Натюрморт на прощанье: лампочка без абажюра отражается в крашеной масля-
ной краской стене, непременно неровной - тень подчеркивает горбы и впа-
дины штукатурки; грязно-зеленый цвет, желтое электричество... Кстати, о
лампочках. Есть такая тема - гостиничный номер. Гостиничный номер, и в
нем - незнакомец, что-то открывший тебе... Хотел он или не хотел?.. Лам-
почка придает стенам цементный оттенок, в дрянных гостиницах всегда
тусклые лампочки, в наше время таких уже нет; и нет одноместных номеров,
вот откуда сей незнакомец. В качестве действующего лица подходит даже
молоденькая девушка (нет, конечно, это не гостиница! тогда что?..), одна
с ним в комнате с дрянной обстановкой, переночевать больше негде - а
незнакомец почему-то суров и не играет с ней совершенно в глазки-сказоч-
ки... Потом всю жизнь пытаешься вспомнить его лицо, но ничего определен-
ного - борода? короткие волосы? какая-нибудь дурацкая майка под стать
гостинице? А может, он здесь и живет? А может, он для этого и существует
- в убогой комнате ночью открыть что-то кому-то (ну, то есть, открытие
делаешь сам - находка, которая меняет тебе всю жизнь - а он только на-
талкивает, подсказывает...); есть такая, одним словом, тема. Во всяком
случае, некоторые пути приходят именно в эту комнату (кстати, незнакомца
могло и не быть!!), и отсюда уже - потолок распахивается, вверху - бес-
конечные стеллажи, сектора, ящики памяти, абсолютный порядок и простор,
взлетай... Так вот, о лампочках. Радио Кларион можно поймать даже на
светящуюся спираль накаливания, правда, трудно услышать - стекло мешает;
звука нет, зато есть изображение. Со следующей недели мы будем переда-
вать видеоряд, освещаемый любой вакуумной лампой, а пока - слушайте "Чу-
довищные Напряги" с их доселе несозданной композицией "Ржавое Обаяние"!
...Пусть распрямятся рельсы железной дороги, пусть они потянутся и
подышат...
Ржавый мир, ржавый город, кажется, мы где-то не туда свернули... Или
не были здесь слишком долго? Дома, дороги, тротуары - все проржавело до
дыр, все из негнущегося литого железа, все в дырах с негнущимися краями,
все дороги ведут вниз. Как это нас угораздило заплутать здесь с банкой
печеночного паштета наедине, чем дальше вниз - тем больше будут буксо-
вать колеса на обратном пути, здесь есть хоть одна дорога, никуда не
спускающаяся?!..
...Пусть распрямятся рельсы железной дороги, пусть они потянутся и
подышат!..
Ржавая улица, ржавая в дырах литая негнущаяся церковь, в промоины
ржавого литого асфальта сейчас начнут проваливаться колеса... Часть мира
- новая, привычная и многоцветная, часть - ржавая, мы как раз случайно
попали в одну из таких областей... Она не может быть слишком большой, но
что-то конца-края не видно... И вообще, здесь не должно было быть тако-
го, этот город еще вчера не был ржавым!.. Эй, есть здесь кто-нибудь?..
...А не все ли равно, в конце концов, радио Кларион слышно и здесь!
Нас можно поймать даже на диффузор донышка консервной банки... Наша сле-
дующая металлическая вещица - секунда молчания: . А теперь передаем
принципы для всех начинающих. Первый принцип: начни с себя. Второй прин-
цип, поскольку он не первый и является неким продолжением, то он уже для
продолжающих, так что мы его передавать не будем. Кстати, о погоде:
F1112, завтра будет F2112. Радио Кларион всегда с вами!..
...Расцветает почка с микрофоном, и на наших цветущих антеннах -
странный ландшафт: асфальтированный тротуар, вдоль по которому мальчика
послали пинать пустую жестянку, и конец широкой эстакады, по которой
давно не ездят, так что она поросла травой и на ее середине можно зани-
маться любовью; причем тротуара мы не видим, потому что стоим на нем,
зато на другой стороне автострады - обломанный черный дом, за который
садится солнце. Больше совсем ничего не видно. Где-то здесь проходит
метро, а может, и нет. Где-то сзади иногда проявляются модно одетые люди
и пристают к вам с дурацкими разговорами, но сейчас их нет. Да, сейчас -
не время. Сейчас вы слушаете радио Кларион... Сейчас стемнеет, и вы луч-
ше увидите их, они вливаются именно по этой автостраде... Эфирные псы в
бесконечном городе!
...Каждый из нас устроен просто, совсем просто, проще некуда. Я сос-
тою из дыхания и прыжка, я собран, и я выстреливаю, глоток за глотком, я
немного чужой здесь, во мне какой-то источник энергии... Гончие псы,
эфирные волкодавы, это радио Кларион, уже стемнело, траектории габарит-
ных огней в открытом затворе, оранжевый город... Светофор. Переключи пе-
редачу: одна композиция началась, другая кончилась... Передаем знаки
препинания:.,;!`"'\/{[(*)]}-<>? и прочие знаки - ЪъьЬ; в эфире песня
`The Sign' в знак того, что мы всегда с вами! Не огорчайтесь, если вам
что-то непонятно: мы и сами редко понимаем то, что передаем. Например,
сейчас - абсолютная загадка, что там, за сводчатым сияющим проемом вхо-
да; надо только не забыть свое имя, а то - все... Если жизнь - это двер-
ной порог, то мы все еще живы. Но - надо же понять, решиться!.. Допус-
тим, ты - девушка с длинными ногами и сексуальным ртом, тень от твоих
ног ласкает мистически-синий тротуар, ты ждешь успеха, сенсации или
просто убежища на тысячу реинкарнаций вперед; ты - спица, выпавшая из
солнечного колеса; неважно, кто ты!.. Если не забыть свое имя, ты сдела-
ешь шаг, но еще немного - и ты потеряешь его; улица стирает все, абсолют
вечного движения, но это - знак! Допустим, если шагнуть внутрь, наступит
конец света с центром в тебе, чем не профессия - Инициализатор Конца
Света; а может быть, это лишь сохранит тебя в вечности и эфире, но это -
непредсказуемое! Это ожидание - атом души, суть жизни, но здесь уже
сплошные радиопомехи, это труднее всего почувствовать... Ты стоишь на
пороге... В эфире радио Кларион, мы продолжаем жить, вы слышите нас?..
Нас слышно, и нас не слышно... Или слышно не нас, а если и нас, то может
быть слышно совсем не то, что должно быть слышно... Не важно, было бы
хоть что-нибудь, и этого вполне достаточно. Достаточно подумать о радио
Кларион, и этого вполне хватит; а можно и не думать, этого тоже хватит.
Одним словом, все можно выразить одним словом, одной точкой... Одним
словом, в эфире радио Кларион, доброе утро, до свидания, и в то же время
- привет! Мы переходим на подсознательный уровень, только сначала - эвук
падающего снега................................
Ш В А Р Ц В А Л Ь Д Е
"Свершение!.." (64)
*
Вдоль обочины росли сучье лыко и волчье вымя.
Файв вышел на проезжую часть и остановил седельный тягач системы "Ка-
мАЗ -1115".
- Что значит "Шварцвальде, тонкая кромка льда"? - спросил он, пытаясь
попасть в тональность звуку мотора.
Водитель тягача Диего открыл дверцу и спрыгнул на асфальт, раздавив
при этом двух дождевых червей - гомосексуалистов.
- Сейчас разберемся...
Он попинал баллоны и проверил давление в камерах - систолическое выш-
ло вдвое больше диастолического; Диего плюнул на них и махнул рукой:
- Поехали. Там видно будет.
Файв забрался в кабину.
- Сними дворники, - посоветовал он, - Сопрут...
- Некогда!
...Вдоль черного от росы асфальта мелькали облепихты, еле-ели и пла-
кучие сосны.
- Я изобрел песочно-солнечные часы, - рассказывал о себе Файв, - тень
от струи песка падает на циферблат, только надо все время переворачи-
вать...
Зазвонил телефон.
- Диспетчерская в эфире, - послышалось в трубке, снятой Диего.
- Спроси у них, что такое "Шварцвальде, тонкая кромка льда"! - попро-
сил Файв.
- Что такое "Шварцвальде, э-э... тонкий лед"? - спросил Диего.
- Неправильно! "Тонкая кромка льда"! - поправил Файв...
- Schwarzwalde - "черный лес", - объяснил Диспетчер, - а льда в лесу
быть не было и не может!
Файв выхватил трубку у Диего:
- А скажите тогда, кто ползает быстрее, чем..., - но Диспетчер пере-
шел уже в неприем всякой передачи и вырубился от эфира.
Из-за поворота выплыл дорзнак: скамеечка и справа по-дружески изог-
нувшаяся к ней бензоколонка.
- Сейчас будет населенный пункт, - огорчился Диего...
...За поворотом на улицу Генерала Тошнилова пошел дождь. Диего наце-
пил дворники, но их тут же сперли.
- Как медленно... - бормотал он.
- Дороги расбухли от дождя и удлинились, - предположил Файв.
- Да! - Диего резко затормозил перед ларьком с надписью "КАССА".
- Скажите, у вас остались билеты на самолет? - поинтересовался он,
подскочив к окошку.
- Остались. А вам на какой - на синий с желтыми полосками или на жел-
тый с синими?
- Все равно. Лишь бы хвост и пропеллер были одного цвета.
- Тогда вот этот, - кассирша показала цветное фото, - вам сколько би-
летов?
- Два! - отозвался Файв, - а вы случайно не знаете, что такое "Шварц-
вальде, тонкая кромка льда"?..
...Диего раскрыл зонт, чтобы дождь перестал попадать на землю. Файв
достал акустическую трубу и дунул вслух...
- А может, зайти сюда? - предложил он, указывая на табличку "Нарколо-
гический диспансер. Психолиспансер. Служба доверия".
- Только ненадолго. Нам надо спешить! - Диего распахнул дверь и обоих
всосало сквозняком в полутемный холл, в котором сначала ничего не было
заметно, кроме многих поднятых ветром бланков, этикеток и талончиков,
неохотно и медленно оседающих на пол. Файв увидел наконец квадратик ре-
гистратурного окошка и направился к нему.
- Скажите, что значит "Шварцвальде, тонкая кромка льда"?
- Не знаю, - ответила регистраторша, - но, если хотите, я вызову са-
нитаров, и они вас повяжут, загасят и измочат. Хотите? - и она потяну-
лась к кнопке звонка, обворожительно улыбаясь...
- Нет, нет, благодарю Вас, не надо, - отказался Диего и спешно вытя-
нул Файва обратно на улицу против внезапно усилившегося ветра.
- Стой, подожди-ка, - сказал он, отдирая от товарища успевшие прикле-
иться к нему этикетки и ярлычки, пока те не присосались намертво; а те-
перь ты от меня...
...Здание аэровокзала отличал от других флюгер, показывавший, в какую
сторону сегодня дешевле лететь.
Миновав проем таможенного просвистывания, Диего и Файв вышли на поле
с самолетами. Подошел специальный автобус без сидений - для пущей убеди-
тельности в нем также не было стекол, колес, пола и дверец.
- Я лучше пешком, - поделился Файв, - а какой самолет наш?
- Вон тот, в черно-красную горошину, - показал Диего.
Над взлетной полосой болтала лопастями дюжина вертолетов с целью раз-
гона облачности и туманов. Ежась от холода, Диего и Файв поднялись по
трапу и заняли свои места в уютном от неподвижности салоне. За иллюмина-
тором слышались удары молотка по железу - это механик наносил на правое
крыло такие же вмятины, как образовавшиеся на левом крыле вследствие
контакта со стаей диких дятлов в последнем рейсе. Стюардесса обносила
всех заранее коньяком и бутербродами с горчицей, чтобы в полете заняться
любовью с кем-нибудь из пилотов; наконец дверцы захлопнулись и моторы
взвыли. Самолет долго ехал, потом летел некоторое время, а как надоело,
шмякнулся на посадочную полосу и остаток пути опять ехал (благо до аэро-
вокзала была еще тьма-тьмущая метров). Файв и Диего вышли. Светило сол-
нышко, щебетали птички, все до горизонта было заасфальтировано - выпирал
только аэровокзал приземистым зданием и механик елозил напильником по
левому элерону, повинуясь внезапно нахлынувшему позыву придать лайнеру
более реактивные формы.
- Нам вон туда, - предположил Файв, - а может быть, туда?.. Нет, сю-
да! Постой-ка..., - но Диего уже остановил такси.
- Нам надо спешить, - объяснил он.
- А хотите, я расскажу вам анекдот? - поддержал тему Файв, но таксист
не выслушал и уехал.
- Они не понимают нашего языка, - предположил Файв; Диего остановил
следующее такси и попробовал объясниться знаками, показывая на часы и
