ОНА НЕ ЛЮБИЛА МОСКВУ...
- Угу. "Как наивно и безответно я люблю этот город"... - Слава,
согнувшись у окна, крутил головой, словно высматривал что-то.
А на что смотреть-то? Пути, платформы, дома - то ли пригороды, то ли
уже московские окраины. Люди...
Люди везде одинаковы. И что в занесенном снегами сибирском поселке,
что в казахском ауле, что на Арбате - все равно, она проступает - "печать
вырождения на лице". Неважно, какую форму она примет: пропойцы с вязанкой
пустых бутылок, или здорового парня, который носится вдоль поезда,
продавая денатурат, или раскрашенной девочки, посещающей авангардные
спектакли, но не прочитавшей в жизни ни строчки.
Печать вырождения. Шлеп-шлеп-шлеп... И он ее не избежал. Может быть,
он просто рискует поднять глаза и увидеть то, что незаметно другим.
Увидеть печать в себе.
Поезд проходил мимо платформы, замедляя ход. Ярослав скользнул
взглядом по лицам. Привычно, "профессионально". Зная, что все равно не
запомнит лиц, а если и запомнит, то никогда не сможет описать, вдохнуть в
них жизнь. Но зацепятся какие-то детали, мелочь, которая рано или поздно
отольется в слова.
- Я думаю, мы сразу разделимся, - небрежно сказал Визитер. - Я рвану
в "БТУ", ты в "Лодур". Надо выколотить побольше бабок.
- Откуда в тебе такая несокрушимая уверенность?
- От полного отсутствия ее. Крайности сходятся. Ты согласен с
раскладом? "БТУ" орешек покрепче, но и заплатить могут больше.
- А дальше?
- Если все получится быстро, то надо сразу снять квартиру на
месяц-другой. Дело может затянуться. А если сегодня останемся без денег,
то я созвонюсь с Озеровым, переночую у него. Ты можешь напроситься к
Степке. Но лучше бы их не ставить в известность о том, что Ярослав Заров в
Москве.
- Ты серьезно?
- Да, конечно. Ребята могут попасть под удар. Ты же видишь,
конкуренты не церемонятся. Они хорошо экипированы... Слушай, постарайся не
продешевить в издательстве.
Ярослав кивнул.
- Ты меня поражаешь... Визитер. Спасение мира и выколачивание денег.
Слава захохотал.
- Знаешь, в прежних визитах я поразил бы тебя еще больше. Спасение
мира и грабеж на большой дороге, например.
- Кем тебе доводилось быть, Слава? - помолчав спросил Ярослав.
- Многими. Менестрелями и поэтами, писателями и художниками. Думаю,
имена не столь важны.
- В следующий раз ты вполне можешь оказаться режиссером. Или, вообще,
автором компьютерной игрушки.
- Да... если он будет, следующий раз.
- Если будет, вспомни меня.
Слава кивнул.
- Вспомнить мне не дано. Я тебя придумаю, Ярик.
- Спасибо и на этом. Слава, за кого мы возьмемся?
- Я бы предпочел Корректора. Но... боюсь, он нам не по зубам.
- Что такое _Т_ь_м_а_, Слава?
- Вот уж не ожидал такого вопроса... от тебя.
- И все таки?
- _Т_ь_м_а_ - это просто отсутствие света, Ярик. Я не издеваюсь!
Отсутствие границ. Свобода направлений. Право быть независимым от других,
от мира.
- Так просто?
- Да. _Т_ь_м_а_ - это вечный ребенок, этакий невзрослеющий Питер Пэн.
Бесконечная игра. Свобода всех направлений - вот ее визитка. Возьми
т_ь_м_у_ за руку и иди в никуда. Не останавливаясь ни перед чем и ни перед
кем. _Т_ь_м_а_ - это "я хочу" вместо "я должен". _Т_ь_м_а_ - это вера в
себя. _Т_ь_м_а_ - это невозможность посмотреть на себя. _Т_ь_м_а всегда
рядом, _т_ь_м_а_ ждет своего часа, _т_ь_м_а_ повелевает - но стоит
подчиниться, и она станет слугой. Оправдает все.
- Я понял.
- Посмел бы ты не понять! Нас спасает лишь одно, Ярик. Нет линии,
которая пошла бы на союз с _т_ь_м_о_й_. Она всегда одинока. Всегда против
всех. И потому проигрывает.
Визитер замолчал, прищурился, глядя в окно.
- Пока мы займемся Посланником Развития. Знаешь, почему? Он может
стать тем, что так ненавидит. _Т_ь_м_о_й_. А двух Посланцев _Т_ь_м_ы_ нам
не победить.
- Слава, а тебе не кажется, что в этот раз _Т_ь_м_а_ пришла всемером?
- Я надеюсь, что ты неудачно пошутил, - не оборачиваясь, ответил
Визитер.
- Вера в свою правоту, отсутствие границ - это же и твой лозунг. "Мы
знаем, что мы правы - и победим остальных!" Разве не так?
- Нет. В нас нет равнодушия, Ярик. Мы не считаем, что мир создан для
нашего удовольствия. Мы пытаемся дать счастье другим - пусть каждый видит
его по разному. Веришь?
- Хочу верить.
- Не бросай меня, Ярик, - тихо сказал Визитер. - Не бросай. Когда
прототип разочаровывается в собственной линии, перестает в нее верить -
Посланник обречен. Так погибла Сила. А это был не худший из нас.
- Значит, и мы на что-то годны.
- Конечно.
3
Много ли времени надо на сборы, когда вся прошлая жизнь стала смешной
и ненужной...
Анна носилась по квартире, проверяя, не забыли ли они чего. Да и
порядок надо навести, хоть какой-то, после вчерашнего-то дня. Безумного
дня, но такого прекрасного. Они опять пили шампанское, и снова любили друг
друга... да, любили! Она больше не стыдилась этого, поняла, как правильно
и красиво было случившееся. Какие могут быть границы у любви - тем более,
для _н_е_е_? Вся плоть - трава. Все равно перед _н_и_м_...
Вчера Мария сходила в парикмахерскую. Ненадолго, но Анна извелась,
прежде чем прозвучал звонок в дверь. Мария преобразилась, сделала короткую
стрижку, покрасила волосы в светло-коричневый цвет. Она стала еще
прекраснее - если это возможно. Конечно, внешность ее не заботила, но
Прототипов, тех, кто не видел их, будут в первую очередь настораживать
девушки-близнецы. А они теперь не слишком похожи. Только вот Посланцев так
не обманешь. Они чувствуют и друг друга, и Прототипов. В них сила зла, но
им все равно не победить...
- Не суетись, девочка, - Мария, закинув ногу за ногу, наблюдала за
ней. - Мы успеем. Закрой газ, краны в ванной, причешись, и мы пойдем.
Анна благодарно кивнула. Да, конечно, не надо волноваться. Конечно.
Она посмотрела на Марию, одетую сейчас в брюки и свитер. Спортивная,
сильная, уверенная. Так она и должна была прийти в мир, сомнений нет.
Каждому времени свои формы. Только суть неизменна - добро есть добро, зло
есть зло.
- Ты знаешь, у нас так мало денег, - неуверенно сказала она. - Это
смешно, но ведь деньги многое решают, правда?
- К сожалению, - Мария достала сигарету, закурила, с улыбкой
поглядывая на нее. - И что ты предлагаешь, сестра?
- Я могу пробежаться по соседям. Занять, кто сколько сможет дать. У
нас в основном старики живут, но все-таки... я им всегда помогала, делала
уколы. Мне не откажут.
Мария молчала.
- Можно сказать, что у меня кто-нибудь умер, мама например, -
вдохновенно предложила Анна. - Сбегать?
Мария потянулась, снимая со столика кожаную сумочку. Она купила ее
вчера, когда ходила в парикмахерскую, даже удивительно, что у нее денег
хватило на такую прекрасную вещь, и ведь еще было шампанское, и шоколад...
Щелкнув замочком, Мария достала скомканные купюры.
- Этого нам хватит, полагаю?
Анна растерянно коснулась денег. Доллары. У нее никогда не получалось
отложить достаточно, чтобы купить валюту...
- Да... здесь ведь много? Откуда они?
- Кто посмеет мне отказать?
Действительно. Какая она дуреха. Деньги для Марии - ничто. Прах. И
кто, кроме посланцев зла, устоит перед ее взглядом и словами? Стоит ей
сказать человеку, что деньги ничто - и тот поймет. Выбросит их, или
отдаст.
- Значит, не надо идти к соседям?
- Думаю, нет, сестра. Времени жалко. Мы достанем еще денег, если
понадобится.
Анна кивнула, бросилась в ванную. Быстро причесалась. Ох, как хочется
сделать такую же прическу, как у Марии. Но нельзя, а то они опять станут
похожими...
- Мария, а в поезде... - она запнулась.
- Конечно. Мы возьмем купе на двоих, сестра. Побыстрее!
Она пулей выскочила в коридор.
- Все, я готова.
Мария встала, бросила окурок в бокал с недопитым шампанским.
- Я выйду первой, ты закроешь.
Они немного прогулялись. Время до поезда еще было. Мария даже взяла
ее за руку, и это было так прекрасно - идти, словно сестры, улыбаться друг
другу и понимать, как прекрасен этот мир, прекрасен, несмотря ни на что -
но они подарят ему еще больше радости, подарят бесконечную радость и
чистоту, смех и счастье, милосердие и всепрощение.
- Жалко, что не видно солнца, - сказала Анна, заглядывая Марии в
глаза. - Я очень люблю лето и солнце.
- Разве со мной тебе не светло?
Они вместе засмеялись, но Анна с испугом поняла, что чуть было не
обидела самого дорогого в мире человека. Нет, все таки она глупая.
Недостойная.
- Я куплю нам шампанского, - сказала Мария, когда они проходили мимо
центрального магазина, единственного, наверное, что мог в их городке
зваться супермаркетом. - Подожди.
Анна послушно остановилась у дверей. Проследила взглядом за Марией. В
закутке у входа был привязан питбуль, мерзкий, словно увеличенная
лабораторная крыса, с обрезанными ушами и покрытой шрамами мордой. В
наморднике, правда, но все равно... и зачем позволяют держать таких
страшных собак-убийц? Только бы он не кинулся на Марию!
Но питбуль оказался мирным. Или почувствовал исходящее от Марии
добро? Повалился на грязный пол, когда та проходила мимо, задергал лапами,
подставляя брюхо. Удивительно! Как дворняжка... Анна вздохнула,
отворачиваясь. Чуть в стороне дымили два мужика, то ли продавцы, то ли
грузчики какие-то. Обсуждали какого-то "Витюху", из обменника при
магазине, который вчера вечером, когда приехали забирать выручку, пустил
себе пулю в лоб. Растратил деньги - в кассе было пусто, и покончил с
собой. Мужики размышляли, что виновато - карты, бабы или и то и другое
вместе.
Анна вздохнула. Вот... грязь, зло, смерть. И последний грех -
самоубийство. Они изменят все это.
Они дадут миру доброту.
4
Что за манера пошла - давать издательствам имена мифологических
персонажей?
Какая-то странная игра, мета времени, когда это стало модным?
Просто поиск звучных слов?
"Аргус", "Лодур", "Грифон"...
Ярослав шел к "Лодуру" от Таганской. Наверное, он и впрямь не любил
Москву, но, почему-то, стоило проехать хоть пару станций на метро - и
возникало четкое ощущение, что он никогда не покидал этого города.
Смог бы он здесь жить, интересно? Адаптироваться, - не к ритму жизни,
который его вполне устраивал, не к воде, такого вкуса, словно ее уже пили,
не к мелким бытовым черточкам москвичей, не к размерам этой городообразной
кляксы, а к четкой уверенности, что "хомо московикус" - это следующая
ступень эволюции после "хомо сапиенса"?
Смог бы, наверное. Психология группы.
"Лодур" устроил офис в жилом доме. Ярослав позвонил у бронированной
двери, постоял, ожидая, пока его оглядят в глазок и вынесут решение.
Охранник молча отпер, кивнул - видимо так и не решив, в какую категорию
попадает посетитель.
- Здравствуйте. Я к Лидии Васильевне.
- Вам назначено?
- Нет.
Охранник поколебался.
- Входите...
- Ярослав Заров. Ваш автор.
- Угу. Подождите.
Он подождал, разглядывая стены, где висели в рамочках обложки
изданных книг, рекламные плакаты, проспекты каких-то грядущих изданий.
Усмехнулся, увидев собственные "Тени снов". А вот и коллеги... "Большое
Ватерполо", "Здесь, у Стикса...", "Пространства праведников".
В соседней комнате кто-то стучал по клавиатуре компьютера. Медленно и
