шефа. И
какое имя!
-- Гесер, мы возвращаем твой дар! -- резко повторила Ольга.
-- Гесер, мы возвращаем твой дар!
Ольга перешла на древний язык -- речь ее была мягкой и певучей,
произношение такое, будто он ей родной. Но я с болью почувствовал, как
тяжело дается ей магическое усилие, небольшое, в общем-то, на уровне второй
ступени силы.
Смена облика -- как взвод пружины. Наши сознания держатся в чужих телах
лишь благодаря энергии, затраченной Борисом Игнатьевичем... Гесером. Стоит
отказаться от вложенной им силы -- и мы вернемся в прежний облик. Будь
кто-нибудь из нас магом первого уровня, не понадобился бы даже физический
контакт, все произошло бы на расстоянии.
Голос Ольги взвился -- она произнесла финальную формулу отказа.
Мгновение ничего не происходило. Потом меня скрутило судорогой, дернуло,
перед глазами все поплыло и посерело, будто я погружаюсь в сумрак. На миг я
увидел станцию -- всю, целиком, пыльные цветные витражи, грязный пол,
медленные движения людей, радуги аур, два бьющихся тела, будто распятых
друг на друге...
Потом меня втолкнуло, вдавило, вжало в телесную оболочку.
-- А...-- прошипел я, падая на пол, в последний миг подставляя руки.
Мышцы дергались, в ушах звенело. Обратный переход оказался куда менее
комфортным, может быть потому, что проводил его не шеф.
-- В порядке? -- вяло спросила Ольга.-- Ой... ну ты и сволочь...
-- Что? -- я посмотрел на девушку.
Ольга уже, морщась, вставала:
-- Ты мог... пардон, в туалет заглянуть?
-- Только с разрешения Завулона.
-- Ладно... забыли. Антон, у нас еще с четверть часа. Рассказывай.
-- Что именно?
-- То, что понял. Давай. Ты не просто хотел вернуться в свое тело, ты
выработал какой-то план.
Я кивнул, выпрямился, отряхнул испачканные ладони. Похлопал по коленям,
отряхивая джинсы. Под мышкой жал слишком туго затянутый ремень,
поддерживающий кобуру... надо будет ослабить. Людей в метро уже было
немного, основные потоки схлынули. Зато у оставшихся, уже не занятых
лавированием в толпе, появилось время думать -- вспыхивали радуги аур,
доносились отголоски чужих эмоций.
Насколько же урезаны способности Ольги! В ее теле мне требовалось
напрячься, чтобы видеть тайный мир человеческих чувств. И в то же
время -- это так просто, это совсем просто... Этим даже нельзя гордиться.
-- Я не нужен Дневному Дозору, Оля. Абсолютно. Я обычный средний маг.
Она кивнула.
-- Но охота направлена на меня. Сомнений уже нет. Значит... значит, я не
добыча, но приманка. Как был приманкой Егор -- когда добычей была Света.
-- Ты только сейчас это понял? -- Ольга покачала головой.-- Конечно. Ты
приманка.
-- Для Светланы?
Волшебница кивнула.
-- Я понял только сегодня,-- признался я.-- Час назад, когда Света
захотела противостоять Дневному Дозору, она поднялась до пятого уровня
силы. Разом. Начнись схватка -- ее бы убили. Нами ведь тоже просто
управлять, Оля. Людей -- можно раскачивать в разные стороны, к добру и злу,
Темных -- ловить на их же подлости, на себялюбии, на жажде власти и славы.
А нас -- брать на любви. Вот тут мы беззащитны, как дети.
-- Да.
-- Шеф в курсе? -- спросил я.-- Оля?
-- Да.
Она выдавливала слова, будто ей сдавило горло. Не верю! Не бывает стыда
у светлых магов, проживших тысячи лет. Они спасали мир так часто, что знают
все этические отговорки назубок. Не бывает стыдно Великим
Волшебницам -- пусть даже бывшим. Их самих предавали слишком часто.
Я засмеялся.
-- Оля, вы поняли сразу? Как только пришел протест от Темных? Идет охота
на меня, но ее цель -- заставить сорваться Светлану?
-- Да.
-- Да, да, да! И при этом вы не предупреждаете ни меня, ни ее?
-- Светланке надо взрослеть. Перепрыгивать через ступеньки,-- в глазах
Ольги вспыхнул огонек.-- Антон... ты мой друг. И я скажу честно... Пойми,
нет сейчас времени полноценно выращивать Великую. А она нужна, нужна более,
чем ты можешь себе представить. У нее хватит сил. Она закалится, научится
собирать и применять силу, а самое главное -- научится ее сдерживать.
-- А если я погибну -- это только прибавит ей воли и ненависти к Тьме?
-- Да. Но ты не погибнешь, я уверена. Дозор ищет Дикаря, все подняты на
ноги. Мы предъявим его Темным, обвинение с тебя будет снято...
-- Зато погибнет неинициированный вовремя светлый маг. Несчастный,
одинокий, затравленный, уверенный, что он в одиночку борется с Тьмой.
-- Да.
-- Сегодня ты со мной во всем соглашаешься,-- я говорил без всякой
злости.-- Ольга, а вдруг то, что вы делаете -- подлость?
-- Нет,-- в ее голосе не было сомнений. Значит, ставки совсем высоки.
-- Сколько времени мне надо продержаться, Светлая?
Она вздрогнула.
Когда-то давно, очень давно, это была принятая форма обращения в Дозоре.
Светлый, Светлая... почему же слова утратили прежнее значение, почему
теперь они звучат так же нелепо, как обращение "джентльмены" среди грязных
бомжей у пивного ларька?
