франков? Почему?
- Потому что они в вашем кармане! - крикнула билетерша, задыхаясь и глядя
на него так, будто он был самим дьяволом.
Ришар замер как громом пораженный этим неожиданным ответом и все более
подозрительным взглядом Мушармена. Он лишился сил, которые были ему
необходимы в столь трудный момент, чтобы опровергнуть это презренное
обвинение.
И так часто случается, что люди, подвергшиеся внезапному нападению, люди
с чистой совестью, начинают вдруг казаться виноватыми - удар, нанесенный им,
заставляет их бледнеть, краснеть от стыда, шататься, ощетиниваться, резко
падать, протестовать, молчать, когда надо говорить, или говорить, когда надо
молчать, или оставаться сухими, когда надо потеть, или потеть, когда надо
оставаться сухими.
Видя, что Ришар готов напасть на мадам Жири, Мушармен поспешил спросить
ее мягко и обнадеживающе:
- Как можете вы подозревать моего коллегу мсье Ришара в том, что он
положил двадцать тысяч франков в свой карман?
- Я никогда не говорила этого, - заявила она, - поскольку это я положила
двадцать тысяч франков в его карман. - И она добавила вполголоса; - Там, я
же сказала вам. Я надеюсь, призрак простит меня".
Ришар начал опять кричать, но Мушармен твердо приказал ему остановиться:
- Тише! Тише! Пусть она объяснится Дайте мне спросить ее. Я не понимаю,
почему вы ведете себя подобным образом, когда мы намереваемся прояснить это
дело. Вы взбешены, но нельзя же вести себя так.
Лицо мадам Жири приняло мученическое выражение, но оно сияло верой в
собственную невиновность.
- Вы говорите, что в конверте, который я положила в карман мсье Ришара,
было двадцать тысяч франков, но я по-прежнему утверждаю, что не знала этого.
И мсье Ришар не знал.
- Ага, - сказал Ришар, внезапно начав ходить из угла в угол, что пришлось
не по вкусу Мушармену. - Так я тоже не знал! Вы положили двадцать тысяч
франков в мой карман и ничего не знали об этом! Очень рад слышать это, мадам
Жири.
- Да, это правда, - согласилась непримиримая старая женщина, - никто из
нас не знал. Но вы должны были в конце концов узнать.
Ришар, определенно, уничтожил бы ее, если бы в комнате не было Мушармена.
Но Мушармен сдерживал его. Он вернулся к своему допросу.
- Какой конверт вы положили в карман мсье Ришара? Это был не тот конверт,
который мы дали вам и за которым следили, когда вы его взяли в пятую ложу.
Ведь только в этом конверте находились двадцать тысяч франков. - Извините
меня, но это был именно тот конверт, который мне дали вы, его я и положила в
карман мсье Ришара. В ложу призрака я отнесла другой конверт, точно такой
же, как первый. Я держала его незаметно наготове, и его мне дал призрак.
Сказав это, мадам Жири вытащила из рукава конверт, точно такой же, как
тот, в котором содержались двадцать тысяч франков, и подписанный таким же
образом. Директора вырвали у нее конверт, рассмотрели и увидели, что он
запечатан воском и проштемпелеван сверху их собственной печатью. Открыв
конверт, они нашли двадцать тысяч франков "игральными деньгами", подобными
тем, что так поразили их месяц назад.
- Это так просто! - воскликнул Ришар.
- Да, так просто! - повторил Мушармен торжественно.
- Самые лучшие трюки всегда самые простые! Все, что для этого нужно,
хороший сообщник.
- Подобный тому, который сидит перед нами, - сказал Мушармен
невыразительным голосом. И продолжил, глядя на мадам Жири так, как будто
пытался загипнотизировать ее: - Значит, призрак дал вам этот конверт,
сказав, чтобы вы заменили его на тот, который мы дали вам, и положили его в
карман мсье Ришара?
- Да, это был призрак.
- Тогда не продемонстрируете ли вы нам свое искусство? Вот конверт.
Действуйте так, как будто мы ничего не знаем.
- Я буду рада, мсье.
Она взяла конверт с двадцатью тысячами франков и направилась к двери.
Когда она собиралась уже покинуть кабинет, оба директора поспешно бросились
к ней.
- О нет! Нет! Вы хотите повторить тот же трюк опять! С нас довольно!
Больше не надо!
- Извините, мсье, - сказала она примирительно, - но вы же сами просили,
чтобы я действовала так, как будто вы ничего не знаете, а если бы вы ничего
не знали, я бы ушла с вашим конвертом.
- Но как вы опустили его в мой карман? - спросил Ришар.
Мушармен не спускал левого глаза с него, в то время как правый глаз
наблюдал за мадам Жири; это был визуальный подвиг, но Мушармен был готов на
все, чтобы узнать правду.
- Я предполагала опустить его в ваш карман, когда вы меньше всего ожидали
этого, - стала объяснять мадам Жири. - Как вы знаете, на протяжении вечера я
часто бываю за кулисами и часто захожу в комнату отдыха танцовщиц к моей
дочери, на что, как мать, имею право. Я приношу ей балетные туфли для
дивертисмента. Словом, прихожу и ухожу, когда мне заблагорассудится.
Поклонники также приходят за кулисы. Да и вы тоже, мсье Ришар. Вокруг
собирается много людей. Я шла позади вас и опустила конверт в карман вашего
фрака. Ничего волшебного!
- Верно, ничего волшебного! - проворчал Ришар, глядя на нее с суровостью
громовержца Юпитера. - Но я уличил вас во лжи, старая ведьма.
Этот эпитет ужалил мадам Жири не меньше, чем обвинение в нечестности. Она
ощетинилась и выпрямилась, обнажив свои три зуба.
- На каком основании вы утверждаете, что я лгала?
- Потому что я провел тот вечер в зрительном зале, наблюдая за пятой
ложей и фальшивым конвертом, который вы оставили там. Я не был в комнате
отдыха танцовщиц ни одной секунды.
- А это, был не тот вечер, я положила конверт в ваш карман на следующий
вечер, когда заместитель главы администрации изящных искусств. При этих
словах Ришар резко остановил ее.
- Правильно, - сказал он задумчиво. - Вспомнил". Теперь я вспомнил.
Заместитель главы администрации пришел за кулисы и позвал меня. Я пошел за
ним в комнату отдыха танцовщиц. Я был уже на пороге комнаты, как вдруг
обернулся. Вы прошли мимо, мадам Жири, и, как мне показалось, слегка задели
меня. Позади меня никого больше не было. Да, я помню.
- Все правильно, мсье. Тогда я как раз закончила маленькое дельце с вашим
карманом. Очень удобный карман.
И она показала, как именно сделала свое "маленькое дельце": подошла сзади
к Ришару и положила конверт в один из карманов его фрака так быстро и ловко,
что на Мушармена, который внимательно следил за ней, ее проворство произвело
большое впечатление.
- Конечно, - воскликнул Ришар, побледнев, - Это очень умно со стороны
призрака! Проблема для него была в том, чтобы исключить посредника между
лицом, которое дало двадцать тысяч франков, и лицом, которое их взяло.
Он нашел наилучший выход: взять деньги из моего кармана, уверенный, что я
этого не замечу, потому что не знаю, что они были там. Восхитительно!
- Это, может быть, и восхитительно, - сказал Мушармен, - но вы забываете,
что десять тысяч франков дал я, но в мой карман никто ничего не положил.
Глава 18
Продолжение главы "Странное поведение английской булавки"
Слова Мушармена ясно свидетельствовали о подозрении, которое появилось у
него в отношении своего коллеги. Само же высказывание вызвало бурный спор, в
конце которого Ришар согласился делать все, что бы Мушармен ни попросил его,
чтобы помочь обнаружить негодяя, занимающегося вымогательством. Это приводит
нас наконец к "антракту после сцены в саду", во время которого Реми, никогда
не позволявший, чтобы что-то ускользало из его поля зрения, внимательно
наблюдал за странным поведением обоих директоров, и теперь нам будет
довольно легко найти причину их исключительно странных действий,
несовместимых с общепринятыми нормами поведения, Поведение Ришара и
Мушармена определялось следующим. Во-первых, в этот вечер Ришар совершенно
точно повторил то, что он делал, когда исчезли первые двадцать тысяч
франков; во-вторых, Мушармен ни на секунду не терял из виду карман фрака
Ришара, в который мадам Жири должна была положить вторые двадцать тысяч.
Ришар, с Мушарменом в нескольких шагах позади него, стоял на том же месте,
на котором он находился, когда приветствовал заместителя главы администрации
изящных искусств. Мадам Жири прошла мимо, слегка задела Ришара, положила
деньги в карман его фрака и исчезла. Или, скорее, ее заставили исчезнуть.
Выполняя приказ, который Мушармен отдал ему за несколько секунд до
воспроизведения всей сцены, Мерсье запер мадам Жири в комнате администрации.
Таким образом она не могла бы сообщаться с призраком. Она не оказала
никакого сопротивления, потому что была теперь только бедной, потрепанной,
напуганной личностью с глазами смущенного цыпленка, широко открытыми под
всклокоченным хохолком, личностью, которая уже слышит в гулких коридорах
шаги полицейского комиссара и которая вздыхает так тяжело, так жалобно, что
ее вздохи могли бы разорвать опоры большой лестницы.
Между тем Ришар поклонился и попятился задом, как будто высокое и
могущественное официальное лицо, заместитель главы администрации, все еще
было перед ним. Эта демонстрация вежливости никого бы не удивила, если бы
тот был действительно перед ним, но поскольку перед Ришаром его не было,
свидетелей эта естественная, но непонятная сцена, конечно, ошарашила. Ришар
кланялся пустому месту, сгибался в пояс ни перед кем и шел задом, не видя
перед собой ничего.
Недалеко от него Мушармен тоже кланялся и шел задом. Пятясь, он сказал
Реми, чтобы тот покинул их, и попросил посла де ла Бордери и управляющего
<(Кредит Сентраль" не прикасаться к Ришару. Мушармен не хотел, чтобы Ришар
пришел к нему позже, когда двадцать тысяч франков уже исчезли бы, и сказал:
"Может быть, это сделал посол или управляющий-"Кредит Сентраль", а может
быть, даже Реми. Тем более, по собственным словам Ришара, во время этой
оригинальной сцены он никого не встретил в этой части Оперы, после того как
мадам Жири слегка задела его. Почему же тогда, я спрашиваю вас, он должен
повстречаться с кем-либо на этот раз, если предполагал делать то же самое,
что делал раньше?
Вначале Ришар пятился, чтобы поклониться, затем продолжал ходить так из
предосторожности, пока не оказался в коридоре администрации. Это позволило
Мушармену наблюдать за ним со спины, сам же он мог видеть любого, кто
приближался к я ему спереди.
Этот новый способ передвижения за кулисами, который освоили директора
Национальной академии музыки, не остался незамеченным. Он привлек внимание.
К счастью для Ришара и Мушармена, почти все танцовщицы во время этой
любопытной сцены были в мансарде, потому что она вызвала бы сенсацию среди
девиц. Но оба директора думали только о своих двадцати тысячах франков. В
полутемном коридоре администрации Ришар тихо сказал Мушармену:
- Я уверен, никто ко мне не прикасался. Теперь я хочу, чтобы ты встал
подальше от меня и понаблюдал из тени, пока я не дойду до двери кабинета. Мы
не должны кого-то подозревать и посмотрим, что произойдет.
Но Мушармен возразил:
- Нет, иди вперед, я останусь возле тебя.
- Но в этом случае невозможно будет украсть наши двадцать тысяч франков.
- Как раз на это я и надеюсь.
- Тогда то, что мы делаем, нелепо.
- Мы делаем все то, что делали в последний раз: я присоединился к тебе на
углу этого коридора, как раз после того, как ты покинул сцену, и я следовал
очень близко за тобой" - Это правда, - согласился Ришар со вздохом,
покачивая головой.
Он сделал так, как хотел Мушармен.
Через две минуты они вошли в кабинет и закрыли за собой дверь. Мушармен
сам положил ключ к себе в карман.
- Мы оба оставались тогда в кабинете, - сказал он, - пока ты не ушел
