возбуждение, но они все еще не понимали, о чем идет речь.
- Зачем вам это, дитя мое? - удивилась наконец Эстер. Хелен снова
начала хихикать.
Барбара серьезно посмотрела на них и сказала:
- Потому что скоро надо будет ожидать огромного прилива! Такого же
большого, как и этот отлив, а может быть больше!
- Из-за Странника? - спросил Бенджи.
- Да. Кстати, у господина Кеттеринга есть маленький телескоп. Не
знаете, где он может быть?
- Телескоп? - улыбнулась Эстер. - А зачем, ах да, вы же тоже
интересуетесь астрономией. Второй телескоп, тот, через который старик
подсматривает за девушками, находится в охотничьей комнате.
- В охотничьей комнате? - глаза девушки заискрились. - А наличные?
- В каком-то из сейфов, - ответила Эстер и слегка нахмурилась.
22
После неожиданного купания и бега наперегонки с волнами члены
симпозиума почувствовали, что можно твердо заявить - они все еще живы.
Мужчины собрали доски, выброшенные морем, и разожгли костер у низкого
бетонного мостика над заливом, почти у самого прибрежного шоссе. Теперь
все сушились, толпясь возле огня, справедливо делясь одеждой и сухими
одеялами из фургончика.
Рама Джоан отрезала мокрые штанины, сделав себе короткие шорты,
безжалостно избавилась от рукавов и длинных фалд фрака. Зеленый платок,
который до этого служил ей чалмой, она повязала вместо испорченной
манишки, а золотисто-рыжие волосы собрала в конский хвост.
Все выглядели донельзя жалко. Марго заметила, что Росс Хантер как
будто более опрятен, чем остальные мужчины, но уже через мгновение до нее
дошло - в то время, как у остальных только начала пробиваться щетина, у
Хантера с самого начала была буйная борода, которой он был обязан свои
прозвищем - Бородач.
По мере того, как небо светлело и становилось все более голубым,
настроение у всех улучшалось. Они едва могли поверить, что все случившееся
ночью произошло в действительности, что фиолетово-золотая планета именно в
этот момент терроризирует население Японии, Австралии и островов по ту
сторону Тихого Океана.
Но они видели огромный валун, блокирующий шоссе в неполных двухстах
метрах от них, а Брехт указал на валявшийся в отдалении разбитый пляжный
домик и террасу, опирающуюся на блестящую сетку Ванденберга-Два.
- Однако скептицизм человечества по отношению к собственным
переживаниям с течением времени возрастает, - заявил Брехт. - Доддси,
может быть, мы подпишем следующее заявление?
- Все события я записываю водостойкими чернилами, - заверил его
Коротышка. - Если кто-то интересуется, я готов предоставить записи в любой
момент.
В подкрепление своих слов он достал блокнот и начал медленно
перелистывать страницы.
- И если кто-то считает, что я где-то ошибся, то, пожалуйста,
скажите. Я охотно внесу поправки, но при условии, что тот, у кого есть
замечание, сможет его обосновать.
Войтович, заглядывая через плечо Коротышки в блокнот, тут же заметил:
- Эй, Доддси, по-моему, Странник выглядит немного не так, как на
твоих рисунках.
- Потому что я старался сгладить контуры, - признался Коротышка. -
Это схемы, а не картинки. Но если ты хочешь нарисовать новую планету по
памяти и подписаться под рисунками, то пожалуйста...
- Нет, спасибо, я плохой художник, - с улыбкой покачал головой
Войтович.
- А кто ночью хорошо рисует? - попытался пошутить Брехт.
- Не напоминай мне об этой ночи! - Войтович закрыл глаза рукой и даже
зашатался в притворном ужасе.
Только Дылда был грустным! Он сидел на широких перилах моста,
тоскливо всматриваясь в ту часть горизонта, где исчез Странник, и шевелил
губами, словно пытался что-то сказать.
- Она выбрала его, - наконец, выразил он свои мысли вслух. - Я верил,
но она обошла меня. Забрала в летающую тарелку его.
- Не принимай так близко к сердцу, Чарли, - пыталась утешить его
Ванда, положив ладонь на его худое плечо. Может быть, это вовсе и не
императрица, а только ее служанка, которая перепутала приказ.
- Да, действительно, было очень страшно, когда эта летающая тарелка
зависла над нами, - кивнул Войтович. - Но одна вещь не дает мне покоя -
уверены ли вы, что Пол похищен? Я не хотел бы каркать, но может быть, его
унесли волны, ведь нас всех чуть не смыло в океан!
Брехт, Рама и Хантер поклялись, что собственными глазами видели, как
Пола втянуло в летающую тарелку.
- Мне кажется, что... для того существа кошка была важнее, чем Пол, -
внезапно заявила Рама Джоан. - Для нее это было важнее!
- Почему? - удивился Додд. - И откуда ты взяла, что это "она"?
Рама Джоан пожала плечами.
- Сама не знаю. Я не заметила у этого пришельца никаких половых
признаков, но по виду он очень напоминал кошку.
- Я тоже не заметил, - поддержал ее Брехт, - хотя это был не совсем
подходящий момент, чтобы всматриваться, выискивая сладострастным взглядом
вторичные половые признаки.
- Ты думаешь, что у этой тарелки был безынерционный двигатель, такой
же, как в романе Эдгара Эльмара Смита? - спросил Гарри Макхит.
- Судя по тому, каким образом она движется, да. Впрочем, в данной
ситуации научная фантастика - единственный полезный для нас источник
информации. Но с другой стороны...
Марго воспользовалась моментом, когда все были заняты разговором, и
исчезла в кустах, которые ранее исполняли роль женского туалета. Она
взошла на небольшой холмик у залива и осмотрелась. Никого. Тогда он
вытащила из-под куртки неземной пистолет. Впервые она смогла внимательно
осмотреть это оружие. Прятать его во время переодевания и сушки одежды
было весьма хлопотно.
Гладкий, обтекаемой формы пистолет был матово-серым, а судя по весу -
сделан из алюминия, магния или сверхлегких авиационных сплавов. В
сужающемся стволе не было никакого отверстия, через которое могла бы
вылететь пуля. На месте спуска находилась овальная кнопка. Рукоятка была
приспособлена для захвата тремя пальцами. С левой стороны виднелась
утопленная в рукоятку, напоминающая термометр узкая горизонтальная
полоска, которая по всей длине светилась фиолетовым светом.
Марго на пробу охватила рукоятку пальцами. Перед ней на краю выступа
лежал полуметровый валун. Ее сердце стало бешено колотиться, когда она
решилась испытать оружие. Она прицелилась и нажала кнопку. Ничего не
произошло. Она нажала немного сильнее, еще сильнее, и вдруг, несмотря на
то, что при выстреле совсем не было отдачи, валун вместе с метровым
обломком скального выступа поднялся в воздух и тихо отлетев на тридцать
метров, упал, подняв фонтан песка. Марго почувствовала спиной легкое
дуновение. Со склона посыпался щебень.
Она глубоко вздохнула, сглотнула слюну и широко улыбнулась. Если
фиолетовая полоска и сократилась, то не больше, чем на миллиметр. Марго
спрятала пистолет под куртку, затянула пояс на одну дырочку туже и
задумчиво нахмурила брови.
Направившись в обратную сторону, она не успела сделать и десятка
шагов, как увидела Хантера. Лучи восходящего солнца окрашивали его волосы
в медный цвет.
- Эй, мистер Хантер! - закричала она. - Разве это прилично?
- Что? - удивился Хантер, неуверенно улыбаясь. Впрочем, Марго не
смогла бы в этом поклясться, поскольку борода прятала его рот, скрывая
мимику и артикуляцию.
- Подсматривать за девушкой, когда она отходит в сторону!
Хантер внимательно посмотрел на нее. Марго автоматически поправила
волосы.
- Вы прекрасно знаете, что каждый мужчина должен вами интересоваться,
- произнес он тоном светского льва, но тут же добавил:
- Мне показалось, что где-то произошел небольшой обвал. Или даже
сошла лавина.
- Да, кусок скалы скатился на пляж, - ответила Марго, проходя мимо
него. - Но я не верю, что вы могли услышать этот шум.
- Я слышал, - ответил Хантер и направился вслед за ней вниз по
склону. - Почему вы не снимете куртку, ведь сейчас тепло?
- Я смогла бы придумать более тонкий предлог, - с иронией заметила
она.
- Я тоже, - заверил ее Хантер.
- Да, пожалуй, верно, - через мгновение произнесла Марго. - Она
остановилась у подножия и спросила:
- Росс, знаете ли вы какого-нибудь выдающегося ученого, даже точнее -
физика с мировым именем, который своим знанием хотел бы оказать услугу
всему человечеству? Человека с большим воображением и очень доброго?
- Трудный вопрос. Ну... есть Друммонд, потом Стендаль, хотя этого
трудно считать физиком, Розенцвейг... и конечно же, Мортон Опперли.
- Именно это я хотела услышать от вас, - кивнула Марго.
Дэй Дэвис постучал в застекленную дверь маленькой пивной около
Портшеда. Его колени дрожали, лицо было мертвенно бледным. Мокрые черные
волосы висели сосульками, с одежды капала вода. Но одежда не была грязной,
несмотря на то, что он часто падал, поскольку грязь с нее смыла вода,
когда Дэй вплавь преодолевал последние сто метров Бристольского канала.
Энергия, проснувшаяся в нем от страха, уже исчерпалась - если бы ему
пришлось сделать еще несколько движений руками или ногами, то он не смог
бы доплыть до берега, не выбрался бы из рвущейся вперед, пенящейся воды
прилива, мчащегося в верховья Северна. Теперь ему был нужен крепкий
напиток - алкоголь! - чтобы восстановить силы. Так же, как больному,
подвергнувшемуся тяжелому отравлению окисью углерода, необходимо срочное
переливание крови.
Но эти сволочи из Сомерсета по неизвестной причине закрыли дверь и
спрятались - а поскольку в эти часы пивная должна была быть открытой, то
он не сомневался, что они просто хотят насолить, не впуская его, так как
ненавидят всех валлийцев, а тем более поэтов. Он поклялся, что сообщит
соответствующим властям о закрытии питейного заведения! И прильнул лицом к
одному из вправленных в олово матовых стекол, пытаясь разглядеть
прячущихся в этой норе трусов, но темный зал был пустым, свет не горел.
Шатаясь, он отошел от пивной, похлопывая себя руками, чтобы хоть
немного согреться. Подпрыгивая и притопывая, Дэй начал кричать охрипшим
голосом:
- Куда вы подевались? Вылезайте! Ну, кому говорю, вылезайте!
Но никто не вышел, ни одна дверь не раскрылась, ни одно бледное,
враждебное ему лицо не смотрело в окно.
Он был совершенно один!
Дрожа всем телом, он вернулся к двери пивной, обеими руками схватился
за дверную раму, чтобы не потерять равновесия, с трудом поднял ногу,
которую свела судорога еще тогда, когда он плыл через канал, и каблуком
сильно пнул в стекло. Посыпались осколки. Дэй опустил ногу, присел возле
дыры и просунул внутрь руку по самое плечо, стараясь отыскать замок и
открыть дверь. Через мгновение ему это удалось, и распахнув дверь, он
вошел внутрь, прямо к стойке бара.
Дэй остановился, покачиваясь, и с трудом восстановил дыхание. Когда
глаза привыкли к полумраку помещения, Дэя охватило радостное чувство.
Неожиданно он понял, как прекрасно, что он в этот момент находится здесь
один - он давно мечтал об этом и вот его мечта наконец-то сбылась!
Он не обращал ни малейшего внимания на приглушенный рев, доносившийся
с улицы, а поскольку так ни разу и не обернулся, то и не увидел, как
снаружи из Бристольского канала медленно поднимается грязная пенящаяся
вода. Он смотрел только на коричневые и зеленые бутылки, стоящие на полках
за стойкой и на их восхитительные этикетки. Бутылки, как ценные книги,
были для него источником различных знаний, друзьями в одиночестве, а бар -
