Из холла вели две лестницы, одна вверх, другая вниз. Значит, еще и
подземные этажи есть? Несколько дверей наводили на мысль о лифтах, но
туда соваться не хотелось. Еще три двери я сразу опознал как выходы из
башни, те, в которые безуспешно ломился совсем недавно.
Хорошо хоть, никакой охраны...
Стоп. В "Матушкином Свете" у дверей стоял дневальный!
Я обернулся, теша себя надеждой, что ночью детей дежурить не
заставляют.
Но дежурный в наличии имелся. В нише у двери, под огромным блестящим
гарпуном, висящим на крюках. Мальчик сам-то был ростом с этот гарпун.
Сейчас он мирно спал, вытянувшись на полу.
Я покачал головой. Наверное, есть какой-то высший педагогический
смысл в этих вахтах у незапертых дверей. Воспитание ответственности,
чувства гордости за свой интернат, за его символ. Да и нечасто им
приходится так дежурить, воспитанников в каждом интернате -- сотни.
Н-да. И все-таки мне куда более правильным казался сон этого мальчишки.
Будь он постарше, я бы не удержался. Снял бы с крюков священный
гарпун и спрятал за какое-нибудь кресло, в лучших традициях курсантских
времен. Опошлить ветхие символы, что может быть достойнее? Но малышу
было лет девять, не больше. Я постоял, глядя, как он улыбается во сне.
Мне хотелось погладить его по голове, но он бы наверняка проснулся от
незапланированной ласки. Так что я тихонько, на цыпочках, прошел к
лестнице и стал подниматься.
Где ты можешь быть, Наставник Пер?
Я должен тебя увидеть. Посмотреть в глаза. Задать пару вопросов.
Пора Нику Римеру и его любимому Наставнику поговорить начистоту!
Лестницу я выбрал правильно, здесь шли жилые этажи. Я без колебаний
миновал второй и третий -- там двери были натыканы слишком часто. Это
комнаты подопечных.
На четвертом этаже я остановился.
Круглая лестничная площадка чуть шире, чем внизу. И лампы светят
ярче. И дверей всего шесть. Вполне возможно, что Наставники живут здесь.
Я бы обследовал еще и верхние этажи. Начинать действовать лучше,
оценив ситуацию в целом. Но мой взгляд остановился на клочке белой
ткани, небрежно приколотом к одной из дверей.
Белый бант.
Тот, что пыталась повязать мне на шею Катти.
Сердце забухало в груди, ладони вспотели.
_Боевая трансформация?_
Я не стал отвечать Куалькуа. Подошел к двери, потрогал бант. Тот
самый, или очень похожий. Отцепив его с булавки я аккуратно повязал себе
на шею. Жалко, что нет зеркала. Интересно посмотреть, как сочетаются
голые ноги, грязная рубашка и белый бант.
Потом я постучал.
-- Входи, Ник, -- негромко произнес голос Наставника Пера. --
Разблокировано.
Я коснулся двери, и та уползла в стену.
-- Доброе утро, Наставник Пер, -- сказал я, входя.
Здесь, в "Белом море", комната Пера была гораздо больше.
Трапециевидной формы, и все пространство у дверей заставлено какими-то
нехитрыми агрегатами. Пружины, противовесы, рукояти. Несложно было
догадаться, что это спортивные тренажеры. Их поснимали, стащили к двери,
но еще не успели вынести из комнаты. Наверное, прежний жилец очень
серьезно относился к физической подготовке.
-- Проходи, Ник. Садись.
Наставник Пер даже не посмотрел на меня. Сидел спиной, глядя в экран,
показывающий холл, где мирно спал мальчик-дежурный.
Кресла были далеко, садиться на расправленную кровать я не хотел.
Поэтому примостился на седле тренажера, подозрительно напоминающего
велосипед. Эх, не суждено мне прославиться как великому изобретателю,
велосипед Геометры и сами придумали.
-- К чему эти вахты у дверей, Пер? -- спросил я. -- Детям надо спать
по ночам.
-- Детям надо привыкать к ответственности. И в первую очередь -- к
ответственности за других. Этот малыш, увы, пока далек от идеала.
Наставник Пер развернулся в своем кресле. Окинул меня внимательным
взглядом. Конечно, он уже видел меня -- на экране, и любопытства в его
глазах не было.
-- Досталось тебе, Ник, -- сказал он. -- Позволишь по-прежнему
называть тебя Ник?
-- Почему бы и нет?
Наставник вздохнул.
-- Да потому, что ты вовсе не Ник Ример. Не мой подопечный.
Невозможно честно обыграть шулера. Невозможно тайно проникнуть в
цивилизацию шпионов.
-- С чего такой вывод, Наставник?
-- Твои реакции, парень. Ты вел себя почти как Ник... с учетом
амнезии, разумеется. Я не сразу догадался поднять архивы операции
"Тень". Лишь после всего... когда пришел в себя. Ник не ударил бы меня,
парень. Он мог нагрубить, расплакаться, уйти, перестать разговаривать.
Не более того. А вот для жителей Тени это реакция вполне нормальна.
Символический удар, знак презрения.
-- Не только для жителей Тени...
Значит, Геометры бежали от еще одной расы гуманоидов? От людей,
способных поступать, как я?
-- Может быть, парень. Ядро велико...
Они пришли из центра Галактики! Ну конечно же! Небо, пылающее от
звезд!
-- Как мне тебя звать?
-- Петр.
-- Пер? -- Наставник растерялся.
-- Петр, -- как можно тщательнее выговаривая звуки произнес я. В их
языке "т" было совсем мягкое, почти неуловимое. Переводить с русского
языка на язык Родины оказалось трудно.
-- Петер... -- произнес Пер, напомнив мне Эльзу из "Люфтганзы".
Господи! Это ведь было меньше двух недель назад! Космопорт Хикси, кружка
пива в баре... -- Петер, скажи, Ник Ример жив?
-- Мертв.
-- Его убил ты?
-- Нет. Мне кажется, он был хороший человек, Пер. Я бы не смог его
убить.
-- А плохого -- можешь?
-- Могу, -- честно признался я. -- Теперь могу.
Наставник отвел взгляд. Посмотрел на пол, где стояли две
нераспакованные сумки. Наверное, где-то в них были фотографии,
украшавшие раньше стену.
-- Ты действительно на него похож... -- прошептал Пер. -- Но даже Ник
не сумел бы справиться с Гибкими... и дойти голым до интерната.
Мной овладела какая-то тоска. Все было безнадежно. Можно
геройствовать, сражаться с чужими и бить морды подонкам человеческого
рода. Но невозможно обмануть целый мир.
-- Что меня ждет, Пер?
-- Не санаторий, конечно. Санаторий -- для людей, пусть даже плохих.
-- И все таки?
-- Мы должны понять, кто ты, -- сухо проинформировал Пер. -- Как
сумел догнать нас. Как подменил Ника.
Я засмеялся:
-- Понять цивилизацию куда проще, чем одного человека. А я и этого не
сумел. Вы как кривое зеркало. Все на месте -- а отражается сплошное
уродство.
-- На твой взгляд, Петер, -- Наставник небрежно опустил руку на
активатор терминала. -- Ты собираешься сопротивляться аресту, Петер?
-- Не знаю.
-- Лучше не пробуй.
Он продолжал держать меня цепким, почти ощутимым взглядом.
-- Знаешь, что я сейчас сделаю?
-- Вызовешь сюда отряд регрессоров.
Наставник засмеялся. Посерьезнел и сказал, нарочито вслух:
-- Контроль среды. Двухчасовой снегопад над территорией интерната.
Распоряжение отдал Наставник Пер. Цель -- урок плохой погоды.
Я молчал.
-- Знаешь, зачем я собираюсь замести твои следы?
-- Чтобы не тревожить детей.
-- Правильно, Петер. Ты порой ведешь себя почти как человек...
Конечно, отпечатки босых ног на снегу -- это здорово. Это будит
воображение старших детей, дает пищу для страшилок младшим. Но только не
в том случае, когда рядом -- санаторий для тяжелобольных. Я как-нибудь
пробегусь сам по снежку. Когда санаторий перекочует далеко-далеко... и
дурных мыслей следы не вызовут. Пусть дети вспомнят легенды о ледовых
людях, зароются в книжки по истории, начнут закаляться сами...
-- Наставник Пер, -- сказал я. -- Ты меня тоже поражаешь. Ведешь себя
как человек. Но когда из-под следствия высовываются причины -- они
смердят как падаль.
-- Кто ты, чтобы судить нас?
-- Человек.
-- Ты чужой человек. Ты регрессор Тени.
Только теперь безысходность отпустила меня. И Геометры ошибаются.
-- Нет, Наставник Пер. Вы так боитесь врагов, оставшихся за спиной,
что не смотрите вперед. Здесь, на краю Галактики, есть планета под
названием Земля. На ней живут люди -- такие же как вы. Только на мир они
смотрят чуть по другому.
Он молчал, обдумывая мои слова.
-- Если ты говоришь правду, то тем лучше для Родины, -- сказал он
наконец. -- Мир Тени оказался сильнее нас. Но он уникален. Возможны
идентичные линии эволюции, но итоги развития различны. Скажи, Петер,
ваша раса сильнее нас?
-- Нет, -- честно признал я.
-- А ваши Друзья? Алари, и кто там еще?
-- Они даже не друзья, -- сказал я. -- Товарищи по несчастью, быть
может. Мы не идеальны.
-- Тогда...
-- В отличии от вас мы понимаем, что полны недостатков.
Пер поднял руки.
-- Стоп! Стоп, Петер! Ты проявляешь готовность к сотрудничеству, я
ценю это. Но оставим признания для Мирового Совета.
-- Признаний не будет, -- устало сказал я. -- Наставник, я не
собираюсь отчитываться перед вашим миром.
-- Это агрессия? -- очень спокойно спросил Пер. Поднялся с кресла,
устало, опираясь на подлокотник.
-- Да какая агрессия! -- зло ответил я. -- Сколько еще вы собираетесь
цепляться за свои идеи? Дружба -- Не-Дружба... Никому в мире не нужна
ваша любовь! Вы вошли в наш мир, а мы заглянули в ваш. Я заглянул! Мне
здесь не нравится, но я не собираюсь взрывать ваши энергостанции или
перевоспитывать твоих подопечных. Живите! Мне жаль того пацана, что
стоял всю ночь под древним гарпуном, и лишь под утро рискнул уснуть. Мне
жаль Катти, которая не рискует сказать хоть слово в защиту любимого! Мне
жаль Тага и Гана, которые тащат друга к санаторию! Но это ваш мальчишка,
ваши мужчины и женщины. Живите! Я уйду отсюда, Наставник. Угоню корабль,
я смогу это, не сомневайся, и уйду. Но если вы понесете свою Дружбу к
нам -- я вернусь.
-- Неужели твой мир отринет Дружбу? -- сухо сказал Пер. -- Любовь ко
всему живому, порядок и уверенность?
-- Не отринет, -- признался я. -- Поэтому я и не позволю вам
добраться до Земли.
-- Принимаешь решение за всю расу?
-- Да.
-- А вправе ли ты?
-- Не меньше, чем Риг-вонючий, отравивший ваш мир.
Мне надо было убедиться, что он знает. И я убедился, увидев ненависть
в глазах Наставника.
-- Ты регрессор Тени, -- сказал Пер. -- Ты лгал. Ты не уйдешь. Защита
-- старт!
Я как раз начал вставать с тренажера. Я не собирался бить Наставника,
я просто хотел уйти. Хотя бы прежним путем, сквозь водовод...
Но воздух вокруг меня загустел и невидимыми руками сжал тело. Я
застыл, словно муха в янтаре.
-- Неужели ты думаешь, что я способен поверить _не-другу_? -- устало
спросил Пер. -- Я знал, что ты придешь сюда. Вопреки рассказу Гибких,
вопреки разуму. Ник пришел бы... будь это в человеческих силах. А в тебе
слишком много от Ника.
Я не мог ответить. Пространство вокруг стало резиновым, упругим и
тяжелым. Не в моих силах было сдвинуться с места.
-- Всю ночь я глотал спорамин и смотрел в окно, -- продолжил Пер. --
Гибкие стыдятся поражения, и лгут про твою гибель, повторял я себе.
Совет не хочет признать опасность и считает тебя сумасшедшим
регрессором. Но я понял, пусть запоздало, но понял. Ты чужой в обличии
Ника. Ты _не-друг_. И когда я увидел тебя, бегающего вокруг здания, я не
удивился. Когда ты проник в сад, я не удивился...
Не в моих силах было проронить хоть слово.
-- Я останусь здесь, в "Белом море". В интернате на краю мира. Моя
вина, что Ник Ример попал в ваши руки. Но ты, _не-друг_, расскажешь
Совету все, что знал...
_Вмешаться?_
_Да, Куалькуа! Да!_
Неужели для моего симбионта силовое поле -- не преграда?
-- Тебя исследуют, Петер, -- сказал, словно плюнул, Пер. -- Ты...
Что-то произошло. Лицо Пера дернулось, приобретая странное,
