иллюзией, а карантин - реальностью. И самое страшное заключалось в том,
что такое положение было сознательно создано соседними обитаемыми мирами.
Люди на Дели были заключенными на планете, которая была непригодна для
обитания, где почва издавала отвратительный запах, когда ее трогали, а
воду нужно было долго кипятить прежде, чем ее можно было пить. Они не
могли пользоваться достижениями современной цивилизации, им не были
доступны достижения науки. Человек не в состоянии выдержать такие условия
жизни, независимо от того, необходимо это или нет.
Кальхаун сказал ровным голосом:
- Я знаю, что прошу очень много. Вокруг моего корабля толпа людей,
ищущих возможность забраться внутрь, захватить его, чтобы напасть на
какой-нибудь космопорт, захватить еще корабли и продолжать свое восстание,
повсюду неся с собой болезнь! Но вы-то знаете, что из этого ничего не
выйдет. Вы можете хоть тысячу раз покинуть Дели, но если вы возьмете с
собой и эту страшную болезнь... Чего же вы добьетесь?
Молчание продолжалось. Кальхаун ждал. Целое столетие люди на Дели
прожили в атмосфере безнадежности, отчаяния и изоляции от внешнего мира, а
прибытие других отверженных обществом только подчеркивало нетерпимость их
положения. При таких обстоятельствах люди забывают то, что не хотят
помнить, и начинают верить тому, чему хотят верить. Им удалось уверить
себя в том, что та изоляция, в которой они живут, не нужна. Они поверили в
то, что смогут избежать жалкой участи пленников. Они отремонтировали
старый, разбитый космический корабль и отправили его на осуществление
невыполнимой задачи.
Кальхаун теперь обращался к ним с призывом прекратить все действия,
которые они предпринимали для своего освобождения, и доверить свою судьбу
Медслужбе, о которой большинство из них даже никогда не слышало. Сделать
этого они, конечно, не могли. Особенно в такой ситуации, когда прямо
здесь, рядом стоит космический корабль и достаточно только захватить его,
вытащить из болота - и осуществятся все их самые дерзкие мечты. Об этой
страшной болезни они только слышали. Сами они были здоровы. Мало кто из
них верил, как Роб, например, что болезнь эта реально существует.
Поэтому Кальхаун не особенно удивился, когда грубый голос выругался и
отключил связь, даже не потрудившись ответить. Это и был их ответ - отказ.
Обращаясь к Мургатройду, он сказал:
- Они на грани отчаяния. Поэтому они так злы и подозрительны. Но и я
тоже разочарован. Я думаю, он мог бы помочь сделать то, что теперь мне
придется с большим трудом делать самому.
Какое-то движение на экранах привлекло его внимание. Поваленное
дерево с обрезанными ветками перемещалось по направлению к медицинскому
кораблю. Его несли не меньше пятидесяти человек, держась за короткие
веревки, пропущенные под огромным стволом. У людей здесь не было даже
транспорта, чтобы перевезти такой груз, но если бы и был, передвигаться по
болоту он не смог бы. С трудом, обливаясь потом, они упорно тащили бревно
в долину. Происходящее было похоже на легендарные подвиги древних во
времена королей и фараонов. Если бы они перетаскивали камни, если бы в
воздухе раздавались щелчки кнута, Кальхаун мог бы подумать, что наблюдает
за строительством пирамид на Земле, которые до сих пор упоминаются в
учебниках для начальной школы по всей Галактике.
Затем он услышал шаги Элны и Роба, которые поднимались наверх. Роб
говорил с ледяной яростью в голосе:
- Ты женщина, и ты слушаешь его! Он убедил тебя, но, пойми ты,
миллионы людей погибнут, если этот корабль взлетит и понесет болезнь
дальше, на другие планеты! Поэтому я положу конец этим разговорам. Болен
он или здоров, если мне придется применить силу...
- Но, Роб, - протестовала девушка. - Подумай, а если это все правда?
Подумай! Если действительно существует такая Медицинская служба, и если от
этой болезни можно навсегда избавиться, подумай же о нас с тобой! Тогда ты
не будешь говорить, что мы не можем пожениться! Что мы не должны иметь
детей, которые вырастут дикарями! Ведь мы можем быть так счастливы...
Кальхаун поднял брови. Мургатройд довольно скептическим тоном заметил
"Чи!" На лестнице показались Роб и Элна. Глаза Роба блестели от ярости.
- Вы! - крикнул он гневно Кальхауну. - Этот корабль в руках тех
дураков может означать конец человечества! Неужели вы не способны это
понять? Никто не должен оставлять Дели! Ни один человек! А для начала...
Кулаки Роба сжимались и разжимались. Он медленно двигался к
Кальхауну, не сводя с него своих горящих глаз.
- Вы очень благородный человек. Роб, - сказал Кальхаун с иронией. - И
склонны к самопожертвованию. Наверно, это приносит большое удовлетворение.
И я с вами согласен. Почти. Никто не должен покидать Дели. Ни один
человек, кроме меня. Если вы не разделяете моего мнения, тогда мы должны
решить этот вопрос прямо сейчас, безотлагательно!
Он вытащил бластер и направил его на Роба.
4
Договоренность была достигнута, естественно, на условиях Кальхауна по
одной простой причине: у него было оружие, а у Роба нет. Кальхаун был по
своей природе простым человеком, склонным рассуждать объективными
категориями и думать о конкретных результатах. Роб руководствовался
эмоциями, благородными идеями, которые были оторваны от реальной
действительности. Кальхаун считал, что ему необходимо делать свое дело,
поэтому этот вопрос должен быть решен так, как он считает нужным.
Оказалось, что Роб, кроме всего прочего, обладает большим запасом
непечатных выражений и неистощимыми ресурсами презрения. Он щедро
использовал и то, и другое, посчитав, видимо, это удобным случаем, чтобы
проверить свои запасы и испытать их эффективность. Эффективность была
равна нулю. Кальхаун слушал его совершенно невозмутимо.
Затем он сказал довольно сурово:
- Все. Этого вполне достаточно. Вы, надеюсь, уже облегчили душу. Что
будем делать теперь? Помогать друг другу или лелеять свои обиды? Я должен
как можно скорее попасть в Главное управление медслужбы, для вашей планеты
это единственный шанс. Мне нужны, прямо сейчас, образцы грязи из болота по
вполне понятным, я надеюсь, причинам. Вы можете мне их доставить. Вы
сделаете это?
Роб стиснул зубы от ярости. Когда он вновь обрел дар речи, то
отказался в весьма красноречивых выражениях. Элна сказала:
- Я принесу то, что вам надо.
Так она и сделана, пока. Роб скрежетал зубами в бессильной злобе. Для
этого нужно было только приоткрыть дверь шлюзовой камеры, наклониться и
зачерпнуть половником с длинной ручкой немного воды с грязью. Кальхаун
физически был просто не в состоянии сделать то, что сделала Элна. Он в это
время наблюдал за толпой, глядя на экраны. Из толпы слышались разгневанные
возгласы. Некоторые стали искать камни, чтобы бросить в девушку, но, к
счастью, на болотистой поверхности камней не оказалось. Элна принесла
половник, наполненный чем-то черным и издающим смрадный запах, и молча
протянула его Кальхауну. Он вылил содержимое в центрифугу, чтобы отделить
твердые частицы от воды. Пока центрифуга работала, он сел на минуту
отдохнуть. Роб смотрел на него глазами несчастного человека, человека
страстных убеждений, который лишен возможности действовать, претворяя их в
жизнь. Без сомнения, он был готов пожертвовать даже своей жизнью ради
счастья абстрактного человечества.
Центрифуга отделила частицы влажной почвы от коричневатой, зловонной
воды. Когда воду размешали, отвратительный запах усилился. Воздух внутри
корабля был сейчас воздухом Дели, и в нем тоже чувствовался этот запах, но
он не был таким сильным, чтобы к нему нельзя было привыкнуть.
Кальхаун поднялся. Он поместил каплю этой воды на предметное стекло и
стал рассматривать ее под микроскопом.
Наблюдать жизнь микроскопических существ можно только с помощью
электронного микроскопа. Для достижения наилучшего оптического эффекта при
обычном увеличении изображения необходимо большое количество света,
который при определенной интенсивности становится смертельным для
микробов. Но при электронном увеличении появлялось четкое изображение
микроорганизмов, жизнедеятельность которых никоим образом не нарушалась.
Кальхаун увидел что-то похожее на амебу и отметил, что она как будто
покрыта волосками. Затем стали различимы существа, напоминающие гидр. Они
бешено крутились вокруг своей оси в течение некоторого времени, потом
остановились и стали с такой же дикой скоростью вращаться в другую
сторону.
И тут он увидел тех самых пигментированных микробов сферической
формы, которых искал.
Но эти существа не плясали, не совершали хаотичных перемещений. Они
двигались, но очень медленно. Несомненно, они размножались, но Кальхаун
этого не видел. Во всех других отношениях, если не считать отсутствия
активности, они были близнецами тех микробов, которые вызывали так
называемую "болезнь Дели".
- Вы когда-нибудь слышали об экологии, Элна? - спросил Кальхаун. -
Вот здесь можно наблюдать микроэкологическую систему в действии.
Девушка покачала головой и посмотрела на Роба, который сидел
неподвижно, сложив руки. Кальхаун не обращал на него внимания. Он сказал с
удовлетворением:
- Микробы приспосабливаются к окружающей среде, как и все остальные
живые организмы. И так же, как с другими, более крупными живыми
существами, количество их зависит от целого ряда факторов и регулируется в
результате очень сложных процессов. Мелкие животные размножаются быстро,
так как их предают более крупные. Более крупные размножаются медленно,
потому что, если они будут размножаться слишком быстро, они съедят всю
свою пищу и умрут от голода. Иногда ограничение популяций животных для
предотвращения их вымирания объясняется весьма любопытными причинами.
Девушка, казалось, не слушала его и не сводила глаз с Роба. Сознавая
драматизм ситуации, он игнорировал ее, полный оскорбленной гордости. Она
предала его, помогая Кальхауну.
- Здесь мы видим, - продолжал Кальхаун, - микробов, вызывающих
"болезнь Дели", в их естественной среде. Они заторможены и находятся
практически в коматозном состоянии. Фагоциты в человеческом организме
прекрасно могут с ними справиться. Но здесь, - он дотронулся до пробирки,
в которой находились микробы из крови мертвого человека, которого он
осматривал на Ланке, - находятся те же самые микробы в среде планеты
Ланке. Здесь они чрезвычайно активны. На Ланке они могут вызвать
страшнейшую эпидемию. Теперь я хочу посмотреть, что с ними произойдет на
Дели.
Он взглянул на девушку, чтобы увидеть, интересно ей или нет, но она
смотрела только на Роба, и вид у нее был очень подавленный. Кальхаун
нахмурился, потом пожал плечами. Он взял пипетку, такую крохотную, как
будто ее делали для самой маленькой куклы, и поместил пляшущих, роящихся,
безудержно размножающихся микробов с Ланке на предметное стекло в болотную
воду с Дели.
Роб сказал хриплым голосом:
- Они тащат к кораблю бревно, чтобы использовать его как таран,
потому что с кувалдами ничего не получилось.
Кальхаун взглянул на экран внешнего обзора. Можно было подумать, что
огромное бревно само медленно движется через болото при помощи пятидесяти
пар ног. Оно было похоже на гигантское ползущее насекомое.
- Они все время спотыкаются, - сказал Кальхаун, - и не смогут
таранить корабль, если не в состоянии удержаться на ногах.
