неожиданно крепкими, а ведь им наверняка за сотню...
Михаил подошел к Терри, церемонно взял ее ладонь, коснулся губами.
Сказал:
- Счастлив познакомиться с принцессой планеты Тар.
Терри улыбнулась и кивнула. Вслед за Михаилом к ней подошел Игорь,
слегка поклонился и тоже поцеловал руку. Вежливо пояснил:
- Это древний земной обычай приветствия особ королевской крови.
- Я догадалась, - Терри опять улыбнулась. Гости Нурлана явно привели
ее в хорошее настроение.
- У нас есть маленькие подарки для вас, - сказал Игорь. - Мы не
знали, что будет еще и ваш друг, простите...
- Ничего, - доброжелательно сказал Ланс. - Я не особа королевской
крови.
Пока они знакомились с Лансом, я взглянул на Нурлана. Поймал его
озабоченный взгляд и успокаивающе улыбнулся. Все нормально.
Игорь достал из кармана пиджака две плоские шкатулки. Молча протянул
их нам с Терри.
- Какая прелесть! - воскликнула Терри.
В шкатулках были кольца черненого серебра. Довольно большие,
причудливой формы - нераспустившийся розовый бутон на длинном, скрученном
в кольцо стебле.
- Это самый ценный металл Земли - серебро, - просто сказал Игорь. -
Его считают металлом, которого боится зло. Мы немного знаем о вашей
истории, о кольцах, помогавших преодолеть расстояние...
- Надеюсь, эти кольца не столько затейливые? - поинтересовался я.
Игорь покачал головой.
- Здесь нет никакой электронной начинки. Просто кольца ручной работы.
Я был когда-то дизайнером-ювелиром. Теперь уже не работаю... разве что по
таким случаям.
- Извини. Спасибо. - Я надел кольцо на указательный палец. Несмотря
на всю изысканность формы, оно не смотрелось чужеродным даже на мужской
руке. Действительно великолепная работа.
Игорь тем временем повернулся к Лансу. Спросил:
- Вы из Сеятелей? Оперативник?
Ланс молча кивнул.
- Тогда разрешите сделать подарок и вам. Это, конечно, менее
оригинальная вещь... но отвечающая вашей деятельности.
Игорь коснулся рубашки на груди, и в ткани раскрылся потайной
карманчик. Он достал из него тонкую цепочку - тоже серебряную. А на ней...
Я невольно сморщился. На цепочке, то ли приваренный, то ли приклеенный к
свинцовой пульке, раскачивался автоматный патрон. Вполне знакомый патрон
от АКМ. Сколько таких патронов я израсходовал две сотни лет назад? Горячие
гильзы, запах пороха, дрожь автомата в руках. И точно такие же пули летели
в меня... Умерли те, в кого я промахнулся, рассыпались в пыль станки,
отливавшие пули. А этот патрон выжил... Игорь не заметил моей реакции. Он
оживленно объяснял заинтересованному Лансу, что такое патрон, пороховое
оружие и автомат Калашникова. Этот патрон Игорь таскал в детстве на шее,
как амулет. И все ему завидовали. Придурки...
- Не обижайтесь на моего друга, - шепнул мне Михаил. - Он не подумал,
какие ассоциации вызовет у вас его игрушка.
Я подозрительно посмотрел на него. Спросил напрямик:
- Вы что, сенс?
- Нет... просто хорошо чувствую чужие настроения. У меня тоже есть
подарок для вас с Терри.
Два футляра из черного стекла с золотистыми коронами-вензелями на
крышке. И хрустальные флаконы с лимонно-желтой жидкостью внутри.
- Духи и одеколон, - догадался я. - Тоже индивидуальное производство?
- Конечно. Я был дизайнером по запахам. Запускал массовые серии -
"Честь", "Алое на голубом", "Фея полуночи"... Впрочем, вам они незнакомы.
А это из старых запасов... то, что в серию не пошло. У них даже нет
названия, условным было "Инь и Ян".
Я потянулся к флакону, но Михаил остановил мою руку.
- Попробуйте запах вдвоем с принцессой. Так будет лучше. Это подарок
для людей, которые любят друг друга, очень индивидуальный подарок. Он не
пошел в серию именно из-за этого... Да вы поймете.
Почему-то я не стал больше расспрашивать. Михаил не внушал опасений.
Наоборот, что-то в нем было притягательное, близкое.
Может, затаенная где-то глубоко-глубоко боль?
Как мне говорил Вик: "Не хочу терять тайну". Пусть и для меня этот
пожилой дизайнер по запахам останется тайной.
- Прошу к столу, - бодро сказала Терри. - Уважаемый Нурлан уступил
мне на сегодняшний вечер права хозяйки... Все приготовлено по моим
рецептам - считайте это ответным подарком.
Ланс забрал у нее нож и принялся разрезать исполинских размеров
пиццу. Я налил себе и Терри вина, Нурлан на противоположной стороне стола
обслуживал своих друзей. Дул легкий ветерок. Пахло степью. Иллюзия, как в
"кабинете" Маэстро Стаса. Зато вино настоящее. Я сделал большой глоток,
терпкая сладость слегка обожгла горло.
- За встречу, - сказал, поднимаясь, Нурлан. - Встречу времен и
планет, людей и дорог.
Мы сдвинули бокалы.
- Вы не расскажете немного о себе? - спросил меня Игорь. - О полете
"Терры"?
Так и думал, что к этому придем...
- Расскажите то, что вам приятно, - неожиданно сказал Михаил. - Я
знаю, там было очень много боли. Все смешалось: друзья и враги, Сеятели и
хроноколонисты. И все же и в печали есть радость, и в тревоге - память.
Говорят, вы были другом клэнийца... встречались с Даниилом Назаровым...
Я невольно улыбнулся:
- Был... и встречался. Или наоборот. Алер-Ил с планеты Клэн и Данька
- мои друзья. Хоть их уже и нет. Я расскажу.
В голове слегка шумело. Я валялся на кровати, превратившейся из
агрегата для сна в самую обыкновенную мебель, поджидая Терри. В ванной
слышался плеск воды. Закрыв глаза, я вспоминал вечер. Все было здорово.
Начиная с друзей Нурлана и кончая приготовленными Терри блюдами.
Я засыпал. Слишком много информации за один день. Слишком много
встреч и воспоминаний.
Полет "Терры". Торговля и стычки с пиратами, поиски Земли... Старый
мошенник Редрак... Данька, подброшенный к моему звездолету... Клэн с
планеты Клэн. Белый Рейдер. Храмы, Маэстро Стас...
Сон. Все это - лишь сон. Было ли со мной такое? Синее пламя на
плоскостных мечах, битва парящих над Схедмоном кораблей. Храм,
подчиняющийся моим приказам, ментальный поединок с его создателем. Мы с
Данькой, устроившие пикник под разноцветными лунами Рейсвэя...
- Ты уже спишь...
- Сплю, - согласился я.
Мы шли по пустыне. Мелкий песок затягивал ноги, как болото. Белое
солнце неподвижно висело в зените. Я посмотрел на своего спутника.
Эрнадо... или Ланс... или Редрак... или Клэн.
- Сон казался явью, как любой порядочный сон. Это после пробуждения
растает ощущение песка под ногами и солнца над головой. Возможно,
останется жажда. Я чуть-чуть перепил.
- Куда мы идем?
- Вперед, - равнодушно ответил спутник. - К цели. Самый простой путь
всегда самый верный, ты же знаешь.
- Это трудный путь, - упрямо возразил я.
- Трудный, но простой. Ты думаешь, легкий, но сложный - лучше?
- Не запутывай меня.
- Зачем? Мы всегда любили ясность.
- Как это - мы?
Идущий рядом засмеялся:
- Ну, скажем, твоя совесть и честь.
- И ум.
- Не остри. Лучше слушай и запоминай - ты отвлекаешься. Сходишь с
пути. Тебе не место на Земле.
- А где же мне место? На Сомате? На Таре? В рядах Сеятелей?
- Везде. Дорог много, не останавливайся.
Мой спутник вдруг обернулся:
- Я ухожу.
Он растаял в прозрачном воздухе. Остались лишь желтая пустыня и белое
солнце в бесцветном небе.
- Сергей... Сережка...
Я открыл глаза. Надо мной склонилась Терри, закутавшаяся в мягкий
сиреневый халат. Она ласково погладила меня по лицу:
- Тебе снились кошмары? Ты стонал.
Я кивнул и поднялся. Странно - опьянение совершенно прошло. Хотелось
пить.
- Сейчас.
В ванной комнате, по-прежнему работающей в иллюзорном режиме, я сунул
голову под миниатюрный водопадик. Жадно напился тепловатой воды,
отряхнулся. Подул теплый ветер, подсушивая волосы.
- Спасибо, - вяло поблагодарил я.
Снимая по пути рубашку, я вернулся в спальню. Терри сидела на
кровати, листая "Книгу Гор".
- Выбрось эту гадость, - посоветовал я. - Это набор текстов,
действующих на подсознание.
- Ну и что? Я думаю, что выдержу. Зато можно разобраться в самой
себе. Я возьму эту книжку на Тар.
- Как хочешь, - я присел рядом.
- Хороший был вечер, правда? - Терри открыла футляр из черного
стекла, достала флакон с духами. - И подарки чудесные.
С легкой тревогой я смотрел, как она открыла прозрачный флакон,
привычным жестом коснулась волос, лба.
- Приятный запах... А что это за символ на флаконе?
- Инь. Это древний знак женщины, женской силы. - Я нагнулся к Терри,
вдохнул аромат духов. Густой, насыщенный, но не тяжелый. Что-то от
мускуса, что-то от едва распустившихся розовых бутонов. Приятный, не более
того. Ничего особенного. Я потянулся за своим флаконом, свинтил тугой
колпачок. Ян - мужской символ. Легкий, едва уловимый аромат цитрусовых,
нотки меда и...
Мир вокруг поплыл. Словно по стенам плеснули густым туманом. Свет
мерк. Все исчезало, рябило, удалялось в бесконечность. Лишь Терри
оставалась рядом.
- Терри...
- Сергей...
Мы потянулись друг к другу. Сквозь пустоту, сквозь прозрачный туман.
Ее ладони касались лица, гладили меня нежными, робкими движениями. И
ничего не оставалось, кроме этих ладоней, теплых, почти горячих; кроме
голубых, распахнувшихся глаз; кроме обнаженного тела под сброшенным
халатом.
- Сергей...
Я скинул остатки одежды торопливым рывком утопающего, рывком
скованного раба, рвущего ненавистные цепи. И не осталось преград между
нашими телами, и не осталось самих тел - ничего, кроме неудержимой силы,
сливающей нас воедино. Инь и янь, янь и инь...
Уже не было слов и необходимости в словах. Мы читали друг друга,
словно раскрытые книги.
"Это наркотик, Сергей?"
"Нет. Это свобода. Это таран, ломающий стены. Инь и янь. Две силы".
"Разве стены были?"
"Не знаю... теперь не знаю".
"Мы читаем мысли?"
"Не знаю".
"Это навсегда?"
"Не знаю".
Я брал ее, как тысячи раз до этого. Как в самый первый раз, как мог
бы брать в последний день перед вечной разлукой. Как свою первую женщину,
как всех женщин, которых любил до нее. Как всех, кого никогда не полюблю и
кем никогда не овладею, - потому что никто не был мне нужен и не
существовало никого, кроме нас.
"Я люблю тебя, Терри".
"Я знаю. Я люблю тебя, Сергей".
"Я знаю".
Смешно было назвать это сексом - словно динозавра ящерицей. Глупо
называть любовью - как объяснять слепому цвет неба на восходе. Но слова
стали не нужны.
"Скажи, почему ты полюбил меня?"
"Скажи, почему ты полюбила меня?"
"Ты была светом во тьме. Ты обещала любить... не требуя любви. Ты не
испугалась моего мира, который пугал меня самого. А еще... я любил тебя
всегда. Всегда... Я знал, что ты будешь. Именно такая".
"Ты был тем, кто не забыл меня. Ты заставил себя поверить - зная, что
мои слова лишь игра. Ты не испугался моего мира - который был смертью. Ты
смог уйти, когда это было нужно. Ты смог отстоять свой мир. Ты смог
позвать, когда я ждала. Но я еще не любила тебя..."
"Я знаю".
"Теперь знаешь. Вначале был мой долг перед тобой. Потом - стыд за
родителей. Потом - страх перед предком Сеятелей".
"Ты боялась?"
"Да. Ожившие боги - это страшно. Но это прошло - когда я увидела твой
мир ближе".
"Когда ты полюбила меня?"
"Когда ты отказался от власти над Таром - я поняла, что это для тебя,
лишь увидев земную жизнь. Когда ты сказал, что мы найдем себе новый мир.
