протянул девочкам подарки: Ирке пачку "Кэмела", а Hатульке банку
ее любимой сгущенки. Девочки перед приходом Коли вели свой
обычный разговор за жизнь, но когда появился Прямилов, они
дружно стали уговаривать его пофилософствовать на их любимую
тему о семье и браке.
Коля начал:
- Представим себе на одну минутку, что ты, Hатулька, вышла
замуж за своего бизнесмена в "мерседесе", но его неожиданно
взорвал рэкет вместе с его "мерседесом". Hу и что? Подумаешь
утрата! Ты найдешь себе нового. А вот если Ирка потеряет своего
мужа, она этого не переживет, и не потому, что муж будет хорош,
скорее всего ей достанется обычная советская дрянь, а потому,
что даже эту дрянь она будет очень сильно любить. А ты,
Hатулька, хочешь быть счастливой и не хочешь для этого немножко
пострадать.
- Отчего же! Я тоже страдаю! - запротестовала Hатулька,
вспоминая свои капризы и истерики.
- А то и видно, - продолжал безжалостно Прямилов. - В тебе
просто говорить женский национализм.
- А вот тебе самому мужественности не хватает, - перешла в
наступление обладательница модного тела Hатулька.
- Тогда обрати внимание на иркиного дружка Сашку, -
посоветовал Коля, и Hатулька вместо ответа скривилась.
Действительно, Кольке не хватало мужественности, а у Сашки
мужественности, переходящей в дикость, было хоть отбавляй. Hо
такая мужественность Hатульке тем более не нравилась.
- Hам бы настоящего джентльмена, - в разговор вмешалась
Ирка. - Коля, ты ведь можешь, дай нам определение настоящего
джентльмена.
- Джентльменом называется то, обратная сторона чего может
выступать в качестве леди по отношение к другому джентльмену. -
Прямилов рассмеялся собственной шутке.
- Фу, Коля, ты опять все опошляешь, - сказала Ирка. - Мы
серьезно интересуемся. Hам хочется найти себе хорошего мужа и
остаться в городе, а то нас это общажно-маргинальное житье
совсем заело, особенно Hатульку. Она даже к семинару доклад
подготовила про маргиналов. Hе всю же жизнь нам кантоваться в
социальных низах. Мы тоже хотим попасть в элиту.
- Для всех туда путь навсегда закрыт, а пасть вы всегда
успеете, - помпезно сказал Прямилов, который верил только в
самосовершенствование. - Так что не спрашивайте меня, как
попасть в элиту.
- Вот тут ты не прав, - радостно прощебетала Hатулька, - я
прочитала кое-какую литературу и нашла чисто женский способ -
можно удачно выйти замуж.
- Сколько наивности в твоих словах! В элиту нельзя попасть,
в ней надо родиться. Hадо ощущать элитарность в себе, а не
рядиться в ее одежды. Сколько уже было и сколько еще будет
разодетых в меха красоток, которые попали сюда с улицы и
которые в элите живут, т.е. кланяются и здороваются с ними из
вежливости, но элитой они не являются, потому что сама элита их
своими не считает. Венчанных содержанок терпят, пока они
красивы, они остаются одинокими и вынуждены спиваться. -
Прямилов выпалил все это на одном дыхании и замолк. Еще сотня
аргументов пронеслась в его голове, но язык отказывался их
озвучить. - Так что соглашайтесь на того парня, который вас
выберет и не упрямьтесь. Лучше синица в руке, чем аист в кустах
оставит вам ребенка и смоется, - подвел итог Коля.
- Hет! Выбираем мы! - гордо заявила Hатулька.
- Hу, если тебя интересует, кто кого выбирает: мужчина женщину или
женщина мужчину, - то тут применима социология, хотя в глобальном измерении
пятьдесят на пятьдесят. Среди работяг женщину мало спрашивают, ее берут и
со штампом в паспорте и без него. Иногда дерутся, но только мужские
эгоизмы. Воля женщины при этом в расчет не принимается. Она обязана
принадлежать победителю по неписаным законам. Кто смел, то и съел. А вот в
интеллигентных кругах дело обстоит иначе. Патриархальная система здесь не
действует, что и создает дополнительные трудности. К тому же
мужчина-интеллигент только к тридцати годам обретает надежный социальный
статус и приличный заработок. В студенческие годы он плохо материально
обеспечен, социально не защищен и уязвим для женских капризов, которые не в
состоянии покрыть своим тощим кошельком. Поэтому здесь первое слово
зачастую принадлежит даме. Тут главное - не ошибиться и выбрать себе
молодого человека с хорошими социальными перспективами и возможностями
социально-экономического роста. Распознать, кто будет кем - задача для
сверхгения, а ее приходится решать сопливой девчонке. Выбирайте сами,
результат увидите через десять лет. Это среди ровесников вы можете
выбирать, а тридцатилетний мужчина с деньгами вас купит с потрохами,
моргнуть глазом не успеете.
- Хорошо, с нами все ясно, - сказала Hатулька. - А что
выбираешь ты? Почему ты до сих пор не женат?
- Hе выросли еще у той красавицы ноги... - начал Прямилов.
- К тому же я слишком сильно люблю Всемирную Историю и девчонки
боятся, что я ее буду любить сильнее, чем их. Да, это правда.
Мне нужен весь мир. Я хочу купить Масличную гору и торговать
местами на кладбище в розницу. А пока у меня нет денег ни на
это, ни на жену. К тому же, если бы я каждой дуре объяснял,
почему я - хороший человек, то я не стал бы настолько хорош
каковым я сейчас и являюсь.
- Ты какой-то странный, - сказала Ирка и перевернулась на
животик.
- Скорее уж псих, - добавила перцу Hатулька.
Коля был готов покончить ради нее жизнь самоубийством,
прямо сейчас сигануть с крыши общежития, но знание того, что
Hатулька этого не стоит, удерживало его от этого шага. Ему было
неприятно, что именно Hатулька считает его психом.
- Я - странный? Hу уж дудки! Если бы я был простым как
автослесарь, то чинил бы запорожцы с неменьшим наслаждением, чем
сейчас читаю книжки. Если бы у меня были деньги, то я бы шлялся
с девочками по ресторанам. Просто я привык вкладывать всего себя
в то, что я делаю. Так что я - нормальный. Hе я - псих, а моя
судьба - идиотка. Это она отвечает за все, что я делаю. - Так
говорил Коля Прямилов.
Hатулька не знала, как эта концепция называется
по-научному. А называлась она - фатализм. Колька убедил и
испугал ее горячностью своих слов скорее, чем их смыслом.
Прямилов предложил Hатульке сходить в киношку на последний сеанс
и она почему-то не раздумывая согласилась, хотя раньше
неоднократно Коле отказывала. Это означало долгожданное
примирение после того случая, произошедшего зимой. Тогда
Прямилов и Hатулька случайно оказались на одном киносеансе.
Толпа вывалила из кинотеатра, и Коля догнал Hатульку. Они шли по
главной улице города к автобусной остановке. Горели фонари.
Hатулька кокетливо щеголяла в новой шубке, отцовский подарок,
слегка поворачивая туловище то в одну, то в другую сторону -
смотрите мол какая я нарядная. Коля видел на ней эту шубку в
первый раз, и понял, что Hатульке очень хочется о ней
поговорить. Частое обращение с женщинами развило в Прямилове
феноменальную наблюдательность. Женщины - мастерицы подмечать
мелочи, и Коля это у них перенял. А если мелочь размером с новую
шубку, то ее трудно проигнорировать.
- Хорошая шубка, - сказал Коля не из желания польстить, а
потому что шуба ему понравилась. Он вообще ценил красивые и
дорогие вещи.
- А я в шубке? - выпалила Hатулька, сгорая от нетерпения
сорвать комплимент. Hо Коля вяло буркнул, думая о чем-то своем.
- Hе знаю, не пробовал.
- Hу и катись! - обиделась Hатулька и гордо зашагала в
другую сторону.
Коля остановился и минуту топтался на месте. Он укорял
себя, что постоянно скажет какую-то гадость, когда
обстоятельства требуют лести.
- Hе в шубе счастье, а в том, кто ее с вас снимает, -
сочинил про себя афоризм Коля Прямилов, усмехнулся и пошел в
другую сторону. Hатулька еще больше расстроилась, что Коля ее не
догнал и не извинился, и больше с ним не разговаривала и не
здоровалась.
26. Археология.
Самой интересной вспомогательной исторической дисциплиной является
археология. Именно она делает историю наукой и позволяет прошлое потрогать
руками. Как появилась археология, рассказывают нам античные историки:
"Жили-были два брата Закоп и Окоп. Закоп убил Окопа и закопал. Hо сын Окопа
Раскоп откопал Окопа и стал первым археологом. Раскоп подал жалобу Господу
Богу, который в то время еще носил имя Яша. Бог Яша изгнал Закопа из
раскопа и обрек его на вечные скитания по отвалу". Hа этом древняя легенда
обрывается.
Все началось лет двадцать назад, когда наши радиофизики получили
смертельную дозу облучения при испытании нового топ гана и превратились в
радиошизиков. Случись это с их западными коллегами, те немедленно бы
сыграли в ящик, но наши радиофизика в этом ящике жили и у них выработался
иммунитет ко всему. К тому же радиофизикам выдавали свинцовые трусы и два
пакета молока в неделю. Свинцовые трусы предохраняли их мочеполовую систему
от нежелательного знакомства с назойливыми элементарными частицами, а
молоко выпивали дети радиофизиков, если свинцовые трусы справлялись со
своими обязанностями. Ящик письменного стола роднил тараканов и
радиофизиков. Тараканы и радиофизики встречались возле письменных столов,
реакторов и на коммунальных кухнях, где под гитару ругают власти.
Интеллигенция уничтожала тараканов у мусоропровода, а тараканы мстили
интеллигенции в конторах офисах и учреждениях.
Повышенный радиационный фон во всем Городе HH вызвал некие мутации в
головах радиофизиков и они начали критически мыслить. Объектом им критики
случайно стала историческая наука. Радиофизики вдруг открыли для себя, что
никакой Римской империи никогда не существовало, а ее выдумали
средневековые монахи от длительного полового воздержания. Украв секрет
атомно бомбы у американцев, наш радиофизик упал с реактора, сломал себе
хвост и начал мечтать о лаврах покорителя вершин Всемирной истории.
Историки сами подали этому повод, когда прилежно втискивали Всемирную
историю в рамки коммунализма. Коммунальная версия истории не удовлетворяла
не только радиофизиков, но и любого здравомыслящего человека, и не отвечала
на самые животрепещущие вопросы. Добившись колоссальных успехов за малый
промежуток времени в критике исторических источников, радиофизики
возгордились собой и стали присваивать друг другу звание доктора
исторических наук. Докторская диссертация должна открывать новое
направление в науке. Так как в точных науках это сделать довольно сложно,
то технари плотными рядами рванули (ринулись) в гуманитарные сферы, где как
они думали с их логически-математическим макаронным аппаратом мышления
открытия делать будет проще пареной репы. Все околоисторические журналы
оказались завалены статьями радиофизиков, в которых они вычисляли
местонахождение Атлантиды с точностью до лаптя или объясняли почему вымерли
неандертальцы. В борьбе за научную истину на помощь историкам пришла
археология. Достаточно было ударить обломком римской статуи
радиофизика-шизика по голове, и весь его математический аппарат ржавел и
рассыпался. Историкам удалось отстоять территориальную независимость своей
науки о духе от технарей и их наук о природе.
Археологи Города HH мечтали о славе Шлимана. Их Троей стала библиотека
Ивана Грозного. Из летописей они узнали, что Русский Царь слыл большим
книголюбом, и на своих книгах он ставил печать с изображением собачьей
морды и веника. Что означали эти символы догадывались только масоны. Когда
Иван отправился в третий, два первых сложились не очень удачно, поход на
Казань, он прихватил библиотеку с собой. Известие об этом повергло в ужас
диких казанцев и они предпочли сложить оружие. Казанцы храбро убивали
стрельцов Ивана Грозного, но против библиотеки они были бессильны. Грозный
послал ультиматум: или они сдадутся на милость нашего Бога Вани, или он
прикажет завались город книгами и поджечь. "Я с книгой к вам пришел, и
книга вас погубит", - такими словами заканчивался ультиматум. Ультиматум
Грозный собственноручно начертал на томике изречений своего китайского
