слишком стар. Просто -- не принято. Не нужно.
Отвлекает от Дружбы.
Комната Лори была поуютнее моей. Тоже ребячьи фотографии на стенах,
но их куда меньше, и двух десятков не наберется. И множество
разноцветных вязанных ковриков -- раскиданных на полу, развешанных по
стенам, прикрывающих кровать.
-- Очень красиво! -- честно сказал я. Лори расцвела:
-- Правда, Пер? У меня слабые способности, но я стараюсь...
Присев за стол я молча наблюдал, как девушка готовит завтрак. Две
чашечки, наполненные из пластикового кувшинчика горячим кофе. Горстка
крошечных лепешечек, посыпанных мелко нарубленной зеленой травой.
Кусочки мяса в двух фарфоровых плошках.
Мясо у них искусственное, как я успел понять. То ли выращено в чанах,
то ли синтезировано. Геометры не убивают животных ради пропитания.
-- Мы очень переживали за вас, Наставник Пер, -- сказала Лори. -- Мы
все понимаем ваше горе.
Я кивнул, набрасываясь на еду. Не знаю, как Куалькуа, а я -- и впрямь
проголодался.
-- Скажите... если это не очень тяжело для вас... подопечный Ник
Ример неизлечим?
-- Абсолютно, -- поглощая лепешки с мясом отозвался я. -- Никакой
надежды.
-- Простите, Пер...
-- Ничего, ничего, -- излишне бодро сказал я. -- Всякое бывает.
Зря, наверное, я веду себя так цинично. Лори посмотрела на меня с
легким испугом. Но меня уже понесло.
-- Он всегда был сложным подопечным, -- зло сказал я. -- Стишки
писал, не имея к тому ни малейших способностей. Лазил из окна, вместо
того, чтобы готовиться к новому счастливому дню. Спорил со мной, мог
разреветься или замолчать, вместо того, чтобы признать ошибки.
Сложнейший мальчик! И когда он потерял память, а с ней все вложенные
мной навыки -- печальный итог был закономерен!
Ну?
Девчонка, у тебя ведь умные глаза! Ты плетешь коврики, хоть это и не
твое призвание. Скажи старому Наставнику, что он не прав!
Или, хотя бы, промолчи!
-- Не переживайте, Пер, -- она коснулась моей руки. -- Никто не в
силах справиться с подобной ситуацией.
Они непробиваемы.
-- Вы возьмете новую группу, -- ласково сказала Лори. -- И вырастите
новых подопечных, которые искупят вину Римера.
-- Так и поступлю, -- согласился я, с натугой проглатывая последние
куски мяса.
Бежать. Надо бежать отсюда. Пока не оттаял сугроб под окнами, пока
Гибкие Друзья не сознаются, что Ник Ример ушел живым, проявив
сверхчеловеческие способности.
Если есть хоть малейшая возможность -- я должен пройти по пути
Геометров в обратную сторону. Вернуться в ядро галактики, куда не
дотягивались даже Сильные. Найти Тень.
Вдруг мне повезет, и это станет спасением?
-- Еще лепешечек? -- спросила Лори. Меня слегка передернуло от ее
ласкового голоса. Поваром бы тебе быть, девочка. А еще лучше -- замуж
выйти, нарожать детей, и воспитывать их самостоятельно, балуя пирожками
и сдобными булочками.
-- Нет, спасибо.
Я поднялся, посмотрел в окно. Мело безжалостно. Вился снег, колотя в
стекло. Слабый солнечный свет теплился за тучами, но толку от него не
было.
-- Кто-то заказал непогоду... -- задумчиво сказала Лори.
-- Это я. Вот... решил для урока. Для урока плохой погоды.
-- Да, интересное решение, -- согласилась Лори. -- Вы уже выбрали
себе подопечных?
-- Нет.
-- Возьмите третью младшую группу, Наставник Пер!
-- Хорошо, -- согласился я. Не все ли равно, кто будет за мной
числиться? Задерживаться я не собираюсь.
-- Самые тяжелые мальчишки... -- с воодушевлением сказала Лори. -- Вы
сразу забудетесь в работе, Пер! Это очень интересная группа, но у нас
никто с ней не справляется. С вашим опытом у нас никого нет...
Я беззвучно засмеялся, не поворачиваясь к Лори лицом.
Спасибо за доверие. Наставник Пер, пожалуй, оценил бы твой совет.
Разумеется, продержаться хоть сколько-нибудь долго я не сумею.
Куалькуа может идеально имитировать внешность, но вот я никак не
способен вести себя подобно Перу.
Надо тянуть время. Пару часов -- пока Наставники разойдутся для
занятий со своими подопечными. Потом я воспользуюсь кабиной и уйду.
Космодромы Геометров практически не охраняются. Достаточно будет
отловить любого пилота, оглушить и дать симбионту возможность взять
пробу тканей. Потом я сменю облик и пройду к кораблю.
А дальше и загадывать не стоит.
Я предпочел бы отсидеться в комнате Пера. Мне казалось, что этикет
это не нарушит, а замкнутость только что прибывшего Наставника покажется
всем простительной. Ведь он столько пережил со своим безумным
подопечным...
Но ко мне пришли. Хлебосольная девушка Лори и незнакомый молодой
человек. С тем же жалостливым почтением во взгляде. Наверное, в этом
интернате весь персонал молодой.
-- Мы проводим вас к третьей группе, Наставник Пер? -- предложила
Лори. -- Они уже ждут.
Парень здороваться не спешил. Видимо, мы были знакомы. Поэтому я с
готовностью закивал, обходя любые разговоры.
Группа, с которой так и не суждено было поработать Наставнику Перу,
обитала на двенадцатом этаже башни. Я послушно шел за Лори и
незнакомцем.
-- Если хотите, Наставник, мы будем присутствовать...
-- Нет, не стоит, -- возразил я. -- У вас свое дело.
Вот только наблюдателей мне не хватало.
-- Они здесь, -- впервые заговорил парень. -- Сложная группа,
Наставник Пер. Очень высокий уровень критичности. Их приходится убеждать
буквально во всем.
-- Справлюсь, -- пообещал я. -- Не беспокойтесь.
Под их внимательными взглядами я вошел в комнату третьей группы.
Чувствовали молодые коллеги Наставника Пера что-то неладное.
Значит, тянуть не стоит.
...Во внутренних интерьерах Геометры позволяли воспитанникам
проявлять фантазию. Наверное, со временем это стремление проходит само
собой. Не потому, что они не стремятся к красоте или к индивидуальности,
просто дом для них, я уже успел убедиться, лишь место для сна и защиты
от непогоды. Их общество - потрясающий пример цивилизации экстравертов.
Мир, нацеленный на экспансию. И при этом вполне счастливый мир.
А эти ребятишки просто не успели обрести достойную цель для
приложения своих силенок. У них не было лабораторий или мастерских,
только единственная комната, которую они считали домом. Скорее, даже,
крепостью... наивно не зная, что Наставник способен заглянуть в нее в
любое время дня и ночи.
Стены здесь были покрыты рельефной серой пленкой, довольно здорово
имитирующей булыжники. Потолок - пленкой под дерево. Пол - странным
ковром, напоминающим плотно связанные пучки соломы. Светильники,
наверняка электрические, прятались в потемневших медных чашах, свисающих
с потолка на цепях. Светили они неярко, но окно и вовсе было завешено
вязанной шторой неопределенного цвета. Кровати - грубые, деревянные,
стол хоть и безукоризненно чистый, но старательно поцарапанный и с
воткнутым в центре ножом.
Четверо ребятишек в аккуратной, лишенной швов одежде Геометров --
шортики и рубашки салатного цвета, выглядели тут немножко неуместно.
Было им по земным меркам лет одиннадцать-двенадцать. Сидели они прямо на
полу, лицом к двери. Явно ждали моего появления.
-- Привет, -- сказал я. -- А одежду Крепостной эры соорудить не
получилось?
-- Здравствуйте, Наставник, -- серьезно ответил один из мальчиков.
Рыжий, как сгинувший в ядре друг Римера Инка. Щупленький. С
настороженным взглядом.
Впрочем, у всей четверки глаза осторожные. Не напуганные, конечно, с
чего бы дети Геометров боялись Наставников? Просто осторожные,
сомневающиеся, оценивающие.
-- У нас есть одежда того времени, - продолжил мальчик. -- Только ее
рекомендовано надевать в свободное время. А сейчас занятия.
Понятно. Не лезь в наши игры, уважаемый Наставник. Оставь нам нашу
свободу.
Присев рядом с мальчишками на пол - черт возьми, каким неловким
оказалось тело Пера, я спросил:
-- Как вас зовут-то, ребята?
-- Разве вы не знаете, Наставник? - непритворно удивился рыжий
мальчик. Другой, светловолосый, кудрявый, с мордочкой заспанного
ангелочка, меланхолично и с удовольствием добавил:
-- На нашу группу файлов собрано... видимо-невидимо...
А ведь я с удовольствием повозился бы с этими пацанами. Попробовал бы
разобраться, откуда берутся в мире Геометров вот такие, вежливые, но
ершистые, играющие не в регрессоров, а в Крепостную эру... в последнюю
эру свободы этой планеты. Это было бы здорово. Будь у меня в запасе
десяток лет, я бы их даже воспитал. Так, как надо... с моей точки
зрения. И стали бы они тоже Наставниками... изменили бы этот мир.
И получилась бы прекрасная битва с Геометрами их же оружием. Еще бы
вывести чуму, избирательно поражающую Наставников - и уподобление
оказалось бы полным.
-- Я не смотрел ваши файлы, -- сказал я. -- Это немножко нечестно,
верно? У вас-то на меня данных нет.
Ребята молчали. Похоже, они перевидали многих Наставников. И всякие
методы налаживания теплых, дружеских отношений...
Я вздохнул. Нет у меня десяти лет, чтобы помочь вам ребята. К
сожалению. И нет даже десяти дней, чтобы подружиться. К счастью.
-- А почему именно Крепостная эра, ребята? -- я обвел взглядом
комнату. -- Почему не Костяная, или Морская? Неужели менее интересно?
-- Это переломный этап в развитии нашей цивилизации, Наставник, --
сообщил рыжий мальчик. -- Перепутье.
-- Точка выбора судьбы, -- подтвердил кудрявый. -- Наш мир мог стать
совсем другим, если бы не события тех времен. Вы не согласны?
Как жаль, что у меня нет нескольких лет в запасе...
-- Согласен, -- признался я. Встал -- старческое тело недовольно
хрустнуло суставами. -- Вы не против, если я открою окно, ребята?
Против они не были. Впрочем, и помочь мне не спешили. И знакомиться
тоже. А двое ведь даже не снизошли до беседы... отчаянные маленькие
бунтари.
Я отдернул штору. Стекло, как я и ожидал, было прозрачным. До
применения техники четверка не опускалась. Разве что несколько
электронных книжек валялось на кроватях.
За окном была сплошная мутная круговерть. Служба погоды выполнила
последний приказ Наставника Пера. Едва-едва проглядывало светлое пятно
солнца. Не буду я больше называть Матушкой чужую звезду.
-- А сейчас мир не может измениться? -- спросил я. -- Точка выбора
судьбы, что это? Обведенный кружочком день на календаре? Совсем-совсем
случайная пандемия чумы? Решение Мирового Совета?
Мальчишки за моей спиной молчали. Потом рыжий, я узнал его голос,
сказал:
-- Нет, Наставник. Точка выбора судьбы -- это день, когда мир что-то
теряет.
-- Но ведь что-то и приобретает?
-- Приобретает он только один путь. А теряет - тысячи. Как шар,
помещенный на вершину холма. Шар там долго не устоит, он покатится. Его
надо только чуть-чуть подтолкнуть. Зато когда он начал катиться вниз,
его так просто не повернешь.
Кто-то фыркнул и шепотом сказал:
-- Опять ты с детскими сравнениями... ой!
Я переждал, пока стихнет возня, потом сказал:
-- Правильно. Вот только у жизни нет подъемов и спусков, одинаковых
для всех. Кто-то стоит внизу, видит, что мир несется на него, и ничего
не может поделать. Кто-то смотрит сверху, и считает, что шар катится по
единственно правильному пути. А кто-то...
Я сделал паузу, и, конечно же, один из мальчишек не выдержал.
-- Стоит там, где катится шар?
-- Правильно, -- я повернулся, посмотрел на него. Это был ничем не
примечательный паренек, смуглый, темноволосый, немного раскосый, на
Земле его приняли бы за азиата. -- Верно. Кто-то стоит на пути, которым
несется мир. И видит, что на самом деле мир неподвижен. Что он застыл, и
