беспомощен.
Певец кивает и отворачивается. Я вдруг понимаю, что это и есть
Неудачник из "Лабиринта". Тот, кого я должен спасти... спасти, а не
валяться на коленях под незримой резиновой тяжестью.
Но сил все равно нет.
С противоположного конца сцены, из-за занавеса, появляется еще один
человек. Он в маскировочном комбинезоне, с винчестером в руках.
Усмехается, глядя на меня, поднимает оружие. Это Алекс.
"Нет!" - кричу я, но звук вязнет в глубине.
Алекс стреляет. Пуля пробивает гриф гитары, взвизгивают струны,
сворачиваясь упругими кольцами, барьер тишины лопается. Я вскакиваю,
тяжесть исчезла, и певец недоуменно смотрит на убитую гитару, Алекс
передергивает затвор, а я уже бегу, прыгаю, сбиваю певца с ног, заслоняю
собой.
- Я говорил, что сделаю тебя, - произносит Алекс.
Он стреляет, пуля входит мне в грудь, разрывает сердце, проходит
насквозь и пронзает певца. Его тело вздрагивает и становится мертвым.
Это значит - все. Значит - я не успел.
Я поднимаюсь, иду на Алекса. Сердце уже не бьется в груди, но что мне
до того. Я дайвер. Единственный враг глубины, страж между мирами, тот, кто
должен был успеть. Я привык жить без сердца. Меня так просто не убьешь.
Зал за спиной ревет, аплодирует, свистит, топает ногами.
- Я сделал тебя, - говорит Алекс, опуская винчестер.
Из-за его спины выходит Вика. Протягивает вперед руку - в ладони
жирный серый пепел.
- Я нашла ту звезду, - шепчет она. Разжимает ладонь.
Пепел, кружась, стекает на пол.
И тогда я умираю.
Проснувшись, я жадно глотаю воздух. Уже рассвело. Воздух пьяняще
свеж. Вика спит, прижавшись к моему плечу, зябко съежившись.
Хороший сон мне приснился...
Как там в анекдоте про Фрейда... "Знаешь, доченька, бывают и просто
сны..."
А вообще-то, говорят, что спать в виртуальности - плохая примета.
- Вика... - я трогаю ее за плечо, она вздрагивает, но не просыпается.
Встаю, укрываю ее краем одеяла. Фонарь на траве потух, догорел. Иду в
домик.
Он маленький, там всего одна комната - роскошная спальня, ванная,
туалет и кухня. Достаю из холодильника сливки, сыр, паштет. Варю кофе на
маленькой плите, делаю бутерброды, складываю все на маленький поднос, иду
обратно к Вике.
Она еще спит.
Глубина-глубина, я не твой...
Что ж, неплохо отдохнул. Три часа дня.
Я сходил в ванную. Привел себя в порядок, даже зубы почистил, стянув
шлем и зажав его под мышкой. Вернувшись в комнату, достал из холодильника
банку лимонада, йогурт, кусок колбасы. Дурацкий набор, но какая разница,
что я буду есть в реальности? Лишь бы набить желудок.
Та Вика, что на дисплее компьютера, тоже дремлет. Я почувствовал
легкий стыд, стыд перед программой, которой изменяю с человеком.
deep
Ввод.
Глажу волосы Вики - почти настоящей Вики. Шепчу:
- Пора вставать...
Она просыпается. Недоуменно смотрит на меня, потом улыбается.
- Спасибо.
- За что?
- Ну... я так здорово отдохнула. Нечасто получается...
- Я принес завтрак, - говорю я.
- Это моя обязанность, - с деланным недовольством вздыхает Вика. -
Спасибо, Леонид.
Пьем кофе, едим бутерброды. Где-то далеко в лесу звенит птичий голос.
- Мне снился плохой сон, - сообщает Вика.
- Про сцену? - спрашиваю я, и сердце замирает, словно в него вновь
вонзается пуля.
- Нет. Словно я нашла упавшую звезду, а она уже догорела. Дотла.
Сердце снова дрожит, отдается в висках, гулко и тоскливо.
Спать в виртуальности - дурная примета.
Какие связи протягивались между нами, уснувшими в глубине? Беззвучный
шепот и сонные гримасы, напрягшиеся мускулы и качнувшиеся ресницы - все,
все переплавлялось в электронные импульсы и уносилось сквозь глубину.
Чтобы коснуться той, кто была рядом.
Такая же спящая.
Чтобы скользнуть в его сон.
Плохая примета - спать в глубине.
- Мы поищем ее завтра, - говорю я. Вика иронически смотрит на меня.
Спрашивает:
- Ты что, племянник миллионера?
Пожимаю плечами.
- Я хочу снова тебя увидеть. Просто увидеть.
Она колеблется, прежде чем спросить:
- Скажи... я не привлекаю тебя?
- Сексуально?
Вика кивает.
- Привлекаешь.
- Тогда... почему?
- Это не должно быть так легко, - я тоже не сразу нахожу силы
закончить: - И не должно быть товаром.
- Леня, ты сходишь с ума.
- Возможно.
- Ты же не знаешь, кто я. Это, - она вскидывает руки к лицу, - маска.
Грим. Я могу быть кем угодно.
Молчу. Ты права, права. Я не спорю.
- Я ведь могу быть старухой на самом деле, - беспощадно говорит Вика.
- Уродиной. Мужиком-извращенцем. Понимаешь?
Понимаю.
Про мужика, правда, сомнительно...
- Не глупи, Леня. Не влюбляйся в мираж.
- Я просто хочу снова тебя увидеть.
Она решается.
- Зайдешь в "Забавы" и попросишь позвать Вику. Без заказов. Хорошо?
- А Мадам не рассердится?
- Нет.
- Ладно, - я касаюсь ее руки. - Договорились.
Мы допиваем остатки кофе, доедаем бутерброды. Вика поглядывает на
меня, но молчит.
Пусть.
Внутри я ликую. Внутри я собран и деловит.
Я снова двадцатилетний юнец, ухаживающий за капризной ровесницей.
Только в отличии от юнца мне не кружит голову мысль о постели.
Мы, вместе, обмениваясь ничего не значащими фразами, выходим из сада.
Дверь стоит прямо в траве, напоминая сцену из какого-то старого детского
фильма. Вика открывает ее, первая выходит в коридор борделя, я - следом.
Тихо и тоскливо.
Посетители не увидят друг друга. Приходи сюда лечиться и зайчонок, и
лисица.
- Мне пора, - говорит Вика. - Сейчас сработает мой таймер.
Киваю. Что уж тут не понять, таймер - это святое.
- Спасибо.
- За что?
- За упавшую звезду.
Кажется, она хочет что-то сказать. Но видимо, ее время и впрямь было
на исходе.
Вика тает в воздухе.
- До свидания, - шепчу я. Спускаюсь по лестнице. Охранник в холле уже
другой, я подмигиваю ему, не дожидаюсь ответа, иду к входной двери.
- Стрелок!
Оборачиваюсь.
Мадам стоит на верхней площадке, тяжело облокотившись на перила.
- Мне кажется, вы зря пришли к нам, юноша.
- Может быть, - соглашаюсь я. - Но так уж получилось.
Мадам вздыхает и отворачивается. Пусть.
Сегодня мне не нужен "Дип-проводник". Я еще помню маршрут вчерашнего
бегства, а выход из "Лабиринта" и входной портал - в пяти минутах ходьбы
друг от друга. Иду по привычно-вечерним улицам Диптауна, оглядываясь в
ожидании засады.
Но со вчерашнего дня то ли угас пыл преследователей, то ли
поистощились их кошельки.
- Я - Стрелок! - кричу я, входя в алый туман портала. На меня
оглядываются, и я смеюсь, вскидывая руки к пронзенной молниями арке. - Я -
Стрелок! Стрелок! Стрелок!
100
Сегодня я стал смертью, а смерть стала мной.
Так бывает.
Я иду по уровням "Лабиринта", почти не таясь, отстреливая монстров и
обходя других игроков. Игроки тоже меня обходят.
Кроме тех, кто был обижен еще со вчерашнего дня, и тех, кто издавна
считает себя героем.
Их я убиваю.
Дважды убивали меня самого. Вначале я теряю все оружие, и меня
отбрасывает к началу девятнадцатого, водного уровня. Это сработала целая
команда, человек двадцать, не представляю, какие серверы "Лабиринта"
ухитряются координировать действия такой толпы.
Я обижаюсь и убиваю их всех. Поочередно, отлавливая в болотистых
зарослях, затянувших городское водохранилище, ныряя и затаскивая под воду
- где мог продержаться куда дольше их, ибо выходил из виртуальности.
Последнему - если не ошибаюсь, это был Толик, я перерезаю горло
бритвенно-острым листом инопланетной осоки. Это что-то новенькое в
программе "Лабиринта" - возможность использовать подручные предметы.
Потом я собираю их снаряжение и иду дальше.
На двадцать четвертом уровне - это мост, отделяющий промышленные
районы Сумеречного Города от жилой зоны, меня догоняет Алекс.
Я заканчиваю проходить мост - процедура, требующая скорее чувства
равновесия и крепких нервов, чем умения стрелять. К счастью, у меня есть
опробованный еще на волосяном мосту "Аль-Кабара" способ.
Взрыв жахает передо мной, когда я спрыгиваю с последней балки,
нависшей над пропастью. На мосту расцветает огненная воронка, ударной
волной меня швыряет на бетонный парапет.
Алекс стоит у начала этапа. Когда я подношу к глазам бинокль,
найденный в главном тайнике на двадцатом уровне, то могу разглядеть его
подробно. Снаряжения у Алекса самый минимум - штуцер, гранатомет и пара
аптечек.
- Стрелок! - кричит он, и машет рукой.
Зарядов у него еще полным-полно, но он не стреляет. И я тоже.
- Я сделаю тебя, парень! - кричит Алекс. - Слышишь? Ты труп!
Он идет за мной с первого уровня - и почти ухитряется догнать. Может
быть, он тоже дайвер? Еще один претендент на Медаль Вседозволенности? У
меня начинают шалить нервы, я выхожу из глубины, ловлю Алекса в сетку
прицела, и пускаю подряд три ракеты.
Он ухитряется увернуться, и взрывы гремят за его спиной, разнося в
клочья какого-то бедолагу, только выходящего на этап. Однако Алекса
оглушает, он сидит на корточках, трясет головой, пытается подняться. Я
навожу гранатомет, потом опускаю оружие.
Злость проходит.
- Остынь, ламер! - кричу я, закидываю гранатомет за плечи и покидаю
уровень. Если он не дайвер, то застрянет на мосту надолго.
На тридцать первом уровне меня берут в оборот монстры. Здесь их сотни
две, начиная от тупых и слабых мутантов, и кончая летающей, прыгающей,
зарывающейся в землю и асфальт нечистью.
Минут семь я стою у начала уровня - в вестибюле небоскреба, и
расстреливаю радостно сбегающихся монстров. Кончаются патроны в
винчестере, в штуцере, заряды для гранатомета. Я отбрасываю использованное
оружие. Меня дважды ранят, приходится использовать несколько аптечек.
Стекло вестибюля трескается, в него всовывается полупрозрачная морда.
Монстры продолжают сбегаться.
Я снимаю с плеча плазмоган и открываю огонь. Энергоячеек у меня
много, я берег самое мощное из доступного пока оружия.
Уровень пылает.
Синие плети выстрелов рушат этажи вместе с монстрами и другими
игроками. Я выжигаю целый квартал.
Монстры затихают.
Я иду сквозь руины.
Несколько атак - уже куда менее массированных.
С уровня я выхожу с пустыми руками. Очень, очень неприятный уровень.
Монстрам все равно далеко до людей по сообразительности, как бы ни
тужились программисты. Но они давят массой.
На тридцать втором уровне меня мгновенно убивают. У входа стоит
паренек с винчестером и расстреливает меня в упор. Боеприпасов нет, я
пытаюсь добежать к врагу и забить кастетом, но три пули подряд выбивают из
меня остатки жизни.
Начинаю уровень заново. Без брони и с одним пистолетом, как водится.
От ярости у меня темнеет в глазах. Я расстреливаю гаденыша, зигзагом
приближаясь к нему, он роняет винчестер и падает навзничь. Начинаю
молотить его головой об асфальт, вытрясая при каждом ударе один процент
жизни. Он даже не сопротивляется, лишь радостно бормочет:
- Я убил Стрелка! Я убил Стрелка!
Отбираю у него все оружие - жаль, его немного, и ухожу, оставляя
полуживого идиота на растерзание монстрам.
К счастью, этот уровень - "магазинная улица" - довольно-таки легкий.
Передышка для тех, кто прошел предыдущую мясорубку. Длинные ряды
супермаркетов и маленьких магазинчиков... если не забираться в них слишком
