классификации с коэффициентом обитаемости ниже единицы. Возможно, в таких
условиях, где не могло существовать поселение людей, могли выжить
отдельные индивидуумы. Он дал соответствующее задание компьютеру, который
нашел несколько подобных планет: газовый гигант с колоссальным уровнем
гравитации, одну планету без атмосферы, еще одну, где температура в
полдень на экваторе опускалась до минус шестидесяти градусов, еще...
В конце концов одна из них показалась Кальхауну подходящей. Это была
третья по счету планета в системе звезды типа Джи. Планета находилась на
относительно небольшом расстоянии от Ланке и была известна под названием
Дели. Неглубокие моря, единственный материк, температура и разумных
пределах. Атмосфера типичная для третьих по степени удаленности от своей
звезды планет, но с содержанием в составе смеси газов четырех десятых
процента сложного газа, производного метана, который, судя по всему, был
безвреден для живых организмов. Эти данные были получены с автоматической
исследовательской станции, которая, передав эту информацию с планеты,
затем пропала. На снимке, сделанном с борта станции, были видны остатки
поселения людей. Классификация по коэффициенту обитаемости - ноль, так как
не было данных о том, что какой-либо корабль вернулся в свой космопорт
после посещения этой планеты. Предполагалось, что в атмосфере планеты
присутствует какой-то вредный для здоровья человека фактор, но он остался
неизвестен.
Этих данных было явно недостаточно, чтобы сделать какие-то
определенные выводы. Скудная информация не могла дать ответ на те вопросы,
которые мучили Кальхауна, и, в частности, откуда на Ланке мог появиться
этот странный человек с плохими зубами.
Прошло семь часов с того момента, как корабль вошел в
подпространство. Внезапно Кальхаун увидел, что буквы на мониторе
компьютера начали раздваиваться. Читать стало невозможно. Он потряс
головой, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения, но это не
помогло. Тогда он закрыл глаза, дал им с минуту отдохнуть ненова взглянул
на экран... Никакого эффекта. Кальхаун попробовал прикрыть один глаз
ладонью и продолжать читать, и, хотя это требовало очень большого
напряжения, он едва мог различить написанное.
Пришлось смерить температуру. Чувствовал он себя превосходно, но
температура у него оказалась повышенной, а с глазами становилось все хуже.
Он мрачно сказал Мургатройду:
- Я начинаю понимать врачей на Ланке. Видимо, я подхватил то, чем они
боялись заразиться. Да, это действительно заразная болезнь.
Когда прошло десять часов с того момента, как они покинули Ланке,
зрение его улучшилось, в глазах больше не двоилось. Он по-прежнему
чувствовал себя прекрасно, но температура продолжала повышаться и стала на
полградуса выше, чем три часа назад.
- Заболевание протекает нетипично, - буркнул он Мургатройду. - Мне,
возможно, придется прибегнуть к твоей помощи, в медицинском смысле.
Он осмотрел себя так тщательно, как только человек может осмотреть
самого себя без чьей-либо помощи. Затем исследовал под микроскопом образцы
своей слюны, крови и других вырабатываемых человеческим организмом
жидкостей. Везде Кальхаун обнаружил наличие крошечных пигментированных
микроорганизмов строго сферической формы и в большом числе. На его глазах
они разделялись на две половинки, каждая из них восстанавливала свою
сферическую форму, затем они быстро увеличивались в размерах, чтобы снова
разделиться. И все это время они быстрой хаотично носились во всех
направлениях, видимо чувствуя себя прекрасно в жидкой среде организма
Кальхауна. Реакция на реагент Дафлоса показала наличие высокотоксичного
вещества, продукта их бурной жизнедеятельности.
- А ведь я принял меры предосторожности! - произнес Кальхаун таким
тоном, как будто он не мог поверить своим глазам. - Я переоделся, принял
душ и мог бы войти в операционную, не нарушив там стерильной атмосферы. -
Он покачал головой. - Похоже, у меня есть еще немного времени. Тот человек
находился на более поздней стадии болезни. Я еще могу прибегнуть к твоей
помощи, Мургатройд.
Кальхаун посмотрел на себя в зеркало: по обеим сторонам его носа
ткани слегка распухли. Он стал готовить необходимое оборудование и
внезапно остановился, вдруг осознав то, что смутно не давало ему покоя уже
давно.
- Министр здравоохранения не посадил меня на карантин. Он отправил
меня, не опасаясь, что я смогу сообщить о том, что происходит на планете,
в Главное управление Медслужбы. Теперь мне понятно почему. Еще до того,
как корабль выйдет из подпространства, я должен умереть, а ты, Мургатройд,
не сможешь довести корабль до места, и он затеряется в бесконечности
космоса. Мы должны сделать все, чтобы не допустить этого!
Он взял немного крови из своей руки и ввел ее Мургатройду там, где у
него на коже было место, которое с самого рождения у тормалей особым
образом обрабатывается так, что они не Чувствуют боли на этом участке
тела. Мургатройд не возражал и, зевая, вернулся на подушку, собираясь
вздремнуть. Кальхаун сказал себе, что через час ему нужно будет проверить
частоту пульса и дыхание Мургатройда. Его самого начало лихорадить. Опять
стало двоиться в глазах и появилось легкое головокружение. Пока Кальхаун
ждал, когда организм тормаля начнет реагировать на агрессивные микробы,
зверек мирно спал. Его пульс должен был участиться на четыре-пять ударов в
минуту, температура тоже должна была повыситься. Кальхаун предполагал, что
Мургатройд проспит часа два или три, а может быть, и четыре. Затем он
проснется, и в его крови уже будут находиться антитела для защиты против
внедренных в его организм микробов. Он снова будет в добром здравии и
сможет поделиться своим здоровьем с Кальхауном.
Но все пошло по-другому. Когда через полчаса Кальхаун подошел к
Мургатройду проверить его пульс, тот проснулся и вопросительно произнес:
"Чи?" Он был полон энергии и энтузиазма, готовый активно включиться в
жизнь. Пульс у него был нормальный, как и температура.
Кальхаун в недоумении уставился на него. Мургатройд выглядел
абсолютно здоровым. Не было никаких признаков того, что существует
какая-либо угроза его здоровью и что его организму необходимо защищаться,
вырабатывая антитела.
Так оно на самом деле и было. В данном случае угрозы его здоровью
действительно не существовало. Есть некоторые заболевания, опасные для
животных, но бессильные перед организмом человека. И наоборот, есть
болезни, заразиться которыми может только человек, но не животное. В
экспериментальных медицинских исследованиях часто приходится вести
длительные поиски подопытных животных, в организме которых могут
существовать те или иные виды микробов.
Заболевание, которые наводило ужас на жителей планеты Ланке и от
которого страдал Кальхаун, оказалось совершенно неопасным для Мургатройда.
Возбудители этой болезни уничтожались в результате обычных химических
процессов, происходящих в организме зверька, так что в выработке особых
антител просто не было необходимости. Значит, Кальхаун был абсолютно
бессилен против этой инфекции. Ему стало совершенно ясно, что через
какое-то время - может, это будут дни, а может, и часы - он безусловно
умрет. Медицинский корабль будет продолжать свой путь, затем он сделает
прыжок из подпространства где-нибудь на расстоянии одного светового года
от места назначения. Оттуда корабль должен будет сделать еще один, более
короткий прыжок через пространство, чтобы приблизиться к планете, на
которой находится Главное управление Медслужбы. Потом "Эскулап-20" будет
на протяжении одного-двух миллионов километров двигаться с использованием
силы притяжения Лаулора в пределах Солнечной системы, одна из планет
которой и является местом его назначения.
Но если Кальхаун умрет, ничего этого не произойдет. Медицинский
корабль выйдет из подпространства, и Мургатройд не сможет ничего сделать.
А потом в конце концов он умрет от голода, жажды и одиночества, так и не
поняв, что произошло. "Эскулап-20" затеряется в бесконечных просторах
Вселенной, а Ланке...
- Мургатройд, - сказал Кальхаун, - плохи наши дела, друг. И твоя
судьба решается вместе с моей. Но я понимаю, что нас ждет, а ты... Что же
я могу сделать для тебя?
Мургатройд сказал с уверенностью: "Чи-чи-чи!"
- Зрение проясняется, - вдруг оживился Кальхаун. - Похоже, болезнь то
наступает, то отступает. Временами мне явно становится лучше.
Он дотронулся до своего лица и ощупал распухшие, ставшие
неэластичными ткани по обе стороны носа. Мургатройд с надеждой посмотрел
на кофейник и сказал вопросительно: "Чи?" Если бы в эту минуту кто-то
сказал Кальхауну, что случится через мгновение, он ни за что не поверил
бы. Ничто не предвещало того, что произошло в следующую минуту.
Внезапно все изменилось. Корабль находился в коконе сжатого
пространства, который представлял собой как бы микрокосмос в космосе. В
это время даже если бы вся Вселенная взорвалась и исчезла, люди на борту
корабля, который совершает суперпрыжок, не имели бы об этом ни малейшего
представления и ничего не подозревали бы до того момента, когда корабль
завершит свой прыжок через световые годы. Корабль в подпространстве был
полностью изолирован от внешнего мира, и только в теории существовала одна
ситуация, когда на него могло воздействовать что-то извне.
Но сейчас, когда до выхода из подпространства оставалось еще очень
много времени, Кальхаун внезапно почувствовал знакомые симптомы -
головокружение, почти нестерпимое ощущение подкатывающей к горлу тошноты и
затем всю массу неприятных ощущении, сопровождающих падение вниз, в
пустоту, по сужающейся спирали. Одновременно засветились экраны внешнего
обзора и "Эскулап-20" вышел в обычное пространство, окруженный мириадами
звезд.
На пульте управления зловеще вспыхнул маленький красный огонек.
2
Мургатройд первым отреагировал на все происшедшее. Протестующим,
негодующим тоном он сказал: "Чи-чи! Чи!!"
Он привык к неприятным ощущениям, сопровождающим прыжок в
подпространство и выход из него. Они ему не нравились. Они никому не
нравились. Мургатройд терпел это только ради того, чтобы быть с
Кальхауном, чтобы наслаждаться его заботой и вниманием, пить с ним кофе и
иногда вести долгие, неторопливые беседы, в которые Мургатройд привносил
свои глубокомысленные реплики и искреннее убеждение в том, что он
действительно разговаривает. Но сейчас он считал нужным выразить свой
протест. Обычно перед выходом из подпространства было часовое
предупреждение, потом пятиминутное, потом мерное тиканье, пока не зазвучит
сигнал, а потом отсчет цифр до нуля. Все это давало возможность
приготовиться, собрать силы с тем, чтобы перенести дальнейшие
действительно неприятные ощущения. Но совершенно без всякого
предупреждения?! Это было нарушением установленного порядка вещей, это
выводило Мургатройда из равновесия. Он сказал: "Чи-чи! Чи-чи-чи!" Он был
возмущен.
Кальхаун пристально смотрел на экраны, заполненные звездами. Он не
мог поверить своим глазам. Красный огонек на пульте управления показывал,
что недалеко от медицинского корабля находится какой-то твердый объект. Но
это было невозможно! "Эскулап-20" был в межзвездном пространстве, на
расстоянии сотен световых лет от Ланке. А в межзвездном пространстве нет
