нут... Миссис Форрест старалась, чтобы стреляло.
- Она уже начала возиться с ружьем, когда вы пошли за шпорами?
Ой-Ли кивнула.
- Я перед тем ей сказала: "Может, О-Пой исправит?" Миссис Форрест
сказала: "Не стоит". Она сказала, вы исправите. Положила ружье вот так.
Опять взялась чинить. Потом послала за шпорами. А потом... ружье и выст-
релило.
Приезд Хеннесси прервал этот разговор. Он осматривал Паолу немногим
дольше Дика, затем поднялся. Лицо его было мрачно.
- Я не решаюсь тревожить ее, мистер Форрест. Наружное кровоизлияние
прекратилось, но кровь, видимо, скопляется внутри. Вы послали за врачом?
- За Робинсоном. К счастью, успел захватить, когда он только что на-
чал прием. Хороший молодой хирург, - обратился Дик к Грэхему, - с вы-
держкой и смелый. Я верю ему больше, чем многим прославленным старым
врачам. Как вы думаете, мистер Хеннесси? Есть надежда?
- По-моему, дело плохо, хоть я тут и не судья, - ведь я только коно-
вал. Робинсон разберется. А пока остается только ждать...
Дик кивнул и вышел на веранду Паолы, чтобы послушать, не приближается
ли гоночная машина, на которой ехал Каллахан. Мягко подошел и ушел лиму-
зин. Грэхем тоже появился на веранде.
- Форрест, я прошу вас меня простить, - сказал Грэхем. - Я просто се-
бя не помнил в первую минуту. Увидел вас здесь и решил, что это при вас
случилось. Должно быть, несчастный случай...
- Да, бедная детка... - подтвердил Дик. - А она еще хвасталась, что
всегда очень осторожна с огнестрельным оружием.
- Я осмотрел ружье, - сказал Грэхем, - и ничего не нашел, все в по-
рядке.
- Потому-то беда и случилась: непорядок Паола исправила, но ружье при
этом выстрелило.
И пока Дик говорил, придумывая объяснение, которое могло бы обмануть
даже Грэхема, он мысленно удивлялся, как искусно Паола все это разыгра-
ла. Последний дуэт с Грэхемом был прощанием - и вместе с тем средством
отвести подозрение. Так же Паола поступила с ним. Диком. Она простилась
и с ним, и последние сказанные ею по телефону слова были обещанием, что
никогда не будет у нее другого мужчины, кроме Дика.
Он отошел от Грэхема на дальний конец веранды.
- И у нее хватило сил, хватило сил! - бормотал он про себя дрожащими
губами. - Бедная детка! Она так и не могла выбрать между нами двумя - и
вот как разрешила вопрос.
Шум подъехавшей машины заставил его и Грэхема подойти друг к другу, и
они вместе вернулись в комнату Паолы, чтобы встретить врача. Грэхем вол-
новался, он не мог уйти - и чувствовал, что должен уйти.
- Прошу вас, Ивэн, останьтесь, - обратился к нему Дик. - Она очень
хорошо к вам относилась и если откроет глаза, то будет рада вас увидеть.
В то время, как Робинсон осматривал Паолу, оба отошли в сторону. Ког-
да врач с решительным видом поднялся. Дик вопросительно взглянул на не-
го. Робинсон покачал головой.
- Ничего не поделаешь, - сказал он. - Это вопрос нескольких часов,
может быть, даже минут... - Он помолчал, вглядываясь в лицо Дика, затем
добавил: - Можно облегчить конец, если вы согласны. А то очнется и еще
некоторое время будет мучиться...
Дик прошел взад и вперед по комнате, а когда заговорил, то обратился
к Грэхему:
- Почему бы не дать ей пожить хотя бы самый короткий срок? Боль - это
ведь не существенно. Успокоение наступит скоро и неизбежно. И я желал бы
этого, да и вы, наверное, тоже. Она так любила жизнь, каждый ее миг...
Зачем нам лишать ее тех немногих минут, которые ей остались?
Грэхем кивнул, соглашаясь, и Дик повернулся к врачу:
- Вы можете дать ей возбуждающее и привести в сознание? Ну так сде-
лайте это. А если она будет очень страдать, вы поможете ей успокоиться.
Когда Паола открыла трепетные веки. Дик кивнул Грэхему, чтобы тот
стал рядом с ним. Сначала на лице ее была только растерянность, затем
взгляд остановился сначала на Дике, потом на Грэхеме, и жалкая улыбка
тронула губы.
- Я... я думала, что уже умерла, - сказала она.
Но тут ею овладела другая мысль, и Дик угадал эту мысль, когда ее
глаза испытующе устремились на него: Паола как бы спрашивала, догадыва-
ется ли он, что это не просто "несчастный случай"? Но он ничем себя не
выдал. Она хотела его обмануть, - пусть умрет, думая, что он ей поверил.
- Как... как... это я... ухитрилась... - сказала она. Паола говорила
вполголоса, медленно, видимо, собираясь с силами после каждого слова. -
Я всегда была так осторожна... и совершенно уверена, что... со мной ни-
когда... ничего... не случится. А вот что натворила!
- Да, да, прямо стыдно, - сочувственно поддержал ее Дик. - А что там
было? Заело спуск?
Она кивнула и опять улыбнулась жалкой улыбкой, которой тщетно стара-
лась придать себе бодрость.
- О Дик, пойди позови соседей, пусть посмотрят, что натворила ма-
ленькая Паола!.. А это серьезно? - продолжала она. - Будь честен. Багря-
ное Облако, скажи правду... ты же знаешь меня, - добавила она нетерпели-
во, так как Дик ничего не ответил.
Он опустил голову.
- А долго это будет тянуться?
- Нет, недолго, - наконец проговорил он. - Это может случиться... в
любую минуту.
- То есть?.. - Она вопросительно посмотрела на врача, затем на Дика.
Дик кивнул.
- Я ничего другого от тебя и не ожидала. Багряное Облако, - прошепта-
ла она благодарно. - А доктор Робинсон согласен?
Доктор подошел ближе, чтобы она видела его, и наклонил голову.
- Спасибо, доктор. И помните, я сама скажу когда.
- Тебе очень больно? - спросил Дик.
Глаза Паолы расширились, она хотела храбро пересилить себя, но в них
появилось выражение страха, когда она ответила задрожавшими губами:
- Не очень, а все-таки - ужасно, ужасно! Я не хочу долго мучиться. Я
скажу когда.
Опять на ее губах появилась слабая улыбка.
- Странная вещь жизнь, очень странная, правда? И, знаете, мне бы хо-
телось уйти под звуки песен о любви. Сначала вы, Ивэн, спойте "Тропою
цыган"! Подумайте! Часу не прошло, как мы с вами ее пели! Помните? Пожа-
луйста, Ивэн, прошу вас!
Грэхем посмотрел на Дика, спрашивая взглядом разрешения, и Дик молча-
ливо дал его...
- И спойте ее смело, радостно, с упоением, как спел бы настоящий
влюбленный цыган, - настаивала она. - Отойдите вон туда, я хочу вас ви-
деть...
И Грэхем пропел всю песню, закончив словами:
А сердцу мужчины - женское сердце...
Пусть в шатрах моих свет погас, -
Но у края земли занимается утро,
И весь мир - ожидает нас.
В дверях, ожидая приказаний, неподвижный, как статуя, замер О-Дай.
Ой-Ли, пораженная скорбью, стояла у изголовья своей хозяйки; она уже не
ломала рук, но так стиснула их, что концы пальцев и ногти побелели. По-
зади, у туалетного столика Паолы, доктор Робинсон бесшумно распускал в
стакане таблетки наркотика и набирал шприцем раствор.
Когда Грэхем умолк, Паола взглядом поблагодарила его, закрыла глаза и
полежала некоторое время не двигаясь.
- А теперь. Багряное Облако, - сказала она, снова открывая глаза, -
твоя очередь спеть мне про Ай-Кута, и женщину-росинку, и женщину-хмель.
Стань там, где стоял Ивэн, я хочу тебя видеть.
- "Я - Ай-Кут, первый человек из племени нишинамов. Ай-Кут - сокра-
щенное Адам. Отцом мне был койот, матерью - луна. А это Йо-то-то-ви, моя
жена, Ио-то-то-ви: это сокращенное Ева. Она первая женщина из племени
нишинамов.
Я - Ай-Кут. Это моя жена, моя росинка, моя медвяная роса. Ее мать -
заря Невады, а отец - горячий летний восточный ветер с гор. Они любили
друг друга и пили всю сладость земли и воздуха, пока из мглы, в которой
они любили, на листья вечнозеленого кустарника и мансаниты не упали кап-
ли медвяной росы.
Я - Ай-Кут. Йо-то-то-ви - моя жена, моя перепелка, мой хмель, моя
лань, пьяная теплым дождем и соками плодоносной земли. Она родилась из
нежного света звезд и первых проблесков зари в первое утро мира, - и она
моя жена, одна-единственная для меня женщина на свете".
Паола опять закрыла глаза и лежала молча. Она попыталась сделать бо-
лее глубокий вздох и слегка закашлялась.
- Старайся не кашлять, - сказал Дик.
В горле у нее першило, и она сдвинула брови, силясь удержать приступ
кашля, который мог ускорить конец.
- Ой-Ли, подойди сюда и стань так, чтобы я могла тебя видеть, - ска-
зала она, открыв глаза.
Китаянка повиновалась. Она двигалась, точно слепая. Доктор Робинсон
положил ей руку на плечо и поставил так, как хотела Паола.
- Прощай, Ой-Ли. Ты всегда была ко мне очень добра. А я, может быть,
не всегда. Прости меня. Помни, что мистер Форрест будет тебе отцом и ма-
терью... И возьми себе все мои украшения из агата...
Она закрыла глаза - в знак того, что ее прощание с китаянкой оконче-
но.
Опять ее стал беспокоить кашель, все более мучительный и настойчивый.
- Пора Дик, - сказала она едва слышно, не открывая глаз. - Я хочу,
чтобы меня убаюкали. Что, доктор, готово? Подойди поближе. Держи мою ру-
ку, как тогда... Помнишь? Во время... моей малой смерти.
Она устремила взгляд на Грэхема, и Дик отвернулся: он знал, что этот
последний взгляд будет полон любви, как будет полон любви и тот, которым
она скажет ему последнее прости.
- Однажды, - пояснила она Грэхему, - мне пришлось лечь на операцию, и
я заставила Дика пойти со мной в операционную и держать мою руку все
время, пока не начал действовать наркоз и я уснула. Ты помнишь, Хэнли
назвал тогда эту полную потерю сознания "малой смертью"? А мне было
очень хорошо.
Она долго и молча смотрела на Грэхема, потом повернулась лицом к Ди-
ку, который стоял возле нее на коленях и держал ее руку.
- Багряное Облако, - прошептала она. - Я люблю тебя больше. И я горда
тем, что была твоей так долго, долго. - Она сжала его руку и притянула
его к себе еще ближе. - Мне очень жалко, что у нас не было детей, Багря-
ное Облако...
Потом разжала руку и слегка отстранила его от себя, чтобы видеть обо-
их.
- Оба хорошие, оба хорошие... Прощайте, мои хорошие. Прощай, Багряное
Облако.
Они молча ждали, пока доктор подготовлял ее руку для укола.
- Спать, спать, - тихо щебетала она, как засыпающая птичка. - Я гото-
ва, доктор. Но сначала хорошенько натяните кожу. Вы знаете, я не люблю,
чтобы мне делали больно. Держи меня крепче. Дик!
Робинсон, подчиняясь взгляду Дика, легко и быстро вонзил иглу в туго
натянутую кожу, твердой рукой нажал на поршень, тихонько растер пальцем
уколотое место, чтобы морфий скорее всосался.
- Спать, спать, хочу спать... - опять, словно задремывая, прошептала
она.
В полусознании она повернулась на бок, положила голову на согнутую
руку и свернулась клубочком в той позе, в которой. Дик знал, она любила
засыпать.
Прошло немало времени, пока она еще раз чуть вздохнула... и отошла
так легко, что они даже не заметили, как ее не стало.
Царившее в комнате молчание нарушалось только щебетом купавшихся в
воде фонтана диких канареек; издалека доносился, подобный трубному зву-
ку, призыв Горца, и Принцесса отвечала ему серебристым ржанием.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Меньерова болезнь выражена в припадках головокружения и глухоты.
2. Лорд Фаунтлерой - герой популярной повести американской писа-
тельницы Э. Бернетт "Маленький лорд Фаунтлерой".
3. Перевод Н. Банникова.
4. Грант Улисс (1822 - 1885) - главнокомандующий северян во время
Гражданской войны 1861 - 1865 годов.
5. ИРМ (Индустриальные Рабочие Мира) - профсоюзная организация в США,
основанная в 1905 году и одно время выступавшая с революционными лозун-
гами.
6. Бергсон Анри (1859 - 1941) - французский философ, создатель ряда
идеалистических теорий в области истории, психологии и эстетики. Книга
"Философия смеха" - наиболее известная работа Бергсона, затрагивающая
проблемы эстетики.
7. Верещагин Василий Васильевич (1842 - 1904) - русский художник, на
