-- Я думаю, что это лучше сделать тебе, -- сказал я мальчишке, когда мы
оказались возле опорной колонны. Громадный шар давил на нас невидимым
прессом, абсолютно неподвижный, он, казалось, раскачивался над головами,
готовый упасть в любое мгновение.
-- Что? -- робко спросил Данька.
-- Приложи ладонь к столбу и попроси... то есть прикажи, поднять нас
вовнутрь. В зал информатория.
-- Он послушается?
-- Да.
Данька вздохнул и провел ладошкой по металлической колонне. Тихо сказал:
-- Поднимите нас наверх, в информационный зал. Пожалуйста.
Секунду ничего не происходило. Я вдруг осознал с пугающей ясностью, что все
мои надежды и предположения -- полный вздор. Храм не послушается Даньку и
вряд ли выполнит мои требования. Мало ли по каким причинам Храмы боятся
причинить нам вред. Да и "глобус", сложившийся из вращающегося Храма, еще
ничего не доказывает... Сектанты прорвутся к Земле, и кварковая бомба упадет
на крышу моего родного дома. И будет облако серой пыли на месте третьей от
Солнца планеты...
Нас бросило вверх мягким, но сильным рывком. Мы прошли сквозь непроницаемые
стены Храма, словно сквозь туман. И вновь знакомое влажное дыхание
прорезаемых насквозь стен. Облако желтого света, заботливо укутывающее нас.
Храм подчинился приказу Даньки. Мальчишки с планеты, которой нет.
...Мы стояли в зале, огромном даже по меркам Храма. Продолговатое помещение
с черными стенами, светящиеся полоски на стенах. Каждая линия, мерцающая
неярким оранжевым светом, несла в себе информацию об одной из населенных
людьми планет. Где-то здесь были и координаты Земли -- планеты, добраться
до которой могли лишь туннели прямой гиперпространственной связи. Проклятой
планеты, к которой не могли летать звездолеты, планеты, выброшенной из русла
галактической цивилизации. Раньше меня заинтересовали бы эти цифры, длинные
столбцы расчетов, несущие в себе лишь абстрактные "пятимерные" координаты,
не дающие представления ни о направлении, ни о дальности.
Теперь это было безразлично.
Я оглянулся -- мы оказались здесь все вместе. И Данька, и Ланс, и Эрнадо с
Редраком, и даже сидящий у их ног Трофей. Но именно меня неумолимый "лифт"
вынес во главу делегации.
-- Я человек с Земли, -- тихо сказал я, и эхо подхватило мои слова,
грохотом разнося их по залу. -- Я житель планеты, которой нет. Тот, кто
случайно попал в этот мир. Тот, кто требует подчинения.
-- Я подчиняюсь... -- Голос шел отовсюду, он стекал с потолка, он
вырывался из стен, горячими гейзерами бил из стен. Бесплотный, безликий...
Голос Храма. Голос, обрекший меня на смерть.
-- Я требую общего подчинения! -- закричал я. -- Всех Храмов! Всех
миров! Хватит игры! Я разгадал вас и получил право отдавать приказы!
Тишина.
И странное, незнакомое ощущение: словно мягкая, упругая пленка обтягивает
тело. Впрочем, нет, не совсем незнакомое -- темпоральная граната Сеятелей
после применения оставляла похожий эффект. И такой же равнодушный голос:
-- Ситуация нестандартна, возникает конфликт цели и ограничений. Указаний
в программах логических структур не имеется. Произведена темпоральная
инкапсуляция человека с Земли...
Вокруг меня сгустилась темнота.
-- ...и активация эмоциональной матрицы.
Я попытался вырваться из упругого плена и не смог. Все мои движения давали
не больше эффекта, чем барахтанье мухи в кастрюле киселя.
-- Человек с планеты Земля, ты обладаешь иммунитетом и правом на
тактическое управление системой Храмов. Но претензии на стратегическое
руководство выходят за рамки разрешенного. Тебе дается возможность беседы с
создателем Храмов, после чего будет принято решение о твоей судьбе.
Черная пелена беспамятства затянула мозг.
@@
Я сидел в кресле -- удобном и мягком, обтянутом песочного цвета велюром.
Мебель в комнате, судя по цвету, была из черного дерева, пол и стены
закрывали огромные рыжевато-коричневые ковры. Как и во внешнем облике Храма,
здесь доминировали два цвета. И даже огонь в сложенном из черного мрамора
камине был желтовато-оранжевым, рыжим, без всякой примеси голубоватой
белизны высоких температур или багрово-красных отсветов угасающего пламени.
Середина. Во всем -- и даже в цветах.
-- Это называется местом для принятия решений.
Кресло моего собеседника стояло напротив. Узенький черный столик между нами
был заставлен яркими маленькими бутылочками, фруктами и конфетами в
хрустальных вазах, изящными фужерами и бокалами. В сторонке уютно
пристроилась массивная зажигалка, коробочка с длинными толстыми сигарами и
несколько пачек сигарет.
Внешность "Создателя Храмов" тоже была достаточно колоритной. Высокий,
очень худой, с роскошной гривой медно-рыжих волос, в тонких, интеллигентных
очках, чуть старомодном костюме. Лицо немного неправильное, несущее следы
какой-то сложной смеси национальностей, но симпатичное и открытое. И
удивительно умные, доброжелательные... ласковые, что ли, глаза.
-- Никогда не думал, что в Храме есть такие помещения... и
смотрители, -- пытаясь скрыть за иронией растерянность, сказал я.
Мужчина виновато развел руками.
-- Увы... К сожалению, Сергей, такого помещения в Храме нет. Не
предусмотрено. Я спорил с проектировщиками и строителями, но они решили, что
обойтись иллюзией гораздо проще.
Я легонько качнулся в кресле, чувствуя его мягкую упругость, потянулся к
вазе, взял розоватый, налитый соком персик. Неплохие иллюзии...
-- И запах, и цвет, и вкус -- все вполне реалистично, -- заверил меня
мужчина с легкой улыбкой. -- Не говоря уже об осязании... Вы можете выпить
и почувствуете опьянение. А можете выкурить сигарету, не опасаясь за свое
здоровье. Мы можем беседовать сколько угодно долго -- времени вокруг нас
не существует. Ваши друзья даже не заметят отсутствия предводителя.
-- Почему вы не пригласили сюда Даньку? -- поинтересовался я,
разглядывая этикетки бутылок. -- Он ведь тоже землянин. Сеятель.
-- Для Храмов любой землянин -- повелитель. Но для меня Даниил в первую
очередь ребенок. А у нас будет серьезный разговор, Сергей. Взрослый...
Кстати, и о мальчике предстоит поговорить отдельно.
Я кивнул, молча соглашаясь. Извлек из "коллекции" бутылку с "Мускатом
белым Красного Камня", открыл ее -- пробка поддалась мгновенно.
Иллюзорная пробка в несуществующей бутылке с ненастоящим вином.
-- О, я вижу, вы знаток хороших вин. -- Мужчина протянул мне свой
бокал. -- Несмотря на свою фантомную природу, я люблю этот сорт.
Мигнув, я едва не расплескал вино. Спросил, тщетно пытаясь сохранить голос
спокойным:
-- Вы... тоже ненастоящий?
-- Конечно! Мираж, морок, голографическая картинка. -- Мой собеседник
сделал маленький глоток вина и блаженно улыбнулся. -- И в то же время
точная копия, слепок с реально существующего человека. Сеятеля, если вам
будет угодно.
Привидение, смакующее несуществующее вино... Забавно.
-- Храм назвал вас создателем. Это верно?
-- Нет! Что вы! -- мужчина так энергично замотал головой, протестуя
против незаслуженной славы, что вино в его бокале расплескалось. -- Я лишь
создатель теории... общей методологии подхода к Храмовой системе
формирования цивилизаций. К строительству самих зданий, их технической
основе я не имею ни малейшего отношения!
-- Идеолог значит куда больше исполнителя, -- парировал я. --
Законодатель гораздо важнее палача...
-- Зачем же такие сравнения! -- с искренним возмущением спросил мужчина.
Я сделал маленький глоток вина. Взглянул на свет камина через стеклянный
тюльпан бокала. Маслянистые разводы на стенках подтвердили вкусовые
ощущения -- вино было крепким. И непередаваемо вкусным. Дьявол... первый
раз в жизни пью хорошее вино. И то не по-настоящему!
-- Извините, -- тихо сказал я. -- Сравнение неудачно, согласен. Вы
больше напоминаете музыканта, чем законодателя или... В общем, я буду звать
вас Маэстро.
-- Как угодно. -- Фантом явно обиделся.
-- Просто обстановка вокруг напоминает дешевый боевик, -- пояснил
я. -- Ласковые беседы с обильным угощением обычно предшествовали допросу
третьей степени.
-- Исключено, -- с жаром произнес Маэстро. -- Пытки и убийства... тем
более для землян... для нас исключены!
"Тем более для землян...". Забавно. Оговорка или осторожный ввод
информации? Я потянулся к сигаретным пачкам, выбрал более знакомую.
"Житан" -- самый крепкий из знакомых мне сортов табака.
-- Вы человек крайностей, Сергей, -- задумчиво сказал Маэстро. --
Самое знаменитое вино и самый крепкий табак. Если любить, то принцессу, если
ненавидеть, то целую цивилизацию.
-- Характер, Маэстро, мерзкий характер... Скажите, что было раньше?
-- Курица или яйцо? -- пошутил Маэстро.
-- Вы или я.
Маэстро вздохнул и тоже взял себе сигарету. Щелкнул зажигалкой, протянул ее
мне, затем прикурил сам.
-- Вы, Сергей. Вы. Вполне возможно, что я ваш потомок. Архивные
исследования, весьма затрудненные вашей незначительностью в земной истории,
показали, что за короткий срок жизни, перед исчезновением, вы оставили
немало детей.
Я нервно затянулся, вогнав в легкие полсигареты. Голова закружилась сильнее,
чем после бокала знаменитого вина.
-- Не знал об этом, Маэстро...
-- Три случая документированы генными пробами, остальные спорны... Вам
нужны имена?
-- Нет. Пожалуйста, не надо. Это будет похуже "третьей степени".
-- Как угодно... Что ж, приступим к деловым переговорам?
Я молча кивнул и затушил сигарету в нарезанном дольками ананасе. Маэстро
поморщился.
-- Это ведь декорация... иллюзия... -- добродушно объяснил я свой
поступок. -- Начинайте.
-- Вначале предыстория... или, скорее, послеистория, для вас. В конце
двадцать первого века человечество начало свою звездную экспансию. Она
опиралась на разработанный группой ученых принцип гиперпространственных
переходов -- то, что ваши друзья называют "полетом по прямой",
"гиперпрыжком с опорой на три маяка" и туннельным гиперпереходом. По
экономическим причинам земляне использовали два первых способа --
туннельный гиперпереход дорог даже для нас. В две тысячи сто тридцать втором
году от рождества Христова...
Я невольно ухмыльнулся торжественности, с которой была произнесена фраза.
Маэстро истолковал это по-своему.
-- Вы христианин? По мусульманскому летоисчислению шел...
-- Я вообще атеист.
-- В две тысячи сто тридцать втором году, -- сухо повторил Маэстро, --
Земля столкнулась... с определенными проблемами. Другого выхода из ситуации,
кроме изменения методики колонизации, не оказалось. Вместо экспансии в
пространство Земля применила колонизацию во времени. В далеком прошлом,
когда Земля еще была заселена первыми примитивными организмами, была
основана База Проекта "Х". Она производила одну-единственную
продукцию -- Гиперпространственные Маяки, снабженные устройствами
распространения жизненных спор. Автоматические корабли разносили их по всей
галактике и даже за ее пределы. Каждый корабль доставлял на место семь
маяков, после чего самоуничтожался. А маяки, создав вокруг себя жизнь с
главенствующей гуманоидной цивилизацией, стали ее богами, Храмами. Как и
было задумано.
-- Выходит, я нахожусь в прошлом Земли? -- тихо спросил я. -- На Земле
сейчас мезозой или крестовые походы?
-- Что вы, Сергей. На Земле конец двадцатого века. Развитие
цивилизаций-сателлитов заняло немало времени. Вы находитесь в своем
настоящем... а я, точнее, мой информационный модуль -- в своем прошлом.
Путешествия во времени -- интересная штука, но вы им не подвергались.
-- А темпоральные гранаты?
-- Это мелочь... Маломощное устройство для чисто экспериментальных целей.
Она и переносит-то не физические объекты, а информационную составляющую
личности.
-- С кем вы воевали в прошлом? -- Во мне вдруг проснулся полуабстрактный
интерес, видимо, вызванный упоминанием темпоральных гранат. Уничижительная
характеристика этому "абсолютному оружию" наверняка была рассчитана на мое
моральное подавление.
-- Ни с кем! -- Маэстро рассмеялся. -- Сергей, разрушенные корабли и
