местами хоть одну, скандала не оберешься!
Свернув списки и взяв парадную шляпу, Трэггану вышел на
лестницу. Во дворце у него было два кабинета: кроме этого, в который
не входила даже законная супруга, на втором этаже имелся парадный
кабинет с роскошной приемной, заставленной щитами и завешенной
знаменами. В нижнем кабинете Трэггану принимал гостей, которым
требовалось от владельца Итсевд-ди-Реухала не только застолье, но и
серьезный разговор. Чаще всего эти "серьезные разговоры" сводились к
очередным просьбам.
Спустившись по лестнице на третий этаж, он прошел по коридору до
детской. Надий - лучшая, что только смогли разыскать, няня -
кормила малыша грудью. Казалось, тот сосал не просыпаясь. Трэггану
улыбнулся женщине, не сводя глаз с сына.
- Все нормально? - поинтересовался он.
- Да, элл Трэггану. Вон какой крепыш. Проснулся, закричал, а
как сиську получил, так и снова глазки закрыл. Во какой розовощекий.
Трэггану несколько минут с нежностью смотрел на карапуза,
которому было суждено вновь взять Итсевд-ди-Реухал и Реухал-ди-Креман
в одни руки. Малыш не только его наследник, но и наследник
собственного деда. Нет, все-таки надо отцу отправить гонца сразу как
только откроются аддаканы. Не стоит дожидаться возможности самому
съездить в родной замок - вряд ли в дни празднеств у него будет для
этого время.
Малыш ручкой держался за грудь кормилицы. Трэггану всмотрелся -
да, следы от удаления магом-герольдом мизинцев почти уже исчезли,
операция прошла великолепно, что еще раз подтверждает благородное
происхождение ребенка. Если мизинцы отрезать у крестьянского
отпрыска, они бы долго гноились и никогда бы не зажили бесследно.
Затем Трэггану прошел в спальню жены - уже более чем дважды по
восемь восьмидневий они проводили ночи раздельно. Отец Млейн, элл
Канеррану, один из самых блестящих вельмож итсевдского квартала,
содержащий великолепный двор и устраивающий самые утонченные приемы,
как-то в дружеской беседе сказал Трэггану: "Ты парень молодой, ясно
дело. Если тебе девчонка нужна ты не стесняйся, прямо мне скажи, я
пришлю кого-нибудь тайком, чтобы пересудов не было. Против природы не
пойдешь, дело такое..." Трэггану отказался. Не потому что постеснялся
отца жены, вовсе нет. Он не мог теперь представить в своих объятиях
кого-либо, кроме нее.
Спящая в кресле служанка встрепенулась от звука открывающейся
двери и, узнав хозяина, с неловким от просонья поклоном произнесла:
- Госпожа еще отдыхает.
Трэггану хотел сказать, что не будет тревожить госпожу, но
вовремя одернул себя - он не должен объясняться перед служанками.
Все-таки он улыбнулся ей и сделал успокаивающий жест рукой. Служанка
открыла дверь в опочивальню.
Млейн лежала в огромной постели, одеяло было надвинуто до самого
подбородка, солнце играло на золотистых волосах. Несколько минут
Трэггану любовался ее безмятежным и каким-то чуть детским выражением
лица. Любовь и чувство, что он должен и защитит ее от любых волнений
и опасностей, переполняли его душу. Какая она красивая, чистая,
нежная, преданная...
Он полюбил ее с первого мгновения. Сперва - лишь как идеал
прекрасной, безгреховной девушки; он не предполагал и не смел
надеяться, что когда-нибудь она будет принадлежать ему. Элл
Вэмбреггану попросил дальнего родственника элла Канеррану отправиться
от его имени в Креман на похороны братьев Трэггану. Млейн
сопровождала отца. В те дни Трэггану было не до любезностей, но образ
Млейн запал в его сердце. И именно элл Канеррану привез в Креман
печальную весть, что элл Вэмбреггану погиб на охоте. От имени короля
Реухала и короля Итсевда он известил, что теперь Итсевд-ди-Реухал
принадлежит эллу Барэггу, отцу Трэггану, по праву наследования. И
снова Млейн сопровождала отца.
Старый элл Кремана отказался от наследства в пользу
единственного оставшегося сына, и элл Канеррану согласился погостить
в замке, пока Трэггану приготовится к отъезду. Именно он настоял,
чтобы наследник вывел безобразный по его словам шрам. Если бы не
Млейн, Трэггану, может, и не согласился бы, но ему очень хотелось ей
понравится и он подумал, что неприятен девушке таким. Для нее он был
готов на все, даже сбрить бороду. А сейчас, после полутора лет
супружеской жизни, и на большее.
Трэггану наклонился над спящей женой и осторожно поцеловал ее в
губы.
Она тут же открыла глаза.
- Милый!
Ее лицо украсила улыбка.
- Спи, любимая, - нежно произнес Трэггану. - Я просто хотел
пожелать тебе доброго утра.
- Спасибо, - сказала Млейн и закрыла глаза. Улыбка не исчезла
- она, наверняка, и с закрытыми глазами видела перед собой его лицо.
- Я был у малыша, - сообщил он. - Там все хорошо. У меня
сегодня трудный день. Вечером у нас будет пир, я надеюсь, что ты
затмишь всех. Да я уверен, что так и будет. Ты у меня - самая
лучшая!
- Я постараюсь, - не открывая глаз, прошептала Млейн. - Я
люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю. Очень.
Трэггану поцеловал ее в щеку и со вздохом вышел из спальни.
x x x
В приемной его кабинета уже сидели посетители - уточнить в
последний раз действия на празднествах.
Дожидался посол Итсевда в Реухале, старый элл Наррэгу, у
которого мизинцы были удалены по приказу короля. Начиная с простого
воина, Наррэгу дослужился до главы армии и был посвящен в эллы с
соизволения самого Намшелфа два периода Димоэта назад и под старость
получил эту почетную должность, не требовавшую особых хлопот. Но элл
Наррэгу не привык что-либо делать плохо и контролировал каждый
пустяк. Трэггану слышал об этом знаменитом воине еще сразу после
выхода из монастыря и относился к нему со всем должным почтением. Тем
более, на своей собственной шкуре узнал, что означает военному
человеку уходить в политику - того и глядишь на ровном месте
поскользнешься и окажешься в луже.
С мрачным видом в кресле у мраморного изваяния Димоэта сидел элл
Дабераггу. Кейону оказался прав - владелец вчера рожденного
двуглавого питона пришел во дворец Трэггану с самого утра, когда
большинство людей его положения еще и не думают подниматься с
постели.
Трэггану вздохнул. Почему-то он предположил прямо обратное
словам Кейону - что Дабераггу будет пытаться навязать ему свое
чудесное приобретение вместо долгов. Сумма долга элла Дабераггу была
весьма значительной. В свое время, когда знакомился с документами,
Трэггану был несколько удивлен: как это его предшественник, элл
Вэмбреггану, умудрился дать столько? Собственно, финансовые дела
владения шли хорошо и Трэггану не интересовали эти деньги, но негоже
разбрасываться тем, что заработал не ты. Трэггану вообще рассматривал
себя скорее не как хозяина нежданно свалившегося на него богатства, а
как рачительного хранителя владений для тех, кто придет за ним. Для
маленького элла Кангэрру, например, что сосет сейчас грудь Надий...
Элл Дабераггу увидел хозяина дворца и холодно кивнул в знак
приветствия. Затем снова уставился в одному ему известную точку на
противоположной стене.
Элл Наррэгу о чем-то беседовал с Гирну. Заметив Трэггану, слуга
отошел и направился к Райсграйну, распорядителю хозяйством дворца.
Брови хозяина дворца сошлись над переносицей.
- Элл Наррэгу, - обратился он к послу, - я с удовольствием
приму вас, но мне надо срочно поговорить со своим управляющим.
Сегодня мы принимаем представителей королевской фамилии, возможно сам
его величество пожалует на празднества. Я не могу ударить лицом в
грязь и должен быть убежден, что все в порядке.
- Да, элл Трэггану, - с достоинством кивнул бывший полководец,
- я подожду.
Райсграйн вслед за хозяином направился в кабинет.
Трэггану не торопясь прошел к своему месту, положил на стол
шляпу и списки и уселся в кресло с фамильным гербом над спинкой.
Управляющий остался стоять.
- Все ли готово к сегодняшнему пиру?
- Да, элл Трэггану, - спокойно ответил распорядитель, - к
назначенному часу все будет в порядке.
- К назначенному часу?
- Да, - твердо ответил Райсграйн. - Вряд ли вам необходимо
вникать в детали, хозяин, но видно кто-то уже донес вам. Что ж,
действительно, провизии не хватило, и виноват в этом главный повар.
Но я уже третий Праздник Димоэта встречаю на службе вашему роду,
правда, впервые в этой должности, и знаю, что так было каждый раз.
- А почему так происходит?
- За время спячки аддаканов все, что привозят торговцы,
кончается, а новых запасов взять неоткуда - только в деревнях
Луддэка. Но и там всю животину чуть ли не заранее раскупают.
- Это я понимаю, - кивнул Трэггану, которому отнюдь не
хотелось вести подобный разговор. - Я спрашиваю: почему, раз
подобное происходит не впервые, до закрытия аддаканов нельзя все
рассчитать и закупить должное количество провизии?
Райсграйн уставился в пол, через несколько секунд поднял на
хозяина глаза.
- Все было просчитано и приобретено с необходимым запасом.
- И все же, провизии не хватило?
- Да.
- Распоряжается запасами провизии главный повар?
- Да, хозяин, повар Миррану. Прикажете наказать его?
- За такую провинность, - медленно сказал Трэггану, - это
просто необходимо сделать.
"Но если сегодня высечь главного провара, - подумал он, - то
как он будет готовить? Нет, я не хочу, чтобы кто-то из моих гостей
остался недоволен..."
- Вот что, Райсграйн, - решил наконец Трэггану, - объяви, что
за эту провинность повару присуждается восемьжды восемь ударов
плетьми.
Райсграйн непроизвольно вздрогнул и склонил голову в знак
повиновения воле хозяина.
- Соберешь всю прислугу на наказание во дворе. Прямо сейчас.
Всю прислугу, ясно?
- Да, элл Трэггану, я понял.
- Когда все соберутся, объявишь от моего имени, что поскольку
раньше провинностей у повара Миррану не имелось и дело свое он знает
мастерски, а так же по случаю Праздника великого Димоэта, наказание
отменяется.
Улыбка непроизвольно появилась на лице распорядителя дворцовым
хозяйством. Сколь сильно отличается новый хозяин от старого, элла
Вэмбреггану, которого беспокоили только охота, пиры и собственные
страсти и который по любому пустяку назначал куда более строгие
наказания. А этот справедлив, за полтора года правления только третье
публичное наказание и все за дело. И средствами распоряжается мудро,
не тратит налево и направо, не влезает в долги и сам не особо дает
тем, кто и не собирается возвращать.
- И постарайся, чтобы раньше времени об отмене наказания не
трепались по всем закоулкам дворца, - предупредил Трэггану.
- Я немедленно сделаю все, как вы велели, хозяин, -
почтительным тоном произнес распорядитель. - До назначенного времени
никто ничего не узнает.
- Хорошо, - кивнул Трэггану. - Вопросы есть?
- Сколько будет гостей и как именно их рассаживать?
- Вот списки. Еще оставишь три раза по восемь кресел на всякий
случай.
Распорядитель быстро просмотрел списки и кивнул.
- Все будет сделано, хозяин. Я могу идти?
- Да. Передай Гирну, чтобы пригласил ко мне элла Наррэгу, а
после него - элла Дабераггу.
x x x
Через полтора часа последний, из находившихся в приемной
посетителей, вышел из кабинета. Трэггану с облегчением перевел дух и
звякнул стеклянными палочками.
Вошел Гирну.
- Прикажи принести еще молока... Нет, лучше сока, - приказал
Трэггану. - И перекусить.
Он встал с кресла и подошел к окну, выходящему на небольшой
парк, за которым располагалась гостиница "Светлячок", принадлежавшая,
как и еще несколько подобных заведений, эллу Итсевд-ди-Реухала, то
есть, ему, Трэггану. В это время и парк и улица были пусты. Деревья
дарили свежесть, шелестя листвой и радуя глаз стройностью стволов и
зеленью кроны.
В сердце занозой сидел разговор с эллом Дабераггу. Как ни
старайся, хорошим для всех не будешь. Трэггану так и не понял, чего
добивался Дабераггу и зачем явился в такую рань. Так или иначе,
