в твоем теле и читающему твои мысли?
Как бы там ни было, я рад отсутствию надзирателей людей...
Со стороны вышки послышался шорох, и я прекратил работать. Воткнул
лопату в мерзлый песок. Уставился на вышку. Моему примеру последовали
остальные.
Стенки гнезда разошлись, пропуская наружу длинное сизое тело. Гибкий
свесился вниз, покачался немного на десятиметровой высоте, подергивая
кончиком тела в разные стороны. Потом отцепился и с легким всплеском
упал в воду.
Никто не двигался. Все чего-то ждали.
-- Что он делает? -- спросил я Агарда. Лицо того стало каким-то
мертвенным, пустым.
-- Охотится. Здесь много рыбы.
Вода у берега забурлила, и показалось тело Гибкого. Обращенный к нам
конец тела изменился, раскрылся тремя лепестками. Сверкнули острые зубы,
в которых была зажата вяло бьющаяся, затихающая рыбина.
-- Они едят нашу органику? -- поразился я.
-- Они все едят. Очень адаптированные организмы.
В голосе Агарда не было злости, только тоска. Гибкий неторопливо
выбирался на берег, оставляя в снегу змеящуюся борозду. Я вздохнул, и
взял лопату. Пора работать...
-- Гибкий Друг!
Я дернулся от этого крика. Тонкий, истеричный вопль любимчика Клея
распорол тишину. Парень бежал к Гибкому по берегу, размахивая руками и
крича.
-- Гибкий Друг!
Чужому, похоже, эти вопли были безразличны. Он продолжал ползти,
удаляясь от нас. А вот Клей кинулся следом за парнем:
-- Тикки! Стой, Тикки! Стой!
Агард схватил меня за плечо:
-- Он нарушит периметр! Не двигайся, Ник!
-- Гибкий Друг! У нас асоциальный больной! Опасный больной!
Вмешайтесь!
-- Стой, Тикки!
В происходящем было что-то жалкое и трагическое одновременно. Эта
парочка голубых и впрямь любила друг друга.
-- Гибкий...
Я не заметил мига, когда паренек пересек периметр -- линию между
двумя вышками. Она никак не была отмечена, незримая запретная черта. Она
существовала только в нечеловеческом сознании Гибкого Друга.
И чужой среагировал. Он начал двигаться назад, не поворачиваясь,
сменив направление с легкостью существа, имеющего две головы. То, что
раньше казалось хвостом, раскрылось лепестками пасти.
Парень завопил, останавливаясь. Может быть, успей он вернуться за
периметр, Гибкий не стал бы его преследовать. Но инерция оказалась
слишком высока, а способностями чужого он не обладал. Тик упал на колени
-- вязанная шапка слетела в снег. Чужой налетел на него, подмял, свился
клубком над телом, вскидывая вторую пасть с по-прежнему зажатой рыбиной
вверх. Раздался какой-то хлюпающий звук. Он же лишен звуковой
коммуникации!
-- Получит предупреждение... -- прошептал я, словно пытался сам себя
убедить.
-- У нас у всех есть по предупреждению! -- выпалил Агард.
В следующий миг я уже бежал. Сжатая в руках лопата мешала, я
отшвырнул ее в сторону. Гибкий крутился над телом паренька, вторая
пасть, задранная в небо, рывками заглатывала снулую рыбину.
-- Падла! -- закричал Клей. Он опередил меня, и даже сломанная рука
словно перестала ему мешать. В прыжке он вцепился в чужого.
Сверкнула чешуей выплюнутая Гибким рыбина. Вторая пасть ударила Клея
в грудь, и он упал как подкошенный.
_Боевая трансформация..._
Гибкий наверняка чувствовал, как я приближаюсь. Но пока я не пересек
периметр, он не обращал на меня никакого внимания. Выгнулся дугой,
впиваясь обеими пастями в дергающиеся тела. По сизому телу пробежала
красочная волна, и Гибкий застыл -- маленькая чудовищная радуга над
поверженными жертвами.
А потом я перешагнул невидимую границу.
Двухметровое лоснящееся тело пружинисто выгнулось и метнулось в мою
сторону.
Время стало медленным и послушным.
Я вытянул руки, принимая удар. Тело Гибкого было скользким и упругим
как резиновая труба. Его невозможно было удержать. Но сквозь прорванные
перчатки из моих пальцев уже вытянулись длинные, зазубренные когти.
Куалькуа плавил мое тело как воск.
Гибкий вздрогнул, когда когти пронзили его шкуру. Какой-то бурый гной
потек наружу. Концы его тела хлестали меня по ногам. Потом одна пасть
вздернулась к лицу, и мне пришлось повалиться, уклоняясь от зубов. Когти
накрепко завязли в шкуре чужого, и я с ужасом понял, что абсолютно
беззащитен перед пастями Гибкого.
_Контакт налажен. Подчинить или убить?_
-- Убей! -- закричал я, даже не осознавая, о чем говорит Куалькуа.
Что-то стекало с моих рук в тело Гибкого. Что-то, еще более проворное
и приспособленное, чем он сам. Что-то аморфное, плавящее по пути ткани,
нащупывающее нервные узлы...
Чужой затрясся мелкой дрожью, и аналогия со шлангом, через который
под напором пропускали воду, стала еще более четкой. Его шкура вновь
поблекла, окрасилась сизым. Челюсти медленно схлопнулись.
_Нервная система, лимфатический контур, сердечная цепь..._ --
методично перечислял Куалькуа. Он резвился сейчас, этот маленький
поганец, ставший мной, и спасающий мою жизнь. Он изучал и покорял новое
тело. Может быть это и не нужно ему самому, но услужить симбионту
Куалькуа был готов...
_Прервать процессы его нервной деятельности?_
-- Да!
Тело Гибкого обмякло.
Я лежал, тяжело дыша ледяным воздухом и чувствуя, как втягиваются в
мое тело когти. Наконец Гибкий соскользнул с захвата. Но пара тонких
белых тяжей еще тянулась из прорванных перчаток в его плоть. Они
пульсировали, словно что-то текло по ним.
-- Выбирайся... выбирайся... -- прошептал я.
_Десять секунд. Я еще голоден._
Не знаю как, но я ухитрился выдержать эти секунды, пока Куалькуа
извлекал из тела Гибкого необходимые ему вещества.
И лишь увидев, что тяжи втянулись в меня, я повернул голову набок и
вырвал -- одной желчью.
-- Ник! Ник!
Агард топтался у периметра, не решаясь переступить черту.
-- Ник!
Я встал, шатаясь подошел к Тику и Клею. Паренек был уже мертв. Его
ватник был разорван на груди, и огромная рваная рана дымилась на морозе.
Открытые глаза испуганно и недоуменно смотрели в небо.
А Клей еще дышал. Он дополз до своего возлюбленного, и схватил его за
руку. Снег под ним подтаял от хлещущей крови, и я был рад, что бывший
Наставник лежит на животе, и мне не видно его ран.
-- Зачем? -- прошептал он.
Я опустился на колени. Пахло кровью. На холоду запах был пронзительно
силен и меня снова начало подташнивать.
-- Зачем... вмешался? -- повторил Клей.
-- Хотел помочь, -- произнес я ту единственную нелепость, которая
была правдой.
-- Зря... дурак... регрессор...
Последняя искра жизни мелькнула в его глазах и он добавил, словно
плюнул:
-- Чей ты... регрессор?
Я встал.
Отвечать уже было некому.
-- Ник, Ник! -- кричал из-за периметра Агард. -- Ник, обернись!
...От всех вышек скользили в нашу сторону, мчались, плыли в снегу
Гибкие.
-- Уходи, Ник! Беги! -- Агард нелепо размахивал руками. Он словно
забыл собственные слова о том, что Гибкие куда быстрее и выносливее
людей.
Я медленно подошел к нему.
-- Спасибо тебе, Тараи, -- сказал я. -- Не бойся за меня.
Старый историк всхлипнул. В руках он сжимал лопату. Неужели собирался
ринуться в драку? Несмотря ни на что?
-- Убьют, убьют тебя, парень, -- прошептал он.
-- За что тебя загнали сюда, Тараи? -- спросил я.
-- Да какое это... -- Агард в немом возмущении затряс головой. Но я
ждал. -- Я отыскал архивы Рига-вонючего! Да, он погасил чумную пандемию!
Только вначале он ее сам начал! Снабдил Наставников лекарством... и
возбудителем!
Почему я не удивлен?
Слишком уж невнятно история Геометров рассказывает о человеке,
спасшем их мир. Слишком уж удачно сложился переход власти на планете к
Наставникам, мудрым и добрым спасителям.
-- Прощай, Агард, -- сказал я. -- Держись. Может быть... еще что-то
изменится.
Он воинственно вскинул лопату. В глазах его сверкнуло безумие.
-- Мы... мы вместе.
Я покачал головой.
_Куалькуа, начинай боевую трансформацию._
Симбионт ответил немедленно:
_Рекомендую погрузиться в океан._
Я вздрогнул, посмотрев на белесую окрошку изо льда и воды.
_Переохлаждения не бойся._
-- Это привычная им среда, -- прошептал я, глядя на колышущиеся
льдины.
_А ты не задумывался, какая среда привычна для меня?_
Даже если ирония этой фразы была случайной, она подействовала на меня
отрезвляюще. Через минуту здесь окажутся десятки Гибких. Всех мне не
победить.
Я хлопнул историка по плечу, попытался улыбнуться ему -- жаль, не
вышло. И побежал к воде.
-- Ник! -- беспомощно крикнул вслед Тараи.
Последним, что я успел заметить, были поднятые руки двух "пациентов".
Они махали мне, они желали удачи.
Трое из десяти -- это очень много. За этот мир уже стоит бороться.
Я пробежал по мелководью, пока вода ни дошла до колен.
Потом нырнул.
Лед обжигал как огонь. Ватник мгновенно намок, сковал движения.
Дыхание перехватило, и слава богу, иначе я закричал бы и наглотался
воды.
_Не бойся, не бойся..._ -- зашептал Куалькуа.
Если бы мои рецепторы отключились еще на секунду позже, я потерял бы
сознание. Но Куалькуа успел.
Холод исчез. Я дернулся, приходя в себя, болтаясь на поверхности.
Намокшая одежда тянула ко дну. Извернувшись я скинул ватник, брюки,
оглянулся -- Гибкие уже были на берегу.
Вперед.
Плавать я любил. Этот вид спорта соблазнителен для лентяев и я всегда
отдавал ему должное. Но и результаты всегда были соответствующие. Когда
я отплыл от берега метров на двадцать, послышались ритмичные всплески --
Гибкие прыгали в воду.
Я нырнул, обернулся и заставил себя открыть глаза. Вовремя.
Гибкие Друзья неслись ко мне как торпеды. Пасти были открыты, и вода
бурлила, проносясь через трубчатое тело. Реактивный принцип движения,
очень удобно.
_Атакую._
Пальцы отозвались болью -- Куалькуа слишком спешил, чтобы обеспечить
мне комфорт. Белые нити рванулись вперед, навстречу атакующим Гибким.
Десять змеящихся тонких нитей.
Чтобы победить врага -- стань им. Японцы были бы довольны методом
Куалькуа.
У Гибких была великолепная чувствительность. Живые торпеды стали
расходиться, маневрировать. Но трое не успели.
Я не заметил, как щупальца симбионта вонзились в Гибких. Наверное,
ему хватило первой схватки, чтобы приспособиться к организмам чужих, все
произошло очень быстро. Гибкие застыли, инерция пронесла их еще
несколько метров -- одно тело скользнуло совсем рядом со мной и начало
погружаться.
Взмахнув руками я вырвался на поверхность. Глотнул воздуха -- теплого
и тягучего как сироп. Люди на берегу взвыли при моем появлении.
Вниз...
Гибкие кружили вокруг, не рискуя приближаться. Их осталось пять или
шесть. Я не мог следить за всеми сразу, и оставалось лишь надеяться, что
мой симбионт использует и собственные органы чувств помимо человеческих
глаз...
Удар в бок, скользящий, смягченный. Напавший на меня сзади Гибкий был
уже мертв в тот миг, когда мы соприкоснулись. Но пасть все же рванула
мое тело. Никакой боли -- лишь тяжесть и мутное облачко крови, плывущее
в воде.
_Не бойся, не бойся..._
Подо мной, слегка подергиваясь, опускалось на дно тело Гибкого Друга.
Оставшиеся продолжали кружить. Как акулы -- атакуют поодиночке?
Кровь перестала идти, Куалькуа что-то предпринял. Но тело стало
слабым. Потеря крови и переохлаждение -- даже если я его не чувствую,
вода продолжает высасывать из меня силы.
Всплеск -- Гибкие синхронно развернулись. Не для атаки. Они уплывали,
неслись к берегу. Либо сообразили, что водная среда перестала быть их
преимуществом, либо поняли, что происходящее давно выходит за рамки
побега.
Я вынырнул. Чужие уже выползали на берег, и люди торопливо отступали,
