и смотреть на них было страшно... Он не знал, сколько прошло времени,
когда над дальним хребтом поднялось розовое зарево. Плоские, картонные
горы обрели объем, протянули по песку длинные черные тени, похожие на
бездонные пропасти, вершины вспыхнули, засверкали горстью драгоценностей.
Где-то там был Тири, где-то там были наружники - озверевшие в
радиоактивных пустынях мутанты, нападающие на тоннели и города, похищающие
и пожирающие людей.
- Тири! Я не хочу, Тири!
В бессильном отчаянии Гэл бился о холодное стекло.
Дима допил кофе. Бросил стакан и недоеденный бутерброд в пластиковый
пакет, заклеил, швырнул в угол. Шлюпка - не корабль, утилизатор в ней не
предусмотрен... Подошел к пульту, просмотрел данные на дисплее. Сказал
нарочито бодрым голосом:
- Даже респиратор не нужен. Вполне приличная планета.
Комбинезон надевать не стал. Легкий планетарный костюм подходил
гораздо больше. Дима натянул вызывающе-красную рубашку, белые брюки и
куртку из тонкой металлизированной ткани. Широкий пояс, сумка с пищевыми
концентратами, фляга с водой, нож. Универсальный пистолет, притаившийся в
настенном гнезде. Пистолет щелкнул, когда он взял его, секунду оставался
холодным, изучающим, потом подмигнул зеленым и потеплел. Признал
хозяина... Часы на левую руку. Браслет на правую. Дима осмотрел себя,
удовлетворенно кивнул. Ни к чему не придерешься, все по Уставу.
Люк дрогнул и открылся. Дима подтянулся, проникаясь торжественностью
момента, и шагнул вперед.
Ноги по щиколотку ушли в песок. Мелкий желтый песок, а из него
клыками торчат отполированные ветром камни. Но скалы поодаль не такие
гладкие, их еще не успела обточить адская смесь песка и ветра - значит,
возраст их десятки, от силы сотни лет... А ветер дул и сейчас, дул
монотонно, уверенно, словно его гнал исполинский вентилятор... Дима
вдохнул полной грудью, подсознательно ожидая чего-то необычного. Ничего,
только рот и горло мгновенно пересохли. Одно дело - цифры температуры и
влажности на экране. Другое дело - эти же цифры в живом виде. Пустыня, где
его угораздило припланетиться, без сомнения, была сестрой, причем старшей
сестрой, самых мерзких земных пустынь. Во время предстартовой подготовки
курсанты несколько раз ходили в пески, и Дима прекрасно помнил, как за
несколько километров от обильно орошаемого космопорта терялись всякие
следы цивилизации. Барханы, ветер, жара... Пустыня, как и любое зло,
весьма примитивна.
За спиной с ровным гудением закрылся люк. Дима облизнул губы, понимая
всю бесполезность этого, и пошел в сторону башни, серебристой искоркой
поблескивающей на горизонте. Золотые барханы, отполированные ветром
камни... Минут через пять он подумал, что надо было взять две фляжки.
4. ПОГОНЯ
Это было очень странное помещение. Неровные бугристые стены из
чего-то грязно-серого. Одной стены не было, а в угловатое, неправильной
формы отверстие лился яркий свет. Сознание уже вернулось к Тири, но
двигаться не хотелось. Легкая сонливость окутывала мозг. "Как-то здесь не
так... И ощущение, будто я стою у лабораторной печи. Как же это
называется? Ах, да. Жарко. Почему мне жарко? Где я? Мы легли спать, потом
пришел Дежурный, потом..."
Остатки оцепенения слетели с Тири. Он вскочил, ударился головой о
низкий потолок. Потолок был каменный, это была пещера, три неподвижные
тени рядом были наружниками, которые уже убили ярусного, а сейчас...
Ноги у Тири подкосились сами собой, он медленно осел на пол... нет,
не на пол, на землю, на которой он оказался впервые в жизни.
Дима шел по пустыне второй час. Зной нарастал с каждой минутой. Утро
только начиналось... Грибообразная башня на фоне безоблачно-голубого -
мечта пилота - неба выросла, но совсем чуть-чуть. Шансов добраться до нее
к вечеру было мало. Дима вздохнул, взглянул на часы, тихонько запел песню
курсантов:
- Никого, один в ракете,
Лишь чужого солнца свет.
Бьет в лицо холодный ветер,
И друзей с тобою нет...
Правда, ветер сейчас был далеко не холодным... Он попытался
насвистеть бодренький припев:
- Ни конспекта, ни шпаргалки.
Лишь компьютер и Устав...
Мелодия дрогнула и оборвалась. Дима закусил губу. Не надо про
компьютер. Лучше вспомнить, что кибермозг учебного корабля лишен разума...
Или, что за той вот скалой может сидеть экзаменатор с биноклем и стаканом
холодного лимонада в руке.
- Тебя как зовут? - Вблизи наружник был еще больше похож на человека.
Только лицо грубое, с жесткой, почти коричневой кожей. Но глаза были...
какие-то удивительно знакомые! Как у Гэла! Нет, чушь, у Гэла глаза
голубые, а не карие... "Может быть, взгляд? Он смотрит на меня почти как
Гэл!" Тири почувствовал, что страх медленно проходит. Он сглотнул
возникший в горле комок и негромко сказал:
- Тири.
- Тири? А меня Форк. Вот этих ребят, - наружник махнул рукой в
сторону подошедших парней, - зовут Арчи и Гарт. Они хорошие ребята, и
рисковали из-за тебя жизнью. Думаю, что вы еще подружитесь, конечно, когда
ты поймешь значение этого слова.
Тири согласно кивнул и спросил, еще надеясь на что-то:
- Вы... наружники?
Как трудно назвать человека этим словом! Стыдно произносить вслух -
"наружник"!
Но мужчина не возмутился. Наоборот, улыбнулся и сказал:
- Да. Слушай, Тири, мне кажется, что ты нас почти не боишься. Это
так?
- Я не знаю... Вы так похожи на людей...
- Мы и есть люди.
- То есть... Я хотел сказать "на Равных", на тех, кто внутри... -
Тири смешался и в полной растерянности промямлил: - И еще - у вас взгляд,
как у Гэла...
- Что, что? - В глазах у Форка появилось отчаянное любопытство. Он
улыбнулся и потрепал Тири по щеке. Сказал: - Какой еще Гэл? Какой еще
взгляд? Не припомню случая, чтобы Равный в разговоре выделял кого-либо!
Тири потрогал себя за щеку и тихо спросил:
- Что вы сейчас сделали?
Ребята заулыбались. Высокий худощавый парень, которого звали Гарт,
насмешливо сказал:
- Он тебя погладил, дурачок. Тебе что, не понравилось?
- Понравилось. Просто мы с Гэлом тоже так делали. Я не думал, что
другие тоже...
Форк присвистнул:
- Конец света, и только... Ладно, сейчас не время об этом. Пора
уходить. Ты когда-нибудь видел мир снаружи Города? Не на экране, а
по-настоящему?
- Да, видел.
- А небо?
- Тоже видел. Понимаете, мы с Гэлом были однажды на Галерее...
- Опять Гэл! Что ж, пошли, увидишь все это наяву.
Сердце у Тири отчаянно застучало. Он тихо спросил:
- Так мы снаружи?
- Да. Неужели ты еще не понял?
Тири шагнул вперед, споткнулся. Круглолицый, широкоплечий Арчи
поддержал его, сказал:
- Повыше поднимай ноги, Тири. Это тебе не пол в Городе.
Они пошли к выходу из пещеры. "Сон. Меня похитили наружники, но не
убили, а улыбаются мне и ведут куда-то! Я вышел из Города! Сон. Это сон".
Но Тири уже понимал, что удивительный поворот в его жизни произошел наяву.
- Прикрой глаза, - сказал Форк.
Тири послушно зажмурился, но все равно, свет теперь проникал и сквозь
веки, он лился на все тело теплым, ласковым потоком, и это не было
неприятным, наоборот...
- Смотри!
Тири раскрыл глаза. Пошатнулся, его поддержали.
Беспредельность. Два бескрайних полотнища: желтое, песчаное внизу,
голубое, воздушное наверху. Пустыня не была мертвой, - нет. В неподвижном
золотистом песке дрожали тонкие зеленые травинки, обыкновенные серые скалы
отливали тысячами оттенков, лазоревое небо ласково касалось их порывами
ветра. Ветер был руками неба и солнца. Тири даже потянулся вверх за его
ласковыми касаниями... Кружилась голова, болели глаза, но он все стоял и
смотрел.
- Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, дружок. Сам через это прошел,
- Форк говорил ласково, с затаенной печалью. - Ты здорово держишься, нам с
тобой повезло.
Тири медленно обернулся. И вздрогнул. Тускло-серая, холодно
отсвечивающая колонна, придавленная сверху толстым диском, вставала в
стороне - близко или далеко от них, Тири еще не мог определить. Он тихо
спросил:
- Это Город?
- Да.
- Какой он маленький.
Форк улыбнулся:
- Не такой уж и маленький. Хотя, впрочем... Ты прав. Мы часто
забываем, что мир больше любого города, даже того, в котором живем мы
сами...
Долгий протяжный гул пронесся над песком. Гул уставшего металла,
скрип отвыкших от работы механизмов... У подножия колонны что-то едва
заметно шевельнулось, неразличимое отсюда, непонятное, движущееся с
кажущейся медлительностью... Форк быстрым движением поднес к глазам
болтавшийся на его груди предмет: две короткие толстые трубки, соединенные
вместе, закрытые на торцах выпуклыми стеклами. Взглянул сквозь эти трубки
на Город. И вдруг сказал что-то непонятное и, наверное, злое, ибо лицо его
исказилось яростью. Протянул трубки ребятам:
- Взгляни, Арчи!
Арчи посмотрел. И стал снимать с плеча оружие:
- Они пустили погоню, проводник! То же, что было с Дирком!
- Вот именно. Уходите, живо! Я постараюсь их задержать... Черт,
раньше они делали это только внутри!
Он повернулся к Тири, коснулся его плеча:
- Ты не боишься идти с нами? Мы не хотим тебя принуждать, да сейчас и
не сможем.
Тири колебался лишь секунду. А потом лазоревое небо, и золотой песок,
и жаркий, ласковый ветер ответили за него:
- Нет, не боюсь.
Форк кивнул, и в его лице опять мелькнули печаль и безнадежная
зависть:
- Как ты держишься! Ребята приведут тебя в Лагерь. Там ты все
поймешь. Тебе никто не причинит зла... Идите!
- Я с тобой, Форк! - стиснув в руках автомат, Арчи подался к
проводнику.
- Не надо. Я сам из городских, я вас и прикрою... Рано вам еще... Ну,
быстрей же, чего встали!
Гарт и Арчи почти потащили за собой Тири. Они бежали, утопая в песке,
огибая рваные, вздыбленные скалы. Когда далеко позади раздался тихий
ровный стук, то замирающий, то возникающий вновь, перемежающийся более
громкими хлопками, Арчи выругался сквозь зубы, а Гарт сказал изменившимся
голосом:
- Это все его идиотский стимулятор! Действие кончилось, и наступила
слабость. Он понял, что не может бежать...
Конечно, первым среагировал браслет. Лишь услышав его
предостерегающее гудение, Дима обернулся.
Из-за песчаного бархана медленно выползало нечто странное. То ли
машина, то ли животное. Шесть длинных коленчатых лап, неторопливо
перебирающих по песку, узкий, двухметровой длины корпус, увенчанный
вытянутой бугристой головой. Чудовище отсвечивало зеленовато-мутным
металлическим блеском. Похоже, что это все-таки была машина.
- Эй! Ты... кто? - Дима сглотнул возникший в горле комок.
Чудовище подползло ближе, остановилось метрах в пяти от Димы. Теперь
пилот прекрасно видел прозрачные кристаллы телеобъективов, чуть выдающиеся
по бокам головы.
- Робот. Просто робот... - негромко сказал Дима.
Но это был не совсем обычный робот. У него была пасть! Длинная,
полуметровая, на всю голову, челюсть со щелчком отошла вниз, обнажив
тонкие и острые лезвия-зубы. И тут же браслет напрягся, даже чуть замерцал
красным светом.
- Спокойно... - Дима вытащил из кармана пистолет, торопливо провернул
наборный диск, отыскивая наилучший вариант. В груди возник странный
