со стороны владельцев игры, сколько перспективой немедленно оказаться на
сотом этапе.
-- Ты идешь с нами? -- спрашиваю я.
-- Иду, -- наконец решает Крейзи. -- Но это теория. Только теория.
Вирусное оружие в "Лабиринт" теперь пронести невозможно!
-- Шурка... теперь дело за тобой, -- говорю я. -- Возможно или нет?
Маньяк вздыхает:
-- Ты уверен? Твой друг говорит правильные вещи.
-- Я уверен.
-- Псих ты все-таки... -- беззлобно говорит Шурка. Поднимает свой
автомат, широко улыбается.
И со всего маху бьет себя прикладом по зубам.
11
Очень тихо.
Маньяк стоит, держась за челюсть. Потом сплевывает красным.
-- Ой... -- тихо говорит Зуко.
-- Редчайшее извращение -- аутосадомазохизм, -- говорит Падла. -- В
полной мере возможно лишь в глубине.
Шурка одаривает его очень выразительным взглядом и снова поднимает
автомат.
В этот миг рядом с ним вспыхивает голубой свет. Мы не реагируем, мы
уже готовы поверить, что это результат его самоистязания. Но во вспышке
появляется крепкий парень, одетый в броню и с ракетометом наперевес.
Похоже, это опытный игрок, он готов начать палить во врага, едва выйдя
на этап. И шансы уложить половину нашей команды у него есть. Вот только
первое, что он видит, оказавшись на этапе, это человек, который с
тоскливым выражением лица садит себе прикладом по зубам.
К такой картине чужак не готов, и секундное промедление оказывается
губительным. Тоссер движением плеча сбрасывает винтовку, жмет спуск. Из
ствола с визгом вырывается похожее на бумеранг лезвие и аккуратно
обезглавливает незнакомца.
-- Я не ошибся? -- спрашивает Дик.
Броня у чужака трескается и рассыпается. Но ракетомет и заряды
остаются, ими немедленно завладевает Пат.
-- Не ошибся, -- говорю я.
В тот же миг незнакомец появляется вторично. Теперь он без брони и с
одним пистолетиком. Его расстреливают Чингиз и Зуко, Падла занят тем,
что безуспешно пытается вырвать у Пата ракетомет.
Третьего появления не происходит. Чужак, видимо, решает повременить.
А Маньяк, не реагируя на эту суету, отплевывается кровью и роется в
снегу. Поднимает выбитый зуб.
-- Понял! -- радостно вопит Маг. -- Ты вирус встроил в тело!
-- Контроль все равно бы его обнаружил! -- протестует против
очевидного Крейзи.
-- Не вирус, -- слегка шепеляво отвечает Маньяк. -- Фрагменты
вируса...
Он вешает автомат на шею и достает из-за пояса нож.
-- Ой... -- Маг закрывает глаза руками, не забыв, правда, растопырить
пальцы. -- Только не то, о чем я подумал, Сашка! Я не вынесу такой
картины!
-- Вынесешь, -- срезая прядь волос, отвечает Маньяк. -- Тоха,
подержи...
Падла подставляет ладонь, и Маньяк бросает туда окровавленный зуб и
прядь волос.
-- Тьфу, какая гадость... -- бормочет Падла.
-- Это гадость? -- удивляется Шурка. -- Скажи спасибо, что я не
использовал более безболезненные и естественные варианты...
Он отрезает кусочек ногтя и добавляет его в неаппетитную кучку.
-- Еще нужен жабий глаз, дерьмо крокодила и яйца иволги, -- морщась,
сообщает Падла. -- И будет замечательное средневековое средство от
колотья в боку...
-- Остри, остри... -- подбадривает его Шурка. Поднимает левую руку
над ладонью Падлы.
Неужели палец?
Нет, просто кровь...
-- Тебе больно? -- тихо спрашивает Нике. Сегодня она совсем
молчалива. Стоит рядом со мной и послушно следует за командой... Шурка
секунду смотрит на нее, потом кивает:
-- Конечно. Я же не дайвер.
Несмотря на все ощущение безумия, охватившее нашу команду, лица
слегка меняются.
Мы его понимаем. Правда, все по-своему. Для ребят ясно, что
порезаться или выбить зуб в глубине -- столь же неприятно, как и в
реальности. Для меня -- наоборот. Я привык уворачиваться, уходить от
боли. "Глубина-глубина, я не твой..." И можно спокойно смотреть, как
твое тело уродуют нарисованные монстры.
А вот самый талантливый хакер, самый лучший программист в глубине
этой способностью не обладает...
-- Извини, Саша, -- говорит Падла. -- Давай сыпь, что там еще...
Маньяк медлит. Потом задумчиво сообщает:
-- Последний этап, сборка, очень прост. Ты должен проглотить эти
компоненты...
-- Да ты что! -- вопит Падла. -- Никогда! Я суп выливаю, если в
кастрюлю волос попадает!
-- Это тебе за аутосадомазохизм! -- ехидно говорит Маньяк.
Наклоняется и плюет в ладонь Падлы.
Мгновение ничего не происходит, и я пытаюсь решить, что будет проще
-- удержать Падлу или сразу застрелить Маньяка.
Потом из ладони Падлы начинает валить дым.
-- Так и думал, что ты не удержишься от эффектов! -- радостно говорит
Маг.
Дым рассеивается.
-- Это чего? -- подозрительно спрашивает Падла.
У него на ладони стоит маленькая коробочка. Мы толпимся вокруг,
пытаясь разглядеть, что же это такое.
-- "Варлок-9300", -- отвечает Шурка. -- Наконец получилось так, как
задумывал...
Коробочка -- это крошечная лифтовая кабина. Самая обычная,
коричневого цвета, с раздвигающимися дверями, с обрывком троса наверху.
Вот только высотой лифт десять сантиметров.
-- Наиболее удобная форма, -- говорит Маньяк. -- "Девятитысячник"
тоже должен был так работать, но не реализовалось...
-- Саша... Сашенька, дорогой ты мой, -- хрипло говорит Падла. -- А ты
уверен, что не напутал с размером? А?
-- Вот о размере я как-то не подумал, -- самокритично сообщает
Маньяк, и я понимаю, что Падлу ждет еще один этап наказания за шуточку.
-- Видимо, где-то с запятой ошибся...
-- Саша, я больше не буду острить в твой адрес, -- жалобно и
одновременно угрожающе говорит Падла. -- Питером Нортоном клянусь.
Только скажи честно, получилось или нет?
-- Ставь лифт на землю, -- Маньяк меняет гнев на милость, -- тогда и
увидим.
Падла с кряхтением нагибается, опускает лифт на снег.
-- Из зубов дракона вырастали безжалостные воины, убивающие
сеятеля... -- вдруг говорит Нике. -- Хорошо, что ты не дракон, Саша.
Лифт начинает распухать. Неравномерно, выпячивается то одна стенка,
то другая. Внезапно приобретает нормальные размеры кусок троса, почти
скрывая собой кабинку. От снега валит пар.
-- Отходите, живо! -- подхватывая в охапку Пата, приказывает Чингиз.
Совет вполне уместен, мы разбегаемся, глядя как вырастает лифт.
-- Обнаружат, -- качает головой Крейзи. Он оказался рядом со мной и
явно настроен жаловаться: -- Леонид, вирус обнаружат. Начнется
сканирование всего пространства "Лабиринта".
-- Игру остановят?
-- Не знаю. Не сразу, вероятно. Видимо, вначале закроют вход...
Лифт уже надулся до нормальных размеров. Единственное отличие от
нормального лифта -- кнопка вызова прямо на двери. Правильно, шахты ведь
нет...
-- Транспорт подан, -- говорит Маньяк. Подходит к кабинке, нажимает
кнопку -- двери рывками расходятся. Внутри горит свет.
-- А ведь ты все-таки ошибся с размерами, -- замечает Падла. --
Лифт-то мелкий. На четверых.
-- Ограничения по грузоподъемности нет, -- усмехается Маньяк.
-- А по габаритам?
Ответ очевиден. Мы стоим перед крошечной кабинкой, и нас восемь
человек.
-- Втиснемся, -- решает Маньяк. -- Никогда в "Запорожце" вшестером не
ездил?
-- Пат, на плечи, -- командует Падла, видимо, решив не тратить
времени на пустые споры. Пригибается. Тинэйджер молча садится на его
могучие плечи и тут же возмущенно кричит:
-- И какого черта ты бреешься? Мне за уши твои держаться?
Падла с Патом забираются в лифт первыми. И словно бы занимают больше
половины пространства.
-- Леонид... и Нике, -- решает Чингиз.
Вздыхаю, нагибаюсь. Девушка усмехается, забирается мне на плечи.
Спрашивает:
-- Не тяжело?
-- Я грузчиком год отработал... -- сообщаю я, не уточняя, что это
было в глубине. Впрочем, мне и впрямь не тяжело. Таскать на плечах
симпатичную девушку -- не то же самое, что таскать мешок с картошкой.
Становлюсь рядом с Падлой. Наши седоки, скорчившись в три погибели,
упираются спинами в потолок.
-- Давайте, втискивайтесь. -- Чингиз указывает на лифт. Маньяк, Зуко
и Крейзи подходят к кабинке. В общем-то они люди не крупные, один из них
поместился бы свободно...
Вмещаются все трое. Маньяк, распластанный по стене, дотягивается до
кнопок и кричит Чингизу:
-- Ну а как ты?
Вместо ответа Чингиз разбегается и с уханьем вонзается в толпу.
Чувствую, что у меня хрустят ребра. Пат восторженно вопит, Зуко издает
сдавленный писк. Его совсем прижали.
Маньяк жмет на какую-то кнопку, и двери закрываются. Кнопки в лифте
великолепные: пластиковые, пожженные сигаретами, некоторые светятся, а
некоторые нет... наверное, лампочки перегорели... Да и весь лифт такой
же. Заслуженный ветеран панельных девятиэтажек, исписанный надписями --
преобладают ругательства и похвалы в адрес "Спартака", но есть какие-то
телефоны, матерщина, сердечки и просто имена.
-- Поехали! -- торжественно говорит Маньяк. Выгнувшись в три
погибели, он нажимает кнопки -- единицу, ноль и снова ноль. Пожалуй, все
отличие лифта от настоящего и заключается в этой кнопке "ноль".
Двери медленно сходятся. Рывок. Другой.
-- И ты уверен, что пробьешь канал на сотый этап? -- спрашивает
Крейзи. Вопрос остается без ответа. Лифт дергается и медленно едет...
судя по ощущениям -- вверх.
Как это выглядит снаружи, интересно... Мы взмываем в небо? Или
растворяемся без следа? Не понять. "Варлок-9000" в этом плане был
зрелищнее... я вспоминаю, как проваливался вместе с Неудачником по
бесконечному туннелю, сквозь уровни "Лабиринта" и какие-то совершенно
незнакомые пространства...
Хорошо тогда было. Просто. Весело.
Наверное, Вика права. Это было детство Диптауна. А в детстве все
по-другому. И драки кончаются лишь слезами, и краски чище и ярче, и
любовь может быть только одной и навсегда...
Лифт дергается и замирает. Снова набирает ход.
-- Сашка, а если застрянем -- кнопку вызова лифтера жать? --
выдавливает Маг. -- А? Я тут долго не выдержу. Я резко заболел
клаустрофобией!
Лифт начинает мелко вибрировать. Стою, пытаясь держаться на
полусогнутых ногах, чтобы Нике было чуть просторнее. Так неудобно, но
зато она может немного распрямиться. Лицом я упираюсь в лезвийную
винтовку Крейзи Тоссера. Интересно, где там прячутся лезвия, ствол
широкий, но ведь не настолько же...
-- Нас обнаружили, -- говорит вполголоса Крейзи. -- Наверняка. Еще
две-три минуты, и конец вирусу.
В общем-то называть новый "Варлок" вирусом -- неправильно. Это
какая-то троянская программа, которая встроилась в серверы "Лабиринта" и
пытается сейчас перекинуть нас на сотый этап. Но так уж повелось, что в
обиходе все хакерские творения зовутся вирусами...
-- Кишка у них тонка, -- не удерживается Маньяк.
Лифт начинает трястись. Будто он стоит в кузове грузовика, несущегося
по раздолбанной мостовой.
Потом из стены с хрустом вываливается кусок.
Падла шумно вздыхает и отодвигается от дыры. Всем нам приходится
туго, но резервы пространства, как ни странно, еще есть. Падлу можно
понять -- в дыре нет ничего. Ровная серая клубящаяся мгла. И это
страшнее любого пейзажа, который может родить человеческая фантазия.
Руки Нике, лежащие на моих плечах, напрягаются.
-- Что это? -- сдавленно спрашивает Пат.
Маньяк крутит головой, пытаясь заглянуть себе за спину:
-- Ничто...
Очень содержательный ответ.
-- А поточнее? -- это Чингиз...
-- Программа видоизменяется, уходит из-под атаки, -- объясняет
Маньяк. -- Если уж так хочется точности... мы сейчас в бут-секторе
