смотрителя.
В следующий раз стадо было доукомплектовано полугодовым
запасом сена. Однако сено оказалось отравленным, коровы и
смотритель мертвыми...
Ну, сколько, уважаемый читатель, ты уже насчитал? Пять
смотрителей, говоришь, одиннадцать идиотов и два стада? Да ты, я
смотрю, настроения себе не хочешь портить, бережешь свои нервы
изо всех сил! Если бы ты знал, сколько за это время людей на
кораблях разбившихся погибло! Такое ни одному Хичкоку в кошмарном
сне не привидится...
Но компания в конце концов нашла верный выход из этого
логического лабиринта. Взяв крупную ссуду в банке, который ничего
не знал о ее финансовых крушениях, она насыпала на острове слой
плодородной почвы и пробурила скважину с пресной водой. Были
засеяны кормовые травы и злаки и выпущены на пастбище козы, овцы
и коровы. Питание на острове стало полностью автономным,
недоступным для происков отравителей.
Правда, очередной и на сей раз последний беглец от
цивилизации со всем этим хозяйством уже не справлялся. Поэтому в
его распоряжение были переданы землепашцы, пастухи, доярки,
повара. И одна повариха охомутала смотрителя, женила его на себе.
Пошли дети, открыли кузницу, аэропорт. Публичный дом, библиотеку,
тюрьму... Начался такой бардак. Что благородный отшельник стал
беспробудно пить. И теперь уже ни один береговой заводной
человечек не позавидует ему и не вознамерится отравить.
Однако корабли по-прежнему продолжают биться о скалы,
поскольку у смотрителя выросли такие прожженые дети. Что они
отсудили у компании остров, снесли маяк и построили на его месте
фешенебельный отель, куда заманивают киношников изо всех развитым
стран мира, прельщая их возможностью съемок фильма о гибели
"Титаника". Особо они напирают на то, что число дублей не
ограничено.
-------------------------------------------------
Дмитрий ТУМАНОВ
ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА
------------------------------------------
Царскую дочку Ларису прямо в день ее совершеннолетия за
праздничным столом, посреди очередной здравицы какая-то сволочь
превратила в жабу. Лариса была красавица, вся страна гордилась
ею, а жаба получилась отвратительная и, главное, огромных, чело-
веческих размеров, так что все уродство - бородавки, коготочки,
выпученные красные глаза - все явилось, как под увеличительным
стеклом.
- За что?!! - орал царь и грозил небесам. А жаба сидела од-
на за столом (все бежали) смотрела в никуда и ловко языком сма-
хивала беспечно порхающих чешуйчатокрылых.
На следующий день царь отменил амнистию и запил, что было
для него вообще не характерно, а учитывая возраст - 62 года,
просто опасно. "Тут невооруженным глазом, - сказал ведущий тера-
певт, рассматривая выпирающую из царского тела печенку, тогда
как сестра царя и ейный муж держали тело за руки, не давая ему
упасть.
Царя привязали к постели и через три дня он более менее мог
соображать (а пил он четыре недели) и даже пошел взглянуть на
дочку. Жаба сидела в углу спальни и курлыкала. Она показалась
менее отвратительной и он пролил слезу - одну единственную (в
нем уже ничего не оставалось, организм исторг слез литра три, не
меньше.)
- Чем кормим? - спросил царь.
- С мухами плохо, - сказал Веретенников, - другую пищу не
признают-с. Похудели вот на полтора килограмма. И вот смотрите
как лягнули-с!
И, задрав штанину, он показал на голени синячище.
- С мухами плохо! Идиоты! - и царь так тяжело вздохнул, что
Лариса перестала курлыкать и уставилась в царя, облизываясь.
- Отойдите, Ваше величество, прошептал князь Андрей Петро-
вич, от греха подальше.
А на следующий день выписанный из Шотландии астролог Бил
очень уверенно сказал, что жаба - это временно - пока кто-нибудь
не полюбит ее и не женится. "Ищите зятька, - сказал Бил, - и
бодрее, бодрее!"
- Так кто же полюбит такое? - сказал царь.
- Знаете, в наше время наживы и поголовной аморальности...
Полюбят, вот увидите!
Объявили конкурс женихов и тех оказалось 115 человек - все знали,
что хотя невеста и жаба, и склонна к рукоприкладству, но она
единственная наследница царя, а здоровье у царя неважнецкое и
печень сильно увеличена.
Конкурс выиграл Виталий Иванович Бортко - финансист двадцати трех
лет, стройный брюнет, скромняга, несмотря на головокружительную
карьеру в Центрсоюз банке.
Свадьбу сделали приватную, так сказать в семейном кругу. Бортко
сидел и дрожал, потому что полагал, что ночка ему предстоит
ужасная и он не оправдает доверия. Вообще он как-то здорово сдал
в последнее время, особенно, после того. как лицезрел невесту.
Бортко сидел и пил рюмку за рюмкой, не слыша немногочисленные
тосты, намекающие на близкую развязку. А когда к жениху подсел
царь, Бортко уже лыка не вязал и улыбался чему-то своему,
далекому-далекому. "Нализался, подлец", - прошептал царь.
На следующее утро вся страна (растянувшаяся, кстати, аж на четыре
часовых пояса) бросилась к газетным киоскам, включала радио и
телевидение в ожидании экстренного сообщения. Но пресса молчала,
а Бортко сидел сгорбившись перед царем, который с чувством
говорил длинную ругательную речь.
- ...Ты тварь, падло и шакал, - говорил царь, - ты пробрался
в нашу семью, ты алкоголик, тебе не ведомы идеалы, тебе плевать
на народ, ты лжепатриот, сука, козел и проститутка, у тебя
липовый диплом и мы это докажем, наберись мужества, подонок и
выполни взятые обязательства, вонючка... - и так далее и в таком
духе. Наконец Бортко встал и пообещал, что сейчас же пойдет и
трахнет жабу.
- Постой, Виталий! - и царь налил зятю Тверского темного, -
с Богом, дружок, с Богом!
Но в этот день и в эту ночь, и в последующие жаба осталась
девственницей. Хотя Виталий Иванович до боли в висках убеждал
себя, что это не жаба, а царская дочь-красавица и для вдохновения
вглядывался в огромный портрет Ларисы - в купальнике на берегу
Лазорного моря.
- Настраиваешься, Дон Жуан? - это вошел царь с князем
Трубецким и неким улыбчивым толстяком. - Вот привел тебе
гипнотизера. Наш доморощенный Кашпировский! Располагайтесь,
товарищ Георгий, и не будем вам мешать.
- Я в тебя верю, сынок, - сказал князь Трубецкой. - Но если
не сделаешь, задушу собственными руками!
- Вот так-то жениться на царских дочерях, - усмехнулся
товарищ Гергий и в каких-то пятнадцать минут убедил Виталия
Ивановича, что жаба перед ним, это Лариса. И Бортко с помощью
ветеринара лишил Ларису невинности.
И тут же жаба превратилась в изумительную девушку, а Бортко
в мерзкую жабу необъятных размеров, увидев которую Лариса
возопила, а ветеринар и товарищ Георгий в ужасе убежали. Зато
прибежал (сбив в дверях с ног ветеринара) царь и начал целовать
Ларису, а та кричала и билась в его объятиях. А Бортко сидел на
полу постели и из его красных глазищ текли слезы.
- Что это? Что это за мерзость? - наконец обессиленно
сказала Лариса.
- Это не мерзость, - сказал царь, - это в некотором роде,
так сказать...
Тут Бортко так яростно подпрыгнул - головой достав до
хрустальной люстры - и зашипел, высунув змеиный язык, что лариса
потеряла сознание, а царь быстренько договорил: "Это твой муж,
Виталий Иванович. Он спас тебя и страну от позора." Но лариса
этого уже не слышала.
Через четрыре дня царь зашел к Бортко. Тот сидел в огромной,
специально сооруженной ванне и пил чай с ливерной колбасой.
несмотря на то, что настроение у него было - можете себе
представить! - аппетит был зверский - как наверное и полагается
жабам.
- Виталий Иванович! - позвал царь. - Послушайте меня!
Бортко доглотил колбасу и обернулся на царя.
- Виталий Иванович, дорогуша, сделаю вам райскую жизнь, я
выловлю мух со всего Земного шара, я озолочу. я сделаю все,
создам условия, чтобы вы продолжили докторскую диссертацию, я
сделаю все...
- Короче! - написал мелом на доске Бортко (так они общали -
буквы получались корявые, но различимые).
- Виталий иванович, я поздравляю вас сердечно - парламент
наградил вас золотой звездой Серп и Молот.
- Короче! - раздраженно написал Бортко.
- Я понимаю ваше состояние, - тут царь сделал паузу и громко
и властно кончил, - подайте на развод!
"Х... тебе, а не развод, старый мудак!" - быстро написал
Бортко и с головой ушел под воду.
- ну и черт с тобой! - пробормотал царь и ушел, хлопнув дверью.
-------------------------------------------------
Дмитрий ТУМАНОВ
Вечно живой
--------------------------------------------------------------------
--------------------------------------------------------------------
Лобов умирал. Он сказал: "Сегодня точно умру".
- Точно? - переспросила бабушка, оттопыривая ухо
прямо в пересохший лобовский рот.
- Я сказал, - сказал Лобов.
- Роооооодимый, - завыла бабушка, качаясь на стуле, как метроном.
- Мама! - строго сказала жена Лобова.
- Прошу меня кремировать, - сказал Лобов и рукой за чуб приподнял над
подушкой голову и обвел присутствующих затухающим взглядом.
- Не волнуйся, - сказал брат Лобова.
В этот день Лобов не умер. Не умер он и следующим днем. Зато еще через
день умерла бабушка. Лобов был настолько слаб, что еле вполз за поминальный
стол. Все вспомнили, что последними словами бабушки были "Роня еще жив?"
"Жив" - ответил ей брат Лобова. А через полчаса бабушки не стало.
Лобов выпил несколько рюмок, съел тарелку столичного салата и два
бутерброда с икрой. Потом он встал с рюмкой и все подумали что Лобов хочет
сказать тост (к тому времени поминки плавно перешли в какой-то очень
веселый праздник). Но Лобов сказал: "прошу меня кремировать, Я завтра
наверное умру". И когда все начали отмахиваться, добавил: "А может быть и
сегодня". И вылил всю рюмку в рот.
Лобов не умер ни в этот день, ни в следующий, и продолжал жить всю
неделю. Зато умер брат Лобова. Хотя практически он не пил, вскрытие
показало, что брат алкоголик и у него цирроз печени.
Лобов не провожал брата в последний путь. Он слабо махал с кровати
стихающей в коридоре процессии. На поминках Лобова посадили в кресло и
подперли его спину тремя подушками. Хотя Лобову было препаршиво, он стал
тамадой. Он вспомнил несколько забавных эпизодов из детства брата и сказал,
что вскрытый алкоголизм вне всякого сомнения имеет явно политический
подтекст, то есть это ответ на несовершенство государственного строя
России. В это время Марий Петрович вдруг захохотал, но был заглушен бурными
апплодисментами.
- Потом дядя Мартын сказал, что покойный до самого конца живо
интересовался здоровьем Лобова и по просьбе Лобова за день до смерти
съездил в крематорий и узнал расписание.
- А вы в-в-в-в-все ца-ц-ц-ц-ацкаетесь со своими Матросовыми и
К-к-карбышевами! А вот где настоящие б-б-будничные герои! - так закончил
Мартын (он заикался с войны) и вылил в себя стакан перцовки.
- Я требую слова! - закричал Лобов. Но в это время все громко
соглашались с дядей Мартыном, что настоящие герои незаметны в жизни, и
расслышали Лобова, только когда он повторил это раза три-четыре.
Лобов встал. И жена его сказала: "Сейчас опять свою песню о кремации?"
Лобов обиделся и упал в кресло и больше во все поминки так ничего и не
сказал.
На следующий день он вызвал Мартына и сказал: "Мартын, ты вчера
говорил о расписании в крематории".
- Ну вот, - сказал Лобов, - ты знаешь, что жить мне осталось...
- Не беспокойся, - сказал Мартын, - к-к-к-к-кремируем по первому
разряду.
- А расписание? - сказал Лобов.
- П-п-п-ри чем тут расписание! - воскликнул Мартын, - я и без
расписания знаю - работает ежедневно б-б-без обеденного перерыва.
- Спасибо, - сказал Лобов.
- Не за что, - сказал Мартын (мысленно добавляя "вот когда кремируем,
тогда и будешь говорить спасибо") и пошел опохмеляться к уже накрытому
остатками поминок столу. Позвали и Лобова, но тот замотал головой.
Мартын умер в тот же день. Никто так и не заметил, как это произошло.
Он сидел за столом, стал не очень разговорчив - как и обычно бывает с
