его огород? Никаких дурманящих плодов - это точно. Но что? Хотелось
мяса... Столько лет ему было все равно, чем поддерживать жизненные
силы и наконец захотелось мяса... Он вспомнил обильно накрытый стол
Омета и усмехнулся. Сейчас Дорогваз не хотел придворных кулинарных
изысков - лучше всего кабана, зажаренного на вертеле, чтобы руками и
кинжалом вырывать сочные, грубые куски...
Он стоял и любовался новым мечом, не в силах покинуть
мастерскую. Он пытался воспроизвести перед глазами образ девушки, на
мгновение завладевшей его желаниями, но не получалось. Ему не
хотелось уходить из кузни, хотя делать здесь сейчас было уже нечего
- подряд два меча не создашь, необходим перерыв, отдых, осмысление.
Дорогваз повернулся и посмотрел на деревянные подставки у стены,
где стояли старые мечи, которые он по каким-то причинам не пожелал
отпустить в мир. Вот суровый широкий меч, средней длины, похожий на
рондонский клинок, но более толстый. Весь какой-то неуклюже-прочный,
надежный, но безрадостный. Дорогваз создал его сразу после заключения
в замок Пятнистой Розы и назвал "Богоубийца". Он понимал, что даже
этому мечу не сразить ненавистного Димоэта, поэтому меч остался
здесь.
Вот эти два узких и длинных меча вроде ничего, но в них нет
жизни, поэтому нет и имени, хотя клеймо Дорогваза стоит. Йин вынул
один и взмахнул на пробу - что ж, красоваться на боку вельможи меч
может, почему бы не выставить его сейчас перед воротами замка, чтобы
ушлые купцы взамен поднесли бумаги, несущие слово и пахнущие
жизнью... Кстати, и свежего мяса.
А вот этот меч был выкован сразу после смерти короля Реухала,
чтобы подарить его тому, кто придет на смену. Сколько же правит
нынешний король? Для смертного очень много - четвертый или пятый
период Димоэта? Впрочем, какая разница?
В кузне появилось новое существо, не мастеровые, не прислужник,
обеспечивающий долгие год скромный быт сверженного бога. Дорогваз
резко обернулся.
На пороге стояло то единственное в замке создание, что походило
на человека и обладало умением связно говорить.
Йин нахмурился - насколько своевременны оказались его мысли.
Значит, король все-таки умер.
Мысленный приказ привести в порядок тронный зал помчался к
бессловесным тварям, хотя затворник предполагал, что несмотря на
отсутствие прямого указания, все залы и опочивальни замка уже должным
образом вычищены и вымыты.
- Передай гонцу: я жду нового короля Реухала, чтобы подарить
ему свой меч в знак почтения, - сказал Дорогваз, протягивая руку к
надлежащему мечу.
- Повелитель, там не гонец короля, - сказал привратник. - Там
просто... люди.
Отучившемуся говорить магическому существу слова давались еще с
большим трудом, чем совсем недавно его создателю.
Дорогваз не дотянул пальцев до роскошной рукояти меча совсем
чуть-чуть - замер в недопонимании. Повернулся к привратнику.
- Чего они хотят?
- Они утверждают, что ты можешь им помочь. Больше никто.
Дорогваз подошел к окну и распахнул створки. Он ничего не
увидел, кроме непроглядной плотности ночи. Но навстречу ему пахнул
свежий воздух - воздух Реухала, воздух Жизни.
- Иди и скажи, что я никого не хочу видеть, - неожиданно для
самого себя приказал Дорогваз.
- Они утверждают, что иначе им угрожает смерть, - подбирал
слова привратник. - Им больше неоткуда ждать помощи.
Тысячи мыслей и чувств боролись в Дорогвазе за непроницаемой
маской лица. Наконец образ светловолосой девушки победил.
- Сколько их?
- Трое.
- Мужчины, женщины?
- Не знаю. Я говорил с мужчиной.
- Хорошо, - вздохнул повелитель Замка Пятнистой Розы. -
Приведи их в тронный зал.
Глава 1
Рассвет в горах северного Оклумша всегда наступает внезапно.
Мгновения назад лишь сторожевые костры очерчивали границы
стоянки, не разгоняя, а подчеркивая непроглядность ночи. И в миг все
изменилось - бесчинство красок овладело миром.
Трэггану, склонившийся на коленях у быстрого ручейка, встал,
вновь досадуя на себя. Как ни готовился, все равно самый первый миг
он всегда пропускал. А ведь накануне дал себе слово, что уж в этот-то
раз не прозевает чудный час рассвета, чтобы было о чем вспоминать
дома, в долине. И место для наблюдения выбрал прекрасное, и встал
раньше всех - лишь дозорные зябко ежились у костров. Думал, успеет
ополоснуть лицо после чуткой дремоты - ан нет.
Горы Оклумша всегда обманут - проклятые Димоэтом места, злые.
Но красивые. Очень.
Впрочем, после многих дней утомительного пути, зачастую даже без
намека на подобие дороги, на местные красоты перестаешь обращать
внимание. А в начале похода, когда весь настороже, когда скалы еще
дрожат после родов, когда опора в любой момент может уйти из под ног
- тогда тем более не до природных чудес, надо искать чудеса злой
магической силы. Чтобы уничтожить в зародыше, чтобы не пустить
всеистребляющую гадость в родные края.
Трэггану стряхнул водяные капли с не очень еще густых усов и
бороды и осмотрел палатки. Лагерь просыпался - никакой команды не
требовалось, Оклумш спящих не любит. Послышались быстрые
благодарственности Димоэту за спокойную ночь; дежурные заторопились к
ручью, чтобы набрать воды для утренней похлебки.
Тяжелый поход заканчивался - до долины, откуда прямой путь до
родных замков, оставалось не более двух-трех восьмидневий пути. Поход
можно вполне считать успешным - три яйца нерожденных чудовищ,
тщательно обмазанных магической смолой и уже безопасных, но имеющих
огромную ценность, покоились в заговоренном сундуке командира отряда
на шкурах собственных родителей, которых, правда, было две -
третьего, последнего монстра, завалить не смогли. Восьмилапое
чудовище, имени в народе не имеющее, а называемое попросту: "злым",
загнали в пропасть и забросали камнями, поскольку с тыла напали
горцы, защищая свое божество и пришлось отбиваться на два фронта.
Потом, после битвы, по указанию смертельно раненого отрядного мага,
несколько дней кипятили смолу в походных котелках и заливали ею камни
образовавшегося надгробия восьмилапого монстра.
А еще отряд нес три сундука шкур бесплодных монстров, найденных
мертвыми. И каждая такая шкура означала несколько дней тщательного
обследования окрестных гор - вдруг чудовище снесло яйцо и,
выпестовав, отправилось умирать.
Раз в несколько лет, иногда в пять, а иногда и через год-два,
огромная горная страна, защищающая Махребо от безжалостных северных
океанских ветров, приходит в движение. Горы обрушиваются внутрь себя,
на их месте стремительно вырастают новые вершины, стремящиеся достать
облака, затем трескаются от собственной тяжести, обрушиваются и вновь
вырастают, и вновь обрушиваются...
В эти дни происходят Роды Зла. Из неведомых недр в скалах
Оклумша появляются маленькие восьмилапые монстрики со сверкающей
белоснежной шерстью и набирающие полную силу всего за восемьжды
восемь дней. И тогда наиболее сильные из них, сумевшие выжить,
откладывают яйца. Необычайно прозрачные, словно янтарные, эти яйца
способны зачаровать человека своей красотой и спокойствием, поэтому
на них нельзя долго смотреть.
Из этих яиц, если их вовремя не найти, не обезвредить, не
подавить магическую силу, вырастут чудовища, которые, невероятно
быстро размножаясь, спустятся с гор в долину и уничтожат все живое на
своем пути. Они набирают силу и мощь, питаясь чужими жизнями, и не
брезгуют убивать друг друга, когда людей в округе уже не остается. А
затем идут дальше и дальше к югу, к океану Намшелфа, превращая
цветущий материк в обожженный, безлюдный край. А захватив Махребо,
кто знает, может и на весь мир падут страшным проклятием... Если
Димоэт с Семью Богами не остановят...
Пограничные крепости вполне справляются с набегами разбойничьих
горных племен, поклоняющихся злым чудовищам, Димоэта не признающих, и
поэтому всегда стремящихся отомстить погубителям своих жутких
божеств. Но если случится страшное, то эти крепости будут раздавлены,
как детские песочные города.
Нашествие зла на Махребо случалось лишь единожды и было то в
незапамятные времена. Лишь легенды, да огромные янтарные валуны с
навечно вмершими в них чудовищами напоминали о прошлом. В стране
Трэггану, в двух днях пути от замка отца, тоже имелся такой камень -
чудовища в нем было почти не разглядеть, скрутила его много веков
назад мощь Димоэта так, что голову от лап не отличить. Но отвращение
и ужас оно вселяет в человека до сих пор.
Чтобы не допустить подобного бедствия, после каждых родов гор в
Оклумш отправляются отряды со всех стран материка. А иногда и из
других материков к отрядам присоединяются смельчаки в поисках
приключений и славы. Только Оклумш легкомысленных не любит. И
вернуться после похода без потерь редко удается. Если вообще удается
вернуться.
Командир отряда, опытный Холкм, для которого нынешняя экспедиция
в горы уже седьмая, мог быть довольным - отряд потерял всего
тридцать восемь человек (правда, один из погибших - маг, без
которого дальнейший поход становился бессмысленным). И в качестве
трофея для короля - три драгоценных яйца.
Зародыш зла было очень трудно обнаружить, еще труднее убить
охраняющего его восьмилапого родителя, да и появлялось яиц во всем
Оклумше не более двух-трех восьмерок. Поисковые же отряды отправляло
каждое королевство континента, а граничащие с горами области
снаряжали даже по несколько. Одно яйцо для отряда считалась огромным
успехом, а уж на королевское вознаграждение за три трофея, самый
распоследний воин отряда сможет гулять в кабаках столицы почти
столько же дней, сколько провел в походе. Осталось за малым - живыми
вернуться в долину.
И, в предвкушении торжественной встречи дома, можно позволить
себе полюбоваться небывалым в долине рассветом.
- Элин Трэггану! - раздался неподалеку голос слуги Холкма. -
Командир зовет!
Молодой воин одернул на себе куртку, провел ладонью по волосам,
хотя толку от этого жеста не было никакого, оправил перевязь и
отправился к палатке главы отряда.
Около палатки стоял Мейчон, в терпеливом ожидании сложив руки на
груди.
Трэггану приветственно улыбнулся бывшему однокашнику.
Несколько дней назад их отряд повстречал горстку изможденных
людей, предводительствуемых Мейчоном. Это был остаток велинойского
отряда. Ночью не досмотрели дозорные и на стоянку напали беспощадные
горцы, мстившие за надругательство над божеством. Мейчон с восемью
воинами и магом были в разведке и, вернувшись, обнаружили лишь
разоренный лагерь и обнаженные трупы. Унесено было все, что можно
взять, вплоть до переносных палаток. Завалив камнями павших
товарищей, осиротевшие голодные разведчики повернули к югу, не
надеясь выбраться в долину - без пропитания, с одними мечами, в
полных опасностей горах десять человек практически не имеют шансов
выжить. Маг чувствует чудовищ, иногда - хищников и горцев, но искать
лужайки с питательным велесом не умеет, для этого необходим следопыт,
умеющий говорить с камнями. Но выживает тот, кто не теряет надежды.
Или не сдается, когда надежда умирает. Отчаявшимся разведчикам
повезло - они встретили отряд королевства Итсевдского, с добычей
возвращавшегося домой.
Старый Холкм все равно принял бы разведчиков под свою защиту,
хотя повелители Итсевда и Велинойса не шибко жаловали друг друга и на
границах постоянно происходили ожесточенные стычки. В Оклумше обитал
общий враг, перед которым меркнет мелкая вражда. Тем более, что свой
маг погиб, а возможность встретить "злых", хотя и была уже ничтожно
мала, но существовала. А тут еще Трэггану, начавший поход по юности
лет простым восьмериком, но, благодаря личной отваге и
наблюдательности, назначенный одним из восьми помощников командира,
признал в Мейчоне товарища по военному монастырю.
Ответив на кивок друга учебных лет, Трэггану поднял полог
палатки и вошел. Там, кроме командира и его старшего помощника, сидел
маг, пришедший с Мейчоном.
