личности с общественной структурой, понимаемой топологически. Некоторые из
этих структур и могут проявлять эффект "усиления", иначе говоря,
благоприятствовать распространению в обществе поступка или мысли отдельной
личности, причем этот процесс может иногда обретать даже характер лавины
(явлениями подобного рода, которые наблюдаются в очень сложных системах,
таких, как общество или мозг, а в случае этого последнего - в виде,
например, эпилепсии, кибернетика лишь начинает интересоваться). Напротив,
в других структурах индивидуальные действия могут "затухать". Я коснулся
этой проблемы в моих "Диалогах".
Разумеется, свобода действий зависит в д_а_н_н_о_й общественной
структуре от места, которое в ней занимает индивидуум (у монарха больше
степеней свободы, чем у раба. Это различие, пожалуй, тривиально, ибо оно
не вносит ничего нового в анализ динамики данного строя; напротив,
р_а_з_л_и_ч_н_ы_е структуры в различной мере поддерживают или гасят
индивидуальные начинания (например, исследовательскую мысль). Эта задача
лежит, собственно, на стыке социологии, психосоциологии, теории информации
и кибернетики. Существенные успехи в этой области пока еще впереди.
Вероятностная модель, которую предлагает Леви-Штраус, ошибочна, если ее
трактовать буквально. Ее ценность состоит в том, что она постулирует
введение объективных методов в историю науки и технологии. Раньше в этих
областях имел хождение скорее "гуманитарный" способ трактовки тех или иных
проблем, выдержанный в таком стиле: в процессе истории человеческий дух,
одерживая победы и терпя поражения, научился наконец читать в великой
Книге Природы и т.п.
Леви-Штраус безусловно прав, когда он подчеркивает значимость
"информационной гибридизации", то есть межкультурного обмена духовными
благами. Уединенная культура - это одиночный игрок, склонный обращаться к
определенной стратегии.
Стратегия обогащается (то есть происходит обмен опытом) только при
возникновении коалиции, объединяющей различные культуры. Это значительно
увеличивает шансы на "технологический выигрыш". Процитирую Леви-Штрауса:
"Шансы на то, что культура соберет в единое целое сложный ансамбль
различных изобретений, называемый нами цивилизацией, зависят от числа и
разнообразия культур, с которыми чаще всего невольно рассматриваемая
культура сотрудничает в разработке общей стратегии.
Итак, число и разнообразие... 1
Но дело как раз в том, что сотрудничество такого рода не всегда
возможно. И не всегда культура "замкнута", то есть изолирована вследствие
географического положения (как это было, скажем, в случае островной Японии
или Индии за стеной Гималаев). Культура может структурно "замкнуться",
заблокировав себе полностью и бессознательно какие бы то ни было пути к
техническому прогрессу. Конечно, географическое положение играет очень
важную роль; особенно важной эта роль была в Европе, где бок о бок
возникали культуры разных народов. Они интенсивно влияли друг на друга,
как это видно хотя бы из истории войн...
Однако этот элемент случайности не может служить достаточным
объяснением. Согласно всеобщему методологическому правилу, статистические
закономерности надлежит сводить к детерминированным, если только это
возможно; возобновление попыток после первоначальных поражений не является
пустой тратой времени (напомню хотя бы тщетные попытки Эйнштейна и его
сотрудников "детерминировать" квантовую механику). Ведь м_о_ж_е_т
оказаться (хотя это отнюдь не обязательно), что статистическая
закономерность является лишь туманным изображением, размытым приближением,
а не точным эквивалентом реального явления. Статистика позволяет
п_р_е_д_с_к_а_з_ы_в_а_т_ь число автомобильных аварий в зависимости от
погоды, дня недели и т.п. Однако индивидуальный подход позволяет лучше
избегать аварий (потому что каждую отдельно взятую аварию вызывают
д_е_т_е_р_м_и_н_и_р_о_в_а_н_н_ы_е причины: плохая видимость, скверные
тормоза, чрезмерная скорость и т.п.).
Существо с Марса, наблюдающее кружение "автомобильной жидкости" с ее
"тельцами-автомобилями" по земным автострадам, с легкостью могло бы счесть
это явление чисто статистическим. Тот случай, когда мистер Смит, который
ежедневно ездит в автомобиле на работу, однажды повернул назад с
полдороги, это существо сочло бы за "индетерминированный" феномен. На
самом деле он возвратился, потому что забыл дома портфель. Это был
"скрытый параметр" явления. Кто-то другой не доехал до цели, поскольку
вспомнил о важной встрече или заметил, что двигатель перегревается.
Таким образом, различные чисто детерминированные факторы могут в
сумме давать картину некоего усредненного поведения огромной массы
элементарных объектов, однородной лишь внешне. Существо с Марса могло бы
посоветовать земным инженерам расширить дороги, что облегчило бы
"циркуляцию" "автомобильной жидкости" и уменьшило бы число аварий.
Как видно отсюда, и статистический обзор позволяет выдвинуть реально
полезные предложения. Однако лишь учет "скрытых параметров" принес бы
радикальное улучшение. Нужно посоветовать Смиту всегда оставлять портфель
в машине, второму водителю - записывать важные встречи в блокнот, третьему
- проходить вовремя технический осмотр и т.п. Тайна устойчивого процента
автомобилей, не доезжающих до цели, исчезнет, если выявить скрытые
параметры. Точно так же таинственность изменчивых культуротворческих
стратегий человечества может рассеяться при подробном топологическом или
теоретико-информационном исследовании их функционирования. Как очень метко
заметил советский математик и кибернетик И.М.Гельфанд, существенные и
несущественные параметры можно обнаружить даже в очень сложных явлениях. А
сколь часто продолжают исследования, выявляя все новые и новые
несущественные параметры! Такой характер носят, например, исследования
корреляции между циклами солнечной активности к циклами экономического
"процветания". Этим занимается, например, Хантингтон 2.
Дело не в том, что подобной корреляции нет; она действительно
обнаружена: суть в том, что таких корреляций слишком много.
Хантингтон в своей книге приводит их в таком количестве, что проблема
двигателей прогресса тонет в корреляционном океане. Пренебрегать подобными
связями, то есть пренебрегать несущественными переменными, по меньшей мере
столь же важно, как и исследовать существенные. Заранее, конечно,
неизвестно, какие из переменных существенны, а какие - нет. Но именно
динамический и топологический подход позволяет отказаться от
аналитического метода, который тут непригоден.
III. Наши заключения о п_р_а_в_д_о_п_о_д_о_б_н_ы_х типах развития
цивилизации в Космосе, основанные на н_е_н_а_б_л_ю_д_а_е_м_о_с_т_и
сигналов и астроинженерных явлений, могут, естественно, напомнить
известное умозаключение о том, что в древнем Вавилоне существовал
беспроволочный телеграф. (Коль скоро археологи не нашли в раскопках
проволоки, значит, в Вавилоне пользовались радиосвязью.) Подобный упрек
можно парировать следующими соображениями. Экспоненциальный рост
цивилизации, как мы будем еще говорить об этом в примечании VI, невозможен
на протяжении долгого времени. Гипотеза об аннигиляции после короткого,
длящегося несколько тысяч лет, технологического развития, основана на
абсурдном детерминизме (на предположении, что быстро погибнуть должна
каждая цивилизация, ибо если бы погибало лишь 99,999% цивилизаций, то
остающейся доли процента было бы достаточно для того, чтобы за короткое
время, исчисляемое тысячами веков, цивилизации охватили бы своей
экспансией целые галактики).
Остается поэтому лишь третья гипотеза - гипотеза об исключительной
редкости психозоя (один, самое большое два-три на целую галактику). Она
противоречит основному космогоническому постулату (об однородности условий
во всем Космосе) и вытекающему из него выводу, что Земля, Солнце и,
наконец, мы сами - все это - с очень большой вероятностью - весьма
заурядные и, значит, сравнительно частые явления.
Поэтому наиболее правдоподобной выглядит гипотеза, согласно которой
цивилизация "отгораживается" от Космоса, с тем чтобы ее деятельность была
малозаметной в астрономических масштабах.
Именно эта концепция была положена в основу при написании данной
книги.
IV. Все обсуждаемые гипотезы основаны на модели Космоса, принятой
И.С.Шкловским, то есть на модели "пульсирующей" Вселенной. После фазы
"красного" разбегания галактик в этой Вселенной наступает их "голубое"
концентрирование. Отдельный "такт" такого "космического двигателя" длится
около 20 миллиардов лет.
Существуют и другие космогонические модели, например модель
Литтлтона, удовлетворяющая "абсолютному космогоническому принципу".
Согласно этому принципу, наблюдаемое состояние Вселенной в_с_е_г_д_а будет
таким же, то есть наблюдатель всегда будет видеть ту же картину разбегания
галактик, какую видим мы. Можно указать на ряд трудностей астрофизического
характера, с которыми сталкивается эта модель, не говоря уж о том, что она
предполагает создание материи из ничего (один раз за сто миллионов лет в
объеме, равном объему комнаты, возникает один атом водорода). При
обсуждении космогонических моделей, как правило, биологические аргументы
не используются, однако надо заметить, что предположение о бесконечно
старом и неизменном Космосе приводит к дополнительному парадоксу. Ибо если
Космос существует в состоянии, близком к нынешнему, уже бесконечно долго,
то цивилизации должны были возникнуть в нем в бесконечном числе. Сколь
жесткими и устрашающими ни были бы ограничения длительности отдельных
таких цивилизаций, допустив, что произвольно малая доля их достигает
астроинженерного уровня и делает существование разумных существ
независимым от времени жизни материнской звезды, мы придем к заключению,
что в Космосе в настоящее время должно существовать бесконечно большее
число цивилизаций (ибо любая доля бесконечности сама является
бесконечностью).
Стало быть, и этот парадокс косвенно склоняет нас к гипотезе о
переменности состояний Космоса во времени.
Упомянем вскользь, что биогенез не обязан возникать исключительно в
планетных системах с центральной звездой в качестве источника энергии.
Имеется, как обратил на это внимание Харлоу Шепли ("The American Scolar",
1962, No3), плавный переход от звезд к планетам, существуют как очень малые
звезды, так и очень большие планеты; к тому же весьма правдоподобно, что в
Космосе много "промежуточных" тел, то есть старых, небольших звезд,
которые обладают твердой поверхностью (корой) и подогреваются теплом
своего медленно остывающего ядра. На подобных телах, как допускает Шепли,
также могут возникать различные формы гомеостаза, то есть жизни. Эта жизнь
была бы отличной от форм жизни на планетах в связи с рядом существенных
различий в физических условиях; масса подобной "звездопланеты", как
правило, значительна по сравнению с земной (иначе она слишком быстро
остыла бы), к тому же у "звездопланеты" нет ее Солнца, то есть она
является уединенным телом, погруженным в вечную темноту, и, значит, у
возникающих на ней форм жизни скорее есего не сформировалось бы чувство
зрения.
Мы не уделили места обсуждению этой вполне правдоподобной гипотезы,
поскольку пересмотр всех возможных форм возникновения жизни и цивилизаций
не входил в нашу задачу. Мы рассматривали лишь те, эволюция которых, по
