подумал... Но я кивнул, соглашаясь на смену ментального поединка.
@@
На этот раз местность выглядела совсем по-другому. Заросшая низким, по пояс,
кустарником равнина. И две бетонные дорожки-тропинки, тянущиеся параллельно
друг другу. В темно-синем небе не было ни облачка, и огромное белое солнце
обрушивало на нас нестерпимый зной.
Я стоял у начала одной дорожки. Маэстро -- у другой. Между нами было три
метра колючего кустарника.
-- Я мог предложить поединок на космических крейсерах, или подводную
охоту, или трехмерный вариант реверси, -- с некоторым снисхождением
пояснил Маэстро. -- Но ты поступил благородно и я выбрал поединок, дающий
тебе шанс. Бег. Дистанция -- десять километров. Тот из нас, кто первым
придет к финишу, будет победителем ментального боя.
-- Какой еще ментальный бой! -- разозлился я. -- Это проверка мышц и
тренированности! Кстати, соревнование в беге с фантомом -- это игра на
поражение.
-- Не пугайся. -- Маэстро развел руками. -- Я имею сейчас те же
физические характеристики, что и в настоящем теле. А ментальные
способности... Они понадобятся. Побежали?
Я кивнул. Выхода не было. Дурацкий бег в иллюзорном, несуществующем мире
решал сейчас мою судьбу и судьбу Земли.
Сухо треснул выстрел. Самый обычный выстрел стартового пистолета. И Маэстро
рванулся вперед. Нелепый в строгом темном костюме и лакированных ботинках,
но удивительно быстрый на старте...
Я побежал следом, на ходу обрабатывая свою внешность. Вначале ноги --
легкие, упругие кроссовки. Долой тяжелые ботинки боевого костюма! Затем --
темно-вишневый костюм фирмы "Пума"... Стоп, я перегреюсь... Костюм стал
белым.
Мы бежали почти рядом друг с другом, и я никак не мог понять, действительно
ли равны наши силы, или Маэстро издевается надо мной.
-- Сергей, прекратим поединок! Он расстраивает логическую структуру
Храмов. Они могут прийти к выводу, что их создатели не являются
эталонами, -- Маэстро выпалил фразу, не переводя дыхания, -- что служить
им не обязательно!
Я молчал. Я берег дыхание, ведь я не был иллюзорным фантомом, способным
произносить лекции на марафонских дистанциях...
Маэстро тяжело задышал и начал отставать. Я опять поймал его на логической
ошибке. Он должен был действовать в рамках реальных человеческих сил, иначе
следовало наказание. Ментальный поединок. Мир вокруг нас -- подобен
туману. И наше сознание способно его изменять...
Дорожка под моими ногами стала более шероховатой -- ровно настолько, чтобы
обеспечить наилучшее сцепление с подошвой кроссовок... Ветер стал дуть в
спину, постепенно усиливаясь. Свинцовые пластины облаков прикрыли меня от
палящего зноя...
Догоняющий меня Маэстро расхохотался. В свинцовых облаках зазмеились белые
разряды молний, на дорогу упали косые струи ливня. Забавно -- его дорожка
оставалась абсолютно сухой. Ладно. Уши заложило от громового раската. В
тропинку, по которой бежал Маэстро, ударила ослепительная молния. Маэстро
прыгнул в кусты, уворачиваясь от падения в маленький стеклянисто-зеленый
кратер, курящийся тяжелым дымком. Раздался крик боли -- кустарник был
очень колючим. Через мгновение молнии принялись лупить по моей дорожке.
Но -- слишком поздно. Вдоль нее бесконечным строем выросли сорокаметровой
высоты сосны. Молнии лупили в их верхушки, те вспыхивали, и вдоль дороги
полыхали смолистым желтым огнем зеленые деревянные свечи.
Маэстро опять догнал меня. Хрипло, надрывая голос, выкрикнул:
-- Может быть, прекратим погодные эксперименты? Играем по-честному? А,
Сергей? Приводим все к норме?
Я молча кивнул, предоставляя Маэстро возможность самому приводить в порядок
фантомный мир. Тучи рассеялись, солнце вновь обрушило на нас огненный пресс,
деревья вдоль дороги расплылись клочьями зеленого тумана.
Остался лишь бег -- бесконечные бетонные ленты. И мы с Маэстро, штурмующие
несуществующее расстояние.
Один раз, вырвавшись чуть вперед, Маэстро прошептал, а точнее, просипел:
-- Я тоже страдаю от жары... и устал. Все честно.
Почему-то я верил ему -- далекому потомку моих современников. Он не
соглашался с моими целями, он не желал разговаривать на равных... Но играл
по-честному. Файр плэй... Зачем же вы закрутили чудовищную карусель смерти,
мои далекие потомки, так любящие честную игру?
Я потерял представление о времени. Остались лишь шероховатый бетон под
ногами и шумное дыхание бегущего рядом Маэстро. Остались горячий воздух,
расплавленным свинцом втекающий в легкие, и нарастающее головокружение. И
что-то вроде белой стены в конце дороги -- с темными силуэтами на ее фоне.
Я узнал всех. Эрнадо -- основной инструмент Сеятелей для воздействия на
меня... Но, черт возьми, ведь на смертельно опасный и отвлекающий маневр он
пошел сам! Ланс, дважды спасенный мной при освобождении принцессы... И даже
не подозревающий, чем он мне обязан! Да, он шпионил, докладывал принцессе о
полете "Терры". Но ведь Тар -- его родина, а принцесса -- тайная,
недостижимая любовь. Редрак, пират и пьяница, шулер и вор... Человек,
вытаскивающий меня из готовой взорваться шлюпки даже после снятия психокода!
Их взгляды торопили. Но я продолжал искать среди них мальчишеский силуэт. И
найдя Данькино лицо, едва заметно улыбнулся. Я добегу первым. Я обязан --
во имя тебя и всех остальных землян. Мальчишек и девчонок, стариков и
молодых парочек, священников и убийц, гениев и дебилов, подлецов и
бескорыстных меценатов, накачанных атлетов и хилых очкариков... Я буду
первым.
...Но свинцовая тяжесть, скопившаяся в голове, уже расплавилась и медленно
стекала в ноги. Я упаду... Или дойду последние метры пешком. Слишком мало
тренировок. Слишком много травм...
Маэстро обогнал меня метров на пять... На нем давно уже не было строгого
костюма. Короткие шорты и белая футболка, на ногах старые, разношенные
кеды... Интересно, откуда он выдрал такой спортивный костюм? Футболист
пятидесятых годов... Но под простенькой белой майкой, на худой
"интеллигентской" спине перекатывались тугие комки мышц, а голые ноги
бугрились накачанной мускулатурой. Если это его реальный облик, то мои
потомки не выродятся в хилые и сверхинтеллектуальные создания...
Он продолжал обгонять меня. Разрыв все увеличивался, и свинцовая тяжесть из
ног расплавленными каплями стекала на дорогу. Когда упадет последняя капля,
я лягу рядом. Потому что последнее, что еще держит меня на ногах -- это
усталость...
Фигуры у белой стены расступились, и я увидел Клэна -- Алер-Ила с планеты
Клэн. Его боевой комбинезон покрывали черные пятна гари, в нескольких местах
зияли сквозные пробоины. Лицо походило на месиво из крови и лохмотьев мышц.
Один глаз вытек, другой прикрывало серое месиво "липучки". Вначале,
выходит, его пытались взять в плен? Приклеить к стенам коридора мгновенно
твердеющим пластиком... Глупая затея, клэнийцы не сдаются в плен.
"Приветствую, капитан", -- произнесли неподвижные губы Алер-Ила.
"Приветствую, тактик, -- мысленно произнес я. -- Разреши называть тебя
Клэном -- я привык к этому имени". Подобие лица изобразило улыбку:
"Хорошо, капитан". "Ты хорошо дрался, Клэн". "Нет, капитан. Плохо. Я не
смог прорваться к арсеналу и активировать кварковую бомбу. Вам придется
сражаться за Землю без меня". "Ты добыл прощение своей семье, Клэн?"
Изуродованная фигура начала таять. "Не знаю, капитан. Решит совет семей. Я
надеюсь... Я погиб в бою... Уничтожьте Рейдер, капитан. Вы умеете любить
свою планету -- спасите ее". "Но для этого надо добежать... первым..."
"Бегите. Это мир иллюзий, капитан. Это электронные импульсы в логических
цепях компьютера. И если Храм позволяет видеть вас -- значит он уже
признал хозяина. Бегите, капитан. Не думайте об усталости, бегите..."
Я рванулся вперед. Больше не было бетонной дорожки и белой стены в конце ее.
Была скорость -- и крик, кажется, Данькин -- "Сергей!" А потом влажный
туман окутал тело. И бесплотный голос сообщил:
-- Ментальный поединок завершен, вы проявили большую уверенность в своих
силах и настойчивость в преодолении препятствий. Вы получаете право на
управление тактикой Храмов в пределах основной задачи.
Мы с Маэстро вновь оказались в месте для принятия решений. Стол вновь был
изысканно сервирован. Единственное отличие оказалось в том, что Маэстро
сидел неестественно прямо, абсолютно неподвижно, словно вплавленный в кусок
льда. В какой-то степени так и было.
-- Предыдущий смотритель Храмов темпорально закапсулирован, -- любезно
сообщил Храм. -- Задайте время капсуляции.
-- Две секунды, -- буркнул я.
Маэстро шевельнулся, поправил очки. Вздохнул:
-- Как ни странно, Сергей, но вы победили в нашем маленьком споре. Словно
вас подстегнула какая-то сила... перед самым финишем.
-- У меня много друзей, Маэстро. Которые очень хотели моей победы. А вы
были один... со всеми знаниями о логике работы Храмов. Вы сражались за свою
научную гипотезу, а я -- за нашу с вами планету.
-- Она и так в безопасности, -- устало сказал Маэстро.
-- Не уверен. Храм, где сейчас находится Белый Рейдер?
-- Он удаляется от планеты Земля на максимальной скорости. В настоящий
момент...
-- Где была произведена посадка? -- заорал я. -- Вы придурок, Маэстро
Стас! Рейдер оставил на Земле кварковую бомбу!
-- Корабль, именуемый Белым Рейдером, совершил посадку в режиме
оптико-электронной невидимости в предгорьях Тянь-Шаня. Координаты посадки...
-- Корабль, Храм! Немедленно корабль! Я должен быть на Земле в районе
высадки Рейдера со всем своим экипажем.
-- Как поступить...
-- Закапсулировать до особых распоряжений! -- Полуоткрывшийся рот
Маэстро замер, словно окаменел.
Влажные объятия силовых полей потянули меня сквозь стены Храма. Но я уже не
пугался этих невесомых влажных касаний. Это были машины моей расы, земные
автоматы...
И бой, в который я вступаю, ведется и ради них. Ради тысяч Храмов, которые
породили во Вселенной жизнь. Ради Клэна и Ланса, Эрнадо и... принцессы.
Ради Земли.
@ 19. Любовь и смерть
Корабль Сеятелей походил на галактические корабли не больше, чем каменные
топоры неандертальцев на плоскостные мечи. Мы висели в мерцающем голубом
тумане -- бесконечно далеко и непередаваемо близко друг от друга. Я,
Данька, Редрак, Эрнадо, Ланс... Не было тут ни кресел, ни пультов.
Лишь светящийся туман, похожий на иллюзорную действительность ментального
поединка...
-- Вы правы, Сеятель, -- ласковым шепотом втекали в сознание слова. Чьи?
Корабля? Храма? -- Вы находитесь в пассажирском модуле стандартного
храмового корабля типа "Гонец". Блок ментального приема и выдачи
информации позволяет осуществлять пилотирование с максимальной
эффективностью и минимальными затратами полезной площади. Обстановка рубки
управления может быть...
Я даже не успел пожелать. Я лишь успел понять смысл слов.
Туман потемнел, раздвигаясь, превращаясь в стены боевой рубки "Терры".
Вокруг на привычных местах стояли кресла членов экипажа. Эрнадо с Лансом
нервно озирались. Редрак судорожно цеплялся за подлокотники кресла. Увидев
меня, он закричал:
-- Что происходит, Серж?
-- А я все слышал! -- радостно завопил Данька. -- И понял!
В этом мы убедились мгновенно.
...Шторм разыгрался не на шутку, и корабль бросало с борта на борт. Сквозь
серую пелену туч проглядывало маленькое желтое солнце -- Солнце Земли.
Потоки пенной воды захлестывали деревянную палубу. Пытаясь удержать
равновесие, я цеплялся за огромный резной штурвал, перед которым в огромной
медной бадье болталась компасная стрелка. По палубе проковылял Редрак в
пестром пиратском костюме, с негнущейся... деревянной ногой! За поясом у
него торчал старинный пистолет с длинным полуметровым дулом.
-- Данька! -- заорал я.
-- Я здесь, капитан! -- Мальчишка вынырнул из-за спины в чем-то
невообразимо экзотичном, кожано-джинсово-вельветовом. Пистолетов и ножей у
него за поясом было не меньше пяти-шести. Видимо, так, в его представлении,
одевались юнги на корсарских фрегатах.
