прошла в столовую. Включила плиту - рацион номер десять, штурмовой-прим.
Залпом выпила боевой коктейль - как всегда невыносимо противный и чуть
пьянящий. Поколебалась, отпила полчашки горячего шоколада, и, оставив все
остальное на сервировочном лотке, поднялась в свою спальню.
Здесь шторы были раздернуты, и она почти сразу заметила серебристую
точку, зависшую в небе. Секунду Ванда стояла, любуясь истребителем
Империи. Потом прошла вдоль стены, ласково касаясь то "Шанса", то
"Ультиматума", то "Кондора-СТ". Много оружия, очень много. Хватило бы на
всех, кто сейчас готовится штурмовать маленький домик в бесконечном саду.
Каховски выбрала скорострельный фазер, любимое оружие
киллеров-одиночек, самоделку с ограниченной логикой. Ей слишком не
хотелось ошибиться, чтобы пренебрегать псевдоинтеллектом оружия. Несколько
минут она потратила на ввод ограничений, поглядывая на застывшую в небе
"Синюю Птицу". Потом, положив фазер на колени, села у окна.
Три минуты тишины перед вечностью - не слишком много?
Конверт, принесенный вчера нарочным, по прежнему лежал на журнальном
столике. Каховски повертела "аТановский" бланк - мерцающая золотом
эмблема, ровные рукописные строчки - жест особого уважения.
"Госпожа Фискалоччи! На протяжении почти двухсот лет вы являлись
нашим неизменным и уважаемым клиентом. Если ваше решение о непродлении
"аТана" вызвано временными материальными трудностями, то я, как
полномочный представитель компании, имею честь предложить вам
беспроцентный и бессрочный кредит на сумму, равную стоимостью льготного
(категория: Г-К-6) аТана. Единственным условием является использование
кредита на возобновление вами бессмертия.
Для получения кредита и продления аТана вы можете воспользоваться
упрощенной процедурой, отвечающей пунктам 3.2 и 3.3 стандартного договора.
Если же решение прервать контракт вызвано личными мотивами, смею
предложить Вам консультацию танатолога и курс психологической
реабилитации, которые согласно пунктам 6.4 и 7.1 предоставляются вам
абсолютно..."
Каховски встала, окинула взглядом оружие на стенах, и неторопливо
поднялась на чердак. Пыль, хлам, полутьма. Зато здесь имелось очень много
маленьких окон - сквозь которые было прекрасно видно бегущих к дому
десантников. Ванда подняла фазер, отлавливая среди людей громоздкую, хоть
и стремительную фигуру булрати. Нажала на спуск. Стекло брызнуло наружу,
мелкими огненными каплями, а булрати разорвало напополам.
- Первый, - сказала Ванда, семеня к соседнему окошку. Но в нее еще не
стреляли. Откуда-то с неба загремел тысячекратно усиленный голос:
- Именем Империи! Прекратите огонь и выходите...
- Второй, - выцеливая иссиня-черную чешую меклонца, сказала Ванда.
Меклонец, свернувшись в эмбриональный шар, замер среди деревьев.
Чердак озарило голубой вспышкой. Каховски почувствовала, как
подломились ноги, а пол стремительно ринулся навстречу. Стационарный
станнер... давно пора.
Все-таки кое-что она успела. Немного...
Подстегнутые боевым коктейлем нервы все еще служили ей. Ванда
подтянула ствол фазера к голове, выдохнула, и надавила на спуск. Ничего.
Только замерцал огонек ограничительных цепей. Ах да, она ведь тоже -
человек... хотя бы с точки зрения оружия. Непослушными пальцами Ванда
принялась отключать блок псевдоинтеллекта.
Ей удалось справиться в тот самый момент, когда лестница затряслась
от тяжести закованных в броню людей, а черепичную крышу пробила
суставчатая лапа меклонца. Секунду Ванда задумчиво смотрела на нее, потом
с сожалением перевела взгляд на фазер.
- Найди его, Кей, - прошептала она. - Кто бы он ни был...
На этот раз фазер согласился стрелять.
Снег бил в лицо, шлюпка покрылась толстой ледяной коркой. Небо,
затянутое круговоротом туч, едва пропускало тусклый солнечный свет. В
фиолетовом мерцании климатизирующего поля Дач рукояткой пистолета скалывал
лед, освобождая люк.
- Мы не взлетим, - сказал Томми. - Мы никогда не взлетим.
Кей рывком открыл люк. Проскользнул в пилотское кресло. Томми
продолжал стоять по колено в снегу, зябко обняв себя за плечи.
- Быстрее, - сказал Кей, активируя пульт. Снежинки падали на
оживающие экраны, таяли. Томми неуклюже сел рядом, стал возиться с замком
люка.
В корме шлюпки неохотно загудел двигатель. К фиолетовому свету
добавилось оранжевое плазменное пламя.
- Герметизация? - спросил Кей.
- Норма.
- Пристегнись.
- У тебя снова плохое настроение?
- Не только у меня.
Шлюпка качнулась, с хрустом выдираясь из ледяной корки. На пульте
замерцал красный огонек.
- Правую опору потеряли, - вяло заметил Томми.
Двигатель набрал мощность, и шлюпка пошла вверх. Они вонзились в
свинцовый водоворот туч. Высота три километра... если Ванда была права, их
еще не видят.
- Включи приемник, - велел Кей. Томми послушно протянул руку к
панели.
Рев толпы. Голос Грея:
- ...не в первый раз пособники чужих и ненавистники жизни пытаются
обезглавить Империю...
- Дальше, - сказал Дач. Тучи расступались, открывая фиолетовый купол.
- ...наш корреспондент, неподражаемый Олег Синицын, со своим прямым
включением...
Взвизг помех.
- Только что пресс-офицер сделал заявление для граждан Империи. Да,
ребятки, такого мы давно не слыхали. Теперь странное поведение Императора
на приеме в президентском театре становится объяснимым...
- Дальше. Мы знаем все, что он скажет.
Снова хруст электричества. Переливчатые трели кодированного канала
связи - полицейского, или военного. Помехи...
Из-за дальних гор, из-за древних гор,
Да серебряной плетью река рассекала степи скулу...
Белый дрог костер, вперив взгляд в костер,
Над обрывом стою... Боги, боги, как берег крут.
- Оставь, - неожиданно сказал Кей. - Это Микеле-Микеле, оставь... Не
хочу слушать призывы к сдаче.
Они ворвались в небо. Фиолетовый купол компенсатора переливался
внизу.
- Истребители на радаре, - сказал Томми. - Видишь?
- Главное, что они нас еще не видят.
Мертвой свастикой в небе орел повис,
Под крылом кричат ледяные ветра,
Я не вижу, но знаю, он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра.
Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувствовал то, что я знаю с весны:
Что приблизилось время огня в небесах,
Что приблизился час восхождения Черной Луны.
Небо темнело, проступали искры звезд. Одна из точек на радаре начала
движение. Их заметили.
- Вот теперь мы поймем, нужны ли Императору живыми, - произнес Кей. -
Соберись, я подключаю гравитационник.
- Мы все равно не успеем к кораблю!
- Корабль уже идет навстречу, я послал вызов. Но нам не обязательно
опережать истребитель.
- Еще корабль... идет к планете... - глядя на экраны заметил Томми.
- Главное, что не к нам, - Дач похлопал Томми по плечу. Спокойней.
Все не так безнадежно, как тебе кажется. Поверь.
Я когда-то был молод - также как ты,
Я ходил путем солнца - так же как ты,
Я был светом и сутью - так же как ты,
Я был частью потока - так же как ты.
Но с тех пор как она подарила мне взор,
Леденящие вихри вошли в мои сны,
И все чаще мне снились обрыв и костер.
И мой танец в сиянии Черной Луны.
Им уже не нужен был радар, чтобы увидеть "Синюю птицу".
Двадцатиметровая призма космоистребителя приблизилась на расстояние
взгляда. Он летел совсем рядом, в полусотне метров - одна из лучших боевых
машин Империи, и Томми ощутил пронзительное чувство незащищенности. Теперь
он понял, что чувствовали алкарисы, когда они выдернули их из
гиперпространства. Томми посмотрел на Кея - но тот казался абсолютно
спокойным.
- Они сейчас ударят...
Дач покачал головой:
- Нашу рухлядь нельзя просто повредить. Она рассыплется от самого
слабого удара. А у пилота, явно, приказ брать нас живыми. Он дождется,
пока мы пристыкуемся к кораблю - и разрушит ему агрегатные отсеки. Потом
подойдет бот с группой захвата.
Кей немного помолчал, и добавил:
- Так они это себе представляют.
Бог мой, это не робот, кто вправе роптать,
Слабой горсти ли праха рядиться с тобой...
Я хочу просто страшно, неслышно сказать:
Ты не дал, я не принял дороги иной,
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины,
Оттого я пришел сюда петь и плясать -
В восходящих потоках сияния Черной Луны.
Кей начал подпевать, совсем тихонько, вновь имитируя голос певца с
той тщательностью, что могли дать только его способности супера:
Я открыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича
Обнаженного сердца стучащийся ком
Леденящим невидимым черным лучам.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины,
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В затопившем Вселенную пламени Черной Луны...
Корабль действительно шел им навстречу. Но истребитель продолжал
держаться рядом, неуязвимый, укрытый силовыми щитами.
- Восхождение Черной Луны, - тихо сказал Кей. - Пора бы...
И Томми понял - за мгновение до того, как боевая надстройка их
корабля раскрылась, и коллапсарный генератор сработал.
Дач, видимо, ждал этого момента. Шлюпка рванулась в сторону с такой
резвостью, словно ее нехитрая электроника понимала опасность
происходящего. "Синяя Птица" еще долю мгновения сохраняла прежнюю форму -
потом сжалась, как проколотый воздушный шарик. Короткая вспышка вторичного
излучения - и все.
- Я приказал кораблю не подпускать никого, кроме нас, - сказал Кей.
Шлюпка начала разворот, ориентируясь на стыковочный порт. - Там удобная
электроника, без всяких ограничений.
- Нас приговорят к многократной смерти, - сказал Томми. Хлюпнул носом
- рывок шлюпки был слишком резким, у него пошла кровь.
- Не привыкать.
- Вы говорили, что "Синяя Птица" способна уничтожить крейсер, - голос
Грея был ровен, но тон не предвещал ничего хорошего.
Командир эскорта, невысокий темнокожий мужчина, склонил голову:
- Да, мой Император. Но целью ставился захват негодяев. Никто не мог
ожидать, что на небольшом корабле установлен коллапсарный генератор.
- Вы должны были ожидать всего! На орбите было два эсминца, десятки
истребителей... вы послали в погоню лишь один...
Грей замолчал. Командир эскорта ждал.
- Какие соединения флота к нам наиболее близки?
- Группировка Лемака.
- Хорошо. Идите. Я приму решение о вашей судьбе позже, - Император
повернулся к адъютанту: - Вызовите сюда эскадру Лемака. Пусть не забудут
корабли "Горячего Следа". Адмирал лично возглавит погоню.
- Слушаюсь, мой Император. Прокурор Таури ожидает аудиенции.
- Он считает, что это дело в его компетенции?
- Согласно нынешним законам - да. Известные нам заговорщики были
гражданами Таури.
- Пусть войдет... - Император опустился в кресло, сцепил руки, глядя
в пустоту. Адъютант не шевелился. - Что еще?
