- Инга, прикрывай нас, - я рубанул мечом по туго натянутой веревке
якоря. Черт с ним, с самодельным трехлапым "рыболовным крючком". Тимур без
причины не паниковал, в этом мы только что убедились.
Втроем мы спустили шлюпку в бурлящий коктейль из воды, пены и
поднятого со дна песка. Парус не был поднят, но "Дерзкий" тут же
закрутился на мелководье, разворачиваясь вдоль ветра. Нелепая коробка
каюты ощутимо накренилась, принимая на себя удары ветра.
- Инга!
Она медленно отступала к нам, вглядываясь в кусты. Вошла по колено в
воду, ткнувшись спиной в мое плечо. Негромко сказала:
- Дим, там кто-то есть... Я видела.
Разворачивающийся борт шлюпки надвигался на нас. Я пригнулся,
подхватил Ингу под коленки и подсадил в шлюпку. Как ни странно, это вышло
настолько естественно, что она даже не возмутилась.
Когда я перебрался через борт, Том уже сидел у руля. Тимур молча,
ожесточенно, натягивал кливер.
- Тим! - сгибаясь от ветра, я перебрался к нему. - Не стоит, слишком
сильный...
Тимур резко повернулся ко мне. Глаза у него были прищуренные,
бешеные.
- По-мо-гай! - в самые уши закричал Тимур. - Отсюда не уходят живыми!
Быстрее!
Мы закрепили вырывающийся парус. Том никак не мог справиться с рулем
- шлюпка шла вдоль берега, медленно-медленно отдаляясь. Через палубу
перехлестывали волны - будь у нас обычная шлюпка, без настила, мы бы уже
пошли ко дну. На четвереньках - ветер бесился так, что упасть за борт
ничего не стоило - мы добрались до скрипящей, раскачивающейся каюты,
прижимаясь к которой сидела Инга.
- Ты не бойся, - начал я. Но Инга меня перебила.
- Мальчики, как вы?
Тимур успокаивающе махнул рукой. Вышло не слишком удачно - мы увидели
промокшую от воды и крови повязку.
- Сменить надо! - сказала Инга.
- Какой смысл?
Вода лилась отовсюду. Наконец-то, пошел дождь, и вдобавок сильнейший
- прямо настоящий ливень. Мы с Тимуром уселись вокруг Инги, прикрывая ее с
боков. Тимур вдруг вытянулся, почти лег, упираясь ногами в мачту, а
затылком и плечами - в стенку каюты. Подумав, я последовал его примеру.
Теперь Инга могла свалиться за борт только с кем-то из нас. А мы уселись
довольно надежно и, на удивление, удобно. Скрывшийся в темноте берег был
уже метрах в двадцати от шлюпки. Лишь частые молнии высвечивали
удаляющийся замок.
- Как я мог забыть... - виновато сказал Тимур. - Остров Тысячи
Камней...
- Откуда ты о нем знаешь? - не удержался я от вопроса.
- Понимаешь...
Докончить Тимур не успел. У правого борта, наклонившегося к самой
воде (или это волна поднялась к борту?), появилась человеческая голова.
Пловец скользнул по нас холодным, ненавидящим взглядом, открыл рот и то ли
выкрикнул что-то, то ли просто глотнул воздуха. Потом вздернул над водой
руку.
- Пригнитесь! - закричал Тимур.
Шлюпка качнулась, переваливаясь на другой борт. Мы приникли к
скользкой палубе. А над нами что-то глухо стукнуло, вонзаясь в доски.
Я повернул голову. В стенке каюты, до половины уйдя в дерево,
застряли три маленьких стальных диска, сантиметров пяти в диаметре. Края
дисков были тонкими, как бритвенные лезвия.
Тимур подполз к борту, сжимая в руке кинжал. Но там уже никого не
было. Секунду он молчал, потом резко повернулся:
- Том! Осторожно!
Словно в ответ на его слова сухо щелкнул выстрел. Потом - еще один. И
еще. Каюта мешала нам увидеть происходящее на корме, а ползти к рулю в
узком промежутке между каютой и бортом было самоубийством.
- Том! - отчаянно крикнула Инга.
- Ол райт!
Мы даже не обратили внимания на очередную волну. Вцепившись в палубу,
в болтающиеся снасти, друг в друга, мы истерически хохотали.
- Ну и парень! - ошеломленно повторял Тимур.
- Ну и мы! - обиженно поправил я.
Хорошо, что мы так и не забрались в каюту. Часа через два после
начала шторма ее снесло.
В начале с хрустом подломились деревянные стены. Каюта качнулась,
скрипнула и развалилась. Обломок доски расцарапал мне до крови плечо.
По-прежнему бушевала буря. Жуткая, нереальная буря Сорока Островов,
подобная кошмарным фантазиям Айвазовского. Ежеминутно вспыхивали молнии.
Вокруг шлюпки вырастали увенчанные пенными гребнями волны. Казалось, что
еще секунду-другая, и одна из водяных гор обрушится на нас. Но время шло,
а со шлюпкой ничего не происходило. "Дерзкий" казался заговоренным... Как
корабль Безумного Капитана.
Вспомнив о Капитане, я невольно оглянулся по сторонам. Погода для
него была самая подходящая... Но мы пока оставались в одиночестве.
Ветер и течение несли нас по кругу, по гигантской петле, охватывающей
все Острова. Я понял это не сразу, а лишь заметив, что темные тени
островов с вырастающими из них замками, мелькают лишь по правому борту -
слева море было пустынным. Мы миновали уже несколько островов и вот-вот
должны были пройти мимо четвертого. Поверх груды досок, бывших недавно
каютой, я посмотрел на Тома. Наш капитан явно перестал управлять своим
кораблем. Том оставался на корме единственно потому, что пробираться к нам
было слишком рискованно. Рычаг руля он выпустил, и тот болтался у него за
спиной, не влияя заметно на движение "Дерзкого". Поймав мой взгляд, Том
покачал головой. Пристать к берегу мы не могли. Но и не тонули!
Наше героическое плавание в шторм постепенно приобретало оттенок
фарса, пародии. Вокруг свирепствовала страшная буря. Ураган гнал по небу
лохматые сгустки туч. Светящиеся щупальца молний рывками тянулись к
бурлящей воде. Одна за другой прокатывались такие огромные волны, что было
непонятно, каким чудом еще не смыты все замки вместе с их обитателями. А с
нами ничего не происходило.
Конечно, мы вымокли от волн и дождевых струй. Под палубным настилом
плескалась просочившаяся в щели вода. Развалилась каюта, в конце-концов!
Но если я хоть немного понимал в мореплавании, то шторм, в который мы
попали, был сильнейший, из тех, в которые тонут и большие современные
корабли. Мы же продолжали плыть. Буря оказалась гораздо страшнее на вид,
чем на самом деле. Она напоминала индийский фильм, где противники полчаса
мутузят друг друга всем, что попадется под руку, а потом расходятся со
слегка растрепанными прическами. Театральщина какая-то...
- Дима!
Я повернулся к Инге. Она молча смотрела на меня. Спутанные мокрые
волосы закрывали ее лицо.
- Что?
- Дай руку!
Она крепко сжала мои пальцы. И отвернулась. Секунду я не мог ничего
понять. Сознание выхватывало какие-то отдельные детали: тоненькие плечи,
облепленные потемневшей от воды футболкой; штормовка, скрученная жгутом и
завязанная узлом на животе, прижимающая Ингу к остаткам каюты; согнутые в
коленях ноги, упирающиеся во вколоченный в палубу меч... Потом до меня
дошло.
- Инга, не бойся... - чувствуя, как от боли и нежности перехватывает
голос, сказал я. - Не бойся...
Инга повернулась ко мне и уткнулась лицом в плечо. Ладонь ее сжалась
еще сильнее.
- Дима, ты будь со мной...
А куда я еще могу деться? В штормовом море, на крошечной шлюпке. Но я
даже не улыбнулся ее просьбе.
- Конечно, Инга... Ингушка... Ингуля...
Мои губы шептали уже что-то такое, невообразимое, сумасшедшее, что
могло прозвучать только сейчас, на волосок от гибели, в грохоте волн,
заглушающем слова.
- Не бойся... Ты же видишь, что с нами ничего не делается... Инга...
Она чуть-чуть повернула голову, и наши взгляды встретились. Как
тогда, на мосту, где мы узнали друг друга.
- Инга...
Я рад, что ты со мной. Я подлец, но я рад, что ты попала на острова.
Я мерзавец, но я рад, что ты со мной в шлюпке. И ты знаешь о моей радости,
но прощаешь: потому что счастлива от того же.
- Шторм кончится, и я снова не решусь сказать... - прошептал я.
Инга качнула головой - не слышу!
- Знаю, - не повышая голоса сказал я. - Ингушка... У тебя имя,
холодное и прозрачное, как осколок льда. Я боюсь сделать его теплее,
словно оно может растаять. Мы выберемся, честное словно, только я опять
стану теряться. Я и говорю-то, потому что ты не слышишь.
- Я слышу, - прошептала Инга. - Только ты все равно говори.
Меня стала бить дрожь. Господи, ну конечно, ведь наши лица почти
соприкоснулись. А может быть, то что я сказал, нельзя заглушить никаким
шумом.
Мимо нас пронеслась очередная волна. То есть, она рушилась прямо на
шлюпку, но "Дерзкий" лишь чуть качнулся, а пенистый водяной горб уже
вспухал за кормой. Фантастика, да и только. Я проследил взглядом плавно
катящуюся волну. И почувствовал на спине дрожь.
Из-за гребня волны, медленно и неспешно, презрительно вскинув на
мачтах белые крылья парусов, вырастал корабль Безумного Капитана.
Он был огромен. Куда больше, чем мне когда-то показалось. И вид у
него был такой настоящий, что и дураку понятно: на Островах построить его
было невозможно. Неужели пришельцы не поленились притащить корабль с
Земли? Но зачем?
- Вот он, - напрягая голос произнес Тимур. - Спасены...
Спасены?
Я смотрел, как острый, окованный потемневшим металлом нос корабля
вспарывает волны. Клипер это, или бригантина, или заурядная шхуна? Не
знаю. В легендах Островов, в сказках и мечтах, ты всегда назывался
клипером. Ты ждал своей бури, ждал урагана, который разрушит жестокий и
несправедливый мир. Волшебным миражом, сказочным видением ты мелькал перед
нами, запертыми в каменные клетки замков. Как бы не было плохо - мы знали,
ты существуешь. И не опускали рук. Не уходили с мостов. Не бросали
оружия... Ведь ты ненавидишь трусов. Ты берешь к себе только смелых.
Значит, примешь и нас...
Клипер шел параллельным курсом, медленно догоняя нас. Точно такой,
как в легендах. С квадратными люками пушечных амбразур по бортам. С
неяркими огнями в каютах на корме. С укутанными брезентом шлюпками,
застывшими на палубе. Мне показалось, что одной шлюпки не хватает, и по
спине снова прошла дрожь. Так значит, мы плывем на шлюпке твоего корабля?
Что-то радостное и восхищенное вопил Том. Молча рассматривали корабль
Инга с Тимуром. Молчал и я.
Почему ты не можешь пристать к берегу, Безумный Капитан? А если
пришельцы так сильны, что сбивают тебя с курса, то почему не топят
корабль. Может быть, ты им нужен?
Пока в угрюмых серых волнах мелькает силуэт твоего корабля, пока в
тебя верят - жизнь Островов неизменна. Надежда и мечта о новой жизни - ты
стал воплощением жизни старой. Ее религией и законом. Как же ты не поймешь
истины, Капитан? Твое упорство и воля, твоя ненависть и любовь - все это
давно уже служит пришельцам.
- Том! Прижмись к его борту! - крикнул Тимур.
Нас разделяло не больше десяти метров. Я надеялся, что корпус корабля
заслонит нас от ветра, но этого не произошло. "Дерзкий" болтало
по-прежнему. Зато стали видны веревочные лестницы, спущенные с борта
корабля. Кажется, они называются шторм-трапами: лестницы из толстых,
крепких веревок, с деревянными перекладинами между ними. На палубе
мелькали, перекрывая тусклый свет фонарей, быстрые тени. Клипер явно
замедлял ход, следуя рядом с "Дерзким".
- Том!
Шлюпка едва ощутимо дрогнула. Волны теперь были чуть сильнее,
окатывая нас холодными солеными брызгами. Темная, плавно изогнутая
поверхность неторопливо приближалась. Доски обшивки бугрились серо-желтыми
глянцевыми наростами.
Зачем ты нужен пришельцам, Безумный Капитан?
Я не думал о том, что делаю. Обрывки мыслей, неясная тревога, едва
