- Ты грамотный человек, - польстил мне Михаил. - Когда в последний раз ты
видела афиши с моим именем?
Пришлось замяться, а Михаил с горечью вскричал: "Никогда!" Что, конечно,
преувеличение, потому что у него есть даже такая уникальная афиша, где его,
Мишина, имя набрано красным, а Аркадия Райкина - синим. "Было, -
соглашается. - В той стране и в той жизни".
А в этой стране и в этой жизни Миша, по его словам, встал перед дилеммой:
кем он все-таки должен быть - "пишущим выступалой или иногда выступающим
писалой"? И вот тут в наше смутное время, когда "писалы" вынуждены
заниматься бизнесом, а "выступалы", в смысле эстрадные авторы, вообще
никому не нужны, потому что жанр тихо издыхает, аукнулся один старый навык,
который практичный Михаил приобрел в беззаботной юности от нечего, как
обычно, делать. А именно: изучил языки. Языков он знает - так, чтоб
иностранных - два: английский и испанский. Однажды я обратилась к нему с
предложением перевести песню, по знойности звучания показавшуюся мне
испанской. "Эт' я не знаю, - по обыкновению развязно отмахнулся Михаил. -
Эт' каталонский диалект..." Но песню, надо сказать, перевел.
Ну, то есть, как наиболее пытливые уже догадались, Михаил Мишин практикует
временно как "переводила", чем и затыкает не только бреши в своем бюджете,
пробитые маленьким Чингисханом, но и в некоторой степени обогащает, так
сказать, культурный контекст своей страны. Пьеса Леонарда Герша "Такие
свободные бабочки", бродвейский хит в его переводе, идет в двадцати
российских театрах. А в английской пьесе Кадарда "Невероятный сеанс",
которую поставил в Пушкинском блудный Михаил Козаков, второй раз в жизни
состоялась творческая встреча Михаила Мишина с Татьяной Догилевой. Просто
на диво в семье царит просвещенность и гармония. Медалистке гуманитарной
школы и звезде не приходится краснеть за нашего друга Михаила. Как вы
убедились, это довольно культурный человек; не только писатель, но, что
отрадно, и читатель.
И теперь смотрите, чем порой оборачивается это умение читать, особенно на
экзотических языках.
Миша придумал сюжет для небольшого рассказа. Некто выбрасывается из окна и,
пролетая мимо других окон, видит, что за ними происходят драмы куда
серьезнее, чем его собственная. Приобретает новый опыт, новое мироощущение
и приземляется уже, в общем, другим человеком. Спустя какое-то время он, от
нечего делать, читает в испанской газете интервью Гарсиа Маркеса. И очки от
изумления всползают ему на лоб. Великий колумбиец говорит о литературных
сюжетах и вспоминает лучший в мире, который встретил у неведомого Мишину
кубинского писателя. Как некто выбрасывается из окна и, пролетая мимо
других окон... Далее по тексту. Десант кубинца в творческую лабораторию по
месту жительства писателя Мишина можно было смело исключить. Оставалось
принять к сведению, что ты также сделал гениальное изобретение.
Параллельно, независимо от изобретателя с соседнего полушария. Есть же
закон Бойля - Мариотта, Ломоносова там и Лавуазье. Засчитывается обоим. В
литературе, к сожалению, параллельные открытия не считаются. "Было,
старик", - скажут тебе и будут правы. Каким бы искусником ты ни предстал.
На меня сильное впечатление произвела эта притча. На самом деле обнаружить,
что твоя такая богатая идея уже реализована, да еще на какой-то там Кубе,
для иного - что удар по печени. Но организм Мишина реагировал не разлитием
желчи, а лишь очередной веселой байкой за очередным столом. Это опять-таки
дает мне основание говорить о Михаиле как о свободном человеке, как, в
сущности, о пьющей, курящей и бородатой бабочке.
Это дает мне основание смеяться, когда Михаил, по своему обыкновению, ноет
и прибедняется. Я догадываюсь, почему он это делает. Воспитанному
пятидесятилетнему господину, ему неловко перед нами за свой уровень
свободы, за свою везучесть, за праздник, который коренится в его
морфологии.
Впечатление, сказал он, важнее факта, - когда я пыталась уличать его в
франтовстве. Поверишь, сказал, один костюм. Ну, еще смокинг. Но мне,
сказал, нравится, что ты говоришь. Впечатление важнее факта.
Кто, кроме Тани, знает, что на самом деле переживает искусная бабочка
Мишин, когда порхает со своим Чингисханом за ручку мимо чужих окон. Может,
его переполняют соображения о национальной идее и другие мрачные чаяния. Но
впечатление несомого им праздника столь стойко, что я, грешным делом,
думаю, что это и есть факт. Типа "М.М., из тени в свет перелетая..."
Мишка, как Овен - Овену: для меня большая честь родиться с тобой в один
день, хотя и в разные года. Для меня большое счастье в день твоего юбилея
скромно примазаться к твоему столу, как всегда в этот день в нашем любимом
городе - Одессе, такова традиция. И если ты ее нарушишь, пусть покарает
тебя мотыльковый бог Владимир Набоков вечным чтением романа Чернышевского
"Что делать"! Если же ты сохранишь верность этой бархатной традиции, да не
облетит вовеки пыльца с твоих крылышек и да пребудет с тобой свет и ласка
наших нежных одесситов, вельмож махаонского царства. Для меня подлинная
услада разделить с тобой за этим столом вино в пропорции один к одному,
поскольку ты понимаешь то, чего не понимала режиссер Алла Сурикова,
почему-то приглашая тебя играть в своем комедийном фильме. При этом Алла
думала, что если люди алкоголики, то они и говорят о том, как они пьют. Но
вы с Адабашьяном стали говорить о высоком. Мы-то понимаем, что на самом
деле в этом состоянии у бабочек и происходит наивысший взлет духа...
Советы доктора Малюкова
Методика использования девушек в корыстных целях
-- С виду выглядит красиво, -- сказал доктор, -- но что, если вся эта
великолепная конструкция ошибочна и в один прекрасный день рухнет под
тяжестью опытных данных? Что, если это всего-навсего воздушный замок
специалистов?
-- Разочаровавшись в физике, можно будет восхищаться геометрией.
Поль Валери. "Навязчивая идея, или Двое у моря"
Раз взяв за правило к любой чепухе -- будь то печатное слово или, к
примеру, чья-нибудь неисправная прямая кишка -- относиться с академической
серьезностью, не могу отказать в таком подходе даже такому пустяку, как
представители глубоко противоположного пола.
Именно в силу глобальной академичности, а также по причине сущностной
непознаваемости исследуемого объекта, его амбивалентности, патологической
сакральности и тотемности (не игнорируя и присущую девушкам латентность)
придется признать, что поле для рассмотрения громадно и подобно космосу. А
любой академик, пусть и не из самых холеных, с удовольствием подтвердит,
что с космосом шутки плохи. По той простой причине, что нас все-таки
значительно меньше, а космос непроходимо большой. Поэтому подойдем к
девушкам сбоку и рассмотрим хорошенько те две или три вещи, которые мы о
них и так знаем, тем более, что именно эти вещи они с удовольствием нам
демонстрируют.
Рассмотрели? А теперь отдохнем. Даже отвернемся демонстративно, чтобы не
зазнавались.
Но, смежив веки, сквозь прищур, искоса глянем на объект, когда он того не
ждет. И что же обнаружим? Кроме этих двух-трех вещей (кому как повезло),
присутствуют: руки-ноги с пальчиками, голова, в ней стандартное количество
отверстий, живот и его антипод -- спина, ну, и, если в проблему
углубляться, некоторое количество внутренностей, которые хорошо изучать по
анатомическому атласу.
Что нас может заинтересовать в данном перечислении? Практически все. То
есть ум пытливый не оставит неиспользованным ни один квадратный сантиметр
из предложенного. А также из того, что особи скрытные попытаются утаить.
Особенно поражает исследователя чудовищная многофункциональность
практически всего. С одной стороны, в этом кроются неисчерпаемые
возможности для гедониста, но, с другой стороны, и неисчислимые опасности
для него же. Возьмем ноги. Рассмотрим или погладим. Но прямо в холод
бросает, когда вспомнишь, сколько стоят колготки и как недолговечны они!
Бренность их скоротечной жизни в контексте их же цены способна поразить
самое бесшабашное воображение. А если при поглаживании еще и ласково
заглянуть в глаза, то ноги запросто могут сгонять за пивом. Но туфли!
Вообще, с одеждой дело обстоит довольно сложно. Тут не следует давать
слабины. Как известно, если девушка захотела вторую шубу, то она уже
никогда не остановится. А потом попадаешь в порочный круг: до поры до
времени ей "нечего надеть", но как только появляется, что надеть, ей же
моментально "некуда в этом пойти". Тут, конечно, без некоторой присущей
людям решительным строгости не обойтись.
В разговоре ни в коем случае нельзя употреблять сослагательного наклонения
-- как правило, девушкам просто оно непонятно, и любую сослагательность они
трактуют как утвердительность. Затем, при общении не следует задавать
вопросы типа: "А нет ли чего-нибудь поесть?" Запомните, таким построением
вопроса вы подсказываете им ответ: "Нет!" Вообще, вопросов должно быть
максимально мало, ответов практически вообще никаких. Строгость и напор.
Лаконичность. Как в игре "Черный, белый не берите, да и нет не говорите",
но только с точностью до наоборот.
Естественно, все это относится к стабильным, проверенным временем
отношениям.
Другое дело -- подман девушки и затягивание ее в тенеты. Тут следует
расстараться. Права народная мудрость: самое главное, чтобы у нее увяз
коготок, а там уж можно и расслабиться: пропадет сама. Тут как с болотом --
чем больше будет трепыхаться, тем скорее увязнет по уши.
Однако нельзя забывать, что, условно разделив основные девушкины функции на
а) по хозяйству, б) по утехам и в) для ласкания взора, ни в коем случае не
следует их смешивать.
Так, к примеру, если собирается пуританская вечеринка, то есть без
групповухи в качестве десерта, девушек надо брать хозяйственных, таровитых
и сметливых. Обычно они возрастом постарше, фигурой помощнее и уверяют, что
любят напитки "слабенькие и сладкие". В последнем верить им нельзя. Сладкие
напитки, если их купить, останутся на утро. А эти девушки, кокетливо охая:
"Ой, что это вы мне так много наливаете", тут же рюмку с водкой хватают и
махают ее до дна. Отслеживать момент, когда такой переставать наливать,
довольно несложно. Как только во взоре ее появляется беспокойство -- это
она шарит вокруг глазами в поисках гармониста, потому что хочет спеть, --
немедленно отвлечь ее фразой типа: "Что-то, кажется, на кухне подгорает..."
Действует практически безотказно. Взгляд обретает осмысленность и она,
всплеснув руками, прыскает в кухню. Но если все-таки запела или, не приведи
Господь, пустилась в пляс, посуда останется немытой. Ибо в этом случае из
"по хозяйству" она автоматически перейдет в разряд "эстетических
наслаждений" и начнет ласкать ваш слух с такой необузданностью, что хочешь
не хочешь, а придется подпевать. А там и ноги сами в пляс пойдут. Кстати,
хоть и в грязи, а может быть очень мило. Посконно, так сказать. Будто по
Дону погуляли.
Другое дело -- девушки для утех. Для приема таких девушек и организации
вечеринки "со следствиями" следует тщательно подготовиться. Спиртного много
не брать, девчонок подпаивать лишь до бархатистости, продумать музыку и
танцевать их, но не чрезмерно, не до упаду, могут устать. Кадрить
ненавязчиво, обжимать тайно. И хотя по количеству гостей они, как правило,
сразу догадываются о дальнейших планах, но предпочитают строить из себя
дурочек. Мало того, частенько стесняются собственных товарок едва ли не
больше вас, ибо, в сущности, прозорливы и знают, откуда ждать настоящей
беды.
Только надо иметь в виду, эти готовят на скорую руку, так что деликатесы не
светят, знают, зачем званы и наедаться не хотят. Кстати, за этим тоже глаз
да глаз: обожравшаяся девушка к утомительному делу утех совершенно не
приспособлена. Посуду они тоже не моют, постель не застилают. Подмести
можно заставить только угрозами или хитростью: "А давай так играть, что ты
как будто горничная, а я негр". Может сработать, но если намекать о влажной
уборке, а самому тянуть резину и все не входить в роль негра, они, при всей
