прошлой ночью сражались с зеленовато-серым чудовищным зверем-удавом. Они
разнесли его в клочья своими бластерными ружьями, и сейчас эти клочья были
окончательно мертвы. Но более толстая, более зловонная центральная часть
твари все еще слабо трепыхалась. Хорну было тошно даже просто положить
купюру рядом.
Он пошел дальше. Наконец, выбрав место, он тщательно замаскировался,
чтобы понаблюдать за происходящим на поляне. Туши приманенных светом
зверей были убраны с тех мест, где они лежали раньше. Они стали теперь
пищей для все тех же зеленовато-серых чудовищ. Люди с "Тебана" пристрелили
нескольких просто ради спорта и продолжали расстреливать куски, на которые
распадались твари. Но они были безмозглыми, всего лишь воплощение
прожорливости. Убивать их не представляло спортивного интереса даже таким
типам с крепкими желудками, как команда Ларсена. Они оттащили с дороги
самых больших зверей, и теперь плоские диски кишели, извиваясь, на них,
предательски обнимая, пока пасти на концах щупалец жрали, жрали, жрали...
Такое Хорн уже видел. Жрущие чудовища были отвратительны. Но он ждал,
что будут делать люди.
Где-то поздним утром с "Тебана" отправилась вторая охотничья партия.
Люди потянулись по тропе в джунгли и исчезли. Хорн продолжал наблюдение из
хорошо укрытой в джунглях засады, внимательно прислушиваясь. Вскоре после
исчезновения партии он услышал слабый далекий вскрик.
Затем наступила тишина. "Тебан" стоял почти совершенно ровно,
освещенный ярким тропическим солнцем Каролы. За исключением пиршества
серо-зеленых на мертвых телах, не было видно никакого движения. Из
джунглей доносились обычные, странно сладкие звуки, тонкий шум, как от
флейты, похожий на птичьи трели, и потрескивание одного из видов деревьев,
распевавших в такт своим покачиваниям. Раз или два прозвучал низкий бас, с
интервалом примерно в минуту, а один раз он был уверен в том, что услышал
очень тихий, очень далекий гром.
Где-то после полудня свет внезапно померк. Хорн посмотрел наверх, в
небо, почти полностью затянувшееся густыми, набухшими темными тучами.
Между ними сверкала молния. Они нависли прямо над головой, а затем, все
такие же набухшие, уплыли снова.
Партия с "Тебана" вернулась до сумерек. Одежда на них была сухой. Они
больше не пытались пройти по предполагаемой дороге беглецов через болото.
Вместо этого старательно занялись сбором соблазнительно разбросанных вдоль
дороги денег. Они подобрали до последней бумажки всю наживку, которую Хорн
для них приготовил, и все оставшееся время посвятили поискам чего-нибудь
еще. Они были возбуждены и воодушевлены. Они нашли деньги!
В радостном настроении они возвращались на корабль. Пока последний из
экипажа не вошел в воздушный шлюз, они хвастались перед оставшимися
сторожить корабль. Они нашли деньги! Много денег!
И это было правдой. Сорок миллионов кредитов - это была абстрактная
величина. Это было чем-то нереальным. А вот сотенные купюры - вполне
реальная вещь. Точно так же, как и пятисотенные. И они могли своими
глазами удостовериться в существовании тысячных купюр. Это уже не было
абстракцией. Это можно было пощупать пальцами. Они почувствовали себя
богатыми!
Хорн прошел на своих камуфляжных подошвах из коры по другой тропе и
оставил новую пачку денег. Затем еще одну. Он обработал так лишь два
небольших участка, метров по сто каждый. По его милости в нескольких
местах джунглей появились яркие прямоугольные, украшенные красивым
рисунком документы, удостоверявшие, что любой банк в галактике оплатит
предъявителю указанную сумму. После этого он вернулся в лагерь, где ждали
люди с "Данаи". Ему хотелось повидать Джинни. Если бы не это происшествие,
они с Джинни уже поженились бы, чтобы с этого момента и до конца дней
своих жить в мире и согласии. Теперь же они оказались в дрянном положении,
вместе с двумя офицерами, четырьмя членами команды и остальными шестью
пассажирами "Данаи". Момент явно не располагал к романам, но все планы и
действия Хорна были посвящены исключительно Джинни. Он рассуждал лишь с
одной точки зрения: какую пользу тот или иной план мог принести Джинни? Он
не обращал внимания на мучения маленького инженера "Тебана", который уже
второй день не имел доступа к бутылке. Инженер невероятно страдал.
Капитан "Данаи" твердо решил, что нужно построить какое-нибудь
укрытие от грозовых дождей. Они соорудили своего рода навес, частично
покрытый сухой травой. Хорн сразу же понял, что он будет течь, но тем не
менее щедро рассыпал похвалы. Он показал потерпевшим кораблекрушение
маленькую полоску, выглядевшую как куча или гриб на тропе. Соблюдая
максимум осторожности, он коснулся палочкой ее центральной части. Она вряд
ли достигала пятнадцати сантиметров в диаметре, но немедленно выбросила
кошмарные тонкие щупальца, которые схватили палку и начали ее сжимать и
крушить в каком-то неистовстве. Это было невыразимо отвратительно. Хорн
отдернул палку вместе с вцепившейся в нее тварью, и та полетела, вертясь,
пока не упала где-то в джунглях. Хорн решил, что его спутники достаточно
предупреждены об этой и о других, более крупных тварях того же вида.
Он долго совещался с капитаном "Данаи", пока наконец они не пришли к
единому мнению относительно того, что нужно было делать, если бы после
прихода ночи звери Каролы попытались поискать в лагере добычи. Основной
защитой должны были стать фонари. Свет, падавший в глаза местным животным,
парализовал их. Их нужно было отвести от лагеря или даже убить при
необходимости - но, по возможности, тихо. Заостренные колья можно было
использовать вместо копий, поражая загипнотизированного светом зверя. Но
никакого лишнего шума не должно было быть, потому что в джунглях звук
распространялся очень далеко.
Так что у Хорна и Джинни этой ночью не было возможности побыть
вдвоем. Капитан "Данаи" заявил формальный, даже жесткий протест против
использования Хорном наличных денег в качестве психологического оружия, но
слишком сильно он не протестовал. Только Хорн мог подумать о вещах,
которые не входили в курс тренировок и, следовательно, никогда не
приходили ему в голову самому.
В конце концов Хорн снова вышел из лагеря - где-то в середине самого
темного ночного периода. Он пошел по той же самой тропе, которой
пользовался и раньше. В воде не должно было быть сжимающих тварей, но
после того как он из нее вышел, он двигался в полной темноте, и у него по
коже мурашки бегали. Парализующий пистолет он вынул и нес его в руке,
готовый стрелять, если наткнется на еще одно такое чудовище, лежащее в
засаде.
В конце концов он добрался до края поляны. В течение нескольких
минут, пока над головой проносилась многоцветная луна, она была прекрасно
освещена. В быстро движущемся лунном свете смутно виднелся "Тебан". Не
было видно никакого движения, только слышался шорох кормящихся животных.
Больше никаких звуков не было.
Зато внутри "Тебана" царила уже совсем другая атмосфера. У команды
появились деньги, которые некуда было деть. Скорее всего, они вот-вот
должны были начать играть в кости. Выигрыш принес бы возбуждение, а
проигрыш - злость. По крайней мере кто-нибудь попытается жульничать. И они
захотят убраться с Каролы. Конечно, не сразу. Получив что-то, они теперь
легче могли представить себе гораздо большую сумму. Но уже и то, что
Оказалось на руках, они хотели сразу же начать тратить. В силу глубинных
свойств человеческой натуры мужчины предпочитают не копить деньги, а
тратить их. Большинство мужчин начинают нервничать, получив больше, чем
привыкли, и обычно пренебрегают любыми перспективами большего богатства в
будущем ради того, чтобы устроить немедленно лихую забубенную гулянку.
Хорн прикинул, как эта черта человеческого характера проявится на
"Тебане". Обычно, любой космонавт бросает свою работу, заработав две
тысячи кредитов. Если ему достается десять, то он даже не будет пытаться
получить еще. Деньги, оставленные в джунглях на тропе, означали для
команды "Тебана" острые ощущения, великое удовольствие и лихие загулы,
ожидавшие их в порту назначения. Деньги служили входным билетом в мир
волнующих мечтаний. Ничто не могло сильнее подорвать авторитет Ларсена,
чем деньги, жгущие руки владельцам - экипажу "Тебана".
Конечно, в каютах экипажа на борту космического бродяги уже началась
игра в кости. Найденные на тропе деньги быстро и часто переходили из рук в
руки. Те, у кого деньги были, делали ставки, а те, у кого не было -
наблюдали. В результате за поляной не следил никто.
Хорн пробрался к самому маяку. Он обходил мертвые тела и копошащиеся
на них ночные кошмары. Многоцветная луна надолго исчезла. Повсюду царила
бездонная тьма. Хорн ориентировался в поисках входа в маяк только по свету
звезд.
Он вошел вовнутрь и обнаружил там то же самое, что и Ларсен перед
ним. Там находился передатчик, тщательно накрытый и запечатанный в
пластиковом кожухе. От того места, где пластик соприкасался с
магнитофоном, воспроизводящим записанный на замкнутую пленку текст
передачи, звучал тонкий голос:
"Маяк Карола. Маяк Карола". Далее еле слышно звучали координаты,
позволяющие кораблю проверить свое положение. "Только необитаемое убежище
для торговых кораблей. Только необитаемое убежище для торговых кораблей.
Маяк Карола. Маяк Карола". Эта передача прозвучала уже миллионы раз, но
тем не менее монотонно повторялась: "Маяк Карола. Маяк Карола..."
Хорн отключил передачу. Вместе с магнитофоном на маяке было и
специальное устройство, с помощью которого патрульный корабль, осматривая
проход Римера, мог внести изменения в текст и добавить предупреждение о
только что открытом метеорном потоке, о подходе какой-нибудь выгоревшей
звездной системы или о новых облаках космической пыли. Космическая пыль
представляла собой частицы - от песчинок до камешков размером с булавочную
головку. Корабль, на полной скорости вошедший в такое облако, исчез бы в
потоке испарившегося металла и раскаленного газа.
Хорн использовал это оборудование, чтобы сообщить о возникшей новой
опасности. Он записал сжатое и немногословное сообщение о том, что на
Кароле находятся потерпевшие кораблекрушение с лайнера "Даная". На них
охотится команда космического бродяги "Тебана", организовавшего эту аварию
"Данаи".
Записав сообщение, Хорн тщательно разбил устройство для перезаписи
текста. Теперь текст уже нельзя было изменить. Он снова включил передатчик
маяка и быстро вышел. Если по какой-то случайности Ларсен поймает
монотонный сигнал маяка и обнаружит замену, ему останется только совсем
выключить передачу, как это временно сделал Хорн. Но и об этом сообщит
куда следует первый же проходящий мимо корабль. Патрульный корабль
прилетит для ремонта, и обнаружит, что произошло.
Теперь, после посещения Хорном маяка, "Тебану" нужно было срочно
убираться с Каролы. Найдет ее команда беглецов или нет, и сумеют ли они
добыть деньги, ради которых уже было совершено столько преступлений, - в
любом случае им нужно было быстро убираться! Но вот только этого нельзя
было сделать без Хорна, единственного человека, который знал, как
заставить двигатели работать.
Никаких признаков тревоги не было. Спустя несколько минут Хорн снова
был в джунглях. Он укрылся на дереве и постарался подремать до рассвета:
Следующим утром, причем очень ранним утром, наступила первая реакция
на действия Хорна. Нетерпеливая команда "Тебана" высыпала из корабля и,
