только играем в пятнашки, значит, мы друзья!
Полицейские немного подумали, а под конец один из них смущенно ска-
зал:
- Эй, послушай, не будешь ли ты так добра приставить к крыше лестни-
цу, чтобы мы могли спуститься вниз?
- Ясное дело, буду, - ответила Пиппи и мгновенно приставила лестницу
к крыше. - А теперь мы можем выпить по чашечке кофе и приятно провести
время вместе?
Но до чего же, право, коварны эти полицейские! Лишь только они спус-
тились на землю, как тут же кинулись на Пиппи с криком:
- Сейчас ты у нас получишь, противная девчонка!
Но тут Пиппи сказала:
- Нет у меня больше времени с вами играть. Хотя, признаюсь, это было
весело.
И, крепко схватив за пояса обоих полицейских, понесла их по садовой
дорожке и вынесла через калитку на дорогу. Там она посадила их на землю,
и прошло довольно много времени, прежде чем они пришли в себя и смогли
пошевелиться.
- Подождите минутку! - закричала Пиппи и помчалась на кухню.
Выйдя из сада с несколькими пряниками в форме сердечек в руках, она
дружелюбно сказала:
- Хотите попробовать? Наверное, ничего, что они немножко подгорели.
Потом она вернулась к Томми и Аннике, которые так и стояли, вытаращив
глаза и не переставая удивляться. А полицейские поспешили обратно в го-
род и доложили там всем тетям и дядям, что Пиппи, по всей вероятности,
не совсем подходящий экземпляр для детского дома. Они ни словом не об-
молвились о том, что побывали у нее на крыше. А тетям и дядям показа-
лось, что, пожалуй, лучше всего оставить Пиппи в покое, пусть живет на
Вилле Вверхтормашками. Ну а уж если ей захочется пойти в школу, то пусть
сама и улаживает это дело.
Пиппи с Томми и Анникой отлично провели послеобеденное время. Они
продолжили прерванный пир. Они пили кофе, и Пиппи одна съела четырнад-
цать пряников, а потом сказала:
- По мне, эти полицейские вовсе не экстракласс! Нет уж! Слишком много
они болтали о детском доме, и о помножении, и о Лиссабоне.
После этих слов она на руках вынесла из дома лошадь, и дети, все
трое, стали ездить на ней верхом. Анника сначала боялась и не хотела,
но, увидев, как веселятся Пиппи и Томми, позволила Пиппи и себя посадить
на спину лошади. И лошадь бегала трусцой вокруг дома, по всему саду, и
Томми пел: "Вот шведы шагают и трубы гремят!.. "
Когда вечером Томми с Анникой залезли в свои кроватки, Томми сказал:
- Анника, верно, здорово, что Пиппи поселилась рядом с нами?
- Ясное дело, здорово, - ответила Анника.
- Я даже не могу вспомнить, во что мы играли до того, как она перее-
хала сюда. А ты помнишь?
- Помнится, мы играли в крокет и всякие другие игры в этом же роде, -
сказала она. - Но мне кажется, что с Пиппи куда веселее. Да еще с ло-
шадьми и мартышками!
ПИППИ ИДЕТ В ШКОЛУ
Томми и Анника, разумеется, ходили в школу. Каждый день в восемь ча-
сов утра они, взявшись за руки, пускались в путь с учебниками под мыш-
кой.
В это время Пиппи большей частью чистила свою лошадь или надевала на
господина Нильссона его маленький костюмчик. Или же занималась утренней
гимнастикой, которая заключалась в том, что она, вытянувшись в струнку,
вставала на пол и прыгала ровно 43 раза на одном месте. После этого она
обычно садилась на кухонный стол и в тишине и покое выпивала большую
чашку кофе и съедала бутерброд с сыром.
А Томми с Анникой по пути в школу с тоской смотрели на Виллу Вверх-
тормашками. Гораздо охотней они шли бы туда играть с Пиппи. Но если бы
Пиппи, по крайней мере, ходила в школу, все было бы, наверно, несколько
иначе.
- Подумать только, как нам было бы весело, если бы мы все вместе
возвращались из школы, - сказал Томми.
- Да, но для этого надо было бы и ходить туда вместе, - поправила
брата Анника.
Чем больше они об этом думали, тем печальней им становилось оттого,
что Пиппи не ходит в школу. В конце концов они решили попытаться угово-
рить Пиппи пойти в школу.
- Ты даже представить себе не можешь, какая добрая наша фрекен! -
схитрил однажды Томми, когда, хорошенько выучив уроки, он и Анника приш-
ли после полудня на Виллу Вверхтормашками.
- Если бы ты знала, как весело в школе! - уверяла подругу Анника. - Я
бы просто рехнулась, если бы мне не позволили туда ходить.
Сидя на скамеечке, Пиппи мыла ноги в лоханке. Ничего не ответив, она
только повертела немного пальцами ног, так что вода брызнула во все сто-
роны.
- И там вовсе не надо быть очень долго, - продолжал Томми. - Только
до двух часов.
- Ага, зато потом у тебя и рождественские, и пасхальные, и летние ка-
никулы, - добавила Анника.
Пиппи задумчиво кусала большой палец ноги, по-прежнему не говоря ни
слова. Внезапно она решительно выплеснула всю воду из лоханки на пол
кухни так, что у господина Нильссона, сидевшего немного поодаль и играв-
шего с зеркальцем, совершенно промокли брючки.
- Это - несправедливо! - заявила Пиппи, совершенно не обращая внима-
ния на господина Нильссона, впавшего в страшное отчаяние из-за промокших
насквозь брючек. - Это - абсолютно несправедливо! Я этого не потерплю!
- Чего не потерпишь? - поинтересовался Томми.
- Через четыре месяца Рождество и у вас будут каникулы. А что будет у
меня?
Голос Пиппи звучал печально.
- Никаких рождественских каникул, никаких даже самых коротких рож-
дественских каникул, - жалобно сказала она. - С этим надо кончать. С
завтрашнего дня я начинаю ходить в школу.
Томми и Анника захлопали от восторга:
- Ура! Тогда мы ждем тебя у наших ворот в восемь часов утра.
- Ну уж нет! - возразила Пиппи. - Идти в школу так рано я не могу. И
вообще я, пожалуй, поеду в школу верхом.
Сказано - сделано. Ровно в десять часов утра на другой день Пиппи
спустила свою лошадь вниз с веранды, а через час все жители маленького
городка бросились к окнам, чтобы взглянуть на лошадь, которая скакала
бешеным галопом. Мало сказать, скакала. На самом деле лошадь неслась во
весь опор. Хотя лошадь была тут совершенно ни при чем. Дело в том, что
Пиппи просто-напросто спешила в школу. Ужасающим, бешеным галопом ворва-
лась она на школьный двор, на всем скаку соскочила с лошади и привязала
ее к дереву. Затем, войдя в школу, она с таким страшным грохотом отвори-
ла дверь в класс, что Томми и Анника, а также их славные школьные това-
рищи буквально подскочили с испугу на скамейках.
- Привет, приветик! - заорала Пиппи, махая своей огромной шляпой. -
Успела я к помножению?
Томми и Анника рассказали своей фрекен, что в класс придет новая де-
вочка, которую зовут Пиппи Длинныйчулок. А фрекен тоже слыхала разговоры
о Пиппи в маленьком городке. И поскольку это была очень добрая и очень
славная фрекен, она решила сделать все, чтобы Пиппи понравилось в школе.
Пиппи, не дожидаясь, пока ее пригласят, бросилась на свободную ска-
мейку. Но фрекен не обратила внимания на бесцеремонность новенькой и
только очень ласково сказала:
- Добро пожаловать в школу, маленькая Пиппи! Надеюсь, тебе здесь пон-
равится и ты многому научишься.
- Ага, а я надеюсь, что у меня будут рождественские каникулы, - зая-
вила Пиппи. - Поэтому я и пришла сюда. Справедливость прежде всего!
- Если ты сначала скажешь мне твое полное имя, - попросила фрекен, -
я запишу тебя в школу.
- Меня зовут Пиппилотта Виктуалия Рульгардина Крусмюнта Эфраимсдоттер
Длинныйчулок. Я дочь капитана Эфраима Длинныйчулок, который раньше был
грозой морей, а теперь - негритянский король. Собственно говоря, Пиппи -
это мое уменьшительное имя, так как папа считал, что имя Пиппилотта про-
износить очень долго.
- Вот как, - сказала фрекен, - ну тогда мы тоже будем называть тебя
Пиппи. Ну а что, если мы сейчас чуточку проверим твои знания? - продол-
жала она. - Ты ведь большая девочка и коечто уже, верно, знаешь. Может,
мы начнем с арифметики? Ну, Пиппи, ты можешь мне сказать, сколько будет
7 плюс 5?
Пиппи удивленно и недовольно взглянула на нее, а потом сказала:
- Нет уж, если ты сама этого не знаешь, не думай, что я собираюсь те-
бе подсказывать!
Все дети в ужасе смотрели на Пиппи. А фрекен объяснила ей, что так
отвечать в школе - нельзя. Нельзя говорить фрекен "ты", надо обращаться
к ней: "фрекен".
- Простите, пожалуйста, - с раскаянием сказала Пиппи. - Я этого не
знала. Больше я не буду так говорить.
- Хочу надеяться, что нет, - согласилась фрекен. - Тогда я тебе подс-
кажу, что 7 плюс 5 будет 12.
- Надо же, - удивилась Пиппи. - Ведь ты сама это знаешь, чего ж ты
меня тогда спрашиваешь? Ой, какая же я дуреха, ведь я снова сказала тебе
"ты". Простите, - извинилась она и сильно дернула себя саму за ухо.
Фрекен решила сделать вид, будто ничего не случилось. Она продолжала:
- Ну, Пиппи, как по-твоему, сколько будет 8 плюс 4?
- Примерно 67, - решила Пиппи.
- Конечно, нет, - сказала фрекен, - 8 плюс 4 будет 12.
- Э, нет, моя милая старушенция, так дело не пойдет, - сказала Пиппи.
- Ты сама совсем недавно сказала, что 7 плюс 5 будет 12. Какой ни на
есть, а порядок должен же быть даже в школе. И вообще, если ты в таком
телячьем восторге от всех этих глупостей, почему не засадишь саму себя в
угол и не посчитаешь? Почему ты не оставишь нас в покое, чтобы мы могли
поиграть в пятнашки? Нет, ну надо же, теперь я снова говорю "ты"! Но не
можете ли вы простить меня только в этот последний раз? А я уж попытаюсь
получше удержать это в памяти.
Фрекен сказала, что она так и сделает. Но она решила, что нет смысла
даже пытаться просить Пиппи еще что-нибудь сосчитать. Вместо нее она
стала спрашивать других детей.
- Томми, - сказала она. - Ты можешь ответить мне на такой вопрос: ес-
ли у Лизы 7 яблок, а у Акселя - 9, сколько яблок у них вместе?
- Да, да, скажи ты, Томми, - вмешалась Пиппи. - И заодно можешь отве-
тить мне на такой вопрос: если у Лизы заболел живот, а у Акселя еще
сильнее заболел живот, кто в этом виноват и где они свистнули яблоки?
Фрекен попыталась сделать вид, будто она ничего не слышала, и обрати-
лась к Аннике:
- Ну, Анника, вот тебе пример: Густав был на экскурсии со своими
школьными товарищами. У него была 1 крона, а когда он вернулся домой, у
него осталось 7 эре. Сколько денег он истратил?
- Это еще зачем? - воскликнула Пиппи. - А я вот хочу знать, почему он
так транжирил деньги, и купил ли он на них лимонаду, и вымыл ли он хоро-
шенько уши, перед тем как уйти из дому?
Фрекен решила прекратить занятия арифметикой. Она подумала, что, быть
может, Пиппи больше понравится чтение. Поэтому она вытащила маленькую
красивую картинку, на которой был нарисован еж. Перед мордочкой ежа была
написана буква "е".
- Ну, Пиппи, сейчас ты увидишь что-то забавное, - быстро сказала она,
- ты видишь здесь е-е-е-е-е-е-ежика. А эта буковка перед е-е-е-е-е-ежи-
ком читается "е".
- Вот уж никогда бы не подумала, - заявила Пиппи. - Мне кажется, что
буква "е" - какаято закорючка с запятой внизу и с двумя капельками муши-
ного дерьма наверху. Но мне хотелось бы знать, что общего может быть у
ежа с мушиным дерьмом?
Фрекен достала следующую картинку, на которой была изображена змея, и
объяснила Пиппи, что буква перед ней называется "з".
- Кстати, о змеях, - сказала Пиппи, - я никогда не забуду гигантского
змея, с которым однажды билась в Индии. Верьте не верьте, это был такой
кошмарный змей! Четырнадцать метров длиной и злющий, как шмель. И каждый
день он сжирал пять штук индийцев, а на десерт двух маленьких детей. А
один раз он приполз ко мне и хотел съесть на десерт меня, уже обвился
вокруг меня - крах-х-х... Но "смеется тот, кто смеется последним", -
сказала я и как дам ему по башке - бум, - и тут он как зашипит - уйуйу-
йуйуйч... И тут я как дам ему еще раз - бум... И он тут же и сдох. Вот
как, стало быть, это буква "з", ну просто удивительно!
