его голову: Быть может, господь столь озабочен украшением и прославлением
вертограда своего, что забыл о земле, изнывающей без его милостей. Значит,
надо напомнить создателю о земной скудости.
Рено ускорил шаг, ему казалось, что он стоит на месте, но огненные
стены становились все ближе, вздымаясь на недостижимую высоту, и вот,
наконец, Рено добрался к их подножию.
Здесь он первый раз остановился в затруднении: дверей не было.
Врата были словно нарисованы на стенах струящимся пламенем, пройти
сквозь них Рено не мог. Растерявшись, он стоял, не зная, как быть дальше.
Тут-то и подошел к Рено Ангел. Настоящий Ангел в одеянии из
снежно-белого виссона, с огромными изогнутыми крыльями за спиной и
прозрачным нимбом вокруг головы.
- Мюжик! - произнес Ангел. - Что ты здесь делаешь?
Рено, уже готовый пасть ниц, при этих словах медленно выпрямился и,
глядя в знакомое лицо, проговорил:
- Прошу прощения за дерзость, господин Ангел, но мне нужно попасть во
дворец.
- Ты подл и грязен, - промолвил Ангел, - ты даже не можешь правильно
обратиться к благородному духу...
- Я все понял, господин Д'Анжель, - перебил Рено.
Он поклонился так низко, что Ангел не мог видеть, что он делает, и,
нащупав монету там, где куртка протерлась всего сильнее, дернул.
Выпрямившись, он показал Ангелу поблескивающий золотой. Ангел попытался
выхватить его, но Рено был наготове и мгновенно зажал кулак.
- Золото будет вашим, - твердо сказал он, - как только я смогу
поговорить с богом.
- Мерзавец! - прошипел Ангел. - Понимаешь ли ты, что стоит мне
позвать силы небесные, и ты будешь ввергнут в ад?
- А деньги достанутся кому угодно, но только не вам, - закончил Рено.
- Негодяй! - великолепное лицо Ангела исказилось гримасой. Потом он,
словно отряхивая что-то, похлопал крыльями и презрительно бросил: - Ступай
за мной.
- Они прошли через раскрывшуюся стену, и Ангел повел Рено по
блестящим коридорам небесного дворца. Медные скобки на башмаках Рено
звонко цокали по бриллиантам, устилавшим пол.
- Не думай, что ты подкупил меня, - не оборачиваясь говорил Ангел. -
Я беру эти деньги потому, что мне нужно поддерживать достойный образ
жизни. Древностью я равен Архангелам, я создан в один миг с ними. Чтобы
стать Архангелом, мне недостает только золотого нимба. К сожалению, на
небесах есть все, кроме золота...
Рено не слушал. Он шел за Ангелом, кроша каблуками бриллианты, шел,
уже зная, что его опять обманули, и все-таки шел, чтобы пройти путь до
конца. Глаза застилал кровавый туман бешенства, он мешался с небесной
дымкой, превращая ее в гадкую коричневую зелень. Вновь нахлынуло ощущение,
что это не в первый раз, но теперь Рено знал, когда так было.
Они остановились возле занавеси из прямых разноцветных лучей, и Ангел
прошептал:
- Господь там. Давай золото...
Рено осторожно выглянул. Стены из сапфиров и кованного серебра
окружали, казалось, целую площадь. Витые колонны из лилий и нарциссов
поддерживали теряющийся в высоте купол. Зал был полон небесных духов.
Серафимы, Силы и Херувимы окружали престол владыки. Господь восседал на
троне, - Рено сразу узнал его, он был очень похож на изображения в храмах,
только остроконечная бородка по-модному загнута вперед.
- Деньги давай! - просипел Ангел.
Рено оттолкнул его и, отдернув взвихрившуюся северным сиянием
занавеску, выбежал на середину зала.
Его появление было подобно камню, врезавшемуся в гладкую поверхность
цветущего пруда. И как ряску раскидывает от упавшего камня, так духи
отшатнулись от человека, и Рено один очутился напротив бога.
Десятки раз за свое долгое путешествие Рено представлял, как он
припадет к ногам спасителя, как вместе с рыданием вырвется из его груди
крик: "Господи!", и как остановятся на нем обжигающие и бесконечно добрые
глаза.
Казалось, сбылись все мечты, он стоял перед богом, но то ли слишком
много прошел он по земле, или слишком долго жил свободным человеком, но
колени не сгибались, а глаза, видевшие бездну неправды, не опускались ниц.
Рено стоял, широко расставив ноги, и прямо смотрел в лицо вседержителя.
- Ты видишь, - сказал он наконец, - ты все видишь и знаешь, а мы на
земле темны и немощны разумом...
При первых звуках человеческого голоса сидящий на престоле вздрогнул,
брови его изумленно поползли вверх.
Рено говорил, сначала глухо, потом все громче и тверже:
- Я пришел, чтобы спросить тебя: "Почему?" Почему умирают дети, даже
безгрешные младенцы? Почему на свете так много злых, ведь ты создал всех,
значит, и их тоже. Зачем голод и мор, для чего костры и убийства? Страшно
жить в царстве твоем, господи!
Наконец тот, к кому обращался Рено, сумел, ухватившись скрюченными
пальцами за подлокотники, встать. Рено замолк, почувствовав вдруг, какая
глубокая, сверхъестественная тишина повисла вокруг.
- Это же... - растерянно произнес господь, - это же прямо, я даже не
знаю что... Откуда ты взялся? Что тебе надо?
- Господи, крик мой - вопль всей земли...
- Так и вопили бы себе внизу. Места что ли мало? Ох, знал я, что и
сюда доберетесь, настырное племя! А ты подумал, для этого ли я спускался
на землю, для того ли проповедовал смирение, муки принимал? Понимаешь ли
ты, - голос его сорвался, - что трое суток моей вечности пришлось отдать
страданиям! Взгляни, шрамы еще можно рассмотреть. А как безбожно скучно
там! Но я терпел! И велел терпеть вам. Меня никто не заставлял, я сам
пошел на это, чтобы вы, мужичье, серое быдло, жили смирно, повиновались
власти, ибо власть есть опора, чтобы не лезли грубыми лапами куда не
просят. Какое мне дело до ваших хвороб? Лучше всего было бы, чтобы все вы
передохли, да только тогда работать будет некому. Ах, непокорные скоты!
Почему ты здесь, а не на барщине? Когда последний раз платил десятину?
Забыл?! Богу - богово, - говорю я, - а кесарю - кесарево.
- А людям? - спросил Рено.
На минуту вновь воцарилась тишина, потом господь уверенно и даже с
некоторым удовлетворением заключил:
- Еретик. А может, и вовсе безбожник. Ты подумал, на что покусился?
Ведь на том мир стоит! - Бог пожевал губами и уже тише добавил: - Откуда
иначе у имущих богатства возьмутся?
Злая бессильная ярость захлестнула Рено. Он попытался скинуть куртку,
словно перед схваткой, но под пальцы все время попадали золотые кругляки,
которые он так бережно нес, чтобы показать небесному богу цену земной
несправедливости. Тогда Рено стал рвать куртку, выдергивая давящий металл.
- Богатства?! - выкрикивал он. - Зачем они? Зачем это золото, которым
можно купить любое злодеяние, а заодно и прощение, но нельзя купить и
минуты счастья?! Почему в царстве небесном золото также сильно? Я его
проклинаю!
Рено взмахнул рукой, монеты покатились в разные стороны, и скудный
блеск нержавеющего металла затмил сияние дворца. На долгое почти
бесконечное мгновение настала тишина, только монеты тянули свое
разноголосое "Дзинь!". Потом тысячи крылатых фигур стремительно метнулись,
ловя падающее золото.
- Назад!!! - прогремел голос бога, и духи всех девяти ангельских
чинов были отброшены этим гневным воплем.
Рено еще сам не понимал, что он сделал. Думать было невозможно,
ярость подступала к горлу. И вдруг он увидел то, чего не мог бы
представить в самом кошмарном сне: Господь-вседержитель, покинув престол,
ползал по полу, подбирая рассыпавшиеся монеты.
- Ты не бог, - сказал Рено и повернулся, чтобы уйти.
Он не успел сделать и двух шагов. Сзади на него обрушился тяжелый
удар, в глазах померкло.
Сознание вернулось сразу, словно кто-то грубо выдернул Рено из
небытия, не дав для отдыха даже блаженной секунды, пока человек еще не
осознал себя. Рено не пришлось ничего вспоминать, он сразу знал, где он и
что с ним. Он был связан, перекошенное лицо бога склонялось к нему.
- Бунтовщик! - проскрипел господь. - Так ты за этим пришел? Подкупить
моих слуг? Тварь! Самая грязная и гадкая из тварей!
- Ответь, - сказал Рено, - почему ты не уничтожил род людской, раз ты
так его ненавидишь?
Однако, бог уже успел овладеть собой.
- Мои пути неисповедимы, - молвил он, - а вот о своих преступных
замыслах ты расскажешь сам. Возьмите его.
Сильные руки схватили Рено и поволокли прочь. Последнее, что он
увидел, был господь, воссевший на престол и потрепанный ангельский хор,
грянувший осанну.
Как разительно изменилось царствие небесное! Уже не причудливая
мелодия звездных сфер мерещилась ему, а сухой треск, и шелест, словно стая
саранчи пролетала над ним. Следа не осталось от прозрачной дымки, вместо
нее колыхалось нечто цвета старой плесени, обтекающее со всех сторон,
лишающее сил и воли. Рено чувствовал, как туман вылизывает колени,
заставляя их дрожать, как руки становятся слабыми, как весь он
превращается в марионетку, которую можно дергать за нити.
Рено притащили в комнату со сводчатыми потолками, кажущимися особенно
низкими после обители бога. Невидимый конвоир опрокинул Рено на твердые
доски, раздался долгий скрип: вокруг шеи и ног сомкнулись брусья колодок.
Пахло как в кузнице: гарью и железом. Рено лежал на спине, связанные сзади
руки больно давили поясницу. Было особенно страшно лежать незащищенным
животом вверх.
Кто-то возился неподалеку: приглушенно звякало железо, шумно дышали
меха. Потом дверь скрипнула, и звероподобный, совершенно не райский голос
проревел:
- Дрова будут?! Самому мне за ними идти, что ли?
Тогда Рено, царапая подбородок о шершавое дерево, повернул голову.
Достаточно было одного взгляда, Рено сразу узнал это место. Он
повернул голову сильнее и увидел тяжелую железную дверь. Дверь отворилась,
в камеру, неся на спине вязанку дров, вошел человек. У Рено захватило
дыхание. Он увидел самого себя. Тот, другой Рено, двигался, еле
переставляя ноги, голова у него была опущена, а лицо не выражало ничего,
кроме покорности и тупого отчаяния.
Рено, зажатый в колодки, задрожал.
- Рено! - выдохнул он. - Рено, взгляни на меня, слышишь, это же я,
Рено!
Рено с вязанкой за плечами, не меняя шага, подошел к очагу, сбросил
вязанку. Рено лежащий вдруг до ужаса отчетливо вспомнил, как это было с
ним. Он неожиданно осознал, как нужно, чтобы тот, с дровами, узнал его.
Тот Рено казался бессловесной скотиной, послушным рабом, но Рено
чувствовал, какая боль, отчаяние и готовность действовать теснятся в груди
ничтожного с виду человека. И все это уйдет на то, чтобы идти к пустому
богу и бесславно погибнуть здесь!
- Рено! - кричал он, уверенный, что если тот сейчас поднимет голову,
то все мгновенно изменится, станет понятным, и выход найдется. - Ты должен
посмотреть на меня, Рено! Немедленно подними голову!
Другой Рено стоял у очага, спина его чуть заметно дрожала. Рено
казалось, что сейчас он повернется, но тот выдернул ремень из-под поленьев
и пошел к приоткрытой двери.
- Рено!!! - отчаянно выкрикнул Рено.
Дверь лязгнула.
В бешенстве Рено начал извиваться в колодках. Так вот почему он
чувствовал тогда, что это навсегда! Но для чего же он шел, зачем все муки
и великое знание, пришедшее к нему?!
- Ты не бог! - закричал Рено в серый потолок. - Ты лгал, будто твои
пути неисповедимы! Я их знаю! Даже полена дров ты не можешь принести сам!
Ты ничтожен, все, что у тебя есть, - сделали люди, а ты крадешь их труд и
потому ненавидишь их, но уничтожить не можешь, потому что без них не
